Галерея учёных

В своей работе я рассказываю о жизнедеятельности Каблукова Ивана Алексеевича. И. А. Каблуков – выдающийся физикохимик. Родился в семье зубного врача в селе Пруссы. Был он весёлым мудрецом, но был и неколебимо принципиальным. О Каблукове написаны серьёзные книги – воспоминания его коллег, учеников и близких

Это был удивительный человек, которого и по сей день помнит каждый, кто его знал.

М. В. Ломоносов поистине был отцом новой русской науки и культуры. Механика, физика, химия, металлургия, астрономия, география, языковедение, поэзия

– вот основные отрасли, в которых он работал. «Арифметика» Магнитского, «Грамматика» Смотрицкого стали вратами его учёности. Самым замечательным в нём сочетание учёного, общественного деятеля и поэта. Ломоносов способствовал открытию Московского университета. Вся его жизнь была полна неустанных творческих исканий и героической борьбы.

Н. Д. Зелинский – химик-органик, академик. Он не замыкался в стенах лаборатории, а активно реагировал на события общественной жизни России. Работы академика Зелинского охватывают почти все разделы органической химии. За свои научные труды Николай Дмитриевич трижды был удостоен звания лауреата Государственной премии.

Иван Алексеевич Каблуков – крупнейший русский ученый, наставник и учитель многих поколений химиков, инженеров, агрономов.

Значителен его личный вклад в физическую и органическую химию, в термохимию. Крупнейшие ученые прошлого века спорили о природе растворов, а рассудил их молодой ученый Каблуков, догадавшийся, что в этом споре неправых нет. По его инициативе были начаты разработки ряда отечественных солевых месторождений. Он близко знал Менделеева, Бутлерова, Аррениуса, Салтыкова-Щедрина и других деятелей мировой и отечественной науки и культуры.

У истоков новой русской науки и культуры высится исполинская по своей научной, культурной и общественной деятельности фигура Ломоносова.

Поразительны были широта, глубина и разнообразие его научных интересов. Механика, физика, химия, металлургия, астрономия, география, языковедение, поэзия – вот основные отрасли, в которых он работал. И везде он сказал своё слово, сделал много открытий. Ломоносов был гениальным сыном русского народа, горячо любящим свою страну. В нём воплотились лучшие черты, свойственные русскому народу: необыкновенная энергия и работоспособность, железная сила воли, разносторонняя творческая одарённость, беззаветное служение народу.

Н. Д. Зелинского стал одним из первых отечественных учёных, посветивших свой труд социалистической Отчизне. Безграничной была сфера научных интересов Николая Дмитриевича. Он был современником и соратником Д. И. Менделеева. К. А. Тимирязева, Н. А. Умова, И. М. Сеченова и В. И. Вернадского. С

его именем связаны наиболее интересные страницы истории Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова и отечественной Академии

Небольшие странички из жизни Каблукова

И. А. Каблуков – выдающийся физикохимик. Родился в селе Пруссы в семье зубного врача (вольноотпущенного крепостного). В 1876 г. окончил вторую московскую классическую гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, которое окончил в 1880 г. со степенью кандидата естественных наук. По представлению профессора В. В.

Марковникова И. А. Каблуков был оставлен на два года при кафедре химии для подготовки к профессорскому званию. В 1881-1882 гг. работал в химической лаборатории А. М. Бутлерова при Петербургском университете, после чего продолжил работу в Московском университете у В. В. Марковникова. В 1884 г.

Иван Алексеевич был зачислен сверхштатным ассистентом химической лаборатории, а вскоре получил должность приват-доцента Московского университета.

Одновременно (1882-1884 гг. ) преподавал на Высших женских курсах в Москве. В 1889 г. в течение года работал в Лейпцигском университете в лаборатории В. Ф. Оствальда под непосредственным руководством С. Аррениуса. С 1903 г. – экстраординарный профессор Московского университета, в котором работал до конца жизни. Также с 1922 являлся директором Научно-исследовательского института химии при МГУ. Одновременно И. А. Каблуков работал в ряде других научных организаций. Так, с 1897 по 1906 г. преподавал в Московском инженерном училище, где вел практические занятия по неорганической и аналитической химии, а также по технологии строительных материалов и металлургии железа. С 1899 по 1942 г. являлся адъюнкт-профессором кафедры неорганической и аналитической химии Московского сельскохозяйственного института. С 1933 до начала 1940-х гг. был заведующим кафедрой неорганической и аналитической химии Всесоюзной промышленной академии им. И. В. Сталина.

Свою научную деятельность в Московском университете И. А. Каблуков начал с исследований в области органической химии. Каблуков открыл новый способ получения оксиметилена. В 1887 г. защитил диссертацию на степень магистра химии на тему "Глицерины или трехатомные спирты и их производные", в которой предпринял попытку обосновать теорию взаимного влияния атомов Марковникова с точки зрения термохимических данных.

Основные научные работы И. А. Каблукова относятся к электрохимии неводных растворов. С 1886 г. (по некоторым сведениям с 1884 г. ) по 1906 г. читал курсы "О явлениях диссоциации", "Теоретическая химия (начала термохимии)", "О химическом сродстве и методах его измерения", "Учение о растворах",

"Учение об элементах и стехиометрии тел", "Электрохимия", а также общий двухсеместровый курс физической химии.

С 1906 г. периодически читал избранные главы из общей (неорганической и физической) химии, в том числе электрохимию, учение о химическом равновесии, правило фаз. Он издал одно из первых руководств по этому предмету "Основные начала физической химии", выдержавшее несколько изданий. В

1895-1899 гг. (до 1898 г. совместно с М. И. Коноваловым) читал лекции и вел практические занятия по общей химии для математиков. Опубликовал в 1898

г. "Конспект некоторых лекций из курса общей химии", а в 1900 г. - учебник "Основные начала неорганической химии".

В 1910 г. И. А. Каблуков получил звание заслуженного профессора МГУ, в 1928 г. он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР, а вскоре ему было присвоено звание заслуженного деятеля науки. В 1932 г. избран почетным членом АН СССР.

