Инструмент "литературная стилизация"

Литературная стилизация – в художественной литературе последовательное и целенаправленное воспроизведение существенных черт стиля писателя. Меня заинтересовала эта форма работы, и я попробовала составить литературную стилизацию сама : рассказать о событиях, описанных Л. Н. Толстым в рассказе «Кавказский пленник», от лица одного из героев.

Цель моей работы: сохраняя стиль писателя, рассказать о том, что произошло с героем от его лица.

Для этого мне было необходимо:

• понять, что такое литературная стилизация ;

• изучить особенности стиля писателя Л. Н. Толстого, нашедшие своё отражение в рассказе «Кавказский пленник» ;

• погрузиться в события, описанные в рассказе, и представить себя офицером Костылиным – одним из героев рассказа.

Ниже я предлагаю свой вариант литературной стилизации.

Зовут меня Костылин. Вот какая история со мной приключилась. Служил я офицером на Кавказе. Там тогда война была. По дорогам ни днём, ни ночью не было проезда. Чуть кто из русских отъедет или отойдёт от крепости, татары или убьют, или уведут в горы. И было заведено, что два раза в неделю из крепости в крепость ходили провожатые солдаты, а в середине едет народ. Ехал и я с таким обозом.

Дело было летом. Собрались на зорьке обозы за крепостью, вышли провожатые солдаты и тронулись по дороге.

Ехать было двадцать пять вёрст, а обоз шёл медленно. Солнце уже заполдни перешло, а обоз только полдороги прошёл. Пыль, жара, солнце так и печёт, а укрыться негде. Голая степь, ни деревца, ни кустика по дороге. А я мужчина грузный, толстый, красный, пот с меня так и льёт.

Вдруг увидел я знакомого офицера Жилина, который ехал домой к матери на побывку. Предложил я ему поехать впереди обоза. А Жилин мне и говорит:

- А ружьё заряжено?

- Заряжено.

- Ну, поедем. Только уговор: не разъезжаться.

И поехали мы по дороге. Едем степью, разговариваем да поглядываем по сторонам.

Степь кончилась, пошла дорога промеж двух гор в ущелье. Жилин решил посмотреть с горы, нет ли где татар, а то выскочат и не увидишь. Я ему говорю, что нечего там смотреть, лучше вперёд поедем. Но Жилин пустил лошадь налево, на гору. Как только стал он поворачивать назад, татары его увидали и погнались за ним с ружьями.

Жилин мне кричит:

-Вынимай ружьё!

А я заместо того, чтобы подождать, закатился что есть духу к крепости. Плетью лошадь ожариваю то с одного бока, то с другого, но

-1- лошадь подо мной стала, ружьё осеклось, поймали меня татары, взяли в плен. Привезли в аул, посадили в сарай.

На следующий день пришёл за мной работник и привёл в дом черного татарина – его Абдулом звали. Вошёл я в дом – так и ахнул: в углу Жилин сидит. Посадили нас рядом, стали мы друг другу рассказывать, что с нами приключилось. Татары слушают и молчат.

Вдруг вскочил Абдул, что-то говорит, на нас показывает. Перевёл переводчик, что нужно письма домой написать, чтобы выкуп прислали. Кто прежде выкуп даст, того прежде и отпустят. Жилин говорит, что больше пятисот рублей из дома не попросит. А я написал письмо домой, чтобы пять тысяч прислали.

Жилин был очень смелый человек. Посудите: мы в плену, а он выторговал, чтобы нас хорошо кормили, обули как следует, чтоб держали вместе, нам веселее будет и чтобы колодки сняли. Удивительно, но татары со всеми его требованиями согласились, однако сказали, что колодки только на ночь снимать будут.

Прожил я так с товарищем целый месяц. Днём Жилин ходит по аулу, а я считаю дни, когда письмо придет, или сплю. Когда мы сидели в сарае, Жилин ночью подкоп делал. Однажды говорит он мне: «Нынче ночью бежать надо». А я заробел:

- Да как же бежать? Мы и дороги не знаем.

Жилин сказал, что знает дорогу. Я засомневался, что не дойдём в ночь. Жилин сказал, что в лесу переночуем. Что сидеть? Хорошо – пришлют денег, а то ведь и не соберут. А татары злые, нас убить хотят. Я подумал, подумал, да и сказал:

- Ну, пойдём

Сначала полез Жилин в дыру, потом раскопал пошире, чтоб и мне пролезть, сидим, ждем, когда затихнет в ауле. Жилин полез под стену, выбрался, позвал меня.

Ну, полез я, да зацепил камень ногой, загремел. А у хозяина собака была. Звали ее Уляшин. Забрехала, а за ней другие собаки. Жилин кинул кусок лепешки – перестал брехать.

Перекрестились, пошли. Жилин снял сапоги, бросил. Я стал отставать. Говорю:

- Тише иди, сапоги все ноги стерли.

Снял я сапоги, пошел босиком – еще хуже, все ноги об камни ободрал и все отстаю. Жилин подгоняет: «Ноги обдерешь – заживут, а догонят – убьют». Я притих. Вышли на полянку, я сел и говорю: «Как хочешь, а я не дойду: у меня ноги не идут».

Стал меня Жилин уговаривать. А я своё: «Нет, не дойду, не могу».

Рассердился Жилин, плюнул, обругал меня. Сказал: «Так я же один уйду, – прощай!»

Я сразу вскочил, пошел. Прошли мы версты четыре. Вдруг слышим, впереди топает лошадь, подковами за камни цепляется. Сбежали мы с дороги, сели в кусты и ждем. Жилин подполз к дороге, смотрит – верховой татарин едет. Проехал татарин, Жилин вернулся и говорит: «Ну, пронес Бог, вставай, пойдем».

Стал я вставать, упал и как заору: «Ой, больно!»

Жилин сказал:

-Татарин близко – услышит. Садись на закорки, снесу. И понёс.

Видно, услыхал татарин, как я закричал. Слышим – едет кто-то сзади, кличет по-своему. Бросились мы в кусты. Татарин выстрелил, не попал и ускакал прочь. А Жилин сказал, что татарин сейчас соберёт за нами погоню и если не уйдём версты на три, – пропали. Остановился Жилин, ссадил меня.

Слышно – затопало сзади. Опять мы кинулись в кусты и легли. Слышу голоса татарские; остановились татары на том месте, где мы с дороги свернули. Зауськали – собак притравляют. Лезет к нам собака какая-то, забрехала. Лезут и татары чужие – схватили, повязали, повезли. Проехали версты три, встречает нас Абдул с двумя татарами, пересадили на своих лошадей и повезли назад в аул. Привезли на рассвете, дали бумагу, написали мы письма, набили на нас колодки, спустили в яму за мечетью. Житье нам стало совсем дурное. Кормили сырым тестом. Вонь в яме, духота, мокрота. Я совсем разболелся, распух. Пришла раз ночью Дина, дочка Абдула. Жилин у нее шест попросил. Принесла она шест, Жилин мне говорит:

- Ну, Костылин, пойдем, попытаемся последний раз.

Я и слушать не хочу, поворотиться сил нет. Смирился я.

- Ну, так прощай, не поминай лихом, - говорит он и поцеловал на прощание.

Поддержал я Жилина, выбрался он

Слышал я, что Жилин почти до наших дошёл, как увидели его татары (которые, вероятно, его поджидали) и пустились к нему, да солдаты и офицеры отбили его, повезли в крепость. Жаль, что Жилин так и не съездил к матери и остался служить на Кавказе.

А меня только еще через месяц выкупили за пять тысяч. И больше - то я не о себе вам рассказал, а о Жилине – отважном русском офицере.