Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России

2009 год - год 400-летия добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России.

Жизни свои острию копья предадим,

Страсти свои державе родной посвятим.

Да отрешимся от зависти, от похвальбы,

От затаенной вражды, от измен, от алчбы.

Груди свои обнажим и вынем сердца

И за народ отдадим свою кровь до конца.

Верными Джангару, едиными будем вовек

И на земле будем жить как один человек

(Из калмыцкого эпоса «Джангар»)

В истории калмыцкого народа XVIII век был переломным моментом. С XIII в. у калмыков началось разложение родовых и становление феодальных отношений, сопровождавшиеся в течение длительного периода разрушительными феодальными войнами. Войны и междоусобицы, принявшие особенно ожесточенный характер после 1368г. , когда народные массы Китая свергли Юаньскую династию монгольских феодалов, привели к тому, что Монголия к концу XV и началу XVIв. в. разделилась на две отчетливо обособившиеся части: западную и восточную.

В западной части Монголии, прародине калмыков, на начало XVIв. образовалось четыре крупных феодальных владения и большое количество мелких, которые уже в период господства Даяхана, восстановившего временно вновь центральную власть на всей территории Монголии, не прекращали междоусобной борьбы.

Однако интересы обороны от внешних врагов настоятельно требовали объединения сил. В такой обстановке к середине XVIв. образовался Ойратский союз, в который вошло четыре крупнейших феодальных племени: Чонос, Хошоут, Торгоут и Дербет.

В указанное время во главе союза стояло пять старейших тайшей. Как указывают источники, «больших тайшей в том государстве было пять человек, да под ними сорок пять человек тайшей».

В 1607 году в числе старейших тайш упоминается и Хо-Урлюк. Но уже в следующем 1608 году во время похода калмыков против казахской орды, теснившей калмыков с юга,- имя Хо-Урлюка среди старейших тайш не упоминается. В этом году Хо-Урлюк по неизвестным причинам отходит от союза и начинает действовать самостоятельно.

Хо-Урлюк – предводитель торгутов, с шестью сыновьями первым пришел из Джунгарии на Волгу. Худа Шукур Дайчин – старший сын Хо-Урлюка, в середине XVIIв. был хозяином территорий в междуречье Волги и Урала. Глава торгутского племени Джунгарии, из-за междоусобиц и пастбищной тесноты ушедший со своими улусами в степи Южной Сибири и кочевавший между Иртышом и Тоболом в течение ряда лет, одним из первых калмыцких феодалов установил связи с российскими властями.

Летом 1608 года Хо-Урлюк посылает от себя в сибирский город Тару к боярам и воеводам послов «Бить челом, чтобы русские ратные люди с ним не воевали и чтобы ему быть под высокою царскою рукою». Хо-Урлюк из Сибири постепенно начал продвигаться к Эмбе, зимовал на Мангышлаке, вновь возвращался в Сибирь, а затем постепенно стал осваивать земли Приуралья и Поволжья.

Но первые упоминания о калмыках зафиксированы ещё в указе царя Ивана IV от 30 мая 1574 года на имя Строгановых («Сибирские летописи»).

Уже в то время слово «калмык» чётко указывало на принадлежность человека к западным монголам.

По высказыванию В. Л. Котвича, «Для обозначения западных монголов (ойратов) в русской и иностранной литературе употребляются чаще всего 3 термина: ойраты - из монгольских и ойратских источников, калмыки - из мусульманских, которым следуют и стары русские источники, в том числе и архивные документы, и элюты - из китайских». Таким образом, возможно, слово «калмык» первоначально имело чисто религиозную составляющую: тюрки-мусульмане так пытались выделить не принявших ислам западных монголов и вкладывали в это некоторый негативный оттенок. Позднее, когда тюркам: узбекам, казахам, киргизам, каракалпакам, ногайцам и другим, целые века приходилось испытывать массу обид и притеснений со стороны беспокойных и воинственных соседей- ойратов, слово «калмык» (калмак,галмак) наполнилось отрицательным смыслом. Слово «калмык» постепенно закрепилось именно за волжскими ойратами.

Летом 1608 года калмыки впервые принимают русское подданство. После удачного похода против казахской орды и разгрома мунгальского царя Алтына, калмыки значительно окрепли и представляли серьёзную угрозу для своих соседей и прежде всего для ногайцев. В 1608 году в качестве передового разведывательного отряда часть калмыков появляется на реке Эмбе. Татары Большой Ногайской орды, кочевавшие на обширном пространстве от Яика до Волги, узнали о приходе калмыков и на этом основании отказались, как подданные России, послать свои войска на помощь русскому правительству для участия в борьбе против польских и шведских интервентов.

Когда в 1609 году калмыцкий народ добровольно вошёл в состав России , его численность составляла 280тыс. человек. В 1671 году калмыков было уже 300 тысяч. Калмыцкое ханство в ту пору занимало обширную территорию в 560 тысяч кв. км. Его просторы с севера на юг простирались от Прикаспийской низменности до Дона, с запада на восток - от Егорлыка до верховий Волги.

Зимой 1613г. в Сибири выпали обильные снега. Скот не в состоянии был добыть подножный корм. Начался массовый падёж. Оставалось единственное спасение – потеснить Большую Ногайскую орду, кочевавшую по реке Яику. Таким образом, опасения ногайских татар были небезосновательны.

В 1613 году калмыки впервые появляются на правом берегу Яика. Четырехтысячный отряд калмыков наносит короткий, но чувствительный удар по улусам мурзы Каракельмамета. Набег настолько напугал ногаев, что «все их улусы, а не только пострадавшие от калмыков, быстро ушли на крымскую сторону Волги».

Однако, несмотря на большую панику, татарским мурзам Иштереку и Каракельмамету удалось собрать значительный отряд, к которому присоединился и отряд стрельцов из Астрахани и выступить против калмыков, но калмыков на правом берегу Яика уже не было.

Оказавшись в чрезвычайно тяжелом положении, калмыки вынуждены были пересмотреть свое отношение к русскому правительству. Подданство русским давало калмыкам ряд несравненных преимуществ.

Во-первых, калмыки входили в близкий контакт с русским народом, экономическое, политическое и культурное развитие которого стояло несравненно выше монгольского царства и казахской орды.

Во-вторых, принимая подданство России, калмыки получали моральную, а при необходимости и военную поддержку от русского народа.

В-третьих, вступая в подданство России, калмыки получали право кочевать в приграничных с русским государством степных пространствах, контролируемых в какой-то степени русскими властями.

В-четвертых, подданнические отношения с Россией создавали условия для широкой и нормальной торговли калмыков с русским государством, которой усиленно добивались калмыцкие вожди при любых переговорах.

В-пятых, принимая русское подданство, калмыки фактически оставались свободными, так как зависимость их от Москвы выражалась в уплате весьма умеренной дани, размер которой нередко определяли сами калмыки.

Вся же внутренняя жизнь, да и в значительной степени, внешние сношения были вне контроля московского правительства. Русское правительство в свою очередь было заинтересовано в восстановлении нормальных отношений с калмыками.

Во-первых, в случае нормализации отношений, калмыки становились надежной охраной границ русского государства от набегов кочевников из глубин Азии.

Во-вторых, принимая подданство калмыков, русское правительство по взаимному обязательству в случае нападения на Россию, получало в любое время, без всяких затрат надежное пополнение своих вооруженных сил ловкими, стремительными и бесстрашными воинами-калмыками.

В-третьих, с нормализацией отношений устанавливались прочные экономические связи, что позволило бы русскому государству получать крайне необходимый для крестьянского хозяйства России рабочий и продуктивный скот, а также продукты животноводства.

Исходя из общих интересов, русское правительство в 1616г. из Тобольска посылает к калмыкам своих уполномоченных казака Ивана Куницына и литвина Томилу Петрова.

Во время переговоров с русскими послами, калмык Богатур-тайша (Далай-Богатур) от имени всех тайш выразил желание «быть под высокою царскою рукою» и служить «со всяким радением».

В марте 1618г. в Москву вместе с Томилой Петровым и Иваном Куницыным прибыли послы от Далай-Богатура и Кодон с просьбой принять калмыков в подданство.

14 апреля 1618г. была подписана «жалованная грамота царя Михаила Федоровича калмыцкому Богатырю-тайше о бытии ему со всею ордою в подданстве под защитою государей» и «со всею калмыцкой ордою служить и на непослушников наших, куда вам наше царское повеление будет, со всеми ратными людьми ходить».

В Москве Томила Петров сообщил, что «начальный тайша у всей калмыцкой земли Богатырь-Далай-тайша, и называют его всею калмыцкой землёю царём, а сам он себя царём не пишет А думчие ближние тайши Чугур да Урлюк-тайша».

Таким образом, в 1616г. Хо-Урлюк с торгоутами был под властью Далай-Богатыря и состоял при нем, по словам Томилы Петрова, советником на правах ближнего тайши.

Однако и этому объединению не суждено было долго просуществовать. Летом 1623г. Хо-Урлюк порвал с Далай-Богатырём и, судя по материалам С. К. Богоявленского, кочевал вплоть до 1630г. сначала в двух верстах от г. Тары, а затем с согласия русских властей по Иртышу, южнее реки Оми, в то время, как основная масса калмыков находилась около уфимских волостей.

Время, проведенное калмыками-торгоутами на Иртыше,- это период собирания и накопления сил, которые были так нужны Хо-Урлюку для сохранения своей независимости и проведения самостоятельной политики.

Находясь на Иртыше, Хо-Урлюк всегда помнил о благодатных местах для кочевья, раскинувшихся между реками Эмбой, Яиком и Волгой. Взоры калмыков уже давно привлекали эти обширные степные пространства. Сказания далеких предков времён Чингисхана, передававшихся от поколения к поколению, повествовали о сочных пастбищах этих мест, так нужных для многочисленных стад скота и табунов лошадей.

В конце 1630г. покой ногайских улусов опять был нарушен внезапным и дерзким налётом калмыков. Но и в этот раз калмыки также внезапно исчезли, как и пришли, захватив с собой 30 человек пленных, 21 тысячу лошадей и другую добычу, оставив на поле боя 400 человек убитых татар.

Однако теперь калмыкам не удалось далеко уйти. В двух днях пути от Астрахани калмыки были настигнуты стрельцами и татарами и после дневного ожесточенного боя бросили всё захваченное у ногаев и ушли. Во время боя было взято в плен три калмыка, которые на допросе показали, что набег был совершён калмыками-торгоутами из улусов, подвласных Хо-Урлюку, который осенью этого года перекочевал из-под сибирских городов на Каракум, а затем на Эмбу.

Набег Хо-Урлюка нагнал такой страх на татар Большой Ногайской орды, что ни уговоры, ни обещания поддержки стрельцами, ни угрозы – ничто не могло остановить ногаев, устремившихся за Волгу.

Но как показали дальнейшие события, паника ногайских татар была напрасной. После набега Хо-Урлюк оставил в покое ногаев и расположился кочевать между Ишимом и Тоболом, а его старший сын Дайчин остановился на яицких вершинах, по истокам рек Яика, Иргиза и Тобола.

Три года кочевал Хо-Урлюк со своими улусами на новых местах. Весною 1633г. он снова предпринимает поход за Яик, причем к этому времени Хо-Урлюк с присоединившимися к нему алтыульскими татарами настолько стал опасен для ногайских татар, что ногайский князь Канай настойчиво просит московское правительство «отдать приказ астраханским и сибирским воеводам, а также калмыцким тайшам и башкирским мурзам всем двинуться на Урлюка»

К концу лета 1633г. калмыки-торгоуты окончательно утвердились на Яике. Причем, на Яике расположился со своими улусами старший сын Хо-Урлюка Дайчин, а сам Хо-Урлюк остановился со своими улусами на реке Эмбе. С этого года начинается период борьбы калмыков-торгоутов за обладание степными пространствами Поволжья.

Борьба эта была длительной и упорной. К середине 30-х годов XVII века калмыки-торгоуты по сути дела были уже хозяевами значительного пространства междуречья Яика и Волги, а отдельные разведывательные отряды даже выходили на левый луговой берег Волги.

Под давлением превосходящих сил калмыков ногайцы к этому времени уже покинули левый берег Волги или ногайскую сторону и «перешли на крымскую и откочевали вдаль».

Однако выход калмыков на Волгу в то время не отвечал интересам русского правительства.

Во-первых, были ущемлены интересы татар Большой Ногайской орды, принявшей подданство России ещё при Иване IV. Перейдя на правый берег Волги и углубившись в крымские степи, они могли стать легкой добычей, а затем и военной силой для Крымского хана в борьбе с русским государством, что, разумеется, не отвечало интересам русского правительства.

Во-вторых, с уходом калмыков-торгоутов за Яик на запад, становилась открытой слабо укреплённая юго-восточная граница России.

Поэтому политика правительства царя Михаила Федоровича, а затем отчасти и правительства Алексея Михайловича по отношению к калмыкам была сдержанной.

На протяжении длительного периода московское правительство в своих грамотах на имя Астраханского воеводы настоятельно рекомендовало «понуждать калмыков» покинуть ногайские степи, простирающиеся на левом берегу реки волги и уйти на прежние «дальние кочевья по реке Эмбе и иным рекам».

Безусловно, подобные отношения правительства и особенно местных чиновников порождали взаимную отчуждённость и недоверие, иногда выливавшиеся в серьёзные недоразумения.

Но так продолжаться долго не могло.

В конце пятидесятых - начале 60-х годов XVIII века наступает перелом в отношении русского правительства к калмыкам.

Правительство царя Алексея Михайловича на деле убедилось, что калмыки являются серьезной силой в охране ближних рубежей русского государства.

Кроме того, начиная на западе войну с Польшей за освобождение Украины и Белоруссии, а затем и с Швецией, русскому правительству нужно было укрепить южные и юго-восточные границы государства. Оно надеялось привлечь калмыков для охраны границ России. Да и сама обстановка была благоприятной для нормализации взаимоотношений.

В 1649г. преемник Хо-Урлюка тайша Дайчин посылает к царю Алексею Михайловичу послов, которые от его имени просили русское правительство принять Дайчина с подвластным ему народом в подданство России, чтобы «быть им под царского величества рукою на вечном послушании и государевыми людьми в миру». При этом Дайчин просил выдать ему для погребения по своему обряду урну с прахом отца Хо-Урлюка, погибшего в 1644г. в битве с объединенными силами кабардинцев и ногайских мурз, когда шел на помощь Даян-Ерке, осадившему Терский городок. Просьба Дайчина была удовлетворена.

В 1655г. Дайчин вновь посылает своих послов к русскому царю. Причем в этот раз послы Дайчина Дурал, Серень, Тархан и Чукула поклялись «царю и великому князю Алексею Михайловичу за Дайчина-тайшу, и за Санжина-тайшу, и за Мончака, и зи Мамарена-тайшей, что Дайчину, Лузану, Санжину, и Мончаку, и Мамреню-тайшам всем их улусным людям быть у великого государя в вечном послушании и без всякой хитрости», и помогать русскому войску в борьбе против крымцев, азовцев и других недругов, которые будут посягать на независимость русского государства.

Таким образом, к середине 60-х годов XVII века взаимоотношения между русским государством и калмыками вступают в новый этап. Калмыки получают законное право кочевать на луговом левом берегу Волги, новый хан Дайчин, сын Хо-Урлюка, принимает подданство России, клянется верой и правдой служить русскому государству и помогать московскому правительству в его борьбе с врагами России. В дальнейшем калмыки не раз подтверждали свою преданность России, принимая участие в военных баталиях, проявляя незаурядную военную выправку, героически сражаясь с врагом. Успехи калмыцкой конницы были настолько впечатляющими, что русское правительство делало всё возможное, чтобы калмыки чувствовали повышенное внимание и заботу со стороны Российского государства.

Принятие калмыками русского подданства и клятвенное обещание помогать русскому войску в борьбе против недругов русского народа, удовлетворяло интересы не только калмыков, но и русского правительства.

Калмыкия в лице русского государства нашли мощного и авторитетного покровителя, получи юридическое право жить на левом луговом берегу Волги и пользоваться всеми благами этого степного края.

Московское правительство, в свою очередь, в лице калмыков получило верных стражей южных и юго-восточных границ Русского государства.

«Навеки вместе»- девиз калмыцкого народа, мудрость которого подтверждается многовековой историей государства Российского.