Наречия в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»

Поэма «Медный всадник» написана А. С. Пушкиным в 1833 году в селе Михайловском, это произведение принадлежит к числу лучших созданий поэта. В ней решается вопрос взаимоотношений личности и государства: самодержавная государственность попирает личностное начало. Действие поэмы охватывает три эпохи: Петра I (создание Петербурга), Александра I (наводнение), Николая I (пушкинская современность); и главные герои ни разу не встречаются друг с другом - ни царь Пётр с бедным чиновником Евгением, ни даже Евгений с невестой Парашей.

«Медный всадник» близок к сердцу каждого русского, если ход всей поэмы так связан с историей и поэмой города Петербурга,- то всё-таки поэма в целом не достояние одной России: она будет оценена, понятна и признана великой поэмой везде, где есть люди, способные понимать изящество. Передайте «Медный всадник» на какой хотите язык, прозой или стихами, с комментариями и без комментариев,- и будьте уверены, что ваш труд не пропадёт напрасно.<> «Медный всадник» есть вещь общедоступная, произведение европейское. Он изобилует совершенствами всех родов, начиная от своего величавого начала до последней неслыханно грандиозной сцены: когда гигант на бронзовом коне скачет за несчастным юношей, потрясая мостовую копытами металлической лошади, и в бледном сиянии луны простирает вперёд свою грозную руку! Смелость, с которой поэт сливает историю своего героя с торжественнейшими эпохами народной истории,- беспредельна, изумительна и нова до крайности, между тем как общая идея всего произведения по величию своему принадлежит к тем идеям, какие родятся только в фантазиях поэтов, подобных Данте, Шекспиру и Мильтону!»- писал А. В. Дружинин. (Дружинин А. В. , 1986: 54 – 55)

Пушкин явился создателем социально – психологического реализма в русской литературе. Сложные психологические конфликты, лежащие в основе произведений поэта, не только не отстраняют действительности, её явлений, но и оказываются органическим моментом в её изображении. Внимание к психологии у Пушкина - не самоценное явление, а средство раскрытия образа. Для поэта специфична лаконичность психологической характеристики, её собранность, сжатость. Органическая слитность психологического рисунка и социальной характеристики героя создаёт выпуклость, рельефность пушкинских образов, их законченность.

Авторы Большой школьной энциклопедии трактуют это произведение так:

Поэт иногда с каким-то острым интересом присматривался к неконтролируемому хаосу

Пушкин сам подчас был «обуян силой чёрной», так что в Евгения из «Медного всадника» он вложил частичку самого себя. Это была «чёрная сила» неверия не только в правоту истории, но и правоту всего мироздания. «Чёрная сила»- это дух отрицания, дух сомнения.

В «Медном всаднике» Евгений бунтует не только против истории, он бунтует вообще против Жизни, против миропорядка.

Или во сне

Он это видит? Иль вся наша

И жизнь ничто, как сон пустой,

Насмешка неба над землёй?.

Евгений «обуянный силой чёрной», обуян духом сомнения, бесом сомнения. Не тем ли Демоном, о котором у Пушкина сказано: «Неистощимой клеветою он провиденье искушал», «И ничего во всей природе благословить он не хотел».

У Пушкина не разложено всё по ящичкам; у него, как в жизни, одно переходит в другое. Он знает, что счастливая, здоровая нормальность, достойная истиной зависти («смолоду был молод»), незаметно в жизни оборачивается посредственностью, ординарностью. Он знает, что у предмета есть много граней. Он не теряется среди них, а властно, как хозяин, повелевает антиномиями мира.

В его великой антиномической истине, в дилемме: «Пётр Великий и Евгений»- Пушкин стоял за Петра. Но понимал и трагизм Евгения, «сочувствовал» бедняге.

Державин – до Пушкина – был полностью на стороне Петра; он не допускал даже самой постановки такого вопроса. Для него Евгения вообще не существовало.

Только Гоголь встал за отдельного бедного человека, за «несчастную личность» против Петербурга с его Медным всадником. А за ним и Достоевский встал за «униженных и оскорбленных». Но у петра было медное сердце, которое не растрогаешь.

Трагедия Евгения – это шекспировская трагедия.

Пушкин видел в Петре своего единомышленника. По – платоновски писатель попирал частность во имя возвышенной исторической гармонии. Недаром оба и Поэт и Пётр,- угрюмы, полны великих дум, устремлены вдаль.

Пётр и Поэт - единомышленники; они служат высшему предназначению, которое ещё не понятно современникам; они видят то, чего не видят рядовые люди, погружённые в свои рядовые дела.

Пётр и Поэт - оба подчиняются лишь «божественному глаголу», то есть велению Истории, духу истории. Он им диктует, как поступать. Поэтому поэт протягивает, как брату, руку Петру через головы современников. Оба они служители высшего принципа, неведомых высших начал.

Пётр и Поэт – враги хаоса и мрака. Пётр заковал в гранит Неву, протекающую среди «тьмы лесов» и «топи блат». Их общая задача- гармония.

Божественный глагол коснулся слуха Петра, он выполнял предначертанное.

Пётр - это ум и воля. А Евгений?

Что мог бы бог ему прибавить

Ума и денег

Ума не хватает Евгению. Главное, что он беден умом. Он безлик. Это человек толпы. Вот в чём его бедность.

Пушкин верил, что видимым миром руководят невидимые законы, и вот в служении этим законам - цель Петра и Поэта.

Писатель был государственником. В нём жила «идея Петра». Он много читал по истории, собирался писать и писал.

«Для Пушкина русская история и Россия были как бы своей семьёй, своим домом, по-семейному родным, и история была чем- то вроде расширенной их, Пушкиных, семейной хроники» (Е. Тарле). (Большая школьная энциклопедия, 2002: 394, 152, 59,398).

Стилистические функции наречий в русском языке.

Наречие – старое слово. Оно уже было в древнерусском языке и нашло отражение в словаре И. И. Срезневского, где отмечено его значение как части речи.

Если попытаться определить этимологию этого слова, то придётся выделить корень реч-. Слово же речь в древнерусском имело различные значения, одним из которых было название части речи – глагол. Это значение и сохраняется в корне реч-, входящим в слово наречие. И связь между глаголом и наречием самая непосредственная.

Древние римляне эту часть речи называли adverbium, что в буквальном переводе означает “приглаголие“. Русские грамматисты дали этой части речи такое же наименование, изменив лишь приставку. Следовательно, древние учёные главное содержание наречия видели в том, что оно должно быть при глаголе (“приглаголие“) или “накладываться“ на глагол (наречие).

Существо наречия как части речи очень точно раскрывает выдающийся лингвист А. М. Пешковский: «Если мы вдумаемся в слова хорошо, красиво, чисто, умело, ловко, быстро и т. д. , то прежде всего заметим, что в них. Как и в глаголе и в прилагательном, изображены не предметы, а признаки. Признаки эти те же самые, что и прилагательных хороший, красивый, чистый, умелый и т. д. Однако в наречиях они представляются не совсем так, как в прилагательных. В прилагательных они принадлежат предметам, в наречии же – чему-то такому, что высказано о предмете. Хорошо – это не значит, что кто-то хорош, а что кто-то что-то хорошо сделалЕсли мы слышим одобрительные или порицательные восклицания хорошо! ловко! блестяще! талантливо! глупо! низко! и т. д. , то мы сразу понимаем, что это относится к чьему-то поведению, к каким-то поступкам людей, а не к самим людям. Значит, мы здесь относим мысленно наречие непременно к глаголу, хотя самого глагола ещё не знаем». И далее: « в связной речи наречиеупотребляется только при глаголе и прилагательном». Добавим: « и при существительном, но при этом заметив, что при существительном наречия встречаются довольно редко, поскольку главная особенность наречия – обозначать признак действия, как главная особенность прилагательных – указывать на признак предмета: красивое письмо – красиво пишет, громкое чтение – громко читает, быстрая ходьба – быстро ходит. При прилагательных наречие обычно обозначает степень качества: очень хороший голос, исключительно редкий случай». (Иванова В. А, Потиха З. А. , Розенталь, 1990: С. 179-181)

Имеется определённая зависимость между стилистической окраской наречий и тем разрядом по значению, к которому это наречие относится.

Наибольшей стилистической активностью отличаются определительные наречия и в их составе – качественные, в самой природе которых заложена образность, поскольку они определяют качественные признаки действий, состояний, свойств. Эта группа наречий преобладает над другими в количественном отношении и занимает ведущую роль с точки зрения стилистической, выступая в речи как яркий источник экспрессии.

При всём богатстве и многообразии определительных наречий в русском языке их выразительно-изобразительные возможности так же неограниченны, как и у соответствующих прилагательных. Литераторы создают яркие картины природы с помощью наречий-эпитетов: Всё кругом золотисто зеленело, всё широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием тёплого ветерка (Толстой); изображают поведение героев: Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то. Что выражали и другие охотники своим единовременным разговором (Лев Толстой); содержат оценку их действий, движений: Служив отлично, благородно, долгами жил его отец (Пушкин); Софья Львовна наскоро, кое-как причесалась (Чехов); Кирилл сидел прямо, мальчишески загнув ступни за ножки стула (Фед. ). Всё это делает наречия важным звеном в процессе предметно-образной конкретизации при описании, повествовании, рассуждении.

Иную функцию в речи выполняют обстоятельственные наречия: их назначение информативное, не эстетическое. Такие наречия, как около, поблизости, рядом, вчера, утром, нарочно и др. , как правило, нейтральны в стилистическом отношении. И только в контексте обстоятельственные наречия могут обретать экспрессию и в особых случаях даже становиться источником эмоциональности речи. Например, у А. С. Пушкина:

Я знаю, век уж мой измерен;

Но чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днём увижусь я (Вапинина А. П. , 1999: 46)

Если же обстоятельственное значение совмещается с оценочным, то обстоятельственные наречия получают стилистическую окраску разговорной (сдуру, спьяна, вечерком) или книжной речи (искони, издавна, ввысь).

Большинство качественных наречий не имеет стилистической окраски (легко, тяжело), однако частотность их неодинакова в различных функциональных стилях. Так, например, преимущественно в книжной речи используются наречия действенно, гораздо, крайне, а в разговорной чертовски, капельку, чуть-чуть. Среди наречий образа и способа действий большое место занимают слова, имеющие разговорно-просторечную окраску: вперемежку, вповалку, впритык, всухомятку, взахлёб, вдрызг.

Стилистически дифференцированы формы сравнительной превосходной степени качественных наречий. Сложная форма превосходной степени со словом наиболее используется, главным образом, в научной и публицистической речи. Например: Наиболее интересно этот вопрос освещён в работах отечественных исследователей.

Стилистическая окраска наречий во многом зависит от способа словообразования. Так, например, варианты быстро – по-быстрому, богато –по-богатому, тихо – по-тихому, разграничены стилистически: наречия на –о нейтральны, на –ому – просторечны. Наречия типа вдоволь, врасплох, в обнимку (= существительное в винительном падеже) образуются от разговорных, просторечных и нейтральных основ. Поэтому значительная часть таких наречий является принадлежностью разговорного стиля. В нейтральном стиле они имеют синонимичные замен6ы в форме наречий и деепричастий. Например: наконец – совсем, наперебой – перебивания кого-либо, вдобавок – кроме того. (Бондалетов В. Д. , Вартапетова С. С. , Кушлина Э. Н. , 1989: 117-119)

Наречия в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»

Прочитав произведение, мы обнаружили 120 наречий: вдаль (места) глядел, широко (образ действия) неслася, стремился одиноко (образ действия), чернели здесь (места) и там (места, указательное), кругом (места) шумел, отсель (места) грозить, здесь (места) будет, назло (цели) соседу, здесь (места) суждено, сюда (места) будут, вознесся пышно (образ действия), горделиво (образ действия), где (места) прежде (времени) бросал, ныне (времени) там (места, указательное), когда (времени) пишу, стройно (образ действия) зыблемом, насквозь (образ действия) простреленных, когда (времени) дарует, снова (времени) торжествует, стой неколебимо (образ действия), сердито (образ действия) бился, печально (образ действия) воя, звучит приятно (образ действия), дружно давно (времени), забыто ныне (времени), где-то (места, неопределенное) служит, долго (времени) не мог заснуть, уже (времени) не сняли, тут (времени, указательное) вздохнул сердечно (образ действия), кое-как (образ действия, неопределенное) устроит, выл не так (степени, указательное) уныло (образ действия), стучал не так (степени, указательное) сердито (образ действия), наконец (времени) закрыл, поутру (времени) теснился, обратно (места) шла, пуще (образ действия) свирепела, вдруг (времени) остервеняясь, вдруг (времени) втекли, тогда (времени, указательное) сидел верхом (образ действия), где (места) вознёсся, где (места) стоят, страшно (степени) бледный, буйно (образ действия) завывая, вдруг (времени) сорвал, недвижно (образ действия) были наведены, вставали там (места, указательное), там (места, указательное) выла, там (места, указательное) носились, там (места, указательное) забор, близёхонько (места) стоит, обратно (места) повлеклась, едва (времени) смирившейся, еще (времени) кипели, кипели злобно (образ действия), еще (времени) покрывала, тяжело (образ действия) дышала, охотно (образ действия) везёт, долго (времени) боролся, скрыться вглубь (места), всечасно (времени) готов, наконец (времени) достиг, совсем (степени) обрушились, кругом (места) валяются, бежит стремглав (образ действия), бежит туда (места, указательное), где (места) ждёт, пошёл назад (места), еще (времени) глядит, где (места) стоит, были здесь (места), где (места) дом, ходит кругом (места), толкует громко (образ действия), вдруг (времени) захохотал, долго (времени) не спали, уже (времени) прикрыто, уже (времени) ходил, уже (времени) пел, безмолвно (образ действия) скитался, отдал внаймы (цели), скоро (времени) стал чужд, бродил пешком (образ действия), нередко (времени) стегали, не разбирал никогда (времени, отрицательное), выл уныло (образ действия), вдали (места) перекликался, вспомнил живо (образ действия), торопливо (образ действия) встал, вдруг (времени) остановился, вокруг (места) тихонько (образ действия) стал водить очами, прояснились страшно (образ действия), где (места) играл, бунтуя злобно (образ действия) , неподвижно (образ действия) возвышался, куда (места) скачешь, где (места) опустишь, поднял так (степени, указательное), кругом (места) обошёл, злобно (образ действия) задрожав, вдруг (времени) стремглав (образ действия) пустился, мгновенно (образ действия) возгоря, тихонько (образ действия) обращалось, куда (места) ни обращал, повсюду (места) скакал, когда (времени) случалось, прижимал поспешно (образ действия), иногда (времени) причалит туда (места, указательное), не взросло там (места, указательное), туда (места, указательное) занесло, тут (места, указательное) же похоронили.

Всего слов в поэме 2. 079, значит наречий по отношению к всеобщему количеству слов в произведении – 5, 77 %. Из них:

Место действия – 40 языковые единицы, 33, 33 %;

Образ действия – 38 языковых единиц, 31, 67 %

Времени действия – 35 языковых единиц, 29, 17 %;

Мера и степень - 5 языковых единиц, 4,17 %;

Цель - 2 языковые единицы, 1,7 %.

Кроме того, мы обнаружили 15 указательных наречий, 2 неопределённых, 1 отрицательное.

Поэт использует значительное количество наречий образа, времени и места действий для того, чтобы лучше передать нам характер стихии (наводнения в Петербурге), которая со всей своей свирепостью обрушивается на мирных горожан. Для него важно, где происходит действие, когда и каким образом. С помощью наречий поэт помогает нам понять внутренний мир главного героя поэмы (Евгения), лучше представить себе местность, увидеть всё это глазами несчастного Евгения и лучше описать разрушительный пейзаж.

Нам следует обратить внимание и на указательные наречия: автор, пытаясь живее изобразить действие, активно использует наречия данного разряда для того, чтобы обратить наше внимание на ту или иную точку его словесной картины этого страшного явления - наводнения.

В ходе работы мы рассмотрели проблематику поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник». Кроме того, мы узнали, какими стилистическими возможностями обладает наречие как часть речи, было подсчитано точное количество наречий в тексте поэмы.

Из предоставленных данных нами был сделан вывод о том, что Пушкин действительно активно использует наречия разных смысловых групп, большинство которых составляют наречия места и образа действия. Это объясняется тем, что главной задачей поэта было описать местность, охваченную наводнением, обозначить весь масштаб катастрофы (её разрушительную мощь), столь внезапно обрушившейся на Петербург.