Лингвистические проблемы в теории и практике художественного перевода

В современном мире английский очень распространенный язык, на нем говорят во многих странах: Великобритании, США, Канаде, Австралии и других. Для того чтобы быть современным, идти в ногу с требованиями нашей действительности, просто необходимо владеть английским. Но это не единственная причина для изучения английского языка. Подтверждение этому можно найти в афоризме Гёте: «Кто не знает ни одного иностранного языка, тот не знает и своего родного».

Языки – живое свидетельство истории. Заложенная в них информация из разных сфер знаний дает понимание общечеловеческих ценностей. В них живет прошлое и настоящее народов, традиции и современный быт, они отражают особенности менталитета. Языки – это памятники человеческой культуры.

Сейчас я пребываю в том возрасте, когда многим предстоит сделать выбор. Кем быть? Чему посвятить свою жизнь? Как сориентироваться в большом количестве профессий и специальностей и при этом найти среди них интересную и перспективную? Современная жизнь выдвигает большие требования, но в то же время она открывает и большие возможности для самореализации. Свой выбор я уже сделала. Это профессия литературного переводчика. Мне бы хотелось переводить детские сказки. Сказки, которые учат доброте и любознательности, готовности принимать как должное самые невероятные чудеса, самые фантастические приключения.

«Некоторые из них так хороши в оригинале, написаны таким ароматным языком, так тонко и искусно, что за них боязно браться», – отмечала в своем эссе, посвященном сказочной повести Кеннета Грэма «Ветер в ивах», известная детская писательница и переводчик И. Токмакова.

К. Чуковский называл работу переводчика «высоким искусством», а он в этой области был не только теоретиком, но и практиком. Кто же такой переводчик?

Переводчик – это личность, владеющая необходимыми для осуществления межъязыковой коммуникации языками.

Трудна работа переводчика. Она требует и таланта, и огромных знаний. Конечно, человек, который берется за перевод, прежде всего, должен очень хорошо знать тот язык, с которого он переводит, но не менее важно для переводчика совершенное владение своим родным языком. «Если хочешь научиться переводить с английского – учи свой родной, учи русский! Сравнение с чужим языком и поможет тебе открыть тайны и богатство русского языка».

Для начала выведем определение перевода:

Перевод – это интеллектуальная творческая деятельность, заключающаяся в передаче некоторой информации с языка-источника на язык перевода.

Проблемы перевода текстов художественных произведений исследуются особой лингвистической наукой – теорией художественного перевода. Само выделение этой науки из общей теории перевода возможно на том основании, что текст художественного произведения может быть типологически противопоставлен всем текстам нехудожественного характера.

В настоящее время в современном русском литературном языке очень четко взаимопротивопоставлены друг другу два функциональных стиля – книжный (научный, научно-популярный, официально-деловой, газетно-публицистический) и разговорный.

В чем же заключается возможность такого типологического противопоставления? Основной функцией художественного текста является не информация, объединяющая все функционально-стилевые разновидности текстов литературного языка, а эстетическое воздействие на читателей.

Перевод как интеллектуальная творческая деятельность. Личность переводчика

В процессе передачи информации с языка-источника на язык перевода основную функцию – функцию перевода – осуществляет переводчик. Деятельность переводчика требует определенного интеллектуального напряжения. Даже при совершенно свободном владении обоими языками (идеальное качество для переводчика-профессианала!) ему необходимо очень точно понять смысл информации при всех видах перевода. Далее, для всех единиц перевода (отдельных слов, специфических конструкций, состоящих уже из нескольких слов и, наконец, отдельных предложений) он должен найти адекватные эквиваленты в языке перевода. Даже работая над сравнительно простым текстом, переводчик может проявить свое индивидуальное творчество. С усложнением текста возможности такого творчества расширяются. При переводе художественного произведения, переводчик становится как бы соавтором текста. В таких случаях творческие возможности его личности могут и должны проявиться в полной мере. Но в чем же может выразиться творческий характер деятельности переводчика? Обратимся к опыту русской классической переводческой школы. Одним из ее основоположников был замечательный поэт XIX века Василий Андреевич Жуковский. Переводчики того времени известны своим мастерством в выполнении неадекватного (вольного перевода), создав скорее не переводы, а исключительно талантливые поэтические переложения оригиналов на другой язык. В основном переводчики стремились быть не соавторами, а соперниками автора.

Как было упомянуто выше, за основу в данной работе взята сказка О. Уайльда «Счастливый Принц». Книги имеют свои судьбы. Одни сразу пользуются успехом, другие, долгое время оставаясь в тени, вдруг через много лет получают признание читателей. Такая участь постигла некоторые произведения английского писателя Оскара Фингалла О’Флаэрти (О. Уайльд) (1854 – 1900). Теперь они стали бесспорной классикой; странно читать те, мягко говоря, прохладные отзывы, какими была встречена уайльдовская сказка «Счастливый Принц» (1888г).