И. А. Каблуков в течение ряда лет являлся членом Русского физико-химического общества, общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.

В 1924 г. удостоен звания Героя труда. Награжден орденом Трудового Красного знамени, орденом Ленина, большой золотой медалью "Передовик социалистического сельского хозяйства".

Легенда о весёлом мудреце

Рассказывают, что он даже умирал, не унывая, с шуткой.

Дошли будто бы весной 1942 года до Казани, куда было эвакуировано большинство химиков, работавших в Академии наук, слухи, что Каблуков в Ташкенте умер. Этому поверили – знали, что Иван Алексеевич тяжко болен. Собрали траурное заседание, почтили, как положено, память покойного, направили некролог в «Известия Академии наук» А через несколько дней – телеграмма из Ташкента: узнал, мол, о вашем собрании, прошу выслать протокол. И

подпись – Каблуков. Схватились за головы: заживо, выходит, похоронили человека. А он спустя самое малое время и впрямь умер, даже некролог из журнала изъять не успели – так он и вышел, написанный до срока. Каблуков стал героем легенд еще при жизни. Даже люди, никогда не посещавшие его лекций, не читавшие ни книг его, ни статей, взахлёб рассказывают истории о добром мудреце, углубленном в науку до полного забвения окружающей реальности.

Конечно, Каблуков бывал, рассеян; верно – мастак он был сказать словечко негромкое, но убийственно смешное; справедливо – порой он сам лукаво, по-швейковски подыгрывал тем, у кого было туговато с чувством юмора, кто хотел видеть в нём только анекдотического чудака. В анекдотах, что ли, состояла главная ценность и суть этого человека? Конечно, нет! А все же без них его не простой, глубоко русский характер понять невозможно.

Был он весёлым мудрецом, но был и неколебимо принципиальным.

В течение полувека не было, пожалуй, ни одного химика, обучавшегося в Москве, который не считал бы себя питомцем Каблукова. А сколько крупнейших ученых, сколько искусных, незаменимых специалистов дала стране Москва, едва ли можно подсчитать. Да не только химиков – агрономов, инженеров, строителей. Тысячи людей знали, любили и помнили Каблукова. Многие помнят и сейчас.

О Каблуков написаны серьезные, строгие книги – воспоминания его коллег, учеников и близких; превосходная научная биография, созданная в 1957 году в соавторстве с М. И. Каблуковой и её сыном Е. В. Колесниковым известным историком химии Ю. И. Соловьевым, написавшим также обстоятельственные исследования по истории физической химии и учения о растворах, в которых труды Каблукова занимают достойное место!

Человек у себя дома

Эти краткие записи из дневника Каблукова относятся ко времени октябрьских боёв в Москве – боёв за Советскую власть. Университет был блокирован юнкерами, пытавшимися удержаться у Никитских ворот. «Паровичок», упоминаемый в записях, - это паровой трамвай, на котором Каблуков ездил с

Савеловского вокзала домой, в Петровско-Разумовское, которое тогда еще в черту города не входило.

«Солдаты, дружинники тульские» - красные бойцы, выбившие юнкеров с позицией и, естественно, искавшие на территории университета врагов или оружие.

Юнкеров в химическом корпусе не нашли, однако на чердаке обнаружили несколько винтовок. Особых последствий это не имело: оружие оказалось старым, давно не стрелявшим. Каблуков усадил иззябших, усталых туляков в лаборатории, угостил чаем, и боевая операция завершилась мирной беседой.

Первая каблуковская лекция при Советской власти должна была состояться 13 ноября, однако её отменили: по Моховой улице шла траурная процессия. Но потом лекции читались без перебоев, несмотря на холод, голод, отсутствие транспорта. К саботажу, затеянному большинством московских чиновников и преподавателей, заслуженный профессор Каблуков примкнуть отказался.

Москва была населена патриотами, но свой патриотический долг они понимали не далеко одинаково. Расслоение началось задолго до революции. Вот какую характерную записку получил Каблуков еще в 1909 году: «Случайная встреча с Вами на улице побудила меня обратиться к Вам с нижеследующими строками.

Из разговора с Вами я убедился, что Вам неизвестно, что представляю из себя я в настоящее время. А потому, во избежание недоразумений в будущем, надо объясниться. Как химик Любавин, я такое же ничтожество, как Вы, но как русский человек, я имею известные права и обязанности. Я обязан этим не только перед 100 миллионами ныне живущих русских людей, но и перед бесчисленными русскими, умершими или еще не родившимися. В особенности же обязан перед людьми, живот свой положившими на поле брани за русскую землю. Из этой обязанности вытекают и права. Таково, например, право относиться неодобрительно к тем русским, которые изменили своему народу, которые, сознательно или по невежеству и глупости, предают русскую землю иностранцам и губят отечество политиканством и интригам»

Автор записки профессор Любавин, занимавший кафедру технической химии, знал Каблукова давным-давно. Очевидно, они долго не общались, а при встрече на улице Каблуков с обычной своей доверчивостью поделился со старым знакомым какими-то своими мнениями. Между тем Любавин стал крайним шовинистом.

И вот результат встречи – записка, пестрящая словами «русский», «русская» и сводящаяся к отказу поддерживать далее знакомство с «левым» коллегой.

И вот, начиная с этого тяжелого 1909 года, тяжелого еще потому, что тогда умерла его мать Екатерина Степановна, Иван Алексеевич стал получать ругательные письма и «предупреждения» регулярно. Да не только письма писались. В жандармском управлении на Каблукова было заведено дело.

Содержались в нем «исходные данные» - характеристика, сведения о связях и знакомствах: «принадлежит к лицам либерального направления, пользуется широкой популярностью среди студентов, всегда идет на встречу всем, никогда даже незаконным начинаниям студентов». Но в любой момент такая папка могла пополниться протоколом обыска, записью об аресте, судебным приговором Подобные папки заводились тогда на многих заметных людей, известных своими левыми настроениями, и редко оставались пустыми.

Через некоторое время Каблуков изучал мед, разрабатывал рекомендации по производству искусственного меда для нужд Красной Армии.

Осенью 1920 года тяжело заболел Тимирязев. 77-летний ученый, начинавший когда-то с химии и физики, а в итоге ставший крупнейшим знатоком физиологии растений, гордостью Сельскохозяйственного института, да и всей отечественной науки, с восторгом приветствовал новую власть. Он успел еще при жизни издать книгу «Наука и демократия». Были в ней такие примечательные слова: «Рабочий станет действительно разумной, творческой силой, когда его пониманию станут доступны главнейшие завоевания науки, а наука получит прочную, верную опору, когда ее судьба будет в руках самих просвещенных народов»

Они с Каблуковым были близки и по мировосприятию, и по судьбе, оба работали и в Сельскохозяйственном институте, и в университете, были давними друзьями. Навестив заболевшего товарища. Каблуков записал: «Заходил к К. А. Тимирязеву. Он захворал воспалением легких. Температура 39». И чуть позже: «Известие о кончине. Пошел на вынос тела Тимирязева». В скупых словах – боль утраты (а таких утрат было немало: тяжелый быт, голод собирали свою дань исправно). В память ученого-патриота Сельскохозяйственный институт был вскоре переименован в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию.

В те годы Каблукову, как и многим русским ученым, не раз предлагали перебраться за границу. Мотивы таких предложений бывали разными.

Каблуков все предложения такого рода неизменно отклонял. Куда ему было уезжать? Он был у себя дома. Пусть он не понимал еще до конца политику новой власти, но видел: она делает все, чтобы возвратить стране величие. А понять Каблуков стремился искренне, в конце концов ему это удалось. И не случайно: ведь это был автор «теоремы доверия»! доверие же людей друг к другу – единственный способ сохранить человеческий род и его культуру.

В литературных произведениях, посвященных формированию новой, советской интеллигенции, в свое время сложилась традиция, ставшая своеобразным штампом: герой мучается, ломает себя, изводит окружающих и лишь потом перековывается, становится правильным и положительным. Всегда ли требовалась такая ломка? Да происходила ли она вообще у людей, живущих у себя дома, испокон века сочувствовавших народу и целью своей жизни считавших работу на благо Отечества? А ведь таких среди русской научно-технической интеллигенции было очень много.

Воспоминания

Вот и добралось наше повествование до времен памятных, до событий, происходивших на глазах людей, ныне живущих. Каблуков был человеком заметным и чрезвычайно популярным. Тысячи людей, знавших его, по сей день рассказывают при случае о встречах со старым профессором. А немало есть и таких, которые с ним не только встречались, но и работали, дружили.

Привожу в этой главе лишь несколько воспоминаний, записанных со слов как близких Каблукову людей, так и мимолетных его знакомых: свидетельства и тех и других по-своему ценны.

Член-корреспондент АН СССР Я. И. Герасимов.

У Ивана Алексеевича я был лекционным ассистентом в университете в течение трех лет, начиная с 1925 года. Его лекции ставили всегда так, чтобы одна пришлась на вечер – часа в 4–5, а другая на следующее утро. Он своей быстрой, как бы перекатывающейся походкой являлся из Петровско-Разумовского с рюкзаком, читал лекцию, потом отправлялся к себе в лабораторию, а ночевал в «сабанете». А на утро читал вторую лекцию.

Лекции он читал хорошо, непринужденно. Речью Каблуков владел твердо и в выборе слов никогда не затруднялся. Бывало, иногда оговаривался.

Я был ассистентом молодым, малоискушенным (профессор называл меня Яков Герасимович).

Опытов тогда на каждой лекции показывали очень много. У Каблукова была тетрадь с подробным описанием десятков опытов и демонстраций. Опыты были от самых простых до самых сложных, требовавшие тщательной подготовки. Накануне он говорил, от какого и до какого места по тетрадке я должен заготовить опыты, а подготовку эту никак не контролировал.

На то был особый человек – служитель Михаил Корнильевич Фомичев. Корнильич – так его все звали - был для меня первейшим наставником.

Каблуков был очень терпелив. Когда опыт у нас с Корнильичем не выходил, он никогда не распекал нас в аудитории. Был Иван Алексеевич добр и на шутки не обижался.

Кандидат химических наук Г. А. Балуева.

Помню, пустили только метро. Я ехала в поезде, что от Сокольников шел, и входит в вагон каблуков. Я поднялась, хотела место уступить, а он – ни в какую: как это, мол. Дамы мне уступать будут? Потом освободилось место рядом, сел Каблуков и спрашивает: а вы меня знаете? А как же, отвечаю, ведь я химик. Каблуков встает, снимает шляпу и кланяется : какая радость, говорит, представьте, я тоже химик.

Еще один незнакомый человек, узнавший, что собирают воспоминания о Каблукове.

Я не химик, судить о его научных работах не могу.

А вот что доброты был человек редкостный – этому я свидетель. Иван Алексеевич всегда носил в кармане коробку с леденцами. Не для себя, а на случай, если встретит ребенка. Леденец вручал церемонно, с поклоном. Дети его признавали сразу, а это самый верный признак хорошего человека:

малышей не обманешь. Так вот, вы и про эти леденцы запишите.

М. В. Ломоносов.

Ломоносов – наиболее замечательный деятель дореволюционной русской культуры. Народная целина, несколько всколыхнутая петровскими реформами, выдвинула в начале XVIII века из своих недр этого гениального человека, многообразно и самобытно воплотившего лучшие особенности национальной русской культуры.

Михаил Васильевич Ломоносов родился 8 ( 19 – нового стиля ) ноября 1711 г. в деревне Денисовке, недалеко от города Холмогоры Архангельской области.

Отец его – Василий Дорофеевич – был крестьянином-помором и, помимо сельского хозяйства, занимался морским промыслом в Белом море и Ледовитом океане. Юношей Ломоносов вместе с отцом каждую весну уходил в море на небольшом судне на промысел трески и палтуса. Мать Ломоносова – Елена

Ивановна – рано умерла.

Грамоте М. В. Ломоносов научился рано и в десятилетнем возрасте свободно читал церковнославянские книги. В то время в России было мало книг светского содержания. Лишь совершенно случайно в руки любознательного мальчика попали две книги, сыгравшие особую роль в его образовании. Это были

« Арифметика, сиречь наука числительная » Леонтия Магницкого и « Словесная грамматика » Мелентия Смотрицкого. Впоследствии М. В. Ломоносов называл эти книги « вратами своей учёности ».

Самообразование давалось Ломоносову нелегко. Мачеха неодобрительно относилась к его занятиям. 9 декабря 1730 г. тайком от отца он ушёл из дома и навсегда покинул родные места. Более трёх недель шёл он за рыбным обозом, пока его взору не открылась древняя русская столица. Судьба ему благоприятствовала, и вскоре после прихода в Москву он был принят учеником Славяно-греко-латинской академии, обычно именовавшейся в народе Спасские школы.

С большим старанием М. В. Ломоносов принялся за учёбу. Уже через полгода, он был переведён во второй класс, а к концу первого года обучения – в третий класс. Скоро он вполне овладел латинским и древнегреческим языками. Свободное время он проводил в библиотеке за чтением рукописных русских летописей и латинских книг философского и исторического содержания. Жил он во время обучения в Спасских школах впроголодь.

В 1735 г. М. В. Ломоносов перешёл в последний класс академии. Оканчивающие это учебное заведение шли в попы, и перед Ломоносовым возникла такая же перспектива. Но судьба и здесь неожиданно его выручила. В Спасские школы пришло предписание – откомандировать в Петербург 20 наиболее способных учеников, которых намечалось подготовить для научной работы в Академии наук. М. В. Ломоносов был одним из самых способных учеников, и в январе 1737

г. он оказался в Петербурге в Академии наук.

М. В. Ломоносову, однако, не пришлось слушать лекции академических учёных. Как раз в это время Академия наук снаряжала научную экспедицию в Сибирь для поисков металлических руд и для изучения природы. Главным специалистом в экспедиции предполагалось назначить химика, знающего горное дело и металлургию, а также и минералогию. Но такого человека в России не нашлось. Пришлось обращаться в Германию, к учёному-химику и металлургу Ф.

Генкелю, жившему в городе Фрейберге. На запрос Академии наук Ф. Генкель ответил, что и в Германии такого человека найти трудно и предложил командировать к нему во Фрейберг нескольких русских молодых людей для соответствующего обучения, с тем, чтобы затем их послать в экспедицию.

Академия наук согласилась с этим предложением, и было решено направить в Германию трёх учеников Академической гимназии – Густава Райзера, Дмитрия

Виноградова и Михаила Ломоносова, но прежде дать им общее образование в Марбургском университете и только после этого направить во Фрейберг к

Генкелю.

Осенью 1736 г. командированные молодые люди отправились морем в Германию и через полтора месяца прибыли в Марбург к назначенному Академией наук их руководителю, известному физику и философу Христиану Вольфу. Занятия в Марбургском университете проходили успешно. В течение двух лет они овладели немецким языком и основами математических и физических наук. К концу обучения в университете М. В. Ломоносов и его товарищи представили в Петербург

« пробные работы » – сочинения, по которым можно было судить, что изучавшиеся в Марбурге науки ими были хорошо усвоены.

Но не обошлось без осложнений. Академия наук неоднократно задерживала высылку денег на содержание и обучение студентов. Более года они принуждены были жить в долг. Лишь в 1739 г. деньги, наконец, поступили. Намеченный курс обучения в Марбурге был закончен, и студенты переехали в Фрейберг к

Генкелю для дальнейших занятий.

М. В. Ломоносов явно выделялся своими способностями и знаниями среди своих товарищей. Он тщательно проштудировал многие известные в то время сочинения по химии и металлургии на различных языках. Первые месяцы обучения прошли нормально, но вскоре между студентами и их руководителем Ф.

Генкелем начались трения.

После одного столкновения с Ф. Генкелем М. В. Ломоносов решил от него уйти и вернуться на родину. 8 июня 1741 г. он прибыл в Петербург. В Академии наук М. В. Ломоносов был принят хорошо, однако не получил никакого назначения, оставаясь на положении студента. На первых порах ему было поручено под наблюдением академика И. Аммана привести в порядок большую минералогическую коллекцию академии и составить её каталог. М. В. Ломоносов успешно выполнил это поручение и через несколько лет каталог минералов был опубликован. В конце 1741 г. М. В. Ломоносов стал адъюнктом физического класс Академии наук.а

Работа над книгой «Первые основания металлургии или рудных дел»

Он приступил к новым обязанностям, произвёл несколько химических анализов с помощью простейших приспособлений. Одновременно он написал несколько диссертаций по теоретическим и прикладным вопросам химии. В это же время он начал работать над книгой « Первые основания металлургии или рудных дел », которая была завершена и опубликована несколько лет спустя. Кроме этого, М. В. Ломоносов работал над книгой «Руководство к риторике в пользу любителей сладкоречия ».

Особенно плодотворными для научной деятельности М. В. Ломоносова в области химии и физики были 1744 – 1745 годы. Именно тогда были написаны диссертации « О нечувствительных частицах », « О действии химических растворителей », « О металлическом блеске » и др. Тогда же М. В. Ломоносов перевёл с латинского « Экспериментальную физику » своего марбургского учителя Христиана Вольфа. В эти же годы М. В. Ломоносов сделал первый набросок своей знаменитой диссертации « Размышления о причине теплоты и холода », которая была окончательно отредактирована в 1747 г. и через несколько лет опубликована на латинском языке.

Всесильный управитель Академии наук в то время И. Д. Шумахер всячески противился продвижению Ломоносова. В 1745 г. собрание Академии наук признало, что оно нисколько не сомневается в учёности и способностях М. В. Ломоносова и что он вполне достоин профессорского звания, что было в то время равносильно званию академика. И. Д. Шумахер был против этого решения. Тайком от академиков он направил диссертации М. В. Ломоносова на отзыв к знаменитому математику, академику Л. Эйлеру, жившему в то время в Берлине, в надежде получить отрицательный отзыв. Но неожиданно для И. Д. Шумахера

Л. Эйлер прислал блестящий отзыв: « Все сии сочинения не токмо хороши, но и превосходны, ибо они изъясняют физические и химические материи, самые нужные и трудные, кои совсем неизвестны Я должен отдать справедливость г. Ломоносову, что он одарён самым счастливым остроумием для объяснения явлений физических и химических. Желать надобно, чтобы все прочие академии были в состоянии показать такие изобретения, которые показал г.

Ломоносов ».

После этого М. В. Ломоносов был избран академическим собранием профессором химии, т. е. академиком. Он был первым избранным членом Петербургской

Академии наук. Перед ним открылись широкие перспективы научной деятельности. В 1748 г. ему удалось, наконец, добиться отпуска средств на постройку химической лаборатории. Здание лаборатории было заложено 3 августа 1748 г. , а весной следующего года лаборатория вошла в строй.

Несмотря на успехи М. В. Ломоносова в его химических исследованиях и решении ряда задач большого экономического значения для России, при царском дворе его считали, прежде всего, поэтом и историком. При торжественных праздниках, особенно в дни рождения императрицы, когда устраивались иллюминации, от М. В. Ломоносова требовали сочинений надписей в стихах, од, адресов и т. д. Он должен был, кроме того, участвовать в редактировании различных изданий, правке переводов с иностранных языков, в сочинении служебных инструкций и других различных документов. Академия наук в свою очередь требовала от него выступлений на торжественных ежегодных собраниях с речами. М. В. Ломоносов был прекрасным оратором, слог его речей и сочинений был образцовым для того времени.

Начиная, с 1750-х годов занятия М. В. Ломоносова становятся исключительно разнообразными. Он продолжает ещё напряжённую работу в химической лаборатории, причём, помимо работ над рецептурами окрашенных стёкол, занимается и важными теоретическими вопросами. В 1752 г. он читает нескольким студентам Академического университета « Курс физической химии » и руководит их практическими занятиями. Между тем круг его обязанностей в других областях научной, административной и общественной деятельности быстро расширяется. Уже в 1752 г. М. В. Ломоносов убеждается, что в условиях небольшой химической лаборатории невозможно в короткий срок получить достаточное количество цветных стёкол для задуманных им мозаичных картин. В

1753 г. он приступает к постройке стекольной фабрики в деревне Усть-Рудицы бывшего Копорского уезда. В то же самое время он занимается географическими, экономическими, историческими и литературными работами. Всё это сильно отвлекало М. В. Ломоносова от основных занятий в химической лаборатории.

Несмотря на необходимость « разбрасываться » в своих занятиях М. В. Ломоносов продолжал ещё различные естественнонаучные исследования. Вместе со своим другом, академиком Георгом Вильгельмом Рихманом, он увлёкся исследованиями атмосферного электричества. Во время этих опытов 26 июня 1753 г.

Г. Рихман погиб от молнии. Сам М. В. Ломоносов, также подвергавшийся во время опытов смертельной опасности, после гибели Г. Рихмана произнёс на торжественном собрании Академии наук « Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих ». Л. Эйлер писал по поводу этого « Слова » :

« Сочинение г. Ломоносова я прочёл с величайшим удовольствием ».

В 1754 г. М. В. Ломоносов разработал проект учреждения Московского университета и требовал от И. И. Шувалова, чтобы первый в России университет был организован по образцу лучших университетов Европы. Московский университет, с честью носящий имя своего великого основателя, был учреждён 12 ноября

1755 г.

Во второй половине 1750-х годов М. В. Ломоносов почти целиком переключился на работы в области гуманитарных наук. В 1755 г. вышла « Российская грамматика Михайла Ломоносова ». В это же время он выступил с другими сочинениями литературного жанра, написал две трагедии и несколько стихотворений.

С 1757 г. , после нескольких лет борьбы, М. В. Ломоносову удалось добиться участия в управлении Академией наук. Президент назначил его «

присутствовать в канцелярии академической и все текущие по Академии дела подписывать ». Помимо этих обязанностей, М. В. Ломоносов взял на себя управление Академической гимназией.

С конца 1750-х годов он заведовал Географическим департаментом Академии наук и предпринял составление генеральной карты России. С этой целью он организовал сбор карт губерний и областей и планов городов. В эти же годы он выдвинул и обосновал идею о морском пути вдоль северных берегов Азии.

Авторитет М. В. Ломоносова как разностароннего учёного был уже весьма высок в образованном русском обществе. В 1757 г. вышло « Собрание разных сочинениях и прозе господина коллежского советника и профессора Михайла Ломоносова ». В эти же годы он написал « Древнюю российскую историю », которая вышла в свет уже после смерти учёного.

Как художник М. В. Ломоносов прославился созданием большой мозаичной картины « Полтавская баталия », которая была законченная также в конце 1750-х годов. Поднимаясь по парадной лестнице старинного здания Академии наук в Ленинграде, посетители с удивлением и восторгом рассматривают это творение

М. В. Ломоносова. В центре картины на фоне Полтавской битвы изображён на коне Пётр Великий в окружении своих сподвижников.

Научная, литературная и общественно-просветительская деятельность М. В. Ломоносова продолжалась лишь немногим более 20 лет. Но за эти годы великий учёный выполнил гигантскую работу в самых разнообразных областях науки. М. В. Ломоносов был учёным-энциклопедистом, или, как тогда говорили,

«полигистором».

При всём разнообразии деятельности М. В. Ломоносова у него была наиболее любимая область – исследования по химии и физике. Его статьи и диссертации в этой области показывают, что с первых шагов самостоятельной деятельности он обнаруживает вполне сложившееся научно-материалистическое миропонимание. Уже в первом наброске « Заметки по физике » (1741 – 1743) М. В. Ломоносов сформулировал основные положения своего восприятия явлений природы. Он противник догматических неподвижных основ науки, убеждённый сторонник опытного исследования. « Один опыт, – писал он, – я ставлю выше, чем тысячу мнений, рождённых только воображением. Но считаю необходимым сообразовать опыт с нуждами физики ».

Основой научного мировоззрения М. В. Ломоносова была, по его выражению, « корпускулярная философия ».

Свои взгляды о корпускулярном строении вещества М. В. Ломоносов изложил в нескольких диссертациях. В отличие от своих предшественников он не ограничивался чисто натурфилософскими утверждениями, провозглашая, что все тела состоят из атомов, а развил по существу законченную и стройную атомно-молекулярную теорию, указав, что все вещества состоят из корпускул, которые в свою очередь построены из атомов. Эта теория составляет основу его « системы корпускулярной философии » – цельного научного мировоззрения.

« Система корпускулярной философии » М. В. Ломоносова включала, помимо атомно-молекулярной теории, и кинетическую теорию материи, т. е. допущение, что частицы, составляющие тела, находятся в непрерывном вечном движении: поступательном, колебательном и вращательном. И, наконец, с самого начала своей научной деятельности М. В. Ломоносов руководствовался как аксиомой принципом сохранения вещества и движения (силы). Этот принцип составлял также неотъёмлемую часть « системы корпускулярной философии ».

Принцип сохранения вещества и движения М. В. Ломоносов высказывал в своих диссертациях и научных заметках многократно.

М. В. Ломоносову принадлежит заслуга провозвестника закона сохранения энергии. На основе своей « системы корпускулярной философии » М. В. Ломоносов объяснил различные химические и физические явления и в целях экспериментального подтверждения своих взглядов выполнил ряд исследований. Он начал, прежде всего, с изучения явления горения, поставив ряд опытов по кальцинации металлов (кальцинация – обжиг металлов на воздухе, с образованием оксида, или, как тогда говорили, «извести». По-латыни известь называется «калькс»). В дальнейшем он перешёл к изучению процесса растворения металлов в кислотах. Результаты этих замечательных исследований были изложены в нескольких диссертациях: « О действии химических растворителей вообще », « О светлости металлов », « Размышления о причине теплоты и холода » и др. В химическом отношении все эти диссертации представляют не что иное, как атаку на господствовавшую в то время в науке теорию флогистона.

Последние годы жизни М. В. Ломоносова

Напряжённая разносторонняя деятельность М. В. Ломоносова скоро привела к ухудшению его здоровья. Но и последние годы жизни, когда он часто болел, были насыщены разнообразными научными и административными занятиями. В 1760 г. он выступил с речью на торжественном собрании Академии наук «

Рассуждение о твёрдости и жидкости тел ». 3 мая 1761 г. он наблюдал прохождение Венеры через диск Солнца и обнаружил наличие атмосферы на Венере.

Как управляющий Географическим департаментом, М. В. Ломоносов представил в сенат большой доклад с предложением организовать горно-геологическую разведку в стране, настоял на объявлении Академией наук конкурса на разработку наилучших способов обогащения руд и выплавки металлов. М. В.

Ломоносов предложил ряд мероприятий, направленных на борьбу с повальными болезнями среди населения. Сочинения М. В. Ломоносова, в том числе и естественнонаучные, получили широкую известность не только в России, но и за рубежом. Как выдающийся учёный, он был избран членом Стокгольмской и Болонской Академий наук.

В последние годы жизни М. В. Ломоносов тяжело болел и мог работать лишь урывками. 4 апреля 1765 г. он скончался.

Оставшиеся после него бумаги были опечатаны и долгое время оставались недоступными для исследователей. Лишь через 100 лет после смерти часть ломоносовского архива стала доступной для ознакомления учёных. Многие бумаги и документы, оставшиеся после М. В. Ломоносова, перешли к его родственникам и различным лицам и в значительной части были утрачены. Полное академическое собрание сочинений в десяти томах было издано лишь в советское время (1950 – 1957), а также был напечатан и 11-й, дополнительный том сочинений и документов М. В. Ломоносова.

Начало пути Н. Д. Зелинского

Николай Дмитриевич Зелинский родился 6 февраля 1861г. в уездном городе Тирасполе Херсонской губернии. Родители мальчика рано умерли от туберкулёза, и Николай остался на попечении бабушки Марии Петровны Васильевной. Его первые вкусы, взгляды, а также душевные качества формировались под благотворным влиянием гениального ученого, так и бабушка Н. Д. Зелинского во многих отношениях способствовала развитие его таланта, высокой нравственности, гуманизма, материалистического мировоззрение.

Мария Петровна очень боялась, что мальчик унаследует болезнь родителей, и поэтому по совету врачей старалась его закалять. Он рано научился плавать, грести, ездить верхом. Летом они часто проводили в деревни Васильевка под Тирасполем.

Получив начальное образование дома, Николай 3 года учился в Тираспольском уездном училище. Весной 1872 г. он окончил училище. Нужно было думать о дальнейшем образовании, но в Тирасполе своей гимназии не было. Из учебных заведений южных городов славилась гимназия в

Одессе. Сюда и поступил учиться Николаи. Гимназия эта была привилегированным учебным заведением. Здесь ученики получали общее образование, необходимое для поступление в университет.

В старших классах появился новый предмет-естественная история. В связи с изучением этого предмета у многих гимназистов появился интерес к естественным наукам. Среди них был и Николай Зелинский.

у В1880 г. Н. Зелинский заканчивает гимназию и поступает на естественное отделение физико-математического факультета Одесского университета.

Из всех предметов, которыми занимались на первом курсе, Н. Д. Зелинского заинтересовала химия.

В 1883 г. В Одессе состоялся 7 съезд русских естествоиспытателей и врачей — важнейший научный форум того времени. Н. Д. Зелинский присутствовал на съезде как делегат от студентов.

После съезда на кафедре химии строились планы новых интересных исследований. Н. Д. Зелинский не мог остаться в стороне от кипучей деятельности. Он попросил П. Г. Меликишвили включить его в исследовательскую группу, чтобы самостоятельно выполнить синтез. В плане этих работ и провел свое исследование Н. Д. Зелинский. Он синтезировал амега-метиламино-бето-оксимасляную.

В мае 1884 г. Работа опубликована. В этом же году получил диплом об окончании университета и был оставлен при кафедре химии.

Проходить стажировку Н. Д. Зелинского

командировали в качестве факультетного стипендиата в Германию.

В лаборатории И. Вислиценуса Н. Д. Зелинский провёл один семестр. Здесь он выполнил экспериментальную работу с использованием натриймалонового эфира.

В 1888 г. молодой учёный вернулся в Одессу. После Н. Д. Зелинский был зачислен приват-доцентом в университет и начал вести курсы общей химии для студентов.

С 1890 г. он читает для старшекурсников избранные главы из органической химии.

В 1889 г. он представляет к защите магистерскую диссертацию «К вопросу об изомерии в тиофеновом ряду».

Н. Д. Зелинский впервые получил и подробно изучил промежуточные вещества, такие, как 2,4-диметилтиофен, тиофенмонокарбоновой кислоты и др. Летом в

1891 г. Н. Д. Зелинский получает неожиданное приглашение принять участие в глубоководной экспедиции по исследованию Черного моря. Во время экспедиции он взял для анализа пробы грунта с разных глубин в 5 различных пунктах.

Анализы показали, что сероводород в море является продуктом жизнедеятельности особых бактерий, живущих на дне моря.

Осенью 1893 г. Зелинский приступил к работе в Московском институте и возглавил кафедру.

Вступительная лекция Н. Д. Зелинского стала событием в жизни Московского института. Все были единодушны во мнении: Московский университет приобрёл в лице Зелинского широкообразованного учёного, стоящего на переднем крае современной науки. Благодаря природному такту, воспитанию, объективному, справедливому отношению к коллегам и студентам Н. Д. Зелинскому удалось завоевать большой авторитет.

В Московском университете в полной мере проявились выдающиеся педагогические способности Н. Д. Зелинского. На основании существовавших учебников и собственного богатого опыта он создал свой оригинальный курс органической химии. Лекции поэтому предмету читал просто и понятно, сопровождая постановкой многочисленных интересных и разнообразных опытов. Они помогали студентам лучше запомнить и понять обширный материал. Лекции отличались логичностью построения, умелым увязыванием современных теоретических воззрений с экспериментальными данными. При описании опыта по получении натрийнитрометана при высушивании продукта иногда происходит взрыв. Н. Д. Зелинского заинтересовал этот опыт. Очень скоро Н. Д. Зелинский приобрёл широкую популярность среди университетской молодежи. Да это и не могло быть иначе.

С приходам на кафедру Н. Д. Зелинского сразу же почувствовались перемены в практической подготовке химиков. У Зелинского была в распоряжении маленькая лаборатория с 12 рабочими студенческим! местами.

Преемник Марковникова

Н. Д. Зелинский подошёл к разрешению тог же задачи, которая интересовала и В. В. Марковникова. Эту задачу Зелинский удалось разрешить блестяще. Первый синте: циклоалканов Н. Д. Зелинский вёл, использую приёмы, хороню отрабатываемые им ещё докторской диссертации. Вдохновленный успехом, Зелинский решил расширить круг синтезируемых циклоалканов и привлечь для выполнения этой задачи студентов.

Н. Д. Зелинский изучил также влияние углеводородной цепи, в которой находится карбоксильная группа, на диссоциацию.

Н. Д. Зелинский активно участвовал в общественной жизни Московского университета. Он горячо приветствовал революционное движение студенчества 1905

Николай Дмитриевич разработал методы увеличения поверхности угля путем специальной обработки.

Н. Д. Зелинский предложил также использовать это явление. в медицине. Б 1917г. во «Врачебной газете» была опубликована статья Зелинского «О

полезности влияния древесного угля на желудочный сок». И сейчас в аптеке можно купить таблетки активированного угля.

Научная работа была прервана начавшей в августе 1914 г. первой мировой.

Сразу же после получения известий с первой газовой атаке на позиции русских войск Н. Д. Зелинский приступил к поиску путей защиты от газообразных ядов и создания противогаза. Ему как химику было ясно, что ядовитое вещество можно попытаться перевести в безвредное соединение химическим путём.

Главными действующими реагентами в противогаз ах были гидросульфит натрия.

Он вспомнил недавние работы с древесным углём. Первые опыты были проведены в Центральной лаборатории Министерства финансов. В герметически закрытой комнате зажгли большой кусок серы. При этом образовался ядовитый оксид серы. Прижимая к носу платок с прокаленным углём, вошли Н. Д. Зелинский и его ближайшие сотрудники Саликов и Степанов.

Полчаса находились испытатели в отравленной атмосфере без каких-либо последствий для здоровья.

Все новые и новые опыты убеждают Н. Д. Зелинского в правильности выбранного пути. В июне 1915 г. делает доклад на заседании санитарно-технического отдела Русского технического общества.

Комиссия решила немедленно приступить к испытанию угля. Испытания проводились и на животных, и на людях. Сочетание противогаза Н. Д. Зелинского с маской Э. Д. Кумманта оказалось очень удачным. Сравнительные испытания показали, что этот противогаз намного лучше всех известных средств защиты.

В 1911 г. при исследовании дегидрогенизации шестичленных циклов Н. Д. Зелинский было открыто чрезвычайно интересное явление — неотразимый катализ.

Зелинским было впервые доказано, что и линейные парафиновые углеводороды могут быть подвергнуты каталитическому дегидрированию с образованием линейных ненасыщенных соединений.

Гидрогенизационный катализ представляет собой каталитическую реакцию присоединений водорода к ненасыщенным соединениям. Так Зелинский показал, что катализаторы никель, палладий и платина, ведущие дегидрогенизацию при температуре около 300 С, при низких температурах активирует присоединение водорода.

Каталитическая изомеризация — процесс изменения структуры соединения в присутствии катализаторов. Это направление работ имело свою предисторию в исследованиях явлений стереоизомерии и изомерии в диссертационной работе Н. Д, Зелинского.

Н. Д. Зелинский установил, что стабильность действия никеля можно повысить за счет нанесения металлического катализатора на развитую поверхность носителя.

