От А. Дюма к Б. Окуджаве: эволюция жанра исторического романа. Часть 1

Восстание декабристов 1825 года является одной из самых ярких и одновременно трагичных страниц истории России первой половины XIX века. Не случайно события тех лет живо интересовали и интересуют представителей литературы и искусства. К истории тех далёких и трагических дней обращались такие писатели, как А. Шамиссо (поэма «Изгнанники») и А. Дюма (роман «Учитель фехтования»), Л. Толстой (замысел романа «Декабристы») и Н. Некрасов (поэма «Русские женщины»), Ю. Тынянов (роман «Кюхля»), О. Форш (роман «Первенцы свободы») и Б. Окуджава (роман «Бедный Авросимов»).

Особый интерес в этом плане представляет творчество А. Дюма, Ю. Тынянова и Б. Окуджавы. Являясь авторами произведений, созданных в одном жанре, жанре исторического романа, но используя разный творческий подход, эти писатели по-разному реализовали в своих произведениях одну и ту же тему – декабристского движения. Это прежде всего проявилось в отношении писателей к историческим документам как источникам формирования сюжета.

Объектом данной работы являются романы А. Дюма «Учитель фехтования», Ю. Тынянова «Кюхля», Б. Окуджавы «Бедный Авросимов».

Предмет - характер использования исторических свидетельств о декабристском движении в романах и их соотношения с вымыслом.

Цель статьи: проследить эволюцию жанра исторического романа при реализации одной и той же темы.

Для этого были поставлены следующие задачи:

- изучена история восстания декабристов;

- изучено творчество А. Дюма, Ю. Тынянова и Б. Окуджавы;

- выявлены особенности композиции, сюжета романов А. Дюма «Учитель фехтования» (1840г. ), Ю. Тынянова «Кюхля» (1925г. ), Б. Окуджавы «Бедный Авросимов» (1969г. );

- определено место образа рассказчика в системе персонажей каждого романа.

Актуальность работы состоит в следующем:

- романы А. Дюма «Учитель фехтования» и Б. Окуджавы «Бедный Авросимов» мало известны широкому кругу читателей, а потому обращение к этим произведениям поможет восполнить пробел в восприятии как личности самих писателей, так и характера их творчества;

- роман Ю. Тынянова «Кюхля» откроет читателю «не только Вильгельма и декабристов, но и великого писателя».

Основные методы, используемые в работе,- мотивного анализа, образного анализа, историко-литературный и сравнительно–сопоставительный.

Исторический роман как жанр

«Роман – жанр повествовательной литературы, раскрывающий историю нескольких, иногда многих человеческих судеб на протяжении длительного времени, порою – целых поколений».

Судьба романа как жанра тесно связана с господствующими идеологическими и художественными интересами, с теми художественными идеями времени и прежде всего «идеей личности», которые обостряют интерес именно к этому предмету и выступают часто решающим жанрообразующим фактором.

В истории романа важно то, что некоторые его жанровые формы сложились намного раньше, чем определился романический аспект в трактовке изображаемых характеров и обозначилось во всём объёме жанровое содержание романа.

Роман развивался в многообразных сюжетно-композиционных структурах. Роман не терпит жестокой регламентации, не имеет канона.

Различные по тематике (любовные, семейно-бытовые, социально-политические, философские, исторические, биографические, фантастические) романы различны:

- по объёму (развёрнутые во времени и пространстве повествования – компактные сочинения);

- по степени драматизации сюжета (напряжённая динамичность – ослабление сюжетно-действеннного элемента, стихия описательности);

- по композиционно-сюжетным принципам (порядок повествования, подчинённый причинно-следственной логике развития конфликта и создающий иллюзию течения самой жизни – намеренная перестановка сцен и эпизодов, прихотливая перебивка временных и пространственных планов);

- по способам повествования (письма, дневники, диалогическая форма);

-по принципам организации авторской речи (стихотворная – прозаическая, сочетаемая с голосами действующих лиц).

Литературоведы иногда выделяют в формально-структурный тип «роман XX века», называя следующие специфические приметы:

- исчезновение всезнающего повествователя, который сливается с кем-либо и входит в сюжет;

- гибкое взаимоотношение повествования и рассуждения;

- сюжетная ретроспекция;

- обилие внутренних монологов;

- способность главного героя принимать различные облики.

Однако все эти особенности были свойственны в той или иной мере отдельным произведениям прошлого.

Одна из наиболее заметных тенденций в развитии романа – наполнение сюжета во всех его компонентах непосредственной романической содержательностью: интрига становится средством отражения конфликта между личностью и обществом, даёт толчок целенаправленным действиям героя и укрепляет тем самым его сюжетообразующую роль. Драматизируя повествование, интрига подчиняет своей логике и развитие (возникновение, обострение и разрешение) какого-либо противоречия, и ход сюжетных событий, и композицию произведения. Причём интрига не всегда находит разрешение в развязке: подлинная мера романа – характер изображения в нём жизненного процесса.

«Исторический роман – условное обозначение для разнородных по структуре и композиции романов, в которых повествуется об исторических событиях более или менее отдаленного времени, а действующими лицами (главными или второстепенными) могут выступать исторические личности. » Реальные исторические персонажи в таких произведениях не обязательны, хотя их присутствие не исключается. «Героем» для писателя служит не историческое событие, а «эпоха». Автор такого произведения создает свой самодостаточный мир, достигает убедительности не более или менее точным следованием историческому материалу, а реальностью исторического переживания героев, реальностью (нередко иллюзорной) быта. Такие романы, как правило, обращены в значительно отдаленное прошлое; ограниченность конкретных исторических знаний об этом прошлом резко стимулирует фантазию художника. Жанр получил расцвет в эпоху романтизма и сохранял популярность в последующие периоды. К наиболее известным писателям этого жанра относятся также В. Гюго, Ф. Купер, А. Мандзони, Г. Клейст, А. Дюма, в русской литературе – А. Пушкин, М. Загоскин, И. Лажечников, в советской – Ю. Тынянов, А. Виноградов, О. Форш, А. Толстой, В. Ян, В. Пикуль, Дм. Балашов.

Декабризм и мировая общественность

Отечественная война 1812 года поставила в ряды защитников Отечества представителей разных социальных слоёв, и дворян в том числе. Первые послевоенные годы дали возможность дворянам ближе познакомиться с западноевропейской жизнью, которая значительно отличалась от того состояния, в котором находилась Россия. Как вспоминал декабрист А. А. Бестужев, «войска от генералов до солдат, пришедши назад, только и толковали: «Как хорошо в чужих землях». Сравнение со своим, естественно, произвело вопрос: почему же не так у нас?

Ответы на терзавшие будущих декабристов вопросы они искали и находили в политических и философских сочинениях русских и западноевропейских мыслителей, в конституционных основах жизни передовых стран. «Вольнодумцы» верили, что перемены в России возможны, и готовы были бороться за них.

Первой тайной политической организацией будущих декабристов стал Союз спасения. Небольшая – до 30 человек, – строго законспирированная группа заговорщиков своими главными задачами объявляла свержение тирании, учреждение конституционной монархии.

На смену Союзу спасения пришел Союз благоденствия, организованный в январе 1818 года. В него вступили почти все члены Союза спасения. Это более многочисленное (до 200 человек) и менее закрытое тайное общество имело своей эмблемой пчелиный рой. Оно намеревалось «по капле» и широко распространить свои идеи и влияние в образованном высшем обществе, среди мещан и купечества.

На основе Союза благоденствия весной 1821 года возникли сразу две крупные революционные организации: Южное общество на Украине и Северное общество в Петербурге. Более революционное и решительное Южное общество возглавил Павел Пестель, а Северное, чьи установки считались более умеренными, - Никита Муравьев.

События 14 декабря 1825 года всколыхнули Россию. Они вызвали к жизни бессмертные строки послания в Сибирь Пушкина, они взволновали до глубины души автора «Горя от ума» А. С. Грибоедова. Величие подвига декабристов было признано миром. Писатели XIX-XX века в событиях, ставших трагическими страницами нашей истории, черпали вдохновение, стремясь сказать своё слово об участниках декабристского движения.

Дюма - автор исторических романов

А. Дюма, великий французский писатель XIX века, воспринимается современным читателем как увлекательный романист, пишущий красивые истории.

С середины 30-х годов А. Дюма начал сочинять многотомные исторические произведения в жанре романа-фельетона. Они печатались из номера в номер в газетах и немало способствовали увеличению их тиражей. Благодаря редкостной изобретательности в построении сюжета и умению убедительно воссоздать изображаемую эпоху писатель быстро становится признанным и непревзойдённым мастером этого жанра.

Старую Францию «плаща и кинжала» Дюма наполняет и дыханием своего времени. Скрупулезно изучая мемуары, хроники, гравюры прошедших времён, Дюма создавал увлекательные романы-сказки, вводя в них предприимчивых романтических героев. Лучшие из них отважны, великодушны, умны и веселы, они стойко сопротивляются превратностям судьбы, и удача улыбается тому, кто поступает по законам чести.

Первый исторический роман Дюма – «Изабелла Баварская», повествующий о событиях Столетней войны 1337 – 1453 гг. , вышел в 1835 году, а в 40-х годах один за другим появляются его наиболее популярные романы. Самый знаменитый из них – «Три мушкетера» (1844 г. ), первая книга трилогии о временах царствования Людовика XIII, последующего регентства и начала царствования Людовика XIV. Герои трилогии – четыре ярких типажа, олицетворяющих кипучую энергию (д′Артаньян), аристократическую меланхолию (Атос), силу, не лишенную тщеславия (Портос), галантность, изысканность и элегантность (Арамис).

Второй по популярности роман Дюма – «Граф Монте-Кристо» (1844 г. ) – охватывает современный писателю период с 1814 по 1830 г. , т. е. от начала Реставрации до июльской революции. Это увлекательная романтическая история о благородном мстителе, неумолимо направляющем руку судьбы.

Знаменитая трилогия «Королева Марго» (1845 г. ), «Графиня де Монсоро» (1846 г. ) и «Сорок пять» (1849 г. ) относится к периоду «войны трех Генрихов» в XVI в. (Генриха III, вначале – Генриха Анжуйского; Генриха Наварского, будущего Генриха IV; герцога Лотарингского Генриха де Гиза).

Приключенческие романы А. Дюма, написанные на историческую тему, как правило, далеки от подлинного историзма. В них нет глубокого познания действительности, стремления запечатлеть существенное и значимое. Сам А. Дюма говорил, что исторический сюжет служит ему только гвоздём, чтобы повесить на него романы.

На первом плане романов – динамическое действие, замысловатый интригующий сюжет с романтической любовью, нешуточными страстями и неожиданными поворотами, подробное воссоздание предметного мира эпохи, в которую происходит действие. В его произведениях оживает Франция XVI – XVII веков: притягивают красивые, яркие костюмы героев, завораживают дворцовые тайны, мир маркизов и баронов, графов, мушкетёров и кардиналов. Литературоведы отмечают, что на всех главных, любимых автором героях лежит печать удали, веселья, беспечности, беззаботности.

На этом фоне исторический роман А. Дюма «Учитель фехтования» существенно отличается от других его полотен именно тем, что это, во-первых, произведение о России, а во-вторых, о самой трагической странице жизни страны – восстании декабристов.

Интерес А. Дюма к России был не случаен и поддерживался обстоятельствами личной жизни писателя.

Русскому читателю Дюма стал известен уже в 30-е годы. Романы и повести Дюма печатались во многих русских журналах, пьеса Дюма «Генрих III и его двор» 14 октября 1829 года с большим успехом шла в Петербурге.

Деятельность Дюма привлекала внимание А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя; о пьесах французского драматурга писал молодой Белинский, отмечая «яркую печать мощного и энергического таланта знаменитого Александра Дюма».

В 1840 году в Брюсселе Дюма опубликовал роман, который вызвал ненависть русского самодержца и его окружения. Этим романом был «Учитель фехтования» - произведение, которым Дюма откликнулся на восстание декабристов. Это было первое произведение о декабристах, написанное зарубежным автором. Роман сразу был запрещён цензурой в России. Тем не менее, многие читали это произведение, и его содержание передавалось из уст в уста.

Впервые роман на русский язык переведен в 1925 году – к столетию со дня восстания декабристов. Он был издан крайне небольшим тиражом и представлял собой долгое время библиографическую редкость. Однако в наше время, благодаря современным издательствам, роман вполне доступен.

Иван Александрович Анненков как участник декабристского движения

Иван Александрович Анненков (1802-1878) – поручик Кавалергардского полка, член Петербургской управы Южного тайного общества. После поражения восстания был арестован 19 декабря, допрошен Николаем I и стал одним из узников Выборгской крепости. Здесь Анненков находился немногим более месяца. 1 февраля 1826 года капитаном Выборгской жандармской команды Соколовским был доставлен в Петропавловскую крепость и помещен в камеру № 19 Невской куртины. Верховный уголовный суд отнес И. А. Анненкова к государственным преступникам II разряда, поставив ему в вину принадлежность к тайному обществу и согласие «в умысле на цареубийство». Приговорен к 20 годам каторги. 10 декабря 1826 года декабрист был отправлен в Сибирь и здесь содержался в Читинском остроге, а затем в тюрьме Петровского завода. С 1827 года работал в Нерчинских рудниках, в 1835-1856 годах жил на поселении в Западной Сибири.

Сюжет, композиция, художественное время в романе «Учитель фехтования»

Действие романа происходит в России и охватывает около двух лет. Началом развёртывания событий в произведении является приезд Гризье в Россию, где он через полгода становится свидетелем восстания декабристов на Сенатской площади, а затем активным помощником своей землячки – француженки Луизы, решившейся ехать за любимым человеком, участником восстания Алексеем Анненковым, в Сибирь.

Композицию романа «Учитель фехтования» А. Дюма формирует, сообразуясь с теми моментами из жизни героев, которые были зафиксированы Гризье.

Основными событиями романа являются:

- приезд Гризье в Петербург, где и разворачиваются основные события романа. Его знакомство с Луизой Дюпюи (прототипом этого образа послужила судьба француженки Полины Гебль);

- любовь Луизы и кавалергардского офицера Алексея Анненкова;

- встречи республиканца Алексея с заговорщиками;

- восстание декабристов;

- арест Алексея, суд и ссылка;

- дорога Луизы в Сибирь;

- бракосочетание Луизы и Алексея в Петровском заводе.

Знакомясь с романом А. Дюма о декабристах, русский читатель легко заметит ошибки и искажения в изображении ключевых событий в жизни семьи Анненковых. Писатель достаточно «вольно» обошелся с теми фактами, которые стали известны ему при посредничестве Гризье, лично знавшего Анненкова до восстания на Сенатской площади.

Огюстен-Франсуа Гризье является рассказчиком и одним из главных действующих лиц, участвующих в продвижении сюжета. Это абсолютно реальный человек и самый настоящий учитель фехтования. В двадцатых годах он действительно преподавал в Петербурге и вернулся оттуда с записками, которые впоследствии передал своему близкому другу Александру Дюма. Однако из содержания романа видно, что у Дюма были и другие источники.

События, последовавшие за выступлением декабристов, изложены скупо и не отличаются художественной изобразительностью. Скорее всего, Дюма воспользовался общеизвестными фактами, говорящими о характере приговора каждому из участников восстания. Более подробно автор останавливается на казни приговорённых к смерти.

Образ Алексея Анненкова в романе

Алексей Анненков – русский офицер, граф, влюблённый в модистку-француженку. В одной из бесед Луиза поведала своему земляку Гризье историю знакомства с Алексеем. «Два года тому назад перед магазином мадам Ксавье остановилась коляска, запряжённая четвёркой. Из неё вышла дама лет сорока-пятидесяти, две молодые девушки и молодой офицер, корнет кавалергардского полка». Эта встреча стала решающей в судьбе главных героев романа. Молодой человек приложил немало усилий, чтобы покорить сердце гордой красавицы.

Отношения с Алексеем привнесли изменения в жизнь Луизы: она стала много читать, заниматься науками, что сильно отличало её от девушек того круга, к которому она принадлежала. Кроме того, девушка постоянно чувствовала внимание любимого человека. Так, во время наводнения в Петербурге, унесшего тысячи жизней, граф нашёл возможность связаться с Луизой, позаботиться о ней. И свидетелем всех жизненных перипетий влюблённых является в романе учитель фехтования Гризье.

В романе Дюма любовная коллизия заняла основное место, при этом само участие героя в событиях 14 декабря получило сугубо личную и, в сущности, случайную мотивировку. В беседе с учителем фехтования Луиза Дюпюи полагает, что если бы она ответила взаимностью Алексею шестью месяцами ранее, то он не вошел бы в число заговорщиков. Алексей Анненков в 20 лет «утомлен жизнью и скучает». Поэтому он и вступает в члены тайного общества - «от скуки и отвращения к жизни». Вот как он сам об этом рассказывает: «Заговор? Пусть так, это хоть послужит мне развлечением. А если он будет раскрыт? Ну что ж, мы погибнем на эшафоте. Я часто думал о самоубийстве, в этом случае всё разрешится само собой: мне не придётся накладывать на себя руки».

С течением времени Гризье смог уже называть своим другом не только Луизу, но и Алексея, принявшего непосредственное участие в его судьбе. Это позволяет читателю полнее нарисовать себе образ будущего декабриста: его отличительными чертами являлись ответственность за принятое решение, чувство долга, порядочность, а кроме того – душевная красота, необыкновенная физическая выносливость. Так, случай на охоте в поместье Нарышкина, когда Анненков вышел один на один с медведем, а позже пришёл на помощь попавшему в тяжёлое положение учителю фехтования, являются ярким тому подтверждением.

На глазах Гризье разворачивается трагедия – участие Анненкова в заговоре, события на Сенатской площади и арест Алексея. Именно Гризье доверил Алексей свои сокровенные мысли о безрассудности восстания: «Вы думаете, что я не знаю так же хорошо, как вы, что это безумие? Что я хоть немного надеюсь на успех? Нет! Я сознательно бросаюсь в пропасть, и даже чудо не может меня спасти». Только чувство долга, ответственности перед товарищами за данное когда-то слово привело Анненкова, по версии А. Дюма, на Сенатскую площадь.

Анненков сам сдал оружие и отдал себя в руки правосудию. Близкие Алексея, Луиза и Гризье крайне переживали за его судьбу; Луиза предприняла попытку на следующее после восстания утро просить на коленях царя, проезжавшего в карете по Невскому проспекту, даровать жизнь любимому человеку. Она, продав своё имущество, сумела собрать 30 тысяч рублей, чтобы отправиться вслед за Анненковым в Сибирь.

Мать Алексея – это добрая, порядочная женщина, беззаветно любящая своего сына. Именно поэтому она предпринимает поездку в Ярославль, чтобы там встретиться, несмотря на все запреты со стороны закона, с сыном. Её отчаяние и неподдельное горе так тронули дежурного унтер-офицера, что он не только идёт на нарушение и разрешает встретиться семье, но и советует проехать до следующей станции, чтобы встретиться вновь.

Образ повествователя

Рассказчиком и одним из главных действующих лиц, участвующих в продвижении сюжета, является учитель фехтования Гризье, который приехал в Петербург, где и разворачиваются основные события романа, с рекомендательным письмом к Луизе Дюпюи , работавшей продавщицей в модном магазине. «Я предвкушал удовольствие, которое мне доставит передача этого письма. Вдали от Франции встретить молодую соотечественницу, - а я знал, что Луиза молода и хороша собою. Кроме того, она успела узнать Петербург, так как жила здесь уже четыре года, и могла быть мне полезна своими советами». Молодые люди сразу подружились. Благодаря ей Гризье не чувствовал себя одиноким в Петербурге, кроме того, нашёл надёжного покровителя в лице её любимого человека – графа Алексея Анненкова, который помог французу советами, как зарекомендовать себя в качестве учителя фехтования, нашёл учеников из числа состоятельных вельмож. Гризье был близок к своей мечте: «услышал о России, как о настоящем Эльдорадо для всякого мастера своего дела».

Со времени ареста Анненкова Гризье ни на шаг не отходил от Луизы, помогая ей советами, поддерживая морально и материально. Все тяжкие хлопоты, связанные с долгой дорогой в Сибирь к месту ссылки Анненкова, он взял на себя: он сопровождает Луизу в Москву, чтобы она могла оставить сына матери Алексея; старается успокоить ее, когда мошенники, пользуясь доверчивостью Луизы и стремлением во что бы то ни стало помочь любимому человеку, выманивают у неё тридцать тысяч рублей – то есть все, что у нее было. Именно хлопоты Гризье приводят к положительному результату: главный полицмейстер Петербурга Горголи великодушно дарит Луизе тридцать тысяч рублей – такую же сумму, которую она утратила. Кроме того, Горголи назначил Луизе сопровождающего до Сибири – фельдъегеря: разрешение на проезд было получено.

И самое главное, Гризье сам принял решение – сопровождать Луизу до Тобольска, то есть до места ссылки Алексея: «Я разузнал в Москве про трудности путешествия в Тобольск в это время года, и все, к кому я обращался, говорили, что дорога эта не только тяжела, но и опасна; под впечатлением всего этого я понял, что не могу оставить женщину одну так далеко от родины, от которой она ещё хотела отдалиться на три тысячи с лишком верст». Им движило чувство сопричастности к судьбам тех людей, с которыми его связала судьба тесной дружбой, и Гризье ни разу не изменил этой дружбе.

Путь до Тобольска был не только утомителен физически, но и опасен. Приходилось и голодать, и спать прямо на снегу, и даже защищаться от стаи волков, ждущих легкой добычи. Гризье, повествуя о препятствиях, встающих на пути, с особой теплотой отзывался о Луизе, стойко переносящей выпавшее на ее долю испытание. И при этом – ни слова жалобы на собственную усталость, что достойно настоящего мужчины.

Отъезд Гризье во Францию завершает роман.

«У меня много учеников, и ни один из них не был убит на дуэли», – с гордостью заявляет Гризье. Человеческая жизнь – это высшая ценность, ради которой стоило жить дальше.

История на страницах произведения

Несмотря на то что в романе «Учитель фехтования» многие факты из биографии Ивана Анненкова переосмыслены автором, тем не менее, реальные страницы из истории России нашли здесь своё отражение.

Рисуя сцены страдания подданных, давая подчас яркие и живые портреты Павла, Александра и Константина Романовых, подчеркивая жестокость и самодурство царствующих крепостников, роман Дюма явился осуждением самодержавного режима и крепостничества, свидетельствовал о гнилости строя, основанного на деспотизме. Свой рассказ о казни пяти декабристов Дюма закончил знаменательными словами: «Да здравствует Россия! Да здравствует свобода! За нас отомстят!».

Эти слова, как и последующие замечания Дюма, – «несчастные, которые кричали о свободе России, определили свой век на целое столетие» - свидетельствует о том, что Дюма не остался безучастным к подвигу декабристов, понимая значение этого подвига для грядущих времён. Обилие фактов, широкое привлечение бытового материала, даже при чисто внешнем изложении рисуемых событий, давало читателю картину тягостного порабощения и произвола. Фраза Дюма – «В Петербурге или вельможи, или рабы» - оправдывалась и всем ходом сюжетного изложения. Читатель романа узнавал в фигуре так называемой «государыни» знакомые черты русских крепостниц. Совершенно нетерпимая и безжалостная к служившим ей людям, эта «государыня» однажды, раздеваясь, не нашла вблизи необходимой ей в данный момент подушки для иглы и «воткнула драгоценную булавку в грудь горничной».

Дюма запечатлел мучения многочисленных крепