Образы праведников в русской литературе второй половины ХIХ – ХХ веков: сравнительно-сопоставительный аспект

Образ праведника впервые мы встречаем в религиозной литературе: Библии, Житиях святых. Постепенно с развитием светской литературы образ мирского человека, живущего праведной жизнью, расширялся и дополнялся. И уже в произведениях писателей ХIХ в. сложился довольно четкий образ героя-праведника, который воплощал в себе духовные искания, религиозность русского народа того времени. Однако социокультурная ситуация ХIХ в. способствовала формированию концепции праведничества, тогда как в ХХ в. условия для ее развития складывались не так благоприятно. Но образ праведника не мог исчезнуть из русской литературы, так как герой, несущий добро и свет людям, будет всегда близок российскому читателю.

Нам было интересно проследить за тем, каким образом понятие праведничества изменялось в зависимости от социальной, культурной жизни страны и сохранился ли феномен праведничества в русской литературе ХХ в. Для анализа мы выбрали произведения Н. С. Лескова («Очарованный странник»), в чьем творчестве присутствует целый цикл рассказов о праведниках, и И. С. Тургенева («Живые мощи»); а также произведения авторов ХХ в. А. И. Солженицына («Матрёнин двор»), В. Распутина («Последний срок»), Г. И. Пинясова («Вечерние переговоры») и Л. Е. Улицкой («Медея и ее дети»).

Своеобразие истории русской культуры заключается в том, что проблема поиска и следования идеалу, воплощения высшей правды в земной жизни человека активно обсуждается на уровне художественной литературы. Существует даже мнение, что русская литература – это, главным образом, жития праведников, а добро, духовность в «русской литературе праведничества» превратились в некую константу, любое отклонение от которой воспринимается как грех.

В настоящее время праведничество является предметом рассмотрения в культурологии. Однако исследование феномена праведничества через призму литературы позволяет определить доминирующее светское представление о названном явлении.

Социокультурные преобразования последних десятилетий ХХ века привели к переосмыслению ценностей ориентации как отдельно взятого индивида, так и общества в целом, что нашло отражение и в литературном процессе. Писатель, остро чувствующий перемены в окружающей действительности, стремится воплотить в творчестве наиболее значимые явления своей эпохи в соответствии с изменившимся общественным сознанием, что проявляется в поиске эстетически новых средств художественного выражения актуальных проблем. Вопрос о формировании современного образа героя-праведника еще окончательно не решен в научной литературе. Проблема не была предметом специального исследования и сопоставления произведений разных веков, посвященных теме праведничества. А данный образ, безусловно, важен, т. к. главная его заслуга заключается в том, что он сберегает духовность в обществе.

При изучении категории праведничества мы неизбежно обращаемся и к религиозным текстам, а именно к Библии. Именно в книгах Ветхого Завета раскрывается история праведников, начиная с первого человека Адама (в раю и после искупления грехопадения), его сына Авеля. Эта история продолжается Авраамом, Ноем, Лотом, многочисленными пророками, Симеоном-Богоприимцем, праведными Иоакимом и Анной (родителями Богородицы), праведным Иосифом (обручником Девы Марии) и т. д. Однако онтологическая глубина праведничества становится доступной в Новом Завете через первообраз праведника — Богочеловека Иисуса Христа. Между Новым Заветом и Ветхим сохранялась неразрывная связь, которая является сутью праведничества: это любовь, жертвенность, доброта, Недаром уже в ветхозаветное время царь и пророк Давид постоянно в своих псалмах обращался к Богу как Праведнику.

Религиозное понимание праведничества нашло отражение и в светской литературе. Представления о наполнении слов «праведный», «праведник» первоначально мы получаем из текстов Священного Писания, из их анализа и восприятия в истории человечества (устных и письменных свидетельств Священного Предания, научных, художественных произведений), из изучения опыта трансформации, оспаривания, противодействия этим текстам и создания новых текстов, новых смыслов прежних понятий. Развитие категории праведничества нашло своё отражение и в древнерусской литературе. Прежде всего, она связана с национальным идеалом красоты, которая являлась, конечно же, красотой духовной, внутренней, красотой христианских милосердий и любящей души. Неслучайно одним из наиболее распространённых жанров древнерусской литературы являлся жанр жития: например, «Житие святых мучеников Бориса и Глеба», «Житие Сергея Радонежского» и т. п.

Далее в творчестве А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя положено начало художественного осмысления феномена праведничества. В произведениях этих авторов в характерах праведников все-таки преобладает религиозное понимание жизни. Русская литература второй половины ХIХ в. уже профессионально занялась исследованием представлений о высшей правде, которая находит воплощение в героях-праведниках. В произведениях Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого концепция праведничества не только получила особое развитие, но и обрела иную трактовку: герои-праведники не просто ведут праведный образ жизни, они ищут истину, реализуемую в повседневной жизни. В своих наблюдениях над праведничеством, мы опираемся на концепции, которые были сформулированы и разработаны этими писателями.

После революции 1917 года в России началась эпоха новых героев, новых людей. Русская литература ХХ века незамедлительно отреагировала на произошедшие изменения и включилась в процессы социального конструирования коммунистической реальности. Где мир праведников не востребован, однако отдельные качества, присущие традиционному пониманию этого явления, в литературе ХХ в. сохранились.

Таким образом, праведничество неотрывно связано со становлением и развитием русской литературы ХIХ-ХХ вв. , это и дает возможность не просто проследить трансляцию традиций, но и выявить новаторские черты.

Специфика трактовки смысла жизни Н. С. Лескова («Очарованный странник»)

Интерес Н. С. Лескова к позитивным началам русской жизни поразительно стабилен: герои праведнического склада нередко встречаются в его произведениях. Поиск «сердец потеплее и душ поучастливее» привел писателя к созданию легендарных праведных образов. Н. С. Лесков так объяснял свой выбор: «Неужто в самом деле ни в моей, ни в его и ни в чьей иной русской душе не видать ничего кроме дряни?. Как же устоять целой земле с одной дрянью, которая живет в моей и твоей душеМне было несносно, и пошел я искать праведных»1. Таким образом, писатель предпринял попытку создать колоритные характеры, которые встречаются на земле русской и могут укрепить веру в своего соотечественника, и более того – являются своеобразным устоем земли.

Для Николая Степановича Лескова праведник тот, кто, преодолевая свои недостатки, стремится подчинить жизнь служению людям. Праведники — «маленькие великие люди», бесстрастные и бескорыстные, борющиеся за справедливость, заблуждающиеся, но преодолевающие свои заблуждения.

Все черты праведника нашли отражение в образах Лескова: это и Несмертельный Голован, и Левша, и солдат Постников из «Человека на часах», и многие другие. Характеры этих героев разнообразны, автор ставит их в разные условия, но есть одна общая черта: их самоотречение - не плоды многолетних философствований о праведной жизни, а неотъемлемая, прирожденная часть их душ. И потому эти качества настолько плотно срослись с их естеством, что ни жизненные трудности, ни внутренние противоречия не способны их заглушить.

Эта черта также присуща и герою повести «Очарованный странник».

Все поступки, которые мы назвали бы праведными, Иван Флягин совершает как бы неосознанно, будь то защита голубят, спасение жизни барина и возвращение ребенка матери. Жалость и доброта особенно ярко проявляются в нем, когда он повествует о голубях: «Осиротели МОИ голубки». Иван сочувствует не только птицам, но и незнакомому покупателю, которого обманывает продавец: «Мне мужика, разумеется, жаль», поэтому Флягин помогает ему выбрать лучшую лошадь; и пьянице, над которым издеваются окружающие, заставлявшие его есть стекло: «А мне его стало жалко, что благородный он человек, а вот за своё усердие к вину даже утробою жертвует», Иван же понял бедолагу и угостил вином; сочувствует Флягин и артистке театра, к которой приставал «злой насмешник»: «Мне её очень жаль стало: я его и оттрепал»; и Груше: «Очень было жаль Грушу». Эти поступки свидетельствуют о невероятной способности (присущей праведникам) Ивана понимать и заботиться о ближних. Именно поэтому барин доверил свою дочь нашему страннику: «Если голубят жалел, так ты можешь и моё дитя выходить», «Русский человек со всем справится». (Лесков формулирует свою концепцию праведничества, открывает положительный тип русского человека. ) Доверие это оправдано и способностью странника искренне любить.

Он полюбил чужую девочку, отец которой заставил Ивана быть нянькой («И страшно я стал к ней привыкать», «Я то дитя любил»), называя её «дитя МОЁ». Поэтому он даже дрался, защищая дитя, а после, не боясь самого барина, отдал ребёнка матери. Любил Флягин и Родину (в плену: «Зришь сам не знаешь куда, и вдруг перед тобой отколь ни возьмётся обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещёную землю и заплачешь»). Ради Родины Иван готов отдать свою жизнь: «Мне за народ очень помереть хочется», «Сам стал начальство просить, чтобы на Кавказ меня определить, где я могу скорее за веру умереть». Боготворит Флягин и государя (жалеет, что побил офицера: «Это у меня может на совести остаться: вы защитник отечества, и вам, может быть, сам государь «вы» говорил»). Но самые нежные чувства Флягин питал к Груше. Он называл её «родной», «милой сестрицей». Ради этой цыганки Иван готов преступить через своё спасение души. А ради спасения души Груши он берёт страшнейший грех – убийство – на себя. Флягин решил: «Моя обязанность за неё [душу Груши] отстрадать и её из ада выручить» и молвил в смертный час: «Ну, Груша, сестра моя названная, прими за себя кровь мою!». И все эти поступки являются подтверждением способности Ивана к самопожертвованию – одной из главных способностей праведников. (Самосознание лесковских героев свободно от рефлексии. Несосредоточенность на себе, полная растворённость в заботах и скорбях других людей – вот что составляет для Лескова исторически не переходящую ценность. )

Избранность Флягина доказывает и его дар чувствовать лошадей: «Я в лошадях знаток», «Я к этому от природы своей особенное дарование получил», «Меня <>лошадь<> всякая любила и чувствовала». Этот «дар природный» с детства был предназначен ему, возможно, за умение искреннее любить: «Мне же она [лошадь] так по вкусу пришла, что я даже из конюшни от неё не выходил и всё ласкал её от радости». «И чувствую, что рванулась моя душа к ней, к этой лошади, родной страстию». «Когда, бывало, отпущаем коней, кажется, и не братья они тебе, а соскучаешь по них и запьёшь». Эти высказывания Флягина показывают то, что он относился к лошадям с настоящим чувством, на которое способен не каждый: «Нет, Иван, мне точно, твоего дарования не понять», - признался князь. Дар Ивана, с помощью которого он помогает многим, – показатель праведности, избрания конэсера Богом. Ведь всех праведных героев объединяет принцип деятельной любви, <> народная востребованность. И востребованность эта проявилась даже в плену у татар, потому что Иван лечил татар, «за лекаря и был». Многие нуждались в поддержке Флягина, какое бы социальное положение они не занимали и где бы он не оказался. На жизненном пути Ивана часто завязываются неожиданные знакомства (цыган, спасший Флягина от самоубийства; писарь заседателя, решивший уберечь странника от тюрьмы; князь, доверивший Ивану дочку; офицер, который довёз Флягина в Пензу, где так кардинально изменилась его жизнь; наконец, татары и магнетизёр). Постоянно лишь одно: его предназначение посвятить свою жизнь служению Богу. Бог не оставляет Ивана, творя чудеса в его судьбе и спасает от смерти. Флягину удалось сбежать из плена: «Чудом спасён». И сотворил это диво Талафа – Бог (индийский, но по убеждениям многих, Бог един, как его ни назови). Избавление магнетизёром Ивана от недуга – тоже можно назвать чудом: «Он [магнетизёр] как обещался от меня пьяного беса отставить, так его и свёл, и я с той поры никогда больше ни одной рюмки не пил». Одно из самых поразительных Божьих спасений странника произошло на службе: «Вода страсть была холодна: у меня даже под мышками закололо, и грудь мрёт, судорога ноги тянет, а я плыву Поверху наши пули летят, а вокруг меня татарские в воду шлёпают, а меня не касаются, и я не знаю: ранен я или не ранен, но только достиг берега». Иван утверждал, что, когда он плыл, над ним «Груша летела, <>и у неё крылья уже огромные, светлые, через всю реку, и она ими меня огораживала». Таким образом, Груша была посланником Господа, спасшим Флягина от смерти. Бог простил Ивану и убийство Груши, потому как подтверждения существования цыганки (а значит и вины Ивана) не нашли: «ходила бумага и назад пришла с неверностью. Объяснено, что никогда, говорят, у нас никакого происшествия ни с какою цыганкою не было ». Чудо и удача сопутствовали Ивану постоянно. Даже в обычных ситуациях всё происходило так, как хотел он: «Всё точно так и вышло, как мне желалось», «Он не хотел, а я упросил, говорю: «мне хочется».

Бог не оставлял Ивана, но и тот всегда обращался к Всевышнему с молитвой: «На Иванов день Богу за себя молил», «Я своему ангелу Ивану Предтече буду молитвить, а называться я могу всячески», «Звал к себе ангела-хранителя», «Благослови, Господи час мой», «Сотворил в уме молитву», «Отчу» прочитал», «Перекрестился», пропел «Святый Боже». Отец небесный – единственный, на кого надеялся очарованный странник, произнося так часто: «С Божиею помощию-с», «Бог даст», «Слава Богу!», «Бог с тобой». Целую зиму провёл Флягин в пустом погребе и не считал это наказанием, потому как там «церковный звон слышно». Здесь он молился «Благому молчанию», боясь за весь русский народ и плача «о родине». Вера – вот самое главное в жизни Ивана, он не доверяет тому, кто не верит в Бога: «Я с тобою не поеду, если ты так Николая Чудотворца не уважаешь», даже не признаёт своих некрещёных детей: «Я их за своих детей не почитал», «Они не крещёные-с и миром не мазаны», «не православные». Очарованный странник верит, что спасение его и окружающих в вере. Следуя за магнетизёром, Иван знал, что слова «наше место свято: чур меня» в любую минуту избавят его от опасности; хотел Иван верой и Грушу уберечь от грешных намерений: «Перекрестись, ведь ты крещёная», «Да крещу её», «И велел ей молиться»; спасал её душу денежным вкладом в монастырь: «Я эти деньги <> положил в бедный монастырь – вклад за Грушину душу». Он хочет, чтобы все вокруг поверили в Бога, поэтому крестит татар, читает им молитву и надевает крестики им на шеи

Горько плачет Флягин, боясь умереть в воде без попа, и печалится из-за того, что батюшка не разрешил причаститься: «Как же так, батюшка, я было столько лет не причащамшись ждал». А ведь в душевной чистоте и вере вся сила Ивана. С помощью молитвы он даже беса смог одолеть: «Его [беса], мерзавца, от себя святыней отгоню! И пошёл я к крайней обедне, помолился». И Флягину удалось изгнать беса, как удавалось много раз в своей жизни спасаться от смерти. На роду у Ивана было написано, что будет он жить долго и посвятит свою жизнь служению Господу; ведь был он «моленый сын», «сын обещанный». Монах, явившийся Флягину во сне, предупредил: «Будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель, и ты тогда вспомнишь материно обещание и пойдешь в чернецы». И действительно, когда Иван собрался вешаться, цыган (словно посланник, исполнявший божью волю) оборвал ему веревку. Помогли страннику и перенести белую горячку, и чтобы от голода не помереть, Иван «благодаря Бога» стал артистом.

Иван полностью доверился своей судьбе: «Согласен и ожидаю», «Куда еще меня судьба определит?», «Видно мне не судьба в этот раз свое усердие исполнить», - так говорил Флягин и терпел все, что преподнесет ему эта судьба (смириться, терпеть, ожидать, доверять Всевышнему во всем способны лишь избранные, праведные герои). А уготовила она ему немало страданий: «Самую жестокую участь претерпеваю», «Высекли по-старинному», «Я весь задрожал», «Пострадали небось? – Разумеется-с», «Били, били и всё никак не добьют»; прошел Иван и через искушение бегами; и через подщетинивание в плену. (Но страдания, стойкие перенесения мучений свойственны праведникам).

И прошел через испытания судьбы очарованный странник достойно, проявив лучшие черты человеческого характера. Он не мог воровать: «страсть, как мне не хотелось воровать»; был честным: «себя не продавал»; «обмануть не мог», «должностной и верный», совестливый: «это может у меня на совести остаться», «для моей совести, чтобы я не без наказания», «для облегчения моей совести», «долг природы исполнял совестно». Еще одна черта Флягина, присущая праведникам – откровенность: «полную откровенностью, изменять которой <> был вовсе не способен», «откровенность своей простой души». Кроме того, во всем Флягин привык винить себя: «я виноват», «я перед вами виноват». Удивительно, но Иван способен довольствоваться малым и ценить то, что у него есть: «Я своим послушанием очень доволен и живу в спокойствии», а нанимаясь на работу, не думал о деньгах, которые никогда не соблазняли его и не заставляли совершать поступков, противоречивших его честному нраву: «нет, это твоё средство [деньги] <> не подействует <> вырвал у него [офицера] из рук бумажки, поплевал на них да и бросил».

От такого характера нередко приходится Ивану плакать, но это лишь подтверждает праведность его действий, ибо в Библии сказано: «Кто плачет, да утешится». И Иван рыдал, он лил слёзы и на родине, «заплакал и пошел в разбойники», и в плену: «даже в голос заголосил», «вспомнишь крещеную землю и заплачешь», «всё о родине плакал». И слёзы эти облегчали душу Флягина.

Такова была натура странника, способного одолеть беса, отдать свою жизнь за спасение чужой души и неистово плакать о родине. Его душа порой оказывается даже ранимой, чего не скажешь, судя о нем по внешности: «Он был в полном смысле слова богатырь, и при том типический простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца», «богатырь-черноризец», «очарованный богатырь», «сами можете видеть мою комплекцию». И это не случайно, ведь предназначение праведника - помогать людям, и именно такой образ является воплощением силы, видя такого доброго богатыря, понимаешь, что на его крепкое плечо можно опереться, что он способен защитить от любых невзгод.

Значит, образ очаровательного странника – типичный образ праведника. Но сам Флягин приписывает себя к грешникам: «Я ‹› большой грешник, и меня ни земля, ни вода принимать не хочет», «Я на своем веку много неповинных душ погубил», «Я, грешный и слабый человек», «Достойным себя не почитаю».

Все же окружающие Ивана почитают его. Князь – «почитал вполне», «как брат ‹› снисходил», «высоко ‹› уважал», благодарил Флягина. Офицер сказал Флягину: «Ты добрый мужик». Машенька и дочка её настолько привязывались к Флягину, что не могли с ним расстаться: «Они по тебе [Иван] очень плакать будут». Даже татары признались: «Мы тебя очень любим», а боль, приносимую ими Ивану, он сам оправдывал так: «Это у них самое обыкновенное средство, если они кого полюбят и удержать хотят». В монастыре старец Сысой заступался за Флягина, уберег его от суда. Да и попутчики Флягина «были проникнуты уважением к святой скорби его последних воспоминаний». Особенно нежно относилась к Ивану, конечно, Груша: «Мой ласковый, милый, сердечный друг», «Ты мне все равно что милый брат».

Из-за такого отношения к Ивану, и потому что окружающие понимали его избранность («моленный сын»), о нем часто говорили с использованием религиозной лексики: не сказал, а «молвил», «исповедовал».

Но до конца никто не осознал всю ценность праведных поступков Ивана, его так и не смогли понять: «Не могу разобрать, что он такое: так просто добряк, или помешался, или взаправду предсказатель».

Проведенный анализ позволил выявить следующие черты образа праведника Ивана Флягина:

1. Богоизбранность

2. Отречение от мирской жизни, посвящение себя служению Богу

3. Следование во всем воле Божьей

4. Вещие сны

5. Вера в чудо, сопутствие в его жизни неведомой силы

6. Осознание собственной греховности

7. Способность стойко и терпеливо переносить страдания

8. Слезы

9. Религиозная речь

10. Страннический образ жизни

11. Готовность к самопожертвованию, искуплению чужих грехов

12. Жалость ко всему живому

13. Испытание предательством

14. Внешность и сила богатыря

15. Сила характера

16. Поиск высшей правды

17. Подверженность резким поворотам судьбы

18. Откровенность, честность, совестливость

19. Умение довольствоваться малым

20. Постоянное ощущение вины перед близкими

21. Любовь к людям

22. Самоотвержение и беззаветная любовь к родине

23. Тесная связь с животными

24. Бескорыстие, бессребренничество

25. Остался непонятым

Рассказ И. С. Тургенева «Живые мощи» как трансляция праведничества

Рассказ И. С. Тургенева «Живые мощи» написан одновременно с повестью Н. С. Лескова «Очарованный странник». Образы праведников в этих произведениях похожи, однако имеют и черты различия.

Так, праведник Лескова – сильный богатырь, а Тургенева – немощная женщина: «Голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая», «Губ почти не видать», «Из-под платка выбиваются на лоб жидкие пряди желтых волос». Но сам рассказчик признает, что «лицо не только не безобразное, даже красивое», а «тонкий румянец, проступивший сквозь бронзу ее лица, мог открыть в этом лице <> следы его бывалой красоты». Но истинная красота героини не внешняя, а внутренняя. Известно, что глаза – зеркало души, а они у Лукерьи «светлые и мертвые». В таком описании автор словно проводит параллели между немощным, почти мертвым существованием и внутренним теплом, светом души героини. Рассказчик сравнил ее с иконой: «Голова <> бронзовая – ни дать ни взять икона старинного письма». И это не случайно.

Тяжелые страдания претерпевала Лукерья. Так говорила («очень тихо и слабо») она про свою болезнь: «Стала я сохнуть, чахнуть; чернота на меня нашла; трудно мне стало ходить, а там уже – и полно ногами владеть; ни стоять, ни сидеть не могу; все бы лежала», «все хуже да хуже», «силушки не хватает», «я вся как скованная». Страдал и праведник Лескова, только не от болезни, а от мучений в плену: «Самую жестокую участь претерпеваю». Объединяет этих героев и горечь предательства. Хозяин очарованного странника предал Грушу (не смотря на моления Флягина) и продал любимую кобылу Ивана; а Лукерью предал любимый человек – Поляков, узнав о ее болезни он «потужил, потужил – да и женился на другой». Одинока была Лукерья: «все одна, да одна». Оба героя-праведника лили слезы, помогающие переносить страдания: «Слеза их [веки] смочила», «Поплакала я таки в одиночку» - призналась Лукерья; и Иван рыдал, он лил слёзы и на родине, «заплакал и пошел в разбойники», и в плену: «даже в голос заголосил», «вспомнишь крещеную землю и заплачешь», «всё о родине плакал». Слёзы эти облегчали душу Флягина.

Но она не признавала свое горе, не жалела себя и даже шутила над болезнью: «Вишь, какая я голосистая стала!» - молвила Лукерья, смеясь над своим немощным, еле слышным голосом; «рассказ свой [о болезни] вела почти весело», «опять усилилась улыбнуться». «Я и теперь песни пою» - сказала Лукерья и запела. Она не признавала ни своего терпенья («Какое терпенье?» – рассказав о подвигах угодников и святой, воскликнула: «Вот это подвиг! А я что?»), ни страданий («Иным еще хуже бывает»)). Никогда не жаловалась на свою судьбу: «Рассказ свой вела <> без охов и вздохов, нисколько не жалуясь и не напрашиваясь на участие».

Героиня довольствуется малым. Она сказала: «Вижу все и все понимаю» и ей достаточно этого. Не обременяла других, не требовала к себе заботы: «от нее никакого не видать беспокойства; ни ропота от нее не слыхать, ни жалоб», «сама ничего не требует, а напротив - за все благодарна; тихоня, как есть тихоня, так сказать надо», зная, что в ее положении не сможет сама расчесывать свою косу («до самых колен»!), а просить об этом не смела других, обрезала свои роскошные волосы. Заботой о себе Лукерья не обременяла никого: «Я смирная – не мешаю», «А мне ничего не нужно - всем довольна», она умела радоваться даже полевым цветам: «И полевые цветы хороши, пахнут еще лучше садовых. Вот хоть бы ландыш на что приятнее!». Всем была рада, всех считала добрыми людьми (как Христос): «А добрые люди здесь есть тоже. Меня не оставляют». Ласково обращалась к барину: «голубчик», «милый», «я очень вам обрадовалась».

Лукерья не заботилась о себе, но очень беспокоилась об участи крестьян, просила барина, чтоб его матушка снизила оброк: «Крестьяне здешние бедные - хоть бы малость оброку с них сбавила! Земли у них недостаточно, угодил нет». И забота эта схожа с заботой Ивана Флягина о маленькой девочке.

Но очарованный странник заботился не только о людях, но и о лошадях. Он искреннее любил животных: «Чувствую, что рванулась моя душа к ней, к этой лошади, родной страстию». И лошади отвечали взаимностью: «Меня <>лошадь<> всякая любила и чувствовала» - говорил Флягин. Связь с животными есть и у Лукерьи: «Голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка – мне очень приятно», «ласточки <> в углу гнездо себе свили и детей вывели». (В ее беспомощном положении такое «соседство» крайне важно, это своеобразная поддержка, которую люди оказать не смогли, да и не захотели. )

Главная же общая черта праведников Лескова и Тургенева заключается в их всепоглощающей любви к Богу и отрешенности от людей: «Думается мне; будь около меня люди <> я бы ничего не чувствовала, окромя своего несчастья» - говорила Луша. Лукерья часто повторяла: «Слава Богу», «Дай Бог всем здоровья!», «Что Бога гневить?», «Христа ради»; она читала молитвы: «Прочту «Отче наш», «Богородицу», акафист «Всем скорбящим». Перед смертью слышала колокольный звон «с неба».

Праведница Тургенева смирилась со своей судьбой и во всем рассчитывала на Бога, зная, что все происходит по его милости и ни о чем не прося его: «О чем я его [Бога] просить могу? Он лучше меня знает, что мне надобно. Послал он мне крест – значит, меня он любит». Так и Иван полностью доверился своей судьбе: «Согласен и ожидаю», «Куда еще меня судьба определит?», «Видно мне не судьба в этот раз свое усердие исполнить». Данное сходство не случайно и крайне важно, потому что смириться, терпеть, ожидать, доверять Всевышнему во всем способны лишь избранные, праведные герои.

Объединяет Флягина с Лукерьей и то, что его уберегала какая-то неведомая сила, а героине Тургенева что-то помогало свыше: «Придет, словно как тучка, прольется, свежо так, хорошо станет, а что такое было – не поймешь!». Вещий сон, видение доступны лишь праведным людям. Так, Монах, явившийся Флягину во сне, предупредил: «Будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель, и ты тогда вспомнишь материно обещание и пойдешь в чернецы». Это не случайно, ведь он был «моленый сын», «сын обещанный», на роду у Ивана было написано, что будет он жить долго, и посвятит свою жизнь служению Господу. Похожие сны видела и Лукерья: «сам Христос» являлся ей, протягивая свою руку, звал ее в рай. Снились праведнице и ее покойные родители, низко кланялись и говорили, что Луша «большую тягу сняла» с их души. Так и Иван спас душу Груши от греха, взяв его на себя и искупив сполна на фронте. И еще один сон видела Лукерья, в котором предстала в образе странницы (как Иван Флягин) и встретилась со смертью. (Смерть в данном случае рассматривается не как конец жизни, а как начало нового пути в раю без земных страданий: «в царствии небесном ей [болезни] уже места не будет». )

И как Флягин обрел покой в монастыре, так Лукерья нашла свое счастье на небесах.

Очарованный странник остался непонятым, но каждый уважал его: «почитал вполне», «как брат ‹› снисходил», «высоко ‹› уважал». Так и Лукерью жалели («моя бедная Лукерья») и уважали, однако понять ее так никто и не смог. Хуторской десятский так сказал о героине: «Богом убитая, стало быть, за грехи; но мы в это не входим». Не знал он, что страдает она за грехи других, что истинная праведница жила рядом.

Основные черты образа Лукерьи:

1. Всепоглощающая любовь к Богу

2. Абсолютное доверие Божьему промыслу

3. Наличие в судьбе героини чего-то свыше, облегчающего ее страдания

4. Странничество в форме перехода от жизни к началам нового пути в раю без земных страданий

5. Вещие сны

6. Искупление земными страданиями грехов родителей

7. Способность претерпевать тяжелые физические мучения

8. Испытание предательством

9. Многотерпение, смиренность

10. Слезы очищения и облегчения

11. Отрешенность от людей

12. Связь с животными

13. Испытывает жалость к окружающим, стараясь помочь

14. Нежелание обременять других, никогда не жаловалась

15. Умение видеть в людях только хорошее

16. Умение довольствоваться малым, радоваться даже полевым цветам

17. Немощная женщина

18. Внутренняя красота

19. Иконописная внешность

20. Смерть как спасение от земных страданий

21. Осталась непонятой

Матрена как воплощение христианских добродетелей в произведении А. И. Солженицына «Матренин двор»

А. И. Солженицын в рассказе «Матренин двор» рисует нам образ праведника, в целом похожего на очарованного странника и Лукерью, но все же обретший новые черты. В начале рассмотрим сходства Флягина и Матрены.

В основе характера обоих героев лежит тяга к труду и способность к самопожертвованию. Матрена была «рабочим человеком», Иван – «должностной и верный». Праведница Солженицына любит трудиться: «В охотку копала, уходить с участка не хотелось», - признается Матрена. И спозаранку («в четыре-пять утра») она «топила печь, ходила доить козу <>, по воду ходила и варила». Работа – это радость для старухи: «У нее было верное средство вернуть себе расположение духа – работа». Матрена исправно справлялась со всеми домашними хлопотами, хотя труд этот не из легких, старуха даже приносила в дом тяжелый торф, так необходимый зимой: «За раз уносила в мешке торфин шесть <>. Одного мешка такого, принесенного иногда километра за три (и весил он пуда два), хватало на одну протопку. А дней в зиме двести». «В хорошие дни Матрена приносила по шесть мешков». Кроме этого, «она должна была еще где-то раздобывать сенца для единственной своей грязно-белой козы».

Даже болезнь не могла надолго заставить Матрену перестать трудиться: «Дела звали к жизни». Так же как и Флягин, совершив «выход», вновь возвращался к своим лошадям, так и Матрена возвращалась к своим заботам. Она была удивительно бескорыстна – лучшую картошку готовила постояльцу, экономя на себе; не брала денег за работу на огородах соседей («помогала чужим людям бесплатно, за обзаводом не гналась»). «Пенсии ей не платили. Родные ей помогали мало. А в колхозе она работала не за деньги – за палочки. За палочки трудодней в замусоленной книжке учетчика». (И для Флягина деньги не имели большого значения. Нанимаясь на работу, он сказал: «Тут не о двух целковых, а как я в этой должности справлюсь?»). Матрена никогда не жаловалась и для других ничего не жалела: «Ни труда, ни добра своего не жалела». И даже горницу свою она отдала Кире, тем самым обрекла себя на гибель: «Жутко ей было начать ломать ту крышу, под которой прожила сорок лет <>. Для Матрены было это – конец жизни всей». Но по-другому поступить она не может, ибо, в противном случае, это был бы уже характер иной, не праведнический. Также и Иван жертвовал собой, спасением своей души ради Груши: «Моя обязанность за нее отстрадать» - говорил Флягин. Праведные герои часто ощущали свою вину перед близкими. Она прощала даже Фаддея, этого «настойчивого старика», потерявшего элементарную человеческую жалость, обуреваемого единственной жаждой наживы. Правда, Фаддей в юности был совершенно другой — не случайно же его любила Матрена. И в том, что к старости он изменился неузнаваемо, Матрена чувствовала свою вину. Так же и Флягин привык винить себя во всем: «Я виноват», «Я перед вами виноват».

Еще одно сходство праведников заключается в их обреченности страдать. Иван Флягин претерпевал мучения в плену: «Самую жестокую участь претерпеваю». Тяжелые страдания претерпевала и Лукерья. Так говорила («очень тихо и слабо») она про свою болезнь: «Стала я сохнуть, чахнуть; чернота на меня нашла; трудно мне стало ходить, а там уже – и полно ногами владеть; ни стоять, ни сидеть не могу; все бы лежала». Матрена же жила бедно, убого, одиноко — «потерянная старуха», измотанная трудом и болезнью. Сохнула и чахнула праведница Тургенева, сильно болела, страдала и Матрена. «Матрена валилась и сутки - двое лежала пластом», «спина у меня никогда не заживет», «по глазам ее замутненным можно было видеть, что болезнь измотала ее», «решила вся деревня, что в Матрене - порча», «Порция во мне» - говорила Матрена. На ее горницу «легло проклятье с тех пор, как руки Фаддея ухватились ее ломать». Была она невероятно бедной: не имела ни радио, картошка была мелкой, работа бесплатной, еда – одна только «картовь», а «пальто из ношеной железнодорожной шинели» было лучшим за все 60 лет ее жизни. «Много было у Матрены обид», «наворочено было много несправедливостей с Матреной: она была больна, но не считалась инвалидом, она четверть века проработала в колхозе, но <> не полагалось ей пенсии». «Притесняют меня» - признавалась Матрена. Всем инвалидам обрезали огороды: «пятнадцать соток песочка оставили <>, а десять соток так и пустовало за забором. Впрочем, и за пятнадцать соток потягивал колхоз Матрену». Билеты на пустой поезд ей не давали: «а вагоны-то все простые идут». Бог не дал ей даже детей: «Детей у нее было шестеро и один за другим умирали все очень рано, так что двое сразу не жило». «Муж Матрены не вернулся с <> войны». Да и у очарованного странника хоть и были дети, но «их за своих детей не почитал», ибо «они не крещеные-с и миром не мазаны». Прошел Иван и через предательство. Его хозяин предал Грушу (не смотря на моления Флягина) и продал любимую кобылу Ивана. Предавали и Матрену. Даже муж изменил ей: (как предал Лукерью любимый человек – Поляков) «Он себе там [в городе] сударку завел, к Матрене и возвращаться не хотел», она была «не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно,- она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы. ».

Поэтому обречены праведники и на одиночество. В том числе и Матрена: «По одиночеству не с кем ей было разговаривать», «была она одинокая кругом». О сестрах Матрены было мало слышно, может, «опасались они, что Матрена будет просить у них помощи». Одинока была и Лукерья: «все одна, да одна».

Но несмотря на жизнь, полную страданий и несправедливостей, несмотря на бесчисленные удары судьбы, она осталась человеком с душой и сердцем, бескорыстным и отзывчивым, не озлобилась и не отчаялась. Матрена была невероятно добродушной, искренне хотела помочь окружающим. Для постояльца «избу <> не жалко», но «слала обойти <>других хозяек» для его блага, чтобы жил он в лучших условиях. Была она не завистлива, поэтому о крупной картошке соседей говорила «без тени зависти» (хотя у самой картошка была размером «с крупное яйцо», «крупной картошки огород её песчаный не <> давал»). «Сердечность и простота Матрёны» были главными чертами её характера.

Матрена хотя и не имеет почти ничего, но и не жаждет иметь; она пребывает в единении с миром и потому «распахивает» свою душу навстречу любому «сигналу» вселенской гармонии. (Проявляется в различных ситуациях, но особо ярко это проявилось, когда простая крестьянка Матрена нашла что-то близкое своей душе в камерных романсах Глинки. )

Довольствуется малым и очарованный странник: «Я своим послушанием очень доволен и живу в спокойствии», - признавался тот. Героиня Тургенева также не требует от жизни большего: она сказала: «Вижу все и все понимаю» и ей достаточно этого. Не обременяла других, не требовала к себе заботы: «От нее никакого не видать беспокойства; ни ропота от нее не слыхать, ни жалоб», «сама ничего не требует, а напротив - за все благодарна; тихоня, как есть тихоня, так сказать надо», зная, что в ее положении не сможет сама расчесывать свою косу («до самых колен»!), а просить об этом не смела других, обрезала ее.

Праведников Н. А. Лескова, И. С. Тургенева и А. И. Солженицына объединяет и связь с животными. Флягин был «природный конэсер», а Матрена заботилась о колченогой кошке, которая «из жалости была Матреной подобрана и прижилась». (Жалость свойственна и Ивану: «Мне ее очень было жаль», «стало жалко» - часто говорил он. И Лукерье было жаль крестьян. ) Заботилась Матрена и о козе: «Одной утильной козе собрать надо было сена для Матрены – труд великий». И эта связь с животными неслучайна, потому что праведники обладали, как правило, даром общения с животными. Кроме того, Матрена окружила себя «кадками с фикусами, которые заполнили одиночество хозяйки». И это является очередным подтверждением одаренности рук Матрены, ее способности заботиться и ухаживать за всем вокруг, не щадя себя.

При всей своей мягкости и терпеливости, героиня Солженицына обладает внутренней твердостью, готовностью совершить решительный поступок, отстаивая правду и чувство собственного достоинства. Матрена невероятно сильна, даже коня («стихового!») на скаку остановила: «За узду схватила, остановила. Овсяной был конь». «Вечно она в мужичьи дела мешалась». Сильным был и Флягин. Он лез под вражеские пули и отчаянно дрался за Родину: «Мне за народ очень помереть хочется», недаром его называли «очарованный богатырь».

Праведников Н. С. Лескова, И. С. Тургенева и А. И. Солженицына уважали окружающие: «Не хватало духу упрекнуть Матрену», даже «тараканы уважали её», для постояльца она стала «родным человеком». Ивана же почитали окружающие, а Лукерью жалели («моя бедная Лукерья») и уважали. Но как не поняли Ивана и Лушу, так осталась не понятной и Матрена. Даже на похоронах «плач над покойной не просто есть плач, а своего рода поминка», решающая судьбу наследства Матрены. Все отзывы о покойной «были неодобрительны: <> глупая, помогала чужим людям бесплатно».

Самое же удивительное сходство праведников в том, что они обладали способностью предвидеть, предчувствовать. У Лукерьи были сны, в которых ей являлся Христос. Иван «стал пророчествовать», его предвидения касались будущего всего русского народа. У Матрены этот дар был выражен не так явно. Но «боялась она пожара, боялась молоньи, а больше всего почему-то - поезда». Именно поезд и оборвал её жизнь. И эта способность предчувствовать, как ничто иное, подтверждает её избранность.

Праведность Матрены прослеживается и в её отношении к Богу. В её доме не властвуют звериные законы «антимира», здесь живут по морали, завещанной Христом: «Дело всякое начинала «с Богом!». И частенько произносила: «Ей-богу правда!», «всегда у нее бывала святая вода» (И лишь один год не сумела Матрена запастись ею, в этом же году и настала её смерть. Наверное, святая вода уберегала Матрену, как Ивана уберегала неведомая сила). «Был святой угол в чистой избе, и икона Николая Угодника в кухоньке». «Может быть, она и молилась, но не показано». Все поступки Матрены основаны на Законах Христа. И «грехов у неё было меньше, чем у её колченогой кошки». (Как и у праведницы Тургенева, от которой «грех отошел». ) Однако, в отличие от очарованного странника, она не посвятила свою жизнь служению Богу. Это объединяет ее с Лукерьей, которая призналась: «Не много я знаю их, этих самых молитв».

Речь же праведников отличалась. Если у Ивана Флягина она нейтральна, порой религиозна («молвил»), то у Матрены речь невероятно проста, наполнена диалектами: «картавь», «молонья», «картонный», «к ужоткому», «ду´эль»,

Внешность Матрены – полная противоположность облику Ивана Флягина. Он – «богатырь», а её «кругловатое лицо» казалось «желтым, больным». (Внешность праведницы Тургенева похожа на облик Матрены. Лукерья - немощная женщина: «голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая», «губ почти не видать», «из-под платка выбиваются на лоб жидкие пряди желтых волос»). Но эта немощь не могла погасить невероятную чистоту души Матрены. Внутри она была прекрасна, свидетельством этого явилась «лучезарная улыбка» и, пусть «блеклые», но «голубые глаза». А однажды Игнатичу удалось представить «круглое лицо Матрены – как будто освобожденное от морщин, от будничного небрежного наряда – испуганное, девичье». (Этим Матрена похожа на Лукерью, у которой «тонкий румянец, проступивший сквозь бронзу ее лица, мог открыть в этом лице <> следы его бывалой красоты».)

Внешне Матрена казалась неряшливой: «Накрытая неопределенным темным тряпьем», одевалась «она – кое-как, все по-деревенски», была «нечистоплотной». Её окружало ветхое жилище, в котором толстый слой обоев отстал от стен, а «между бревнами избы и обойкой шкурой мыши ‹› проделали себе ходы и нагло шуршали».

Но всё же настоящая душевная чистота и доброта царили в её доме. Даже шорох тараканов напоминал «далекий шум океана», «в нем не было ничего злого, в нем не было лжи. Шуршанье их [тараканов] была их жизнь». Внешняя красота, тленное имущество – далеко не главное. Поэтому Матрена и не заостряет своё внимание на одежде, внешнем облике. А убогое местечко, в котором жила Матрена, показалось Игнатичу самым милым: «Милей этого места мне не приглянулось в деревне».

И это, пожалуй, одно из основных различий Матрены от Флягина. Он был странником, а она всю жизнь прожила в деревушке. Старуха в какой-то степени даже спасает от странничества своего постояльца, помогает обрести Игнатичу то место, которое он так долго искал. Изба Матрены – определенный образ, неотрывно связанный с самой хозяйкой. Если она умрет, то «погибнет» изба. Если разрушат избу, то погибнет Матрена. Именно поэтому она долго не соглашается ломать избу, а когда, наконец, решается, то на нее наваливаются все новые и новые беды, предвещая неминуемую катастрофу. Колченогая Матренина кошка убегает из дома перед предстоящей катастрофой. Все вокруг «дышит» Матреной, чувствует ее. И эта «нутряная Россия», в которой живет Матрена не может существовать без такой старухи, ведь «не стоит село без праведника». (Таково первоначальное название рассказа).

Однако смерть Матрены неизбежна и закономерна. «Говорят, смерть всегда выбирает лучших. И если не придерживаться точного реального факта, то в этом виден какой-то символ: уходит из жизни именно Матрена-праведница. Такие всегда виноваты, такие всегда расплачиваются даже и не за свои грехи». «Разорвалась тоненькая ниточка, еще соединявшая Матрену с другими жителями деревни. Умерла Матрена, а вместе с нею ее Бог, которому она никогда не молилась, но который жил у нее в душе и, наверное, помогал ей в жизни». 1

Да, смерть героини — это некий рубеж, это разрыв всех нравственных связей. Возможно, это начало распада, гибели нравственных устоев, которые крепила своей жизнью Матрена.

Так логически выстраивается ассоциативная цепочка: Матренин двор — Матренин мир — особый мир праведника. Мир духовности, добра, милосердия, о котором писали еще Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой. Но гибнет Матрена — и рушится этот мир: растаскивают по бревнышку ее дом, с жадностью делят ее скромные пожитки. И некому защитить Матренин двор, никто даже не задумывается, что с уходом Матрены уходит из жизни что-то очень ценное и важное, не поддающееся дележу и примитивной житейской оценке.

С позиций автора рассказа, главная заслуга праведников заключается в том, что они сберегают духовность, которая оказалась в России ХХ столетия анахронизмом, но которая, несомненно, будет востребована в будущем.

1Паламарчук П. Александр Солженицын: путеводитель. М. , 1991.

Исследовав образ героини-праведницы в рассказе А. И. Солженицына «Матренин двор», удалось выявить следующие черты:

1. Вера в Бога ей свойственна, однако выражена не так ярко

2. Способность предчувствовать, предвидеть

3. Дар общения с животными

4. Самопожертвование

5. Предательство близкими

6. Умение стойко переносить физические страдания

7. Жизнь по заповедям Божьим

8. Бескорыстие и бессеребренничество

9. Никогда не жаловалась

10. Душевная гармония с самой собой и с миром

11. Пожилая женщина

12. Образ героини неразрывно связан с образом ее ветхой избы

13. Речь народная, простая

14. Внешняя неряшливость, неустроенность

15. Внутреннее тепло, доброта, душевная чистота

16. Тяжелый бескорыстный труд

17. Труд в радость

18. Простодушие, добродушие

19. Окружающие пользовались ее бескорыстием ради собственной выгоды

20. Всепрощение, ощущение вины перед близкими

21. Противопоставление бытовой бедности духовному богатству

22. Способность прощать обиды и притеснения, неумение держать зла на сердце

23. Внутренняя твердость, готовность совершить решительный поступок, чувство собственного достоинства

24. Одиночество

25. Тяжелая болезнь, порча

26. Осталась не понята

Героиня-праведница в повести В. Г. Распутина «Последний срок»

В рассказе «Последний срок» Распутин описывает образ праведницы похожий на Матрену Солженицына и Лукерью Тургенева, однако приобретшего новые черты.

Анна «стыдилась себя, того, что она такая старая и слабая, ни кожи ни рожи». Это противопоставляет ее образу очарованного странника и объединяет с Лукерьей и Матреной.

Героиня Распутина так же одинока, как и остальные праведники: дети ждут ее смерти: «Лучше бы она сейчас померла» - говорит один из них. У нее горькая судьба: не сложилась семейная жизнь, «за всю жизнь старуха рожала много, но теперь в живых у нее осталось только пятеро. Получилось так оттого, что сначала к ним в семью <> повадилась смерть, потом началась война». Похожая несправедливость случилась и с праведницей Солженицына: «Детей у нее было шестеро и один за другим умирали все очень рано, так что двое сразу не жило». «Муж Матрены не вернулся с <> войны». Кроме того, мучила Анну тяжелая болезнь: «оставшись совсем без силенок, сдалась и слегла».

Но на судьбу не озлобилась героиня и отдавала все свои силы на воспитание и защиту детей. Хотя материнскую заботу они принимали как должное, признались: «На мать нам пожаловаться нельзя», «Отца у нас нет, а теперь мать переедет, и всё, и одни. Не маленькие, а одни. Скажем, от нашей матери давно уже никакого толку, а считалось, первая ее очередь, потом наша. Вроде загораживала она нас, можно было не бояться. А теперь живи и думай». Но загораживала Анна своих детей от самого страшного и это отнюдь немало.

Как и Лукерья, Анна «доживала свой век, стараясь не досаждать его [младшего сына] семье своей старостью». «Она не жаловалась на свою жизнь, нет». И праведница Тургенева заботой о себе не обременяла никого: «Я смирная – не мешаю». Героиня Распутина была очень мужественна: «больные ноги заставляла идти», была «твердая и гордая». «После каждого несчастья она заново собирала себя из, старых косточек, окропляла живой водой и подталкивала: ступай, живи, без тебя никто на твое место не заступит, без тебя никто тобой не станет. Пока не избылась — будь, иначе нельзя». Да и Матрена была невероятно сильна, даже коня («стихового!») на скаку остановила: «за узду схватила, остановила. Овсяной был конь». Флягин лез под вражеские пули и отчаянно дрался за Родину: «мне за народ очень помереть хочется». Каждый праведник отважен в той или иной мере, даже немощная Лукерья в муках «силилась улыбнуться». Но, не смотря на мужество, слезы праведным героям тоже свойственны. И Анна не исключение. Порой ее спасением был «облегчающий плач».

Помогала ей и вера. «Господи, прости нам прегрешения наши. » - говорила Анна. Она ни разу никому не пожаловалась: свою судьбу надо воспринимать такой, какой она написана тебе на роду, роптать тут не на кого — другой не будет. Ее спасало то, что она всегда помнила и знала, что рассудить их может только неземная сила, которая пришла к ним в образе смерти: «В его кончине старуху больше всего поразило то, что ему, побывавшему где-то возле самой войны, где смерть поголовно перешла в смертоубийство, удалось воротиться домой и в тишине и покое принять свою собственную смерть. Она нашла в этом для себя тайный знак и сразу примирилась со стариком». И праведница Тургенева смирилась со своей судьбой, во всем рассчитывая на Бога, знала, что все происходит по его милости и ни о чем не прося его. Так и Иван полностью доверился своей судьбе: «Согласен и ожидаю».

Старухе Анне ничего не надо, лишь увидеть всех своих детей вместе. (Не требуют от судьбы ничего и праведники Н. С. Лескова, И. С. Тургенева и А. И. Солженицына. Матрена хотя и не имеет почти ничего, но и не жаждет иметь. ) Повесть построена, подобно устройству этой семьи героини: повесть распалась бы без центрального образа Анны. Именно из-за нее дети собрались вместе. («Давно мы вот так все вместе не сидели, - с взволнованной грустью сказала вдруг Люся». ) Но единственному желанию праведной старухи не суждено сбыться. В «Последнем сроке» все кончается определенно и горько: старая Анна умирает, не дождавшись приезда любимой Таньчоры.

Перед самой смертью к ней приходит прозрение: «Показалось, что до теперешней своей человеческой жизни она была на свете еще раньше» - мысль эта, доступная лишь избранным (перед которыми, кажется, кто-то сверху приоткрыл тайну бытия), явилось и Анне, что подтверждает её уникальность, праведность.

В. Г. Распутин показывает нам самую спокойную тихую, смерть, о которой приходится только мечтать, которую надо заслужить всей жизнью, не оставляя ни одного ее дня без трудов, спокойно принимая и радости и горести, которые даются живым.

Что убило ее не известно никому, возможно, это гроза. Это то, что пришло, как и в рассказе «Живые мощи» откуда-то «сверху», «с неба».

Проведенный анализ позволил выявить в образе Анны следующие черты:

1. Вера в Бога

2. Смирение

3. Во всем рассчитывает на Бога

4. Тайные знаки судьбы; прозрение, открывшее тайну бытия

5. Облегчающий плач

6. Убежденность в необходимости нести свой крест до конца

7. Болезнь

8. Неспособность держать зло на других

9. Внешне старая и слабая

10. Не жаловалась на свою жизнь

11. Сильная и твердая: мужественно поднималась после каждого несчастья

12. Пережила много потерь (смерть многих детей, мужа)

13. Защита и воспитание детей

14. Желание не обременять близких своей старостью

15. Одиночество

16. Смерть как избавление от земных мук

17. Осталась не понята даже родными

Праведный образ в рассказе Г. И. Пинясова «Вечерние переговоры»

Г. И. Пинясов зарекомендовал себя как тонкий психолог, поскольку в его повести эмоциональная окраска весьма заметна. Она составляет неотъемлемый элемент любого текста данного писателя1. Именно поэтому для анализа образа праведника, описанного мордовским автором, мы выбрали Шуру из рассказа Г. И. Пинясова «Вечерние переговоры».

Черты, присущие праведникам рассмотренных нами произведений, нашли отражения и в данном образе. Автор описывает судьбу женщины, пережившей тяжелые потери: «случилось страшное горе – погибли муж и семилетний сын Костя». Несмотря на молодость героини, страданий пришлось претерпеть ей не меньше старухи Анны или Матрены: «Глаза соль выела – дорогу перестала видеть», «На кладбище каждый день ходит, жгучую боль горючими слезами смывает» (Так лил слезы и Флягин в плену: «даже в голос заголосил», «вспомнишь крещеную землю и заплачешь»). Помощи оказать ей не смог никто: «Родственники, подруги поохали, поахали возле нее и разбрелись по своим углам». (Как и некому было ухаживать за Лукерьей. ) Только погибшие близкие являлись к ней: «А мои, девчонки, снова сегодня приходили Толя с Костиком» (Эти видения похожи на вещие сны праведников Н. С. Лескова и И. С. Тургенева)

Шорина на переносила тяжелые торфяные мешки, как Матрена, но «и хлеб телефонистки – не самый сладкий». Но именно на переговорном пункте в ночные дежурства она коротала свое время, которое здесь «текло быстрее, дело успокаивало жгучую боль». Эта работа помогла Шуре вновь обрести смысл жизни («Если перед человеком появится желанная цель, она становится вроде живой воды – исцеляет, дает силу, энергию. Такой целью для Шуры стал Сережа»). Она стала помогать незнакомым людям ради спасения мальчика, который для Шориной «постепенно становился Костиком». «Боль чужой семьи она растворила в собственной боли». Шура оплачивала все переговоры отца Сережи: «Когда платила за телефонные переговоры, этот день становился праздником. Ведь она не бездействовала, что-то делала для Сережи». В день опереции незнакомого, но так горячо любимого мальчика героиня «себе места не находила». И как Анна, сказавшая: «я сперва на ребят на своих погляжу, а уж после помру – более ничего не надо»; подумала Шура: «Если бы мне хоть разок услышать Костеньку, тогда и умирать не жалко».

После удачно проведенной операции Шура Шорина пошла покупать подарки Сереже, игрушки, которые «дарят жизнь». Она мечтала о вселенском счастье: «Светло и тепло будет всем – взрослым и малым» и хотела подарить радость «Косте-Сереже». Однако его отец, узнав о сострадании Шуры сердито закричал: «Вы переговоры подслушиваете, а потом по всему городу сплетни разносите, сороки городские <> я вам напомню закон».

1 Мордовская филология в контексте национальной культуры. / под. ред. В. М. Макушкина ; Мордов. гос. пед. Ин-т. С. , 2006

Таким образом, нам удалось выявить основные черты образа героини Г. И. Пинясова:

1. Страдания, душевные муки

2. Видения (явления погибших родных)

3. Трудолюбие

4. Труд как средство противостоять душевной боли

5. Слезы

6. Жалость, умение сострадать

7. Бескорыстие

8. Готовность к самопожертвованию

9. Одиночество

10. Непонятость

Смысл и образ жизни (по роману Л. С. Улицкой «Медея и ее дети»)

Героиня Улицкой - это традиционный для русской литературы образ праведника, который приобрел новые черты. Примечательно то, что описание Медеи начинается не с её внешности, а с главной черты её характера – верности. Она сохранила верность своей земле: «ни на какие другие края не променяла бы она этой приходящей в упадок земли и выезжала из Крыма за всю жизнь дважды, в общей сложности на шесть недель». Да и сама земля была щедра к Медее («своими подошвами она чувствовала благосклонность здешних мест») тому подтверждение – её многочисленные находки (например, кольцо Сандры). А запах растений родных краев стал и её запахом («Какая ты красавица! И пахнешь шалфеем!») Предана своему дому была и Матрена. Жилища этих героинь являются своего рода характеристикой и их самих: двери Медеиного дома всегда открыты для многочисленных родственников и случайных знакомых; а ветхая изба героини Солженицына напоминает ее больную хозяйку. В доме Медеи гостило множество ее родственников, они собирались вместе, как собрались и дети старой Анны перед смертью матери. Однако образ такого жилища отличает героинь-праведниц ХХ века от странника века ХIХ.

Кроме того, Медея верна и родному языку: «Была она также в семье последней сохранившей приблизительно греческий язык».

Героиня Улицкой предана и своему мужу: «больше не выходила замуж, храня верность образу вдовы», «Медея прожила свою жизнь женой одного мужа и продолжала жить вдовой».

Синопли сохранила и передала традиции семьи. Особенно это прослеживается в ведении хозяйства. Существовала даже определённая «наука» приготовления кофе; нельзя было ходить за водой после наступления темноты, и т. д. Существовал своеобразный этикет заходить в комнату Медеи «без особого приглашения».

Сберегла Медея свою фамилию и родовые особенности: «Только Медея и <> Дмитрий были радикально рыжими, бабушкина <> исключительная способность к ночному видению, которой <> обладала и Медея».

Всё это в целом дает возможность автору констатировать, что у Медеи «всесохраняющая память».

Всё это отделяет Медею от окружающих. Она – избранная, одна из множества и это причина её одиночества. Она единственная умевшая говорить на греческом языке, поэтому «ей давно уже не с кем было говорить на этом изношенном полнозвучном языке». Друзья с ней не встречались: «немногочисленные друзья <> почти перестали навещать». И даже родные малыши далеки от неё. Дмитрий ещё в отрочестве «всем видом показывал <>, что Медея мещанка и старорежимный балласт», между ней и младшими братьями возникло «лёгкое отчужденье». А когда Медея с семьёй отправлялась на море, то все разделились: молодые у воды, Медея – у гор. Но если даже Медея «собиралась на свидание к морю, она предпочитала ходить одна». Сама Медея порой думала, что «собственная её жизнь не устроена и, пожалуй, никогда не устроится». И это одиночество героини, её «многодетное сиротство», перекликается с одиночеством праведников всех анализируемых нами произведений. (Матрена А. И. Солженицына «была <> одинокая кругом». Одинока была и Лукерья И. С. Тургенева: «все одна, да одна»).

Однако, говоря об одиночестве Медеи, нельзя не сказать, что близких людей у неё было очень много. Уже в шестнадцать лет Медея взвалила тяжелую ношу – уход за своими малолетними братьями и сестрой, дарила свое тепло детям неродным также как и Матрена, воспитавшая племянницу Киру; Анна, не жалевшая сил на воспитание своих детей; Иван Флягин, заботившийся о маленькой дочери своего барина.

И с тех пор «надежным Медеиным щитом оказалось её многодетное сиротство, <> и ни на минуту не отпускающая забота о младших». Она неистово заботилась о детях и пыталась уберечь их от всех опасностей: «Медея старалась деликатно сдвинуть его [Дмитрия] подальше от военной профессии», «её не отпускало всегдашнее беспокойство за младшую сестру», «Медея ломала голову, куда бы устроить сестру <> Двое суток, даже во сне не покидала Медею мысль об устройстве Сандрочки». Героиня прикладывала огромные усилия для воспитания детей, но это воспитание было не только безгранично заботливое и ласковое, но и качественное: «Медеино воспитание дало ей [Сандре] безукоризненность речи». Наверное, именно поэтому даже незнакомые люди просили Медею поухаживать за своими детьми: «десятки маленьких детей прошли через руки Медеи». Кроме того, «ухаживая за чужими детьми», она делала маленькие открытия, а их, родители непременно привозили детей в Крым, «как будто Медее для отчета».

А Сандрочка даже была уверена, что «Медея возьмет на себя и этого ребенка [сына Сандры], как взяла когда-то саму Сандру с братьями». И эта уверенность возникла, потому что Медея «прикипела сердцем к племяннику, которого уже и крестила, сделавшись его крестной матерью». Да так, что «иногда ей казалось, что грудь её наливается молоком». «В этот месяц, первый месяц жизни Сережи, она со всей полнотой пережила своё несостоявшееся материнство». Помогая детям вставать на ноги, Медея словно проживала жизнь заново, стараясь дать им всё то, что никогда не было у неё, что «по обстоятельствам военно-революционного времени не получила и мечтала вывести в людях своих младшеньких».

А не было у Медеи довольно многого. Судьба её досталась отнюдь не легкая. «Одного брата убили красные, другого - белые, в войну одного – фашисты, другого - коммунисты». Пережила Медея и смерть мужа и любимой Маши. Она ухаживала за тяжело больным Самоней, «кормила водянистой кашей <> и ждала, подставив под бок лоток, пока каша <> не изольется из открытой раны». Для неё это не было мучением, и уж тем более не вызывало отвращение. «Медея готова была нести этот груз бесконечно». Медея относится ко всему «с готовностью всё перетерпеть». Но Самуил скончался. И еще одна беда обрушилась на Медею. Горе огромное, но далеко не последнее и не самое страшное Она нашла письмо от родной сестры к собственному мужу. Тогда-то Медея и поняла, что «мужем она была оскорблена, сестрой предана, поругана даже самой судьбой, лишившей её детей, и того, нужного, ей предназначенного ребенка вложившей в сестринское веселое тело». На Медею навалилась «душевная тьма» и не отпускала не на минуту. А Леночка сказала о ней: «Стоит как скала посреди моря». И роняла слёзы «о Медеиной судьбе, о горести ее одиночества, о проклятии бездетности, о преступлении обмана и измены». Так же и Матрена была «не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно». Все праведники из рассмотренных нами произведений прошли через предательство.

Предстояло Медее пережить и страшную болезнь с «приступами свирепого озноба и глубокого полузабытья». За пятнадцать лет Медея ни разу не расслабилась. (Так же и «Матрена валилась и сутки - двое лежала пластом», «болезнь измотала ее». Мучила и Анну тяжелая болезнь: «оставшись совсем без силенок, сдалась и слегла», и Лукерью: «все хуже да хуже», «силушки не хватает». ) Страдания, беды и горести сопровождали главную героиню на протяжении всей её жизни, «но Медея ни о чем таком не думала». Она всегда стойко переносила все трудности судьбы, все даже самые тяжелые болезни. Так делала и Лукерья, и Матрена, и Анна, и Шура. Многое терпел и странник Лескова. Может, это удел всех праведников – страдать?

Даже оценки Медеи в школе были «трудовые, мозолистые», а «её образцовые тетрадки показывали последующим поколениям гимназисток». Она была невероятно упорна, и мало кто знал, чего ей стоило изучить французский: «Медея принимала немало усилий, чтобы достичь той же свободы, которую обрела ее подруга, гуляя с гувернанткой». Трудилась она и в своем винограднике, и ухаживая за могилой мужа (причем безупречно: «придирчивому глазу Георгия не удалось найти неполадки – Медея, как всегда его опередила: ограда была покрашена, цветник вскопан и засажен дикими крокусами, взятых на восточных холмах»). Сама же Медея так говорила о своей любви к работе: «Привыкла работатьхолопский недуг».

Но труд Медеи – не ради денег, а ради других, она отдавалась любому делу полностью и спасала многих людей, ведь была «единственным фельдшером в поселке». (Как и удивительно бескорыстные герои-праведники выше рассмотренных нами произведений, она помогала людям не щадя себя).

А на такой титанический труд и самопожертвование способен не каждый. Только избранный и одаренный. Такой и была Медея. Все особенно восхищались «Медеиными бесстрашием, самостоятельностью и особой женской одаренностью рук». Именно этими руками она превращала картофельные очистки в «хрустящее печенье с солью и травами – лучшую, как уверял Георгий, закуску к пиву». И это удивительно. Поразительно также и то, что Медея «ничего не выбрасывала», и обладала «бережливостью, повышенным вниманием к вещи и изворотливой практичностью». Любила Медея и порядок в доме. Она стремилась «всё привести к порядку, к системе, от чайных чашек на столе до облаков в небе». «Медея не любила, когда её хозяйства касались чужие руки, переставляли прижившиеся на местах вещи, нарушали её порядок». Она любила налаженность во всем, в том числе и в мыслях, поступках. Медея решала всё «серьезно и окончательно». Автор считает её «строгой, но, может эта строгость из-за отсутствия легкомыслия и большой ответственности за свои действия?»

Медея была обязательная, серьёзная и молчаливая. «Она никогда не начинала разговор первой». Хранила все переживания в себе, как и Матрена. Но она часто разговаривала с Богом, прося и благодаря его беспрестанно. Каждое утро Медея бормотала «правило из совершенно стершихся молитвенных слов, которые, невзирая на их изношенность, неведомым образом помогали ей в том, о чем она просила: принять новый день с его трудами, огорчениями, чужими пустыми разговорами и вечерней усталостью, дожить до вечера радостно, ни на кого не гневаясь и не обижаясь». Каждый день, повторяя эти молитвенные слова, Медея и не заметила, что «уже многие годы ни на кого не обижается». Это, пожалуй, одна из главных черт праведников – всегда уметь прощать и ни на кого не держать обиды. Поэтому Медея и отличается от окружающих, Григорий говорил: «Она верующий человек, другая над ней власть». И Сандра же признала, что Медея «святая», и Самоня понял, что «единственным человеком, живущим по какому-то своему закону, была его жена Медея». И это был Божий закон. Она «воспринимала церковную жизнь как единственную для себя возможную». «Традиционное христианское решение вопросов жизни, смерти, добра и зла меня удовлетворяет», - говорила Медея. И она придерживалась христианских заповедей всю свою жизнь: соблюдала пост («с раннего детства приученная к постам, не только добровольно и радостно принимала их, но всегда даже как-то укреплялась за это время»); посещала церковь в Вербное воскресенье (которое «с детства очень любила»), где молилась за всех членов семьи («И ей нисколько не трудно было держать в себе всю эту тьму народа, живого и мертвого, и каждое имя она писала со вниманием, вызывая в памяти лицо, облик, если так можно выразиться, вкус этого человека»); в комнате Медеи висели иконы; она постоянно читала Псалтирь; Медее были привычны «полумолитвы», восклицания «О господи», еще в юности старый Дионисий учил её «молитвенно», обращая её к Господу «решать все житейские невзгоды». Медея верила в Господа Бога, поэтому не признавала случайностей, а видела во всем «Божий промысел», «знак». Она знала, что «между событиями существуют иные связи, ведомые только тому, кто знает все» – Богу. Поэтому-то Медея и ценила каждый миг и событие в жизни, как проявление Божьей воли. Она благодарила его и за случайных встречных, помогших на её жизненном пути, называя их «дорожными ангелами». Бог действительно её хранил: она пережила «все крымские смуты», помнила «тифозные бараки, голод и холод», но только понаслышке знала «о теплушках, скотских вагонах и очередях за кипятком на станциях». С Медеей даже происходили чудеса, например, когда длинная очередь безнадежно ждала билеты на железнодорожном вокзале, Медея просто подошла к «глухому окошечку» кассы и оно внезапно открылось! Но стоило Медее приобрести билет и отойти на пару шагов, как оно снова безнадежно захлопнулось.

Значит, Медея – глубоко верующий человек, она много молится и соблюдает посты, но не посвятила свою жизнь церковной службе, как очарованный странник Лескова. Однако отрицать глубокую веру Медеи нельзя.

Наверное, Медея была святой, избранной. И это подтверждает её вещий сон о смерти вождя. Кроме её способности предвидеть эту смерть, Медея ещё и предчувствовала, что Самуил хочет ей что-то сказать, перед тем как сделать ей предложение. Пожалуй, это некая способность, перекликающаяся с боязнью Матрёны. Ведь она опасалась поездов, будто предчувствуя собственную гибель.

С праведником Лескова Медею связывают неожиданные повороты судьбы. «Жизнь её была полна многозначительных встреч, странных совпадений и точно подогнанных неожиданностей. Однажды встреченный человек через многие годы возвращался, чтобы повернуть судьбу». Кроме того, Медея даже чувствовала, что «когда возникали старые нити, старые, из прошлого, люди, все не совсем удачно устраивалось».

Медея похожа на очарованного странника и тем, что любила и знала всё о воде, как и он о лошадях. Медея изучила «все повадки воды, её переменчивость и постоянство, цвет, меняющийся с утра до вечера, с осени до весны, все ветры и течения вместе с их календарными сроками».

Следующая немаловажная черта праведников, доверие, отражена и в образе Медеи. И она была доверчива («доверие Медеи и слову покойного мужа было так велико»), и ей все доверяли свои тайны («скрывать что бы то ни было от Медеи нужды не было: молодежь всегда была уверена, что Медея знает все про всех»). Впрочем, тайны попали в надежные руки и сохранялись довольно тщательно. Из-за этого доверия, спокойствия и других, не менее восхитительных черт характера Медеи, к ней в дом съезжалось множество родственников. Ей удалось объединить членов семьи со всех концов света. А Георгий обрел постоянный дом, очаг, именно благодаря Медее. Она оберегла его от вечного странничества (от которого так страдал праведник Лескова).

Нельзя не сказать о её запоминающейся внешности. То, что именно анализ внешности мы оставили в финал, не случайно. Ведь Медея ценила то, что внутри больше, чем наружность. Она говорила, что «ум покрывает любой недостаток».

Внешне Медея «всегда была очень прямой» (так как твердо держала спину), а её манеры были «прекрасные» (что отличает её от Матрёны). Наверное, именно поэтому Самуил сказал: «вы в некотором роде королева». «Какая ты красавица!» - вскрикивала Ника. Да и сама Медея признавалась: «Красивая старуха из меня образовалась» (Медея не боялась возраста; она простодушно говорила себе: «Может, старость?» и легко называла себя «старой кочергой»). Восхищаться красотой Медеи не мешали даже её мало привлекательные наряды: наряду с «избранными» красавицами Самуил пригласил в ресторан и Медею, которая была одета в серое платье «как у горничной или пенсионерки».

Медея была «радикально рыжая», «её лицо напоминало красивую лошадиную морду», её украшением были «чудесные медные волосы». Её худоба не привлекала к ней поклонников, но лицо было поистине удивительное, «иконописное» как называет его автор. (С иконой сравнивалось и лицо праведницы Тургенева: «голова <> бронзовая – ни дать ни взять икона старинного письма»)

И, пожалуй, в этом есть что-то символичное. Иконописное лицо, жизнь в соответствии с христианскими законами, праведные поступки, всё это так гармонично сливается в цельный образ.

В этом образе символичным является и имя. Медею назвали в честь грузинки, умершей «от горя на похоронах своего мужа». Считается, что определенное имя – это и определенная судьба, особенно если ребенок назван в честь кого-то. Значит, Медее было предписано пережить все потрясения, уготовленные ей судьбой, причем, стойко, не отступая от праведных принципов; как суждено было и очарованному страннику пройти сквозь трудности и обрести покой в монастыре.

Как бы то ни было, Медея достойно справилась со всеми жизненными препятствиями и объединила огромную семью, к которой «приятно принадлежать».

Исполнение воли Медеи (передача её дома Равилю) Георгием не понимают окружающие, считают его сумасшедшим (так же как и не поняли Матрёну в посёлке). В этом отношении Георгий – наследник Медеи, ее праведничества, а не дома.

А Сандрочка справедливо говорит: «Праведница у нас была одна».

Таким образом, проведенный анализ показывает, что в литературе ХХ в. праведничество получило несколько иную интерпретацию. Для современных авторов праведник не тот, кто озабочен поисками высшей правды, а тот, кто по-настоящему бескорыстен и самоотвержен. Следует обратить внимание на то, что в литературе XIX в. Праведники - мужчины: Иван Флягин, старец Зосима и т. д. ; в литературе XX в. роль праведничества в большей мере свойственна женщинам. Однако основные черты героя-праведника: бескорыстие, самоотверженность, религиозность, трудолюбие, любовь к людям, на наш взгляд, остались прежними.

Таким образом, Медея имела следующие черты характера:

1. Вера в Бога (принадлежит к греческой ветви православной церкви)

2. Постоянное обращение к Богу

3. Жизнь по Божьим законам, воцерквленность

4. Надежда на Божий промысел

5. Наличие в жизни чудес

6. Испытание предательством

7. Самопожертвование

8. Болезнь, физические страдания

9. Бескорыстие

10. Умение прощать

11. Иконописная внешность

12. Искусная и радушная хозяйка

13. Верность героини своей земле, родному языку

14. Преданность мужу, дому, традициям семьи

15. «Многодетное сиротство»

16. Забота о близких, умение качественно ухаживать

17. Способность противостоять ударам судьбы

18. Трудолюбие

19. Любовь к порядку, бережливость, налаженность во всем

20. Умение хранить переживания в себе

21. Доверчивость и умение хранить чужие тайны

22. Неожиданные повороты судьбы

23. Осталась не понята

Проведенное исследование категории праведничества в русской литературе XIX-XX вв. позволяет выделить общие и частные черты реализации данной категории в художественных текстах:

Общие черты героя праведника, присущие литературе XIX в. :

- понятие «праведник» рассматривается в контексте православия;

- внутренняя жизнь героев тесно связана с религией, что приводит их к отречению от мирской жизни;

- поиск высшей правды, иногда этот поиск не вполне осознан;

- отдельные качества героев-праведников перекликаются с житиями святых: доброта, бескорыстие, любовь к животным, способность к самопожертвованию, страдания, одиночество, терпение, умение прощать.

Частные черты в изображении героя-праведника, присущие литературе ХХ в. :

- в современной концепции праведничества герои более близки обычным людям, т. е. противопоставление праведник – обычный человек несколько сглаживается;

- внутренняя жизнь героев уже несколько оторвана от религии, хотя вера в Бога им свойственна, но не является доминирующей;

- расширение категории праведничества, соотнесение не только с православной религией;

- появление образов женщин-праведниц;

- духовный поиск, поиск высшей правды заменяют конкретные действия: бескорыстная помощь окружающим, напряженный труд.

В качестве выводов мы предлагаем таблицу, где указываем общие и частные черты характеров образов праведников XIX и ХХ веков.

Праведничество свойственно русской культуре и, хотя социокультурные преобразования влияют на воплощение образа героя-праведника, этот герой так или иначе будет присутствовать в литературе, думаем и в будущем, поскольку это часть русской ментальности.

Праведник XIX века Праведник XX века

Богоизбранность Избранность

Следование во всем воли Божьей Абсолютное доверии Божьему промыслу

Откровенность, простота Откровенность, простота

Подверженность резким поворотам судьбы Случайные знакомые кардинально меняют жизнь.

Вещие сны, пророчество Вещие сны, видения, предчувствия

Слезы очищения и облегчения Плач

Способность стойко и терпеливо переносить страдания Сила характера, многотерпение

Испытание предательством Предательство близким человеком

Одиночество Одиночество

Жалость к ближнему Жалость к ближнему

Умение довольствоваться малым Довольствуется малым

Любовь к людям Любовь к людям

Умение прощать Способность не держать зла на других

Забота об окружающих, жалость ко всему живому Любовь и забота обо всем живом

Откровенность, честность, совестливость Чистосердечность, правдивость, совестливость

Бескорыстие Не думает о собственной выгоде

Готовность к самопожертвованию, искуплению чужих грехов Самопожертвование

Страдания (плен; болезнь) Муки (болезнь)

Остались непонятыми

Частное

Сильный мужчина (преобладали мужские образы, лишь изредка встречались Немощная старуха, несчастная женщина женщины-праведники, такие как Лукерья Тургенева)

Страннический образ жизни Хранительница домашнего очага, образ жилища неразрывно связан с самой героиней

Внутренняя жизнь героев тесно связана с религией, эта связь часто Вера в Бога свойственна, однако выражена не так ярко приводит их к отречению от мирской жизни

(Посвящение жизни служению Богу и обретение покоя в монастыре)

Поиск высшей правды Духовный поиск, поиск высшей правды заменяют конкретные действия:

бескорыстная помощь окружающим, напряженный труд

Чудом спасенная жизнь В их судьбе происходят чудеса, однако, не столь значительные

(Божьи промыслы), наличие чего-то свыше, что облегчает земные страдания

Речь религиозная Речь простая

Понятие «праведник» рассматривается в контексте православия Понятие «праведник» становится межконфессиональным

Тема нашей работы выбрана не случайно, так как интерес к праведничеству в русской литературе достаточно постоянен. В менталитете русского народа заложено стремление к поиску высшей правды, нравственного идеала. Социокультурные преобразования последних десятилетий не могли не повлиять на выбор духовных ценностей нашими современниками. Бытует мнение, что литература конца ХХ в. утратила традиции классической русской литературы, в частности не востребованным остается образ героя-праведника. Но это не так. Творчество А. И. Солженицына, В. Г. Распутина, Г. И. Пинясова, Л. Е. Улицкой и др. опровергает сложившиеся представления. В своем исследовании мы постараемся доказать, что образ героя-праведника не утрачен, он не только сохранился в литературе ХХ в. , но и получил дальнейшее развитие.

Социокультурные преобразования последних десятилетий ХХ века привели к переосмыслению ценностей ориентации как отдельно взятого индивида, так и общества в целом, что нашло отражение и в литературном процессе. Писатель, остро чувствующий перемены в окружающей действительности, стремится воплотить в творчестве наиболее значимые явления своей эпохи в соответствии с изменившимся общественным сознанием, что проявляется в поиске эстетически новых средств художественного выражения актуальных проблем. Вопрос о формировании современного образа героя-праведника еще окончательно не решен в научной литературе. Проблема не была предметом специального исследования и сопоставления произведений разных веков, посвященных теме праведничества. А данный образ, безусловно, важен, т. к. главная его заслуга заключается в том, что он сберегает духовность в обществе.

Образ праведника впервые мы встречаем в религиозной литературе: Библии, житиях святых. Постепенно с развитием светской литературы образ мирского человека, живущего праведной жизнью, расширялся и дополнялся. И уже в произведениях писателей XIX в. сложился довольно четкий образ героя-праведника, который воплощал в себе духовные искания, религиозность русского народа того времени. Однако социокультурная ситуация XIX в. способствовала формированию концепции праведничества, тогда как в XX в. условия для ее развития складывались не так благоприятно. Но образ праведника не мог уйти из русской литературы, так как герой, несущий добро и свет людям, будет всегда близок российскому читателю.

Нам было интересно проследить за тем, каким образом праведничество изменялось в зависимости от социальной, культурной жизни страны и сохранился ли феномен праведничества в русской литературе ХХ в. Для анализа мы выбрали произведения Н. С. Лескова («Очарованный странник»), в чьем творчестве присутствует целый цикл рассказов о праведниках, и И. С. Тургенева («Живые мощи»); а также произведения авторов ХХ в. А. И. Солженицына («Матрёнин двор»), В. Распутина («Последний срок»), Г. И. Пинясова («Вечерние переговоры») и Л. Е. Улицкой («Медея и ее дети»).

Проведенное исследование категории праведничества в русской литературе XIX-XX вв. позволяет выделить традиционные и новаторские черты реализации данной категории в художественных текстах:

Общие черты героя праведника, присущие литературе 19 в. :

- Понятие «праведник» рассматривается в контексте православия. (Праведник Лескова – молитвенный и обещанный сын. )

- Внутренняя жизнь героев тесно связана с религией, эта связь часто приводит их к отречению от мирской жизни. (В монастыре беспокойная натура Ивана Флягина смиряется, он искупил свою вину перед Богом, исполнив своё предназначение. )

- Поиск высшей правды, иногда этот поиск не вполне осознан

- Отдельные качества героев-праведников перекликаются с житиями святых: доброта, бескорыстие, любовь к животным, способность к самопожертвованию, страдания, одиночество, терпение, умение прощать. (Основа натуры Ивана Флягина — в добрых, рыцарски бескорыстных делах ради других, в самоотверженных подвигах, в способности справиться с любым делом. Простодушие и человечность, чувство долга и любовь к родине — таковы основные черты лесковского странника. )

Частные черты в изображении героя-праведника, присущие литературе 20 в. :

- В современной концепции праведничества праведные герои более близки обычным людям, т. е. противопоставление праведник – обычный человек несколько сглаживается.

- В литературе ХХ в. категория праведничества получила несколько иную интерпретацию. Внутренняя жизнь героев уже несколько оторвана от религии, хотя вера в Бога им свойственна, но не является доминирующей; праведник стал ближе к повседневной жизни. Для современных авторов праведник не тот, кто озабочен поисками высшей правды, а тот, кто по-настоящему бескорыстен и самоотвержен.

Это подтверждает поведение Матрёны. Во всех эпизодах Матрёну просят чем-нибудь помочь, что-нибудь сделать. А она не отказывается, помогает, даже если больна, и не берёт ничего взамен, ни единой копейки не взяла за всю свою работу. Но она не столь религиозна, нежели Флягин Лескова: «может быть, она и молилась, но не показно, стесняясь меня или боясь притеснить».

- Расширение категории праведничества, соотнесение не только с православной религией. (Медея, хотя и живет в России, принадлежит к греческой ветви православной церкви, а её муж исповедует иудаизм. Таким образом, Л. Улицкая расширяет само понятие «праведник», делая его межконфессиональным. )

- Появление образов женщин-праведниц. (В литературе XIX в. категория праведничества раскрывалась на мужских образах: Иван Флягин, старец Зосима и т. д. А праведники XX века: Матрёна А. И. Солженицына, Анна В. Г. Распутина, Шура Г. И. Пинясова и Медея Л. Е. Улицкой. )

- Духовный поиск, поиск высшей правды заменяют конкретные действия: бескорыстная помощь окружающим, напряженный труд. (Матрёна Солженицына отличалась трудолюбием: вставала в четыре-пять утра, «тихо, вежливо, стараясь не шуршать, топила русскую печь, ходила доить козу, по воду ходила и варила в трёх чугунках». Она много работала, несмотря на болезнь, работала бесплатно: «не за деньги - за палочки». )

В качестве выводов мы предлагаем таблицу, где указываем общие и частные черты характеров образов праведников XIX и ХХ веков.

Таким образом, проведенный анализ показывает, что категория праведничества свойственна русской культуре и, хотя социокультурные преобразования будут влиять на воплощение образа героя-праведника, этот герой так или иначе будет присутствовать в литературе, так как образ человека, несущего добро и свет людям, будет всегда близок российскому читателю.