Жизненный путь Н. Д. Зелинского неразрывно связан с судьбой его Родины Октябрь 1917 г. был переломным в биографии Н. Д. Зелинского не только как гражданина, но и как ученого.

В 1918-1919гг Зелинский разработал метод получения бензина из солярного масла и мазута. Это были тяжелые годы гражданской войны, топливные ресурсы на исходе, нефть Кавказа захвачена белыми.

Испытания, проведенные комиссией в Московском высшем техническом училище, показали пригодность бензина для авиационных и других двигателей внутреннего сгорания.

Нефть играет решающую роль в развитии производительных сил общества. Н. Д. Зелинский это остро чувствовал и всю свою энергию и опыт ученого посвятил решению проблемы исследования нефтей и разработке рекомендаций по их квалифицированной переработке.

Многие годы работы Н. Д. Зелинского были посвящены синтезу углеводородов, исследованию их свойств и превращений в присутствии катализаторов.

Он и его ученики доказали, что от простейшего углеводорода-метана можно перейти к ацетилену, а от него к ароматическим углеводородам. Зелинский создал новое направление в нефтепереработке и нефтехимии.

В качестве катализаторов крекинга, кроме оксидов металлов, Зелинский применял также алюмосиликаты, предварительно обработанные кислотой для увеличения их пористости.

В первых годах 20 в. Началось сотрудничество А. Н. Никифорова и Н. Д Зелинского, приведшее к усовершенствованию способа переработки нефти. Результаты работы позволили запустить около г. Кинешмы завод по производству ароматических углеводородов из нефти и продуктов ее переработки.

Отмеченные приемы переработки нефтепродуктов, разработанные Н. Д. Зелинским в период 1911-1915гг. , легли в основу одного из наиболее многотоннажных процессов нефтехимии-каталитического риформинга.

Зелинский считал нефть драгоценным даром природы, который следовало бы беречь для будущего человечества. Главную задачу Зелинский видел в разработке методов использования углеводородов нефти для получения новых продуктов.

В начале 30-х годов Н. Д. Зелинский организовывает в Московском университете лабораторию, в которой изучаются новые методы синтеза каучукоподобных веществ и способы переработки побочных продуктов производства каучука. Синтезировав новый вид каучука, который в известной степени был конкурентом каучука, Зелинский решил усовершенствовать метод Лебедева. Используя способ каталитической дегидрогенизации парафинов углеводородов, Николай

Дмитриевич разработал метод получения бутадиена на основе дегидрирования бутана.

Перечень работ Н. Д. Зелинского в химии нефти будет неполным, если мы не коснемся еще одной важной стороны его вклада в развитие этой ветви науки и отрасли индустрии, а именно освоения методов анализа нефтепродуктов. В лаборатории Зелинского была разработана ректификация углеводородов, или, как называл сам автор, метод точной разгонки углеводородных смесей.

Совместно с Г. С. Ландсбергом Николай Дмитриевич ввел новый оптический метод исследования углеводородов-метод комбинационного рассеивания. В его основу положено свойство углеводородов рассеивать световые волна.

Используя методы каталитической химии, Николай Дмитриевич предложил оригинальную методику анализа состава нефти.

Николай Дмитриевич проявлял удивительную дальнозоркость в перспективах химии нефти. Еще 50 лет назад он сказал слова, которые предвосхитили разразившийся в наше время энергетический кризис: «. громадными запасами нефти обладает наш Союз. Но все-таки эти запасы не беспредельны, и когда-нибудь нефти у нас не станет, как не станет во всем мире».

Загадка происхождении нефти

Вот поэтому проблема происхождения нефти занимает в работах Николая Дмитриевича такое почетное место.

Н. Д. Зелинский неоднократно признавал влияние и роль Д. И. Менделеева в формировании своего мировоззрения как химика. Менделеев одним из первых признал значимость работ Зелинского для будущего отечественной науки. Оба они внесли большой вклад в становление нефтехимии. У них было только расхождение во взглядах на происхождение нефти.

Сторонники органической теории по праву считают Зелинского одним из ее основателей, хотя он пришёл к этой проблеме позже, чем утвердились полярные точки зрения на происхождение нефти, так как только его экспериментальные данные дали в руки органиков фактически материал в пользу их доводов. Н. Д. Зелинский предпринял в 1913 г. поездку на озеро Балхаш, где были наиболее благоприятные условия для формирования осадка сапропелита. Исследования сапропелита продолжается с перерывами несколько лет.

Зелинский изучал превращения холестерина, пальмитиновой, стеариновой и олеиновой кислот, пчелиного воска, естественного и синтетической каучука.

Эти работы убедительно убедили, что синтетическая нефть в зависимости от природы и исходного вещества обладает теми или иными особенностями, свойственными также и различным природным нефтям.

Николай Дмитриевич придавал большое значение микробиологическим процессам, направленным на преобразование растительной клетчатки в углеводороды нефти, особенно на первой стадии формирования «протонефти». Н. Д. Зелинский был крупным, ученным и педагогом, страстным пропагандистом химической науки. После переезда в 1934 г.

Академии наук из Ленинграда в Москву Зелинский провёл огромную работу по созданию Института органической химии в системе Академии наук. Этот институт носит имя Зелинского.

29 марта 1941 г. в Доме учёных в Москве состоялось торжественное заседание, посвященное 80-летию со дня рождения Н. Д. Зелинского.

В 1945г. Зелинскому было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот».

В 1946г. Зелинскому исполнилось 85 лет, и был награждён третьим орденом Ленина. За разработку нового метода получения ароматических углеводородов

Зелинский был удостоен Государственной премии второй степени.

6 февраля 1951 г. научная общественность страны широко отмечала 90-летие со дня рождения Зелинского.

Осенью 1952 г. здоровье Н. Д. Зелинского резко ухудшилось, и 31 июня 1953 г. его не стала. Его работы вошли в золотой фонд отечественной и мировой химии.

1953 г был создан мемориальный музей Н. Д. Зелинского в доме, где долгие годы работал, а также жил учёный. Его имя присвоено одной из улиц Москвы.