Легенды Забайкалья

1. Жили в далекие-далекие времена Урал скалистый и Сибирь бескрайняя. И была у них дочка-красавица – Даурия. Засылали к ней сватов из далеких краев. И решили родители дать Даурии хорошее приданое.

Мать-Сибирь сказала: «Пусть у доченьки будет зверья немерено да птиц несчитано». Пошарил Урал-батюшка по карманам и высыпал на ладошки младшенькой кучу каменьев самоцветных. Тут и братья с сестрами раскошелились: кто непроходимыми лесами и бескрайними степями, кто горные хребты подарил. Старший – Байкал – пригоршню блюдец-озер и цепочек-рек для сестры не пожалел.

Принарядилась красавица Даурия. Весной она в бело-розовую дымку кутается. Летом в зеленых нарядах хороводы водит. А для осени золотой сарафан сшила.

Спустя годы пришли на эту славную землю люди: тунгусы, буряты, русские. И зажили они счастливо в трудах и заботах.

2. За всю весну на забайкальскую землю не упало ни одной капли дождя. Высохли родники и озёра. Нещадно полило солнце. В лесах сухо: упади искра - пойдут гулять пожары. Старый шаман Чунари уже несколько дней ведёт род Совы по Яблоновому хребту на север в поисках воды и пастбищ для оленей. Миновали голец Чингикан, подошли к хребту Читарги, утопающему в берёзовом лесу.

Здесь сородичей встретили охотники, которые ходили к вершинам речек узнать, есть ли в них вода. «Совсем высохли реки, - доложил старый охотник Даяку. – В руслах одни камни лежат, горячие, как в костре нагретые. В омутах, где есть немного воды, много рыбы протухло. Дух стоит такой - дышать нечем. В таких местах много медведей жирует. Нет дальше пути». Под белым лесом эвенки поставили чумы, разложили костры, пустили оленей пастись.

Неслышно смеха детей, песен девушек. Нет воды. Ушли звери, улетели птицы. Берёзы опустили листья, задыхаются без влаги. И смотрела беда со всех сторон на измученных людей.

Невдалеке от стойбища за широкой поляной на каменной глыбе, похожей на спящего медведя, стояло дерево в два обхвата толщиной. Поднявшись над лесом, оно пустило несколько вершин, образовав чашу. Ранней весной, когда пригревало солнце, в чаше расцветал голубой цветок - подснежник.

Это было гнездо Доброго Духа Читарги, здесь он родился и обитает. Все кочевники почитали это священное дерево. Пришла ночь, душная, тяжёлая. Взошла луна. Эвенки развели Костёр Надежды, зарезали оленя, его шкуру повесили на ветки священного дерева, у корней положили самые вкусные куски мяса. Старик Чунари оделся в шаманскую одежду и подошёл к костру, затем вздрогнул всем телом, и в ночную глушь просыпались печальные звуки бубна. Шаман просил Добрых Духов и небожителей, чтобы они не помнили зла на людей, прислали тучи и полили горы дождём. Иначе всё живое в тайге погибнет.

Всю ночь не смолкали звуки бубна. Наступил рассвет. Шаман Чунари из усталых рук выпустил бубен и опустился на землю у костра. Из-за гор показалось солнце, серебряным крылом упали на землю лучи. В это время из-под каменной глыбы, на которой стояло священное дерево, забил родник. Буйно вскипела голубая вода и пролилась с горы ручейком. «Читинка! Читинка! Березинка! Березинка!» - раздались радостные голоса кочевников. Шаман Чунари отстегнул от своего халата сову - хранительницу рода и отпустил в родник. Все последовали его примеру. Чтобы не замутить родник, осторожно набрали в посудины воды. И дети с радостным смехом стали плескаться, обливать друг друга холодной родниковой водой.

А Читинка сбежала в распадок и стала резвиться у подножия гольца Чингикана. К ней слетелись птицы, и снова лес наполнился их весёлым звуками.

Как-то поздним вечером на стойбище пришёл изможденный, усталый человек, он опустился возле костра. Это был охотник из рода Гагары Абуней. Он выпил чашку воды, взбодрился и заговорил: «Наш род Гагары стоит у озера Кенон. Неделю назад высохла вся вода, люди изнывают от жары. Скот разный подыхает. Гибель приходит нашему роду. Мы узнали, что здесь в горах родилась речка Читинка. Люди послали меня к тебе, великий Чунари, помоги нам». «Мы хорошо знаем ваш род рыбаков, – ответил Чунари. – В голодные годы вы не раз выручали нас едой. Теперь и мы поможем вам. Иди за Читинкой. Она напоит водой людей и скот ваш разный».