Сам Уайльд полагал, что в сказке все решает способность автора «точно описать то, чего никогда не было». Он распахнул перед своим читателем двери в иной, захватывающий и красочный мир, где волшебные превращения естественны настолько, что их просто не замечают, и побуждения персонажей несвоекорыстны до такой степени, что для героев не возникает и мысли о разладе между чувством и поступком. Писал он о том, чего и впрямь «никогда не было», но сумел добиться редкой пластичности каждой детали, каждого штриха.

Прочитав сказку «Счастливый Принц» в оригинале, после некоторых колебаний я решилась сделать ее литературный перевод. Это произведение философское, и коллизия, которая в нем развертывается, фактически неизменна. Сказка не является только «ложью», в том возвышенном смысле, какой придавал этому понятию О. Уайльд. О том, что это за коллизия, скажет сам сюжет, выбранный автором: Счастливый Принц и Скворец служат людям самоотверженно, удостоившись за это единственной награды – валяться среди ненужного сора.

Когда я работала над переводом сказки, у меня появилось такое ощущение, будто ее герои – мои давние и добрые друзья. Почему это так? Должно быть, ощущение задано самими главными персонажами. «Счастливый Принц», безусловно, сказка – ведь птица в ней действует, как человек. Но в этом-то и таится ее убедительность и реальность.

Главные герои сказки – Счастливый Принц и Скворец (в оригинале Swallow – ласточка). На мой взгляд, перевести это имя точнее никак нельзя, поскольку в русском языке ласточка – женского рода, а у этого персонажа мужской характер. Подобным образом я поступила в отношении другого второстепенного персонажа – Тростинки (в оригинале Reed – тростник):

The Swallow was in love with the most beautiful Reed. He had met her early in the spring as he was flying down the river after a big yellow moth, and had been so attracted by her slender waist that he had stopped to talk to her.

Скворец был влюблен в прекрасную Тростинку. Он встретил ее ранней весной, когда в погоне за большим желтым мотыльком летел вниз по реке. Его так очаровала ее грациозность, что он остановился поговорить с ней.

Первоначальный перевод, когда я еще не приняла решение изменить имена героев, выглядел следующим образом:

Ласточка была влюблена в красивый Тростник. Еще ранней весной она увидала его, гоняясь за большим желтым мотыльком, да так и застыла, внезапно прельщенная его стройным станом.

Можно было бы остановиться на этой версии, но поскольку в оригинале Ласточка – мужского рода, а Тростник – женского, то далее неизбежно последовала путаница:

“Shall I love you?” asked the Swallow, who liked to come to the point at once, and the Reed made a low bow. So he flew round and round her, touching the water with his wings and making silver ripples. This was his courtship, and it lasted all through the summer.

«Хочешь, я полюблю тебя?» - спросила Ласточка решительно, так как любила во всем прямоту. Тростник ей низко поклонился. Ласточка стала летать, летать вокруг него, касаясь крыльями реки, покрывая воду тонкой серебристой рябью. Так она ухаживала за ним все лето.

Учитывая особенности эпохи, трудно себе представить, что дама первая будет навязывать себя кавалеру, а так как Ласточка в русском языке не ассоциируется с существом мужского пола, а Тростник – женского, то пришлось их переименовать в Скворца и Тростинку.

Итак, в том что деятельность переводчика требует определенного интеллектуального напряжения, никто, видимо, не сомневается.

Семантика художественного текста как многокомпетентная структура

Художественный текст – это целостное сверхфразовое единство, характеризуемое общностью идейно-тематического содержания, основной функцией которого является эстетическое воздействие на читателя. В самом определении уже в какой-то степени представлена многокомпонентная структура его семантики (раздел языкознания, изучающий значения единиц языка).

Семантика художественного текста, как мы видим, отражает его идейно-тематическое содержание. Вместе с тем она не может не отражать его связи с действительностью, которая в данном тексте находит свое художественное воплощение.

Возвращаясь к объекту нашего перевода, можно сказать, что «Счастливый Принц» – поэтическое и точное свидетельство атмосферы «конца века» и мироощущение людей того времени.

Герой этой сказки, типичный для Уайльда пленник прекрасного, долгие годы словно бы не замечал реальной жизни, от которой его заботливо изолировали, чтобы не травмировать его слишком нежную, слишком поэтичную душу. Но приходит день, когда действительность открывается ему в своих неприглядных, жестоких, трагических сторонах. В ней много горя и слез, несправедливостей и лишений, она груба, она беспощадна. Соприкосновение с ней болезненно – и все же герой найдет в себе мужество (пусть и после смерти) принять эту доподлинную реальность в свое оловянное сердце, не прибегая ни к каким ухищрениям, которые освободили бы его от обязанностей противостоять злу. Для Уайльда это герой в самом истинном значении слова.

"When I was alive and had a human heart," answered the statue, "I did not know what tears were, for I lived in the palace of Sans-Souci, where sorrow is not allowed to enter. In the daytime I played with my companions in the garden, and in the evening I led the dance in the Great Hall. Round the garden ran a very lofty wall, but I never cared to ask what lay beyond it, everything about me was so beautiful. My courtiers called me the Happy Prince, and happy indeed I was, if pleasure be happiness. So I lived, and so I died. And now that I am dead they have set me up here so high that I can see all the ugliness and all the misery of my city, and though my heart is made of lead yet I cannot choose but weep. "

"Когда я жил, и сердце у меня было человеческое, - отвечал памятник, - я не знал, что такое слезы. Я жил во Дворце Беззаботности, куда запрещен вход печали. Днем я играл с друзьями в саду, а вечером открывал бал в Главной Зале дворца. Сад был обнесен высокой стеной, но мне и знать не хотелось, что за ней. Ведь вокруг все было так прекрасно. Придворные звали меня Счастливым Принцем. О! Если удовольствия могут приносить счастье, как я был счастлив! А потом я умер. И сейчас меня поставили так высоко, что я вижу всю скорбь и всю нищету моего города. И хоть сердце у меня теперь оловянное, я не могу не плакать".

Изображение действительности во многих художественных текстах воспроизводит специфические национальные реалии, обычаи, свойственные тому или иному народу, и даже какие-то своеобразные черты его национального характера. Однако приоритетной для художественного текста является функция эстетического воздействия на читателей.

Когда О. Уайльд умер (в возрасте 46 лет), появилось немало назидательных статей, в которых за лицемерными вздохами чувствовалась плохо скрытая боязнь его «растлевающего влияния». Никто, кажется, и не подумал заглянуть в предисловие к его произведению «Портрет Дориана Грея» и поразмыслить над словами о ярости Калибана перед зеркалом: « Ненависть XIX века к Реализму – это ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале. Ненависть XIX века к Романтизму – это ярость Калибана, не находящего в зеркале своего отражения».

Обратимся к заключительному отрывку сказки и к его переводу.

“What a strange thing!” said the overseer of the workmen at the foundry. “This broken lead heart will not melt in the furnace. We must throw it away. ” So they threw it on a dust-heap where the dead Swallow was also lying.

“Bring me the two most precious things in the city,” said God to one of His Angels; and the Angel brought Him the leaden heart and the dead bird.

“You have rightly chosen,” said God, “for in my garden of Paradise this little bird shall sing for evermore, and in my city of gold the Happy Prince shall praise me. ”

"Что такое? – удивился Смотритель Печи. – Это разбитое оловянное сердце не расплавилось! Ну и ладно". И он швырнул его на грязную свалку, где уже лежал мертвый Скворец.

И сказал Господь Ангелу Своему: "Спустись в этот город и принеси Мне самое драгоценное, что найдешь там". И Ангел принес Ему оловянное сердечко и мертвую птицу.

"Ты правильно выбрал, - сказал Господь. - Голос Маленького Скворца не умолкнет в Райском Саду, а Счастливый Принц восславит Меня".

В сказке «Счастливый Принц» О. Уайльд отразил те «утешительные представления» о возможности улучшить буржуазное общество. Скептический ум и сердце мечтателя, насмешливость денди и восторженность романтика – в необычных этих совмещениях весь Уайльд. На противоречиях такого рода и построена сказка.

Итак, проблемы перевода текстов художественных произведений исследуются особой лингвистической наукой – теорией художественного перевода.

Исследуя данную тему, мы доказали, что деятельность квалифицированного переводчика всегда является и интеллектуальной, и творческой, но основное его достоинство – прекрасное владение языком – как языком источника, так и языком, на котором делается перевод.

Мы выяснили, что понятие «текст» – одно из важнейших как для общей теории перевода, так и для теории и практики художественного перевода: текст как целостное сверхфразовое единство является именно тем объектом, на который и направлена деятельность переводчика. Таким образом, даже при переводе текстов, функциональная специфика которых требует максимальной точности в передаче выраженной в оригинале информации, переводчик должен стремиться сохранить и стилистическую тональность оригинала, а если брать во внимание тексты художественных произведений, то основной функцией переводчика является не донесение информации, а эстетическое воздействие на читателей. Именно здесь более важно не то, что сообщается, а то, как это сообщается. В этом отношении художественная литература как один из видов искусства – искусства слова – сближается с другими его видами – музыкой, живописью, архитектурой и т. д. – и любое произведение художественной литературы в чем-то подобно творениям других видов искусства.

Мы выявили, что семантика текста художественного произведения отражает его идейно-тематическое содержание. Вместе с тем она не может не отражать его связи с действительностью, именно с той действительностью, которая в данном тексте находит свое художественное воплощение. Изображение действительности во многих произведениях воспроизводит специфические национальные реалии, обычаи.

Итак, семантика текста художественного произведения часто предполагает его определенную этнокультурную специфику и этнокультурный компонент семантики конкретного языка.

Данная работа может быть интересна как учащимся, так и преподавателям иностранного языка.