Особенности языка в сказах писателя – С. В. Афоньшина

1 февраля 1984 года ушел из жизни член Союза писателей, писатель-сказочник Сергей Васильевич Афоньшин. Родился он в семье крестьянина Василия Алексеевича Афоньшина 29 октября 1908 в с. Владимирском Воскресенского р-на Нижегородской области, рядом со знаменитым озером Светлояр, хранившим предания о невидимом граде Китеже. Мать писателя Афоньшина (Салтанова) Мария Филлиповна умерла в 1920 году, когда Сергею Васильевичу исполнилось 12 лет. Он начал свою учебу во Владимирской начальной школе (с 1916 по 1920 г. г. ), а закончил в Семеновской средней школе 2-ой ступени с педагогическим уклоном, и всю жизнь учительствовал.

Работал в Корельской, Зубовской, Елфимовской, Плюхинской, Чернозерской начальных школах. Афоньшин с детства окунулся в чистый родник народной поэзии, много времени уделял изучению истории родного края, всегда интересовался особенностями быта и уклада жителей лесного Заволжья. С юных лет старался запомнить все, что переходило из уст в уста, от поколения к поколению,

В июле 1941 года Афоньшин был призван в действующую армию, участвовал в боях ВОВ. Награжден орденом Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги» и другими. После Победы Сергей Васильевич вернулся на родину и с осени 1945 года вновь стал вести уроки в Чернозерской школе, где проработал вместе со своей женой Анной Васильевной до выхода на пенсию. Избирался депутатом сельского Совета.

Активно литературным творчеством С. В. Афоньшин стал заниматься с начала 60-х годов, первые произведения публиковались в районных и областных газетах. Это были статьи, рассказы, сказки, очерки. Большой радостью для Афоньшина была первая книга сказок «Солнечное дерево», которую выпустило в свет Волго-Вятское книжное издательство в 1971 году. С тех пор в Нижнем Новгороде, Москве вышло несколько сборников легенд, сказов и сказок Сергея Васильевича.

В 1980 году он был принят в члены союза писателей как зрелый талантливый мастер, как писатель со своим особым сказочным миром, самобытным народным языком. Вершиной его мастерства стали два сборника, вышедшие в 1981 году «Легенды и сказы лесной стороны» и «Городецкий пряник». Это были последние издания при жизни Сергея Васильевича.

Дом, где родился писатель, за давностью времени не сохранился, но другой, где Афоньшин жил в конце своей жизни и где им были написаны многие замечательные сказки и рассказы, хоть и перешел к другим хозяевам, но и теперь еще стоит на самом краю села, смотрит своими окнами на вольное широкое поле да на озеро Светлояр

Но, кроме всего прочего, был Афоньшин еще и заядлым охотником, путешественником по заволжским и приветлужским лесам, речкам, полям. Свои впечатления и наблюдения о родной природе, которую он горячо любил и глубоко понимал, Сергей Васильевич перенес на многие страницы своих книг. Его «Сказка про Оленьку», «Откуда у дятлов красные шапки», «Как сосна лосяток спасла» давно и заслужено любимы не только детьми, для которых эти книжки написаны, но и взрослыми. Так они светлы, чисты и добры.

Ведь земля нижегородская полна необыкновенных тайн и историй, «край легенд и сказов, заброшенных и забытых. Это самые дорогие клады, только надо уметь их видеть. Как драгоценные камни-самоцветы, их надо поднимать, очищать от пустой породы, умело шлифовать и гранить, чтобы каждая грань заиграла огнями народной смекалки, чести, добра и мужества», - так писал Сергей Васильевич в одном из своих произведений, как завещание-напутствие своим собратьям по перу. Самому писателю это хорошо удавалось в своих сказках и сказах, наверное, потому что он не ходил за тридевять земель в поисках сюжетов для своих книг, он брал их здесь, в родной стороне. Влюбленной в свой край, досконально изучал природные явления и жизнь обитателей лесов и рек.

Особое внимание он уделял изучению истории кержацкого края, особенностям быта, укладу жизни, традициям его жителей. Хорошо разбирался в топонимике, языковых особенностях жителей различных деревень, нижегородской земли. Говорят, что Сергей Васильевич мог сразу по разговору узнать в какой деревне живет человек. А это очень редкое качество писателя.

Все это потом помогло ему стать замечательным писателем-сказочником. Хотя, нужно сказать, что это довольно редкий и сложный жанр литературы, и писателей-сказочников можно пересчитать по пальцам: П. Бажов, Б. Шергин, и наш земляк – С. В. Афоньшин.

Вершиной мастерства писателя являются сборники «Легенды и сказы Нижегородской земли» и «Городецкий пряник», хотя и оформлены книги с виду неброско, в отличии от современных книжек в ярких глянцевых обложках, они значительно богаче по содержанию, интереснее по темам, дороги для нас тем, что в основе – истории нашего края.

«Про Семена-ложкаря» - это сказ об истории города Семенова, вернее одна из легенд о названии «столицы знаменитых керженских лесов». Ведь существует несколько версий относительно названия Семенова, а Сергей Васильевич по-своему поэтично рассказал о жизни Семена-ложкаря, его жена Катерина, да дочки Авдотки.

- Сказание о Кержеяне. Когда я читала это произведение меня охватывало какое-то непонятное волнение, даже страх, так сильно по степени своего воздействия это сказание: все так таинственно, завораживающе в хозяйке Дикой реки.

Писатель сам прожил 30 лет и три года, как в сказке, на берегу Керженца в избушке, стоящей к лесу задом к реке передом, и мог заглядывать в эту глубину кержацкой старины. «За много веков до меня на этом месте жил, наверное, человек неолита. Это он оставил тут кремневые топоры, скребки и наконечники стрел, которые я находил под берегом реки и на своем огороде. Только клада с украшениями хозяйки Дикой реки так и не нашел. Один из скребков и описан в «Сказании о Керженце», - писал Сергей Васильевич в послесловии «Край легенд и сказов».

«Сказ о плотнике Евлаке» рассказывает о жизни скита женского монастыря, коих много было в старину разбросано в глухих дремучих керженских лесах. Главная в обители – мать Макрида – властная да строгая, все послушницы боялись ее гнева и во всем слушались. Трудновато стало игуменье блюсти затворниц-келейниц, да не легче и за собой уследить. Всего-то тридцать лет исполнилось, еще жить бы и жить в миру, молодостью теплится, а не тосковать в скиту затворницей. А бес-искуситель не сидит без дела и все соблазны придумывает да каверзы устраивает»

Вот и для игуменьи Макриды придумал ловушку, да какую полюбил Макриду. Евлаха плотник, бобылкин сын, и свет белый сделался не мил строгой игуменье, совсем она голову потеряла, дивились келейницы поведению своей строгой матери Макриды. «Много слез она пролила в своей келье, много дум передумала, но пройдя через многие испытания любовь их победила.

Если об этих произведениях Афоньшина можно сказать, что где-то это вымысел писателя, где-то услышанный от старожилов рассказ, то о «Сказе о Городецком прянике» можно с уверенностью говорить, что с исторической точки зрения здесь не придерешься, почти документальное повествование. Но тем не менее Афоньшин привносит свое видение, не искажая суть взаимоотношений между Никоном и Аваакумом и царем Алексеем Михайловичем.

Читая произведения Афоньшина, поражаешься его языку, такому самобытному, колоритному емкому.

Вот как вспоминает об одной из встреч с писателем его друг и ученик В. Казаков.

Помню, приехал я в отпуск, мы встретились. Походили по округе, поговорили обо всем и вот сказал ему: - Сергей Васильевич, а вы стали уже знаменитым. Мало ли дело – писатель.

- Васютка, пустое пока все. Вот гостил у меня человек из Союза писателей многое мне подсказал, и я понял: мало работаю над словом, над словом, над мыслью. Хорошее подсказал»

Сергей Васильевич серьезно занимался творческой работой. Знания психологии человека, сущности природы, тонкостей истории превращаются в емкие мысли, объединяются в легенды, сказы, сказки. В них проявляется мастер высокого слова.

Его произведения, олицетворяющие прошлое, общественные события, характерные поступки людей, незаметные постороннему взгляду явления природы отличаются неопровержимой достоверностью. И еще, в литературных произведениях Афоньшина – высокая информационная насыщенность, большая художественная и нравственная ценность

Сергей Васильевич просматривает эпохальные истоки городов Городец, Н. Новгород, Семенов, названий хуторов (Конь), деревень, речек, озер (Настин яр) – «Сказ о лебедушке Настасье» гор – все это исторические поиски писателя.

Еще об одной книге писателя нельзя не упомянуть.

«У голубого Светлояра» - эта книга вышла в свет в Волго-Вятском книжном издательстве в 1972 году.

Как пишет Ю. Адрианов: «Это было откровенное открытие для российской словесности. Земля, с которой собрали «свой мед» Мельников-печерский, М. Пришвин и другие писатели с высшей пробою талантов – эта земля вдруг приоткрылась новыми красками». «Несомненно, что книга «У голубого Светлояра» сразу определила значимость трудов заволжанина. Даже, я бы сказал «китежанина», потому что отблеск китежской легенды лежит во всем его творчестве. Эта книга появилась не случайно в творчестве писателя. Ведь родился Сергей Васильевич рядом со знаменитым озером Светлояр, в селе Владимирском. В подзаголовке к книге описано «девять заволжских легенд». Одна из них – «Сказ про воеводу Хороброго» ведает о легендарном Китеже-граде, о храбром его воеводе Прокопии Хоробром, который ценой своей жизни спас Китеж-град от хана Кибелека.

А супруга-лебедушка, да сын Зосимушка превратились в язя-язиху красоты невиданной с малым язем-детенышем и такие эти язек с язихой были доверчивые, что часто к берегу светлого озера подплывали, словно молвить хотели. Стали в народе поговаривать, что не иначе как это княгиня-воеводиха с княжичем в живых остались только в ином образе. Видно услышала земля и небо голос Прокопия Хороброго.

Среди зыбучей поймы бежит мимо озера Светлояр потайная лесная речушка Кибелек. Подземная вода здесь на свет просится. Топкие берега куполом высвечивают, прорываясь родничком за ключами. В старину о таких местах говорили: «Это супостата Кибелека с войском от святой воды распучило»! И стали у зыбунов над родниками можжевеловые кресты, либо смолистые столбики. И сейчас еще сохранились на той речке немудреные памятники старины. Да осталось сказание о том, как: хана Кибелека с воинами от град-китежской воды распучило.

Сергей Васильевич воспевал силой своего таланта красоту природы родных мест, по-своему передавал нам мудрость народных преданий и сказов, о которых он слышал от старожилов В своих произведениях поэт лесного Заволжья поэтично и возвышенно рассказывает о нашей истории, о героическом прошлом нашего края и его ремеслах, о благородстве простого народа»

Сказ – это своеобразная литературно-художественная ориентация на устный монолог повествующего типа, это художественная имитация монологической речи, которая, воплощая в себе повествовательную фабулу, как будто строится в порядке ее непосредственного говорения.

Виноградов различает (подобно Эйхенбауму и Тынянову) два типа: 1) сказ, прикрепленный к образу лица или его номинативному заместителю, 2) сказ, идущий от авторского «я». Если в первом типе создается «иллюзия бытовой обстановки», сужается «амплитуда лексических колебаний», а стилистическое движение ограничено определенным языковым сознанием, в котором отражается социальный быт, то во втором типе сказ «скомбинирован из конструкций разных книжных жанров и сказово-диалектических элементов», что связано с перевоплощением писателя в разные стилистические маски.

Сказ – это текст нарратора (безразлично, какой степени, т. е. первичного, вторичного или третичного нарратора), а не текст персонажа. Это основное определение исключает из области сказа все семантико-стилистические явления, которые происходят из текста персонажа, будь то на основе «заражения» нарратора стилем героя (или повествуемой среды) или воспроизведения тех или иных черт его речи, В сказе упор делается на полюсе нарратора. Конечно, персонаж может выступать как вторичный или третичный нарратор, но тогда сказ отражает стиль повествующий, а не повествуемой инстанции.

1. Характерный сказ, мотивированный образом нарратора, чья точка зрения управляет всем повествованием.

2. Орнаментальный сказ, отражающий не один облик нарратора, а целую гамму голосов и масок и ни к какой личной повествовательной инстанции не отсылающий.

Какому-либо точному описанию поддается только первый, «классический» тип. Второй тип существует лишь на фоне первого как диапазон различных отклонений, получающихся в результате наложения орнаментальной фактуры на повествовательный текст.

Сергей Васильевич Афоньшин - учитель-пенсионер. Селькор районной газеты. Разбирался он в людях, прекрасно знал быт, влюблен был в природу, владел сочным народным языком.

Но рожден Сергей Васильевич все же был писателем-сказочником. Имел природное чутье к чудесному, «волшебному». Нередко садился он на черный редакционный диван и мечтательно произносил: - Написал я сказочку. Хорошая сказочка получилась, Вам она понравится, - и улыбался хитро и наивно одновременно.

Его талант, как созревший плод в чреве матери, настойчиво пробивался к свету. И пробился – родился писатель. Самобытный. Сказы и сказки Афоньшина быстро нашли своего читателя. Стали выходить книги. Жаль только – на «вторую жизнь», писательскую, ему было отведено немного времени. Пораньше бы родиться в нем писателю

Сказал это и подумал: а получился бы писатель-сказочник без «первой жизни» - учительской? Без долгих лет, проведенных в лесном Чернозерье, где он учил ребятишек, без былинных мест Прикерженья?

Родам можно помочь. Но не более – плод должен созреть. Так, наверное, и с талантом.

Слово фразеология происходит от 2 греч. Слово «фразие» «выражение» и логос – «учение». Этим термином называют и весь состав таких выражений в языке.

Фразеологизм, фразеологическая единица, - общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги и значения лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость – взаимосвязанные, универсальные и отличительные признаки фразеологизмов.

Среди фразеологизмов русского языка приблизительно 300 фразеологических единиц (при незакрытом списке) имеют значение качественной оценки действий и манеры поведения человека. Фразеологизмы этого типа и являются объектом нашего изучения. Рассматриваются они с точки зрения семантической характеристики, категориального значения и системных связей. Категориальное значение фразеологических оборотов, вошедших в эту группу, различно: одни (их большинство) равны по значению глаголу, например, задать перцу (кому) наказывать, давая почувствовать свою силу, власть», другие (их всего пятнадцать) по своему грамматическому значению соответствуют наречию, например: сидеть, стоять, как пень – «неподвижно, бессмысленно, безучастно».

Многие фразеологические обороты характеризуются категориальной полисемией, может развиваться независимо от явления многозначности в собственном смысле. ФЕ с общей семантикой «качественная оценка действий и манеры поведения человека» можно сгруппировать в более узком в смысловом отношении подгруппы.

1. Фразеологизмы, характеризующие действия человека на основе его взаимоотношений и взаимосвязей с окружающей средой, коллективом: ходить, стоять на задних лапках – «угодничать, прислуживаться».

В составе этой группы выделяются семантические разряды: а) фразеологизмы, характеризующие поведение человека занимающего в обществе зависимое положение, типа: гнуть спину – унижаться, заискивать, раболепствовать.

Б) фразеологизмы, характеризующие появление гнева, неудовлетворенность человека чем-либо, типа: метать громы и молнии – распекать кого-либо, говорить гневно, раздраженно.

В) фразеологизмы, характеризующие поведение человека, который не имеет собственного мнения, типа: петь с чужого голоса, плясать под дудку (чью) – «поступать, вести себя так, как угодно кому-либо.

2. Фразеологизмы, характеризующие манеру речевого общения: вертеть, крутить вола «говорить, болтать ерунду. Обнаружено 27 таких фразеологических единиц. Внутри подгруппы ФЕ можно объединить в три семантических разряда: А) фразеологизмы со значением «нежелания вступать в разговор типа: прикусить, закусить язык» - «замолчать».

Б)фразеологизмы, характеризующие манеру ведения разговора типа: тянуть кота за хвост – нудно, медленно говорить.

В) фразеологизмы, характеризующие содержания разговора (обычно с отрицательной стороны), типа: городить околесицу, чепуху, чушь – говорить, писать и т. п. глупость

3ю. Фразеологизмы, характеризующие отношение человека к работе, е делу: засучив рукава – усердно, старательно, энергично (делать что-либо) таких ФЕ обнаружено 28. В составе этой подгруппы выделяются два семантических разрядов: а) фразеологизмы, характеризующие большое усердие, напряжение в работе, типа: вертеться (кружиться крутиться) как белка в колесе – быть в беспрестанных хлопотах, занятиях, заботах; в поте лица – с большим усердием б) фразеологизмы, характеризующие безделье или недобросовестное отношение к работе, типа: плевать в потолок – совсем ничего не делать баклуши бить, бездельничать спустя рукава – небрежно кое-как (делать что-либо).

4. Фразеологизмы, характеризующие психическое состояние человека, которое проявляется внешне, в его манере поведения, типа: как осиновый лист дрожит, трясется – очень сильно (дрожит, трясется обычно от волнения, страха и т. п. Таких фразеологических единиц обнаружено 12. В составе этой подгруппы выделяется два семантических разряда: а) фразеологизмы со значением «уметь управлять собой, сохранять самообладание», типа: держать себя в руках, уметь управлять собой; б) фразеологизмы со значением «внешне проявлять свои чувства»,типа: держаться за животы (животики) – покатываться со смеху сильно смеяться.

5. Фразеологизмы, характеризующие манеру осуществления зрительного или слухового восприятия, типа: навострить глаза (на кого, на что) – внимательно, настороженно смотреть на кого-либо или за чем-либо. Таких фразеологизмов обнаружено 18.

Фразеологизмы русского языка могут различаться своей грамматической структурой. По грамматической структуре их можно разделить на два основных разряда. Первый разряд составляют фразеологизмы имеющие грамматическую структуру предложения, например: бабушка надвое сказала. Второй разряд – это фразеологизмы со структурой словосочетания: сесть в калошу.

Фразеологизмы со структурой предложения менее многочисленны в русском языке.

Фразеологизмы со структурой словосочетания различаются по тому, какие части речи они в себя включают и какое слово в них является грамматически главным. По грамматически главному слову различаются два типа фразеологизмов: именные и глагольные.

У именных фразеологизмов грамматически господствующим главным словом бывает чаще все имя существительное:

Однако есть фразеологизмы, грамматически главным словом которых выступает имя прилагательное: легкий на подъем.

Глагольные фразеологизмы включают в свой состав глагол как грамматически главное слово плюс имя существительное или наречие, например: ходить козырем, заваривать кашу, видеть насквозь.

К фразеологизмам со структурой словосочетания примыкают такие фразеологизмы, которые содержат слова, связанные сочинительной связью: ни рыба ни мясо.

Фразеологические сочетания – это такие обороты, в которых имеются слова как со свободным, так и со связанным значением. В них слова с несвободными значениями выполняют семантическую подстановку, замену, например; скоропостижная смерть – «внезапная смерть», расквасить нос – «разбить нос».

Фразеологизмы русского языка чаще всего бывают однозначными, т. е. употребляются с одним постоянным значением. Так, только одно значение имеют фразеологизмы во весь дух – «быстро».

Впервые заметил это Виноградов Виктор Владимирович, семантическая классификация фразеологизмов которого сейчас является общепринятой. Согласно этой классификации, все фразеологические единицы делятся на 3 разряда: фразеологические сращения фразеологические единства фразеологические сочетания.

Фразеологические сращения – это абсолютно неделимые фразеологизмы, значение которых совсем не зависит от лексического состава, от значений компонентов и так же условно и произвольно, как значение немотивированного слова-знака.

Тесная семантическая спаянность компонентов фразеологических сращений может закрепляться и подержаться рядом условий:

1) наличием непонятных устаревших слов – попасть впросак;

2) наличием грамматических архаизмов – спустя рукава

3) отсутствием в пределах фразеологического сращения живой синтаксической связи между словами – чем свет.

Фразеологические единства, как и фразеологические сращения семантически неделимы, но в них целостное значение мотивировано значением составляющих слов.

Слова, входящие в их состав, могут иметь и прямое значение, например: сматывать удочки. Части их могут отделяться другими словами.

Однако многие фразеологизмы имеют по два или даже более значений. Например, фразеологизм собраться с силами имеет два значения:

1) «накапливать силы отдыхая», 2) «превозмочь страх и решиться на что-то»

2) «превозмочь страх и решиться на что-то».

Различие значений фразеологизма проявляется в его сочетаемости со словами.

Как и в лексике, в фразеологии с многозначностью тесно связано явление омонимии. Если между разными значениями фразеологизмов, состоящих из одних и тех же слов, нет никакой связи, то эти фразеологизмы признаются омонимами.

Фразеологизмы-омонимы могут возникать на основе различных явлений. Первый путь – когда исходным является один и тот же предмет, но различны его признаки. Так, два фразеологизма, совершенно разные по значению, возникли в русском языке в связи с образом петуха: пустить петуха – «фальшиво воспроизвести мелодию, пропеть не тот звук» и «пустить петуха» - «поджечь».

В русском языке одно и то же значение можно выразить не только разными словами, но и разными фразеологизмами. Например: «темно» - ни зги не видно, тьма кромешная, хоть глаз коли (выколи). Такие фразеологизмы составляют в языке синонимический ряд.

Фразеологизмы-синонимы могут различаться оттенками значений или полностью совпадать по значению.

Они могут быть одинаковыми по грамматическому строению или различными, чем отличаются от лексических синонимов.

Между фразеологизмами русского языка, как и между словами, бывают отношения антонимии. Фразеологизмами-антонимами называются такие, которые противоположные по значению. Фразеологизмы-антонимы характеризуют явление с одной стороны, но противоположны. Они могут состоять из разных слов или иметь некоторые одинаковые слова в своем составе (с легким сердцем – с тяжелым сердцем, жить своим умом – жить чужим умом).

Все фразеологизмы русского языка можно разделить по происхождению на две группы: фразеологизмы русского происхождения и заимствованные.

Подавляющее большинство русских фразеологизмов возникло в самом русском языке или досталось русскому языку от языка-предка. Таковы: медвежья услуга, семи пядей во лбу и многое другое.

Каждое ремесло на Руси оставило след в русской фразеологии. Новые профессии дали новые фразеологизмы.

Заимствованные фразеологизмы делятся на заимствованные из старославянского и заимствования из западно-европейских языков.

Старославянские фразеологизмы закрепились в русском языке после введения христианства. Чаще всего они имеют книжный характер.

Фразеологизмы, заимствованные из западно-европейских языков, включают в себя древнейшие заимствования из латинского или древне-греческого языков (например, из латинского: терра инкогнита – «нечто неведомое», буквально – «неведомая земля»). Более поздними являются заимствования из французского, немецкого, английского языков («синий чулок» - «о женщине, утратившей женственность, занимающейся только учеными делами»).

Среди заимствованных фразеологизмов различаются заимствования «чистые», то есть без перевода, и фразеологические кальки. При заимствовании без перевода сохраняется подлинное звучание фразеологизма в родном языке (терра инкогнита), при калькировании используется пословный перевод соответствующими словами русского языка, поэтому такие фразеологизмы внешне не отличаются от исконно русских, например, синий чулок (из английского), хранить молчание (из латинского языка).

Значительное число фразеологизмов заимствовано из древнегреческой мифологии.

Сказ о счастливой подкове.

Дело от рук не отбивалось – I

Словно в воду канули – I

Словно носом клевал – I

Подковать на все четыре ноги – I

Сказ о башне белокаменной.

Трудились рука об руку – I

Схватить намертво – I

Про Семена ложкаря.

Кошельком тряхнуть – I

Не выпускать из глаз – I

Городецкий пряник.

Зубы заговаривать – I

Морочить голову – I

У голубого Светлояра.

Снимает хворь как рукой – II

Cо света сживать – II

Злой конь Батыя.

Душа в пятки ушла – I

Сердцем прирос – I

Тальянка Богомаза.

Хворь как рукой сняло – II

Со света сживать – II

Поющие часы.

След простыл - I

Память об Афоньшине свято хранится его земляками.

В селе Владимирском Воскресенского района проходят ежегодно торжественные мероприятия, посвященные годовщинам со дня рождения писателя-земляка Сергея Афоньшина.

Работники администрации района, сельской администрации и приехавшие на праздник литераторы из Нижнего Новгорода побывали на местном кладбище и поклонились могиле писателя, а затем прошли к его дому. Здесь Афоньшин прожил более десяти лет.

Вот на этом-то доме, и была открыта мемориальная доска – для русской глубинки, провинции событие необычное и даже удивительное. На торжественном открытии односельчанами и людьми, близко знавшего писателя, главой местного самоуправления Воскресенского района В. Приваловым, писателями Л. Калининой, В. Жишльцовым было сказано много добрых слов о его скромности, доброжелательности, нестяжательности. Были прочитаны стихи, посвященные Афоньшину.

Закончились торжества в сельской школе, где перед детьми выступили нижегородские писатели. Они подарили школе свои книги, комплекты журнала «Нижний Новгород» и православного альманаха «Вертикаль». Дети, наряженные в замечательные русские национальные костюмы, разыграли перед гостями одну из сказок Афоньшина. А 31 октября в районном ДК состоялся концерт посвященный памяти Сергея Васильевича. В этот вечер в зале собрались люди, помнящие Афоньшина, его единомышленники и односельчане из поселков Рустай и Владимирское.

Семеновцев можно назвать счастливыми людьми, ведь не так часто наша земля рождает сказочников: Бажов, Писахов, Шергин и, в одном ряду с ними, Афоньшин. Свои произведения Афоньшин писал уже в зрелом возрасте, когда люди начинают подводить итоги прожитому и задумываются над общечеловеческими проблемами всерьез. Наверное, поэтому сказки Афоньшина читаются с большим интересом. Весь юбилейный год работали над исследованием творчества сказочника не только учителя, но и учащиеся. А в музее открылась выставка «И все нам в нем прекрасно», посвященная Афоньшину.

Мы, лицеисты, изучая не только хрестоматийную классику, но и произведения местных авторов, обращаемся к его легендам и сказам, т. к. это действительно огромная кладезь знаний и открытий. Но не сразу оценили талант Афоньшина на его малой родине, коей он искренне считал и Семеновский район. Его писательская слава пришла к нам больше из областного центра, а потом и из Москвы. «Когда его сказы добрались до Москвы, столичные знатоки пришли в восторг – после Мельникова-Печорского ни о чем подобном не слыхивали, словно заповедный край распахнул перед читателями Афоньшин», - писал в «Горьковской правде» по случаю 80-летия со дня рождения писателя горьковский литературовед В. Харчев.

Теперь слава прочно прописалась и на малой родине самобытного писателя. Правильно говорится, что большое лучше видится на расстоянии.

«За все беды, лишения и гонения от царя, за бескорыстную передачу в народ доброго и полезного ремесла сама земля и люди, не сговариваясь, надолго запомнили его имя», так заканчивает свой сказ «Про Семена-Ложкаря» мастер слова.

Так я хочу закончить свое размышление о самом Мастере.

В прошлом веке, двадцатом, однажды

Появился Афоньшин – поэт,

И войну пережил он дважды

Одержал немало побед.

Был немолод, но очень талантлив,

Сказы, сказки писал без труда.

Жизнь оборвалась, как всегда, внезапно,

Унося за собою года.

Не везло ему часто, но все же

Он трудился, жил и творил,

М забыть нам его негоже:

Он не зря жизнь на свете прожил.

В нашей памяти будет он долго,

Не забудут его никогда,

Все, что создал, красиво, как Волга,

Бесконечно, как степь и луга.