Шаман Чунари взмахнул рукой: Читинка, точно лёгкая лань, резвясь и играя, помчалась на юго-запад. Но злые духи не хотели людям добра. Когда Читинка утомилась в пути и прилегла отдохнуть, они ей положили в изголовье сон-траву, чтобы горянка уснула вечным сном и никогда не покинула гор. Но охотник Абуней, который следовал за Читинкой, разгадал коварство Злых Духов и убрал от изголовья девушки сон-траву. И на рассвете она снова отправилась в путь.

И вот перед юной красавицей расступились таёжные дебри, раскинулась широкая солнечная долина. Такой красоты она ещё не видывала. Читинка, озорно глянув вдаль, побежала возле хребта. Тогда Злые Духи пошли на самый коварный шаг: напоили девушку берёзовицей - хмельным берёзовым соком. И Читинка, оглушённая хмелем, зашаталась и, как слепая, заходила из стороны в сторону. Но сердце её осталось светлым и вело её вперёд. С великим трудом Читинка обогнула выступ хребта: здесь, у высохшего озера, посреди открытой долины она увидела стойбище.

Изнуренные жарой люди ходили как тени. Читинка напоила их ключевой водой, наполнила озеро. Ожило стойбище. Мужчины наловили рыбы, женщины разожгли костёр. Читинку, как самую дорогую гостью, угощали белой молочной пищей, в её честь девушки пели песни, а парни устраивали стрельбы из лука.

От кочевников Читинка узнала, что с гор спустилась дочь гольца Сохондо Ингода. Она тоже спешит на помощь людям. Читинка побежала на восход солнца и вскоре оказалась у небольшого серого утеса. Здесь девушки встретились, обнялись и продолжили свой путь уже вместе

Сохондо - один из высочайших горных массивов в южном Забайкалье.

Гольцы - вершины, гребни и высокие склоны горных хребтов, поднимающиеся выше границы лесной растительности, имеют вид как бы оголенной, голой поверхности.

3. Текут по Забайкалью, обнявшись, две речки – Верея и Кручина.

Была пора – стоял тут лес, а в центре леса заимка была. И жила на тои заимке троица - мать, дочь и сила волшебная. Однажды мать почувствовала, что её смерть близка, и решила она дочь свою замуж выдать. И даже приглядела парня из деревни - Илью. По осени сватов заслали. Молодые друг другу понравились. Забрали вдруг Илью в солдаты. Мать стала другого жениха искать. А невеста пригорюнилась:

- Не пойду я за другого. Илью ждать буду.

- А если убьют его на войне? – мать в ответ.

- Верю я, живой вернётся Илюшенька.

Прошёл год, и постучала в их дом беда - известие пришло, что убит Илья. Выбежала дочь из дому, а мать за ней вдогонку. Заголосила тут мать, к силе волшебной взывая. Как из-под земли явились каменные войны и схватили беглянку.

- Нет Ильи больше, быть тебе замужем за другим,- грозно сказала мать.

Но вырвалась девушка из каменных рук, обернувшись речкой, и побежала причитая:

- Верю я, верю я.

Дрогнуло тогда сердце матери, упала она как подкошенная на землю и тоже речкою стала. Обнялись и потекли они далее по земле Даурской, о женском горюшке нашептывая. Так их люди и прозвали: младшую – Верея, старшую – Кручина.

4. Может быть, много, а может, и слишком много лет тому назад шел по земле Даурской Предводитель со своим войском. Немало дней и ночей длился тот поход. Люди смертельно устали, лошади истерли в кровь ноги, кончились запасы пищи. Однажды отряд вышел на равнину между сопками. Стройные могучие сосны упирались верхушками в небо. Встречались следы диких животных. Сделали привал в центре долины. Разбили лагерь. Но не было в той долине воды. Посоветовался Предводитель с шаманом и приказал своим десяти лучшим воинам выкопать колодец.

Целые сутки копали люди землю. Но вода не появлялась. Шаман стоял на своем: вода здесь должна быть. Приказал тогда Предводитель всем своим воинам взяться за лопаты. Не смыкая глаз и не обращая внимания на кровавые мозоли, люди углублялись в землю. Яма росла на глазах, но её дно оставалось сухим. К концу вторых суток люди начали терять веру. Еще день без воды - и в войске начнется мор. «И все-таки здесь должна быть вода», - пересохшими губами шептал шаман.

