Та истина, как белый свет стара

Красная площадь

Золотой серединой Епифани, центром Красной площади является Никольский собор.

Никольский собор - это целый комплекс разновременных архитектурных объемов, общей протяженностью в 80 метров, со стройным куполом, возносящимся на высоту 50 метров. Поэтому он включен в список архитектурных памятников государственного значения. Сохранилось много легенд и преданий о происхождении соборного храма. П. И. Малицкий в своей книге «Приходы и церкви Тульской епархии» приводит народное предание: «. Когда вся земля Русская горела войною и поле Куликово покрывалось телами умирающих татар, в это время спешила на войну Литва, и в рядахея больших обозов скрытою в повозке везена была икона св. Чудотворца Николая. Перешедши Дон, Литва остановилась для отдыха в Епифани, где ждал её Епифан, и обозами своими раскинулась на выгоне; повозка же с скрытою в ней иконою остановилась на том месте, где ныне стоит соборная церковь и небольшая часовня. После отдыха литвяне хотели было поспешить на Куликово поле, но повозка с иконою Чудотворца Николая стала неподвижна. Как ни били волов, повозка оставалась неподвижною; на место волов впрягли было лошадей, но и лошади не двигались с места, как бы вкопанные в землю. Пробовали сдвинуть повозку сами, но не осилили. Наконец, к везшим повозку присоединились другие литвяне и, не зная о скрытии в ней иконы, стали осматривать воз: увидев в нем скрытую икону, вздумали было посмеяться над нею, но поражены были слепотою. Литвяне поражены были слепотою. Литвяне принуждены были оставить икону Епифану с его людьми, а сами поспешно бежали тою дорогою, по которой пришли».

Икона Чудотворца Николая первоначально хранилась в часовне, сооруженной сразу после победы Дмитрия Донского над монголо-татарами на Куликовом поле, так как до 1470 года церкви в Епифани не было, затем в Богоявленской церкви.

А. Ф. Савин в статье «Приходы и церкви Епифанского уезда» рассказывает историю создания этой церкви. В период царствования Ивана III, в 1468,году епифанцы участвовали в походе князя Симеона Романовича в земли черемисов (так называли марийцев до 1918 года). Поход был трудным. Возвратившись с хорошей добычей, епифанские казаки вместе с боярскими детьми Алешинской слободы построили первую церковь в Епифани. Это была церковь Богоявления Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.

Так как упоминается Алешинская слобода, я думаю, что эта церковь находилась севернее современного Никольского собора, между улицами Садовая и Революции.

Затем в 345 шагах от первой церкви в Епифани определили место для постройки соборной Николаевской церкви. Первое упоминание об этой церкви в письменных источниках относится к 1685 году. Какой она была в то время, каменной или деревянной, пока не установлено.

В 1736-1738 гг. , в царствование императрицы Анны Ивановны, при рязанском архиепископе Алексии Титове и епифанском воеводе Василии Мельгунове в Епифани строится каменная соборная Никольская церковь.

Это была красивая церковь. Внутри и снаружи оштукатурена, украшена лепными узорами. Церковь имела пять грановитых глав, покрытых зеленою ярью. На них были восьмиконечные, позолоченные кресты.

Храм был обнесен кирпичной оградой «наподобие Тульского Кремля» - с зубцами, бойницами и боевым ходом поверху стен. Высота стен составляла 4,25 метра. В. Н. Уклеин в книге «От Оки до Куликова поля» пишет, что впервые эта ограда упоминается в документах за 1763 год.

По четырем углам ограды размером 70 на 115 метров стояли башни, одна из которых, юго-западная, сохранилась до настоящего времени.

Некоторые исследователи утверждают, что по архитектурным формам и стилю сохранившаяся башня относится к более раннему периоду. Например, В. Н. Уклеин отмечает своеобразие архитектурной композиции этой башни. В основании лежит низкий четверик. По канонам древнерусского зодчества на четверике должен быть восьмерик с гранённым шатром, а мы видим правильный цилиндр, увенчанный высоким кирпичным конусом. С большим мастерством выполнены декоративные детали: интересные по своей форме наличники окон четверика и карниз со сложным кирпичным «узорочьем», что характерно скорее для русского зодчества конца XVII - начала XVIII веков. И я думаю, что эта точка зрения имеет право на существование, так как в начале XVIII века Петр I выбирает Епифань центром для руководства грандиозным для того времени проектом - строительством Ивановского канала, призванного соединить две великие русские реки - Дон и Волгу. У писателя Андрея Платонова есть повесть «Епифанские шлюзы», посвященная этим событиям. Работы начались в 1701 году. И вполне возможно, что в это время была построена кирпичная ограда с башнями, которая являлась и крепостью. По её стенам могли передвигаться воины, а из угловых башен вести огонь вдоль стен. Старожилы Епифани рассказывают, что до начала 40-х годов прошлого века на сохранившейся башне можно было увидеть старую пушку.

К прошению на имя архиерея Амвросия в 1806 г. соборного ктитора Петра Михайловича Логвинова был приложен «План сочинений в городе Епифани епифанского собора и около его ограды для торгующих в оной ограде «во время николаевской ярмарки». Из описания плана соборной площади следует, что ограда имела семь ворот - въездов, которые вели вовнутрь крепости.

На северной стороне двое ворот: одни посредине стены под церковью Иоанна Воина (придельная надвратная церковь, построенная в 1766 году), вторые в 12 саженях от западного угла.

На восточной стороне одни ворота в 10 саженях от южного угла. На западной стороне двое ворот: одни - посредине стены под колокольней (это был главный въезд), вторые через 3 сажени к югу от них.

В церковной описи 1800 года говорится, что колокольня каменная, на ней девять колоколов. А. Ф. Савин в статье «Епифанские колокола» дает их описание. Первый колокол, большой, весом в 262 пуда, с надписью: «На призывание к славословию божественному и во славу граду сему вылит сей колокол в Москве к Епифанской Никольской церкви старанием протопресвитера Стефана Илларионова в 1758 г. января 9-го дня весом в 262 пуда 20 фунтов. Лит сей колокол на заводе московского купца Андрея Туленева»

В своей книге «Приходы и церкви Тульской епархии» Малицкий П. М. отмечает, что императрица Анна Иоановна удостоила новую церковь (Николаевскую), построенную в 1738 г. , своим вниманием, пожертвовала «ризу и епитрахиль старинной парчи», даровала колокол в 114 пудов 14 фунтов. Он назывался полиелейным, на нем надпись: «Повелением Ея Императорского Величества Всемилостивейшей государыни Анны Иоановны вылит сей колокол в Москве, на подаяние от Ея Императорского Величества Двора, к церкви Николая Чудотворца, что в Епифани, 1740 года, апреля 17-го дня через отправления сенатского секретаря Семена Молчанова».

Третий колокол весом 40 пудов, называемый сороковой и вседневный, имел надпись, как на втором колоколе.

Четвертый колокол весил 30 пудов, пятый - 12 пудов, шестой - 6 пудов, седьмой, восьмой и девятый колокола без обозначения веса.

На колокольне были «русские часы, действующие оными колоколами». Известно, что в 1809-1810 годах при церкви был часоводом епифанский мещанин Федор Иванов Зубарев.

Трехъярусная шатровая колокольня сохранилась до настоящего времени.

Это ценнейший памятник древнерусского зодчества. Сооружена она по традиционной схеме начала XVIII века: «восьмерик на четверике». Нижний ярус колокольни квадратный, а верхний восьмигранный с восемью пролетными окнами, имеющими богатые наличники и полукруглые ниши, что придает колокольне парадность и уют. Шпиц устроен из кирпича с маленькими окнами. Венчает колокольню крест, под ним серповидная луна.

После революции, уже при советской власти, после того как Никольский собор был закрыт, с колокольни были сброшены и разбиты колокола. А на колокольне установили емкость для воды и превратили таким образом в водонапорную башню. Так как железный бак не проходил в оконный проем, то межоконный простенок разобрали и емкость установили.

Вот так и был превращен исторический памятник 18 века в водонапорную башню. Это было единственное место в Епифани, где осуществлялась водораздача в 50-е годы прошлого столетия.

За оградой Никольской церкви сосредоточена была не только религиозная жизнь, но и административная, просветительская, торговая. Внутри ограды было множество торговых лавок и помещений, в них торговали как в обычные дни, так и во время Николаевской ярмарки - с 1(14) мая по 10(23) мая. Епифанские купцы Бердоносов, Крашенинников, Байбаков, Мазурин, Брежнев платили церкви от полутора до трех рублей в год в зависимости от количества лавок. Лавки были построены по всей южной стене, почти по всей восточной стене и плотно примыкали к стенам. С каждой лавки по 20 копеек церковь отсылала в Епифанскую воеводческую канцелярию, а остальные деньги оставались в соборной Николаевской церкви. Кроме лавок, стояли три больших торговых корпуса посреди самой ограды, прилегая концами к церкви и находясь от алтаря всего в четырех саженях.

В начале 19 века стены пятиглавого собора стали давать трещины. Его разобрали и в 1810 году начали строительство нового здания храма. Первые пожертвования на сооружение храма сделал церковный староста купец Петр Михайлович Логвинов (1756-1816). Его поддержали другие жители города.

В 1814 году была завершена трапезная церковь с двумя приделами - во имя Божьей Матери Троеручицы и во имя пророка Божия Илии.

Архитектура

Архитектурное оформление здания довольно скромное. Оно ограничено плоскими колонными портиками посреди боковых стен и нарядными спаренными колоннами; на фасадах соединительных галерей с колокольней и высоким собором. Автором проекта был «отставной архитектор» Тимофей Тимофеевич Тимофеев.

В галерее, соединяющей трапезную церковь с колокольней, после революции была размещена местная электростанция, взорванная фашистами в декабре 1941 года при отступлении из Епифани. При взрыве здание церкви сильно пострадало.

В 1815 году приступили к постройке главной части композиции -величественного купольного летнего храма. Сооружался он в модном тогда стиле позднего классицизма - ампир. Здание построено по принципу строгой центрической композиции. Основной объем храма с мягко закругленными углами, украшен по четырем сторонам одинаковыми колонными портиками. Высокий и стройный световой барабан увенчан полусферическим куполом с ажурным фонариком в замке свода.

Особенно красивы группы тройных окон светового барабана. Обращенные на четыре стороны, как и портики основного объема, они подчеркивают центричность общей композиции и главные оси здания. Легкие ионические колонки между оконными проемами являются контрастом мощным коринфским колоннам нижележащих портиков. Полукруглые окна в верхней части оконных групп вторят треугольным фронтоном основного объема. Широкие рустованные простенки между группами окон барабана отвечают закруглениям основного четверика. Тот же мотив прослеживается и в убранстве фонарика, который венчает композицию. До сих пор поражает скульптурное убранство храма, которое, к сожалению, плохо сохранилось: на фризах колонных портиков многофигурный барельеф на библейские сюжеты переплетается с богатой пластикой коринфских капителей. Внутри собора сохранились фрески.

Архитектор даже отказался от обязательной апсиды с восточной стороны, где находится алтарь. Очевидно, он не хотел нарушать единообразие фасадов.

Мастера-умельцы, инженеры, архитекторы вложили свои талант и изобретательность в строительство храма. Сотни каменотесов, плотников, позолотчиков выполняли сложнейшие работы. С любого направления, за несколько километров был виден золоченый крест, вершивший соборную церковь святого Николая Чудотворца.

Строительство завершилось летом 1850 года, 20 июля храм был освящен. Новая соборная церковь была невиданной роскошью для небольшого уездного городка. Общая длина этого разновременного, с учетом угловой башни ограды и колокольни, архитектурного комплекса 80 метров, ширина - 50 метров. К сожалению, до сих пор остается неизвестным имя зодчего, создавшего этот уникальный памятник.

И в настоящее время храм поражает воображение грандиозностью размеров, изысканностью и обилием декоративного убранства. По этим параметрам его часто сравнивают с Исаакиевским и Казанским соборами Санкт-Петербурга.

После закрытия собора в начале 30-х годов прошлого века была предпринята попытка снять золоченый крест, но трос, привязанный к трактору, лопнул.

Здание было отдано местному потребительскому обществу под склады, затем его просто закрыли и оно пустовало, подвергаясь разрушениям под действием дождей, снега, мороза и корней деревьев, выросших на стенах. Более 50 лет храм оставался в запустении, лишь в конце 80-х годов по инициативе директора спиртового завода «Донской» Крылова В. И. было проведено несколько субботников по уборке храма, концерты камерной музыки и пения, проводились благотворительные мероприятия, собирались средства на реставрацию собора.

В 1995 году, на собранные деньги, были покрыты купола большого барабана и фонарика, а с августа 2000 года начались работы по консервации и реставрации Никольского собора, которые находятся под контролем губернатора области.

В 2004 году в соборной части Никольского храма был восстановлен и освящен алтарь. Иконостас написали в память троих офицеров ФСБ, которые в 2003 году погибли в Чечне при исполнении служебного долга: подполковника Сергея Ишеева, майоров Олега Морозова и Владислава Шрамко.

Высота иконостаса Никольского собора 6 метров, ширина примерно 7 метров. Он содержит 40 икон и 3 креста. Писали иконы несколько месяцев знаменитые мастера-монахи из города Софрино Московской области.

Передавая этот дар, начальник УФСБ по Тульской области генерал-майор Владимир Петрович Лебедев сказал: «Мы выбрали этот собор, потому что он напоминает Россию: такой же великий, могучий, разрушенный, но восстанавливаемый. А ведь наши парни погибли, защищая именно такую великую и неделимую Россию»

Летом 2004 года была построена и освящена звонница с шестью колоколами (весом 200, 100, 75, 50, 25,17 кг), отлитых специально для Никольского собора в Воронеже.

И алтарь, и звонница возведены благодаря управлению ФСБ Тульской области, под руководством генерал-майора Владимира Петровича Лебедева.

В настоящее время служба в соборе возобновлена и проходит по субботам и воскресеньям, а так же в праздничные дни. Настоятелем Никольского храма является отец Лавр: «Наш собор виден за многие километры. Епифанцы равняются на него. Вот просыпается человек, смотрит: стоит Никольский собор, значит и у него все будет хорошо!»

Продолжая наше заочное путешествие, совершим краткий экскурс в историю.

Время Екатерины II - это время реформ в государственно-административном управлении. В 1777 году было учреждено Тульское наместничество Московской губернии. Город Епифань становится центром одного из 12 образованных уездов. 8 марта 1778 года императрица своим указом утверждает герб города, а 1779 году - генеральный план Епифани, который предусматривал перекрестно-лучевую систему пяти улиц, выходящих на подковообразную главную площадь.

Она должна была обстраиваться каменными домами с торговыми лавками. Но к реконструкции города приступили не сразу, так как в описании к плану говорилось: «У которых обывателей нынешние строения не придут в линии, оставить до того времени, когда сами собой обветшают, повалятся или другим каким способом уничтожатся. дабы обыватели не претерпели от сломки-дворов, к житию годных».

Реконструкция в соответствии с генеральным планом 1779 года была закончена к концу XIX века. Этот архитектурный облик главной площади сохранялся до декабря 1941 года. К сожалению, после немецко-фашистской оккупации, из 20 зданий XVIII-XIX века, составляющих границу площади, до настоящего времени полностью или частично сохранились лишь девять. И сейчас об архитектуре, характерной для русской провинции второй половины 19 века, можно судить лишь по фотографиям и скудным сохранившимся фрагментам зданий.

Северную границу площади подчеркивали три дома смешанной конструкции - первый этаж каменный, второй деревянный. Однако все они слишком пострадали от налетов нашей авиации при наступлении. Этажи, которые сохранились от бывшего дома купца С. М. Расторгуева и полицейского управления, претерпели значительные перестройки и полностью утратили черты своего времени.

Третий дом - здание земских учреждений - был построен по проекту 1878 года в стиле русского барокко с элементами модерна, на месте бывшего воеводского дома. Фасад поражает своей шириной в 12 окон и изощренным убранством. Стены первого этажа рустованы кирпичной кладкой и оштукатурены. Два входа по сторонам фасада оформлены граненым крыльцом под шатровой полукрышей. Окна второго этажа выражены сандриками и так же, как нижние, объединены в группы, разделяющиеся лопатками с плоским орнаментом по всей высоте здания. Декоративная стенка, заключенная между тремя фронтонами, в центре и над входами, завершает фасад здания по краю крыши.

В бывшем земском доме после революции размещалась средняя школа. В 1941 году здание получило значительные разрушения и несколько лет не использовалось, а после восстановления второго этажа в него перевели городскую больницу. В настоящее время нижний этаж сохранен без изменений, отсутствует только декоративное убранство входов и штукатурка. Второй этаж напоминает о прошлом лишь расположением окон. Здание используется как административный корпус больницы, который соединяется с новым корпусом поликлиники и стационара переходом. Этот переход, как мостик, связывающий две эпохи: XIX и XX веков. Новая больница - это и память о нашем знаменитом земляке, академике Михаиле Петровиче Чумакове, по инициативе которого она и была построена. Интересна судьба этого гениального человека!

Михаил Петрович родился 14 ноября 1909 года в деревне Ивановка Волынского района Орловской области. Его отец - Петр Степанович, на военной службе приобрел специальность ветеринарного фельдшера и в 1910 году получил назначение в ветеринарную лечебницу города Епифань.

В семье Петра Степановича и Ксении Алексеевны было шесть детей и двое племянников, приехавших из деревни в город для обучения. Содержать такую огромную семью на зарплату отца было нелегко. Старшие дети, в том числе и Михаил, работали на сенокосе, ухаживали за домашними животными. Трудное было время. Но несмотря на все это Михаил был одним из лучших учеников Епифанской школы, активистом. Он был постоянным редактором и автором статей и стихов в школьном рукописном журнале «Заря», очень много читал.

В 1927 году Чумаков поступил на медицинский факультет МГУ, который затем был преобразован в первый медицинский институт. Там он добросовестно учился, увлекался микробиологией, рано проявил склонность к научным исследованиям.

В 1931 году, после окончания института, Михаил Петрович был назначен врачом - лаборантом бактериологом в вакцинно-сывороточную лабораторию управления РККА, где в течение года вел исследования по ранней диагностике газовой гангрены, результатом которой стала статья, опубликованная в журнале. Это была его первая научная работа.

Мир болезнетворных микроорганизмов стал предметом его исследований. В 1935 году под руководством профессора Ч. Л. Кричевского, молодой аспирант защитил кандидатскую диссертацию. В следующем году он был назначен старшим научным сотрудником отдела вирусов института микробиологии Академии наук СССР, которым заведовал крупнейший советский вирусолог профессор Л. А. Зильберг.

История Чумакова

В 1937 году Наркоминздрав СССР организовал первую дальневосточную экспедицию для изучения новой опасной инфекции -энцефалита. Так М. П. Чумаков и его товарищи включились в борьбу с невидимым и опасным противником. Работали на базе небольшой больницы в глубокой, непроходимой тайге. Благодаря мужеству и самоотверженности ученых был достигнут результат - впервые выделен возбудитель энцефалита человека. Во время экспедиции заразилось четыре человека. Двое из них умерли, двое, в том числе и Чумаков - выжили, получив тяжелую инвалидность. После продолжительного лечения, несмотря на увечья, парализацию правой руки и значительное ослабление слуха Михаил Петрович продолжил исследовательскую работу. Правительство высоко оценило его вклад в изучение эпидемических энцефалитов. В 1941 году вместе с группой специалистов Чумаков был удостоен Государственной премии СССР. Итоги своей многолетней работы он обобщил в докторской диссертации на тему «Клещевой энцефалит человека» и блестяще защитился в июле 1944 года. После защиты М. Чумакову была присвоена ученая степень профессора микробиологии.

С 1950 по 1954 год он работал директором института вирусологии им. Д. И. Ивановского АН СССР. Вокруг ученого сформировался круг исследователей вирусологических заболеваний. В 1955 году Михаил Петрович основал новый институт полиомиелита и вирусных энцефалитов, стал его директором (и вначале в институте насчитывалось всего 89 сотрудников).

Полиомиелит, или спинномозговой паралич - острое инфекционное заболевание, поражающее нервные клетки серого вещества спинного мозга, управляющего работой мышц. В результате полной или частичной гибели развивается паралич нижних конечностей, туловища, а иногда и мышц лица. В 20 веке борьба с этим заболеванием становится мировой проблемой. С 1954 года во всем мире использовалась вакцина убитого вируса полиомиелита, открытая американским ученым Солком. Это была первая победа над болезнью. Неудивительно, что американцы сделали такой большой шаг вперед, причиной тому, вероятно, послужило то, что президент США Франклин Рузвельт умер вследствие этого заболевания. Однако, как выяснилось, препарат Солка защищал лишь 80% вакцинированных детей. В конце 1955 года, другой американский ученый Альберт Сэбин вывел новую вакцину, содержащую ослабленный вирус. Новое научное открытие не нашло поддержки в США, Сэбину не очень верили, хотя он и был на более верном пути нежели Солк. В 1956 году в Америку были направлены ведущие советские вирусологи М. П. Чумаков и А. А. Смородинцев для знакомства с опытом работы центров по борьбе с полиомиелитом. Так началась многолетняя дружба двух великих ученых. Сэбин передал свое изобретение Чумакову для дальнейших исследований. В 1959 году, после исследований, пришло время испытаний, против полиомиелита было привито около семнадцати миллионов человек, в возрасте от двух месяцев до двадцати лет. Эффективность нового препарата проявилась в двенадцатикратном снижении заболеваний в СССР. Это была настоящая весомая победа! 22 января 1960 года А. Сэбин писал Чумакову: «СССР, вероятно, будет первой страной, где будет достигнута ликвидация полиомиелита. С сожалением должен сказать, что дела делаются гораздо медленнее в нашей стране, по моему мнению, потому, что нет генерала Чумакова, который взял бы на себя ответственность. Я очень сомневаюсь, что такой быстрый прогресс мог быть достигнут в СССР без вашей великолепной инициативы».

Во всем мире продолжали использовать вакцину Солка. Ее несостоятельность была доказана разразившейся в Японии весной-летом 1961 года эпидемией среди вакцинированных детей. На первое июля количество больных превысило 1300 человек, 87 из них умерли. Японские женщины требовали от своего правительства импорта советской вакцины, устраивали демонстрации перед зданием Министерства Здравоохранения и добились своего! 12 июля, на самолетах, в Токио была доставлена первая партия спасительного препарата из СССР. Этим событиям в жизни Чумакова посвящен художественный фильм «Шаги».

За научную разработку, организацию массового производства и внедрение в медицинскую практику Чумаков и Смородинцев были награждены в 1963 году Ленинской премией.

В последние годы жизни Чумаков занимался исследованиями по созданию вакцин, расширяющих иммунопрофилактику гриппа.

Академик Чумаков автор более 1000 научных работ, в том числе и изобретений, патентов, технических инструкций, регламентов. Под его руководством защищено 47 докторских и 106 кандидатских диссертаций.

В 1984 году в связи с 78-летием Чумакову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением «Золотой Звезды». Михаил Петрович был награжден орденами «Трудового Красного Знамени, «Октябрьской революции» и орденом «Знак Почета», многими медалями, в том числе и зарубежными.

Этот замечательный человек, ученый с мировым именем никогда не забывал свою малую родину - родную Епифань, приезжал, всегда был рад встрече с земляками. Он с особой теплотой вспоминал своих учителей: «Всем чего добился я в жизни - я обязан родной Епифанской школе, своим учителям».

11 июня 1993 года Михаила Петровича Чумакова не стало, но память об этом удивительном человеке будет жить в сердцах его земляков.

Вот с такими знаменитыми людьми связана история северной стороны

А с восточной стороны площадь ограничивали пять каменных строений. Все они связаны с именами местных купцов и мещан. Эти постройки можно увидеть на плане города Епифань 1862 года.

Сохранилось до нашего времени лишь одно одноэтажное здание, мещанина Бубнова. Четыре других были взорваны фашистами перед отступлением. На месте здания старого казначейства теперь находится аптека.

К югу от него находилось два здания принадлежавших купцам Расторгуевым.

Дома Расторгуевых имели одинаковую архитектурную схему фасадов, с признаками свойственными русскому барокко и элементами классицизма, но декоративное убранство различное. Рассмотрим один из домов. Ризалит - выступающая часть фасада, завершается треугольным фронтоном с декоративным кругом сверху. На нижнем этаже, над дверными и оконными проемами, полукруглые ниши, фрагментами появляется рустовка стен. Окна на втором этаже красиво оформлены и расположены по системе два-три-два. Все они подчеркнуты сандриками: в виде фронтончиков на ризалите, а на основном объеме здания в виде нишек с декоративным штукатурным орнаментом, которые имеют место и под подоконниками. Скорее всего, пристройка, шириной к северной стороне основного здания в два окна, появилась позднее. Другой дом отличается от описанного выше, менее изощренным оформлением. Оба здания соединялись между собой воротами в каменных столбах.

Расторгуевы. Это одна из самых распространенных купеческо-мещанских фамилий в Епифани. Родоначальником фамилии был Иван Расторгуев - купец II половины XVIII века. Его сыновья Иван Иванович и Лев Иванович являлись в I половине XIX века землевладельцами Епифанского уезда, что было редкостью для купцов 3-й гильдии.

Старший сын Ивана Ивановича - Василий в 1840-1870 гг. постоянно входил в состав городской думы, а в 1849 был избран городским головой. В этом же году на его средства было возведено здание городской управы.

Младший сын - Лев Иванович, так же избирался городским головой. Это подтверждается уникальным документом - рапортом «Епифанской Градской Думы Тульскому губернатору Е. И. Оленину, подписанным городским головой Л. И. Расторгуевым 28 февраля 1817г.

Именно потомки Льва Ивановича оставили наиболее значительный след в истории Епифани.

В 1870 г на имя императора Александра II было направлено письмо «епифанского 1-й гильдии купца Константина Львовича Расторгуева с просьбой разрешить постройку «бойни и салотопенного заведения» на принадлежавшей ему земле. В этом же документе упоминаются и его 1-й гильдии купеческие сыновья Иван и Михаил Константиновичи.

Иван Константинович (1837-1901) принимал активное участие в работе местных государственных учреждений. На протяжении 20 лет он избирался гласным городской думы и уездного земского собрания, членом уездных присутствий: податного и по воинской повинности.

Иван Константинович похоронен в Епифани. До настоящего времени на кладбище сохранился памятник из белого мрамора в виде часовни -капеллы над могилой И. К. Расторгуева.

А вот один из сыновей Ивана Константиновича - Константин Иванович - личность государственного масштаба. Он был гласным городской думы, губернского и уездного земских собраний, работал и в других органах местного самоуправления. В 1907-1917 гг. Константин Иванович Расторгуев представлял Тульскую губернию в Государственной Думе 3-го и 4-го созывов, являясь депутатом от партии октябристов. По его просьбе для завершения строительства храма-памятника во имя Сергия Радонежского на Куликовом поле из государственной казны было выдано пять тысяч рублей. Представляя в Думе Тульскую губернию, Константин Иванович многое делал для её развития, особенно в области торговли и культуры.

На протяжении столетия Расторгуевы играли заметную роль в хозяйственной и административной жизни города, были в числе самых богатых и уважаемых людей, не раз возглавляли органы местного самоуправления. И, наверное, не случайно одна из улиц города, расположенная к востоку от Никольского собора, называлась Расторгуевская.

После революции Расторгуевы уехали из Епифани, их дома местные органы власти использовали под райисполком и райком партии. В 1960-е годы на их месте был построен двухэтажный жилой дом.

С юга к домам Расторгуевых примыкал дом купца Оводова. К сожалению, фотографий этого дома не сохранилось. Известно, что он был двухэтажный, из красного кирпича, неоштукатуренный, и, что после революции в нем размещался районный военный комиссариат. Теперь на его месте кафе «Турист».

Вместе с домом Оводовых юго-восточный изгиб площади составлял дом купцов Пучковых.

Время его постройки можно отнести к концу 19 века, так как на плане города 1862 года он не указан. Это единственное здание, которое сохраняло свой первоначальный облик до падения части северной стены, в 1999 году. Его вертикальная схема характерна для большинства епифанских купеческих домов. Под зданием, в сводчатом подвале располагалась пекарня, а на первом этаже были торговые лавки, на втором жилые помещения. Пучковы были известны на весь уезд своим мастерством печь хлеб.

С 1920-х гг. и до 1941-го в здании размещался краеведческий музей, затем спортивный зал и мастерские школы, но после открытия нового здания школы, в 1976 г. , бывший пучковский дом опустел за ненадобностью, стал бесхозным. Сначала рухнула крыша, а затем и часть стены. Теперь туристам можно показывать купеческий дом в разрезе.

На противоположной стороне южной границы площади сохранился еще один купеческий дом, построенный в середине 19 века и до 1917 года, принадлежавший Ивану Ивановичу Боровкову - секретарю городской управы. В настоящее время облик здания значительно искажен и используется как жилой дом.

Все другие сооружения южной стороны площади уничтожены. Сохранилась фотография лишь одного здания - чайной Епифанского общества народной трезвости.

Архитектурная схема фасада очень схожа с домами купцов Расторгуевых. После революции бывшая чайная стала рестораном «Дон». На его месте теперь жилой дом №10.

По генеральному плану 1779 года территория бывшей крепости-острога должна была стать продолжением площади, выходящей к западному склону самого высокого из епифанских холмов, откуда открывались дали бескрайних просторов верхнего Дона. Однако эта часть проекта не была выполнена. Граница по-прежнему сохранялась. К середине 19 века она была закреплена оградой городского сада.

К югу от него располагалось мужское приходское училище, пожарный двор с каланчей, которая была сооружена по проекту 1826 года, и каменным двухэтажным домом с торговыми лавками купца Горбунова и «Булочной» мещан Чесаловых, в последнем в 1920-е - 40-е годы располагалось общежитие педагогического училища, которое было взорвано в декабре 1941 года.

Незначительно изменился вид одноэтажного деревянного здания бывшего мужского приходского училища, построенного в 1870-е годы. Разобран вход с мотивами модерна в левой (южной) части дома.

Посмотрев на фотографию 1902 года, можно заметить, что семь окон фасада, объединенные в группы и разделённые по схеме два-три- два лопатками, имели упрощенный вариант наличников и карниза. Позже эти элементы были дополнены резьбой, которая сохраняется до настоящего времени.

Отсутствует фронтон над центральной частью строения и декоративная стенка по краю крыши, расширены окна.

После революции в здании размещалась начальная школа, а в ноябре-декабре 1941 года немецкий штаб, куда не раз приезжал командующий второй танковой армией вермахта Гейнц Гудериан. В своих воспоминаниях он писал: «. Утром я прибыл в Епифань, где генерал Лемельзен доложил мне, что ночью 29-я мотодивизия очутилась в критическом положении. ». После войны в здании вновь расположилась школа, в которой проходили практику студенты педучилища. С 1976 года это жилой дом №15 по улице Красная площадь.

Вот и подошла к концу наша экскурсия по Красной площади города Епифань. Города, который имеет богатое наследие, тесно связанное с прошлым и настоящим его жителей, прославивших свой родной край на тысячелетия.

И невольно вспоминаются стихи моего земляка В. Юдина:. та истина, как белый свет стара, Что города, в конечном счете - люди. Они возводят храмы и дома, Вдохнув свои бессмертные в них души. Их только надо научиться слушать, И зазвучит история сама.