Когда взошло солнце четвертого дня – никто не заметил. Страдая от жажды, устав от работы и бессонницы, воины стали падать на землю. И вдруг Предводитель услышал легкое журчание. В центре выкопанного котлована забил источник. Несчастные, не веря своим глазам, не имели сил даже встать и напиться. А вода все прибывала.

Сначала воины жадно глотали прохладную влагу, опасаясь, чтобы этот мираж не пропал. Напившись, начали плескаться в воде, как дети, и жизнь постепенно возвращалась к ним. Купаясь, люди не заметили, как в руках и ногах снова появились силы. Некоторые выловили в воде маленькие студенистые шарики и попробовали их на вкус. Голод ушел. Еще через три дня люди окрепли, их лица засияли, а в глазах появился блеск. Даже прежде больные воины вновь встали в строй. Можно было продолжать путь.

Предводитель в последний раз оглянулся на озеро: «Пусть тебя величают Арей – дар природы. Сослужи и другим людям свою добрую службу».

5. Много былей и небылиц сложено про озеро Арей. Говорят, как-то раз в верховьях Ингоды промышлял охотник зверя. Невезло ему в этот день. Но вот выследил он изюбря-рогача, подошел к нему поближе. Целится охотник, а сам думает: «Справный рогач, хороша печенка у него». Выстрелил и ранил изюбря, а патрон-то последний, добить нечем.

Изюбрь прыгнул на тропу и пошел в горы. Из раны на кусты кровь хлещет. Голодный охотник плетется следом, ждет, когда обессиленный зверь упадет.

А горы все круче. Рогач на глазах силы теряет, шатается, все чаще останавливается. Да и охотник захромал, ноги сбил. Только вдруг на вершине хребта лес расступился, к озеру вышли.

Озеро как озеро, вокруг, пожалуй, вёрст десять будет. Северный берег крутой, песчаный, посмотришь, будто кто вал насыпал. Зверь-то с ходу кинулся в озеро, бродит вдоль берега, ил копытами поднимает. Может, час, может, два, бродил рогач в воде. Потом выскочил на берег, протрубил на весь лес и, точно ветер, умчался в чащу. Удивился охотник, век доживал, а такой оказии не видывал: чтобы зверь кровью истёк, окунулся в воду и ожил. Решил он испытать воду. И побитые ноги отпустил в озеро: раны на глазах затянуло. Потом он напился: голод пропал, а сила такая появилась, что в молодости не испытывал.

Был такой охотник или нет, теперь уже никто не знает, а молва о целебной силе озера живет до сих пор и с каждым годом все дальше бежит по земле.

6. В далекие времена жил на свете богатый, жадный и злой князь Удэкен. Бесчисленные стада его оленей паслись на лучших пастбищах. Его яранги были из отборных сохатиных шкур. Большие кладовые доверху набиты золотом. Было у Удэкена много пастухов, разного рабочего люда. Но эти люди жили бедно. Удэкен давал им столько, чтобы они не умерли с голода.

Вокруг стойбища Удэкена на тощих клочках пастбищ ютились яранги оленеводов-охотников. Но Удэкен считал землю своей, и приходилось им отдавать половину своего приплода ему. Причем он не брал мелких оленей, только крупных, отборных. Пушнину забирал у них за бесценок. Поэтому жили они очень бедно.

Однажды решил он жениться, выбрал в жены Куанду. Несколько раз пыталась она убежать от злого Удэкена, но все напрасно: слуги бдительно охраняли её. Родилась у Куанды и Удэкена дочка. Назвали её Чарой. Но недолго радовалась Куанда – вскоре умерла.

Выросла Чара красавицей. Но с детства не увлекали её золотые погремушки. Любила она бродить по тайге, играть с детьми работников. Она видела нужду окружающих и часто спрашивала, почему они все так бедно живут. Нашлись смельчаки, которые сказали Чаре, что её отец не дает им никакого житья.

Как могла, помогала девушка людям. А однажды пришла к отцу и спросила: «Отец, у нас несметные богатства, мы утопаем в роскоши, а вокруг нас царит нужда. В большинстве яранг нечего есть. Давай оставим себе столько, чтобы прожить без нужды, а остальное отдадим народу».

Удэкен затрясся и позеленел от злости. А потом приказал бросить Чару в ледяную крепость Леприндо. Все стойбища скорбили о Чаре и призывали разные силы помочь ей. И вот пришли к чаре Мороз-холод, Вода, Солнце, Ветер и начали рушить темницу. Через три года упорного труда им удалось высвободить Чару.

Когда Удэкен узнал, что Чара свободна, то окаменел от злости, превратившись в горный хребет. Находят на нем партии геологов золото, серебро, медь и другие богатства, награбленные у народа.

Чара, наследовав богатства отца, пошла по своему княжеству и стала наделять бедных оленями и пастбищами.

Увидел красавицу Чару богатырь Кодар и схватил в свои объятья, но от избытка чувств окаменел, превратился в горный хребет.

Из окаменелых объятий Чара могла истечь только водой. С тех пор в этом месте возле скал Кодара бьёт источник, горячий как сердце красавицы.

Ослабленные Солнцем, Ветром, Водой и Морозом стены крепости Леприндо рухнули. На их месте образовались озера с хрустально чистой водой. Из этих озер по следу красавицы потекла река, и её стали называть Чарой.

Река течет тихо и величаво. Но, когда подходит к месту, где Кодар схватил красавицу в объятья, с шумом и ревом бросается на выступы скал, разбивается в брызги и снова скопляется. Так ревет, и стонет, и мечется река, пока не пройдет хребет. Это Чара, превратившаяся в реку, негодует на скалы Кодара за несвоевременно прерванную жизнь.

7. На берегу Онона жил когда-то охотник Хорикан. Почему его так прозвали? Однажды война была большая. Тот богатырь в бою двадцать врагов победил. За это и стали его звать Хориканом – победившим двадцать врагов. Хорикан большим охотником был. Лучше его из лука никто не стрелял. И силу он имел не малую.

Однажды охотился Хорикан в степи на диких коз. Пришёл он к озеру Саган-нур и прилёг отдохнуть в тени кустов. В это время под облаками появилось девять лебедей. Их голоса звучали неземной музыкой. Услышав эту волшебную песню, молодой охотник забыл про свой лук. А лебеди сделали круг над озером, опустились на берег, сняли с себя одежду и превратились в девушек-красавиц. С весёлым смехом они бросились в волны и стали плескаться. И белая вода стала голубой. И влюбился охотник в самую юную. Была она свежа как весеннее утро, быстра как степной огонь, весела как горный ручей. Подкрался Хорикан к берегу, забрал одежду девушки и спрятался в зарослях.

Долго резвились на волнах небесные девушки. Потом вышли на берег. Восемь девушек надели свою лебяжью одежду и улетели, а самая прекрасная осталась. Долго она металась по берегу в поисках одежды, но не могла найти её. И тут она увидела след на песке и всё поняла. Подошла к зарослям и говорит: « Кто ты взявший чужое одеяние? Выйди сюда: если ты старик, то будешь отцом моим, если молодой, то будешь мужем моим». Когда она так сказала, из зарослей вышел Хорикан и подхватил девушку на руки. Он спросил: « Как тебя звать красавица?» И девушка ответила: « Агаарта-воздушная». Но охотник от счастья так волновался, что половину слова не расслышал и стал звать молодую жену Ага.

Севернее хребта Отхор у подножья лесистой сопки Хорикан юрту поставил. И зажили они счастливо. У них родилось восемь сыновей. Выросли, добрыми охотниками стали. А когда прошло время, поженились и расселились по Агинской степи. Вот они-то и стали началом восьми Агинских родов.

Когда Аге исполнилось семьдесят лет, она попросила мужа показать ей лебяжью одежду. Хорикан принёс её из тайника, где хранил все эти годы. Надела одежду Ага, взмахнула крыльями и улетела. А там, где юрта их стояла, родник из-под горы забил и буйной речкой разлился через всю степь, давая приют и человеку, и птице, и зверю. И назвали эту птицу Ага. Вот от этой небесной девушки произошли на земле Агинские буряты. А лебеди каждую весну прилетают в Забайкалье, чтобы посмотреть на своих сородичей, порадоваться их жизни.

8. Говорят, это было тогда, когда деревья кустарниками были, реки ручейками, а озера лужицами. Вот в то далёкое время и родился степной богатырь Онон. И решил он посмотреть белый свет.

Заседлал коня и отправился в дорогу. Много лет колесил по югу Забайкалья. Однажды прилёг он отдохнуть в тени сосен степного Цасучейского бора.

И приснилась ему девушка, да такой красоты, какой и в сказках не бывает. Открыл юноша глаза, а перед ним всадница в богатом наряде. Крылатый конь под ней так и скачет.

- Как тебя звать, вольная девушка? – спросил юноша.

- Борзянка, – ответила девушка.

- Не с тобой ли я сейчас встречался в лесной прохладе? Не ты ли мне дарила горячие поцелуи? Не ты ли мне шептала слова нежные?

- Нет, - ответила девушка, - то была моя сестра - Иногда синеглазая.

- А где живёт она? Далёк ли путь до неё?

- Живёт она в горах среди гольцов снежных. А дорогу к ней стерегут шаманы свирепые. И всякого, кто захочет увидеть её, придают смерти лютой.

Натянул Онон тетиву крепкую из жил яка, пустил на север стрелу и быстрее ветра помчался за ней. Трудным был путь юноши. Злые шаманы поили его пьяной водой, чтобы он сбился с дороги и не нашёл девушку, в еду подсыпали порошки из сон-травы, чтобы уснул он и никогда не покидал степи. Но велика была любовь у степного богатыря Онона к юной горянке Ингоде. Прошёл он все испытания и однажды утром встретил её у подножья лесного хребта. Обнялись они и с тех пор никогда уж больше не расставались.

Всё победила любовь. Только перед сон-травой оказалась бессильной. Всё лето резвятся на просторах Онон с Иногдой. Но наступают холода, землю присыпает пороша, и они засыпают крепким сном. Только благоухающий смолистый запах багульника побеждает колдовскую шаманскую силу. И просыпается степной богатырь Онон, бурлит в нём удаль молодецкая.

9. Это было давно, когда боги мир создавали. Старцы слепили основание земли, устали, решили отдохнуть, молодым богам поручили закончить работу: создать горы и долины, а по долинам реки пустить, горы соорудить невысокие, с долгими склонами, чтобы охотникам через них ходить одно удовольствие было. Принялись молодые боги за дело. Известное дело, молодёжь – озорники. Наносят камней кучу, а каждый камень с гору, перемешают с глиной и столкнут с неба. Камни лопаются при ударе, из них искры летят, молодым богам любо. И получилось на земле гор, где густо, а где пусто. Долго развлекались озорники, а тут и пришло время старцам просыпаться. Забеспокоились молодые боги, не миновать им хорошей взбучки, надо как-то выкручиваться. Решили они создать гору с высотой до неба, чтобы по ней старцы могли спускаться. Слепили Малый Сохондо, но что-то им место не понравилось, они отступили на тысячу шагов и снова принялись за дело. Вскоре встал Большой Сохондо, вершина его над всеми горами возвысилась. Проснулись старцы, посмотрели на работу молодых, покряхтели, почесали затылки и решили: пусть будет так.

А голец Сохондо возгордился своей высотой, никого не стал признавать. «Что мне боги! Я выше всех на земле, я – Царь-гора, что хочу, то и делаю, и никто мне не указ!» И Сохондо что хотел, то и делал. То град пошлёт в самый разгар лета, все хлеба побьёт; то наводнение, то засуху, то по лесам огонь пустит.

Зароптали люди. Их голос услышали боги и решили укротить Сохондо. И вот однажды люди увидели в небе десять светящихся тарелок. Это старцы послали молодых богов на землю. Тарелки приблизились к земле и зависли вокруг Сохондо, затем выпустили десять шаровых молний. Раздался оглушительный взрыв. Земля вздрогнула. Вершина Сохондо отделилась, на несколько секунд зависла в воздухе, а затем рухнула между гольцами, образовав между ними перевал. А тарелки некоторое время покружили над горами, затем приняли стреловидную форму, выстроились одна за другой и исчезли в небесной синеве.

Так Сохондо был наказан богами за свою гордыню.

10. Легенда о Сохондо и Итагли такая же древняя, как жизнь на земле. Они родились в один день и в один час, тогда, когда над землёй пролетала огненная звезда. Голец Сохондо поднялся из гранитных скал, а гора Итагли вышла из лесной пучины. Чтобы юноша и девушка испили полную чашу тоски, Злые Духи поселили их друг от друга за ста хребтами. Молодой богатырь Сохондо даже не подозревал, что на свете существует Итагли.

Но однажды ранним утром, когда воздух был прозрачней родниковой воды, он взглянул на север и среди хребтов увидел лесную красавицу. Её нежные тёмно-зелёные кудри из кедровых лесов ласкала утренняя прохлада. На шее искрились ожерелья из горного хрусталя. Платья пронизывали серебряные нити речек. Влюбился Сохондо в Итагли. И сердце девушки дрогнуло, рванулось навстречу богатырю. Но им не суждено было познать великую радость близости любимого. Злые Духи обрекли их на вечное одиночество.

Против такой несправедливости взбунтовалось сердце богатыря. Сохондо решил на своём пути к Итагли убрать все горы. Он собрал над нами тучи. Всё вокруг потемнело. Сохондо взмахнул рукой. Тучи разломила молния. Три дня и три ночи гром сотрясал землю, проливались потоки воды. А когда на четвёртый день взошло солнц, Сохондо увидел, что все хребты стоят на своём месте, а он к Итагли не подвинулся даже на паутинную нить. Горам не доступно движение.

Прошли многие тысячелетия. Поседел Сохондо, отяжелел его взгляд. И вот однажды Итагли говорит ему: «Ты знаешь, как я любила тебя. Мечтала стать нежной и верной женой. Но судьба распорядилась по-своему, вместо радости подарила нам вечную тоску. У тебя есть дочь Ингода, а у меня сын Ушмун, давай поженим их, пусть хоть они будут счастливы. Глядя на них, мы обретём радость и покой». Согласился старик Сохондо, распахнул двери каменного дворца, в котором жила Ингода. Обрадовалась девушка. Вольной птицей закружила между горами. На третий день своего пути за буйным порогом она увидала юношу, который давно поджидал её. Обнялись Ингода с Ушмуном, вскипели крутой волной на перекате и помчались навстречу таёжным далям.

11. Случилось это очень давно. В ту далёкую старину по Забайкалью кочевал эвенкийский род из девяти чумов. Это были отважные охотники, отменные стрелки, каждый из них мог из лука пустить сразу две стрелы и выбить из пролетающей стаи две птицы.

На исходе дня прикочевали эвенки к безымянной речке. Вокруг горы, леса густые. Седобородый старец сошёл с оленя, неторопливо раскурил трубку, осмотрелся и сказал: «Здесь весновать будем».

Эвенки развьючили оленей и пустили пастись. На подоле хребта вспыхнули костры, выросли остроконечные чумы, покрытые берестой. И зажили охотники своей неприхотливой жизнью.

Весна была в разгаре. Буйно цвел багул. От подснежников голубели поляны. Радоваться бы людям, да на стойбище поселилась печаль. За что-то разгневались Злые Духи на самого отважного охотника Молохо, наслали на его суставы страшную боль. Совсем ослаб охотник: ноги не могут удержать тело, в руках силы нет, чтобы натянуть тетиву лука. А олени корма съели, надо кочевать на другое место. Но Молохо совсем худой, на олене сидеть не может. Как быть? Бессильны люди перед Злыми Духами. Решили спросить самого охотника, как поступить. «Оставьте мне еды на семь дней и кочуйте,- ответил Молохо. - Когда Злые Духи узнают, что есть нечего и их ждет голодная смерть, испугаются и покинут мое тело». «Так и быть,- согласились сородичи. - Мы тебя будем ждать у гольца Сохондо».

Укочевали охотники. Лежит под деревом Молохо день, лежит другой, третий. Убывают силы. А невдалеке от него сереет каменная глыба. Вдруг из-под неё родник забил. Вода стекла в ложбинку, там небольшое озерко образовалось. А у Молохо уже перед глазами туман плывет. Это предки за ним пришли, чтобы показать тропу в мир вечности. В это время охотник почувствовал, как большая птица ударила его крылом и окатила прохладой. Открыл Молохо глаза и видит: к роднику Ворон опустился, напился воды и перелетел к озерку. Искупался, глянул на охотника, издал громкий призывный крик и взмыл в небо.

Это был Вещий Ворон. Молохо - дитя гор, он знал язык тайги, зверей и птиц. А Вещий Ворон говорил: «Делай как я». Кое-как добрался Молохо до родника, долго пил ключевую воду с кислинкой, потом дополз до озерка, искупался. Боли в суставах приутихли.

Так он теперь делал каждый день. А чтобы совсем запугать Злых Духов, питался один раз в трое суток. Еды охотнику хватило на двадцать один день. И когда он съел последний кусочек мяса, ещё раз напился ключевой воды и искупался в озерке, Злые Духи покинули его тело.

Молохо вновь стал молод и силён. Его сородичи были немало удивлены, когда он появился на стойбище живой и здоровый, да ещё принёс на плече тушу горного барана.

Весть о том, как Молохо из своего тела прогнал Злых Духов, облетела все стойбища кочевников. Люди потянулись лечиться к священному ключу, который породили Злые Духи тайги. И назвали ключ и речку в честь отважного охотника - Молохо. Это потом, когда в Забайкалье пришли русские, стали источник и речку называть Молоковка. «Лечиться на источнике надо двадцать один день, - так наказывал людям Молохо, и его наказ все свято выполняют. – Первые семь дней тело к воде привыкает, затем семь дней оно болеет и только в последние семь дней в тело здоровье вселяется».

12. В центре стойбища у прощального костра сидел знаменитый охотник Орокто из рода Белый Лебедь. Он был седой и немощный. Сегодня он уйдет по последней тропе, которая ведет к предкам в Мир Вечной Охоты. Орокто знали все. В каждом стойбище его принимали как любимца богов, который приносит людям счастье.

Род Белого Лебедя кочевал по берегам реки Нерчи. Это были сильные, отважные и гордые люди. Но их предки чем-то прогневили бога Тэнгрина. Он дал им короткую жизнь. Женщины в тридцать пять лет становились древними старухами, а мужчины в сорок пять – стариками.

Когда Орокто был молодым и сильным, люди задумались и решили спросить у богов, когда они снимут вину предков с их рода. Принесли в жертву белого оленя. Шаман сообщил, что боги прощают племя: каждый человек теперь будет жить не меньше восьмидесяти лет. Обрадовались кочевники. Да только забыл шаман спросить у богов, с какого времени начнется это долголетие.

Сидит Орокто у костра. Он прожил только сорок зим, а уже старик. По старинному обычаю Орокто посидел у костра каждого чума, выпил прощальную чашку чая. Теперь пора в дорогу. Люди рода Белого Лебедя, постарев, чтобы не быть в тягость сородичам, покидают стойбище, находят в лесу укромное место и там принимают смерть без стона и ропота. Это были люди сильные духом.

Орокто встал. Девушки поднесли ему пальму-рогатину, лук со стрелами, котелок и немного пищи. Орокто взял все это и шагнул в лесную темноту, на тропу, ведущую к предкам. А на стойбище люди разожгли костер скорби и всю ночь сидели вокруг него с печальными думами.

Орокто шел на север. Под ногами тихо шуршала листва. В глубине ночи позванивали родники. Взошла луна. На горы и долины пролился тусклый холодный свет. Всю ночь брел по тайге Орокто. На восходе солнца он вышел к глубокой пади. Вокруг неё стояли, как верные стражи, лобастые сопки. Из-под сопок били ключи, в низине они сходились и затем говорливым ручьем устремлялись в лесную даль. Возле Орокто на ветку лиственницы села вещая птица и прокричала: «Ургучан! Ургучан!». «Быть по-твоему,- согласился Орокто. - Отныне эта падь будет называться Ургучан. Место отменное. Пусть оно будет для прославленного охотника Орокто последним пристанищем на земле».

Орокто спустился к ручью. Развел костер, раскурил трубку. Задумался. Охотник – это удаль, бесстрашие, неутомимость, здоровье. Куда все это подевалось? Орокто мучила одышка, ныла поясница, дрожали руки.

Закипела вода в котелке. Орокто утолил голод, налил в деревянную чашку чая: интересно, угостят его предки таким чаем или нет?

Рядом голосисто пел ручей, звал к себе. Спохватился Орокто, надо искупаться, чтобы в Мир Вечной Охоты прибыть чистым. Охотник разделся, нашел в ручье место поглубже и лег в вымоину, как в ванну. Тело обожгло жгучим холодом. Притерпелся. Теперь по всему телу приятно тепло разлилось, кожу, как иголками, покалывает. Лежит в ручье Орокто, а на сердце блаженный покой.

Вылез из ручья Орокто, оделся. Под березой шалаш соорудил. В нем веток настелил. Лег. Рядом пальму-рогатину положил, нож, луг со стрелами, котелок поставил: в загробной жизни все пригодится.

А тем временем ночь наступила. Орокто приготовился к смерти. Вот сейчас сон затуманит сознание, он задержит дыхание, остановит сердце и отправится в Мир Вечной Охоты.

Проснулся Орокто и ничего не поймет: умер он или нет, на небесах он или на земле? Выбрался из шалаша, огляделся – на земле. Орокто не знал, радоваться ему или горевать. Ведь он с земной жизнью распрощался и в Мир Вечной Охоты не попал. Может, с ним нечистый шутки шутит? И в своем теле Орокто чувствовал какие-то перемены. Болезней и в помине не было. Мускулы налились силой. Морщины разгладились. Седая борода потемнела. Взял пальму-рогатину – она в его руках как игрушка. Глянул Орокто на ручей и понял: это волшебная вода ручья вернула ему молодость и силу. Искупался он еще раз и заспешил на стойбище.

Сородичи глянули на Орокто и замерли в изумлении. А он им говорит: «Славный род Белого Лебедя, я нашел тропу долголетия. Идите за мной».

Люди долго плескались в ручье. И стали мужчины, как в юности, сильными и отважными, а женщины – молодыми и красивыми.

Кочевники разожгли на самой высокой горе жертвенный костер и в благодарность богам преподнесли самые лакомые куски мяса.

С тех незапамятных времен люди идут и едут на Ургучан за молодостью, красотой и здоровьем.

13. Когда-то жил очень богатый монгольский князь Тумур-Хан, имевший жену и сына Контоя. Сын, путешествуя по Монголии, влюбился в бурятскую княжну Бальджит-Кутум (Бальжин). Боясь гнева отца за то, что без его позволения женился на красавице, Контой поселился на слиянии двух рек, из которых правая названа Барон-Кондуем (Баруун-Кондуем). Со временем он стал могущественным ханом.

Но отец не забывал обиды и послал против Контоя войска. Контой был схвачен и отправлен к отцу, поселение и дворец - разрушены. Гордая красавица Бальджит, отказавшись от плена, бежала. Не оставили её верные слуги. Посланные в погоню воины начали настигать беглецов. Тогда Бальджит остановила коня, натянула лук и пустила стрелу навстречу преслндователям. Стрела попала в вершину горы Ультузуй и снесла её, преградив обломками путь погоне. А беглецы тем временем одолели Шоноктуйский хребет. Но не выдержал усталости верный конь, выбивался из сил. Бальжит сбросила седло. Оно упало на гору Адун Челон, где образовалась ложбинка (Две сопки – Алтан-Эмель и Алтан-Гымыл - напоминают луку седла, их названия переводятся как «седло царицы» или «золотое седло»). Погоня настигала. Убили коня. Падь в верховьях реки Кондуй зовется теперь Курунзулай (переводится слово – «коричневый, гнедой дикий жеребец»).

Красавица пересела на другого скакуна. Доскакали беглецы до Онона. Все устали. А погоня приближалась. Тогда вынула Бальджит золотой гребень из прекрасных волос и бросила его навстречу преследователям. Неодолимой преградой перед ними выросли могучие деревья. С тех пор около Цасучея стоят в степи, словно зубья гребня, сосновые ленточные боры.

До подножья Алханая ушла Бальджит со своими людьми. И все же догоняла их погоня. Поняла Бальджит, что не уйти им от преследователей. И, чтобы не погубить верных людей, повелела им оставить её и идти к Байкалу до русского хана и просить у него покровительства.

Тогда Бальжит взмахнула рукой и вонзила нож в сердце. Недалеко в озере купалась заря, отчего оно казалось наполненным горячей кровью. Нукеры напугались, решив, что духи озера гневаются и требуют принести им жертву. Тогда они отрезали грудь Бальжит и забросили в озеро. Вода побелела, как от молока. И называют озеро Бальзино. Тело Бальжит нукеры раскачали и бросили на хребет Алханай. Из тела выпало сердце, пробитое ножом, и превратилось в каменную арку.

Вы спросите, а что со слугами? Дошли они до Байкала. Принял их русский хан тепло, радушно, назвал непонятным словом «братцы». «Брацким» людям трудно было выговорить это слово, и они его повторили по-своему – «буряты». Вырос и размножился род Бальджин, и расселились его потомки от берегов седого Байкала до широких даурских степей.

14. В Адун-Челонском хребте с давних пор известны пещеры. Тут есть пещера Миханошайн-Нуку («мясная нора»). И падь Михачин («мясная»). В пещере Миханошайн-Нуку, по мнению местных жителей, жила семья людоеда. У них была дочь – людоедка. Много горя принесли они людям. Но однажды отец-людоед умер. Рано обрадовались люди. Занялась охотой на людей сама дочь. Но нашлись смельчаки: «Сколько ещё терпеть, сколько мучиться?». И начали выслеживать людоедку. Вскоре им удалось (она была неосторожна) обнаружить жилище людоедов, уничтожить их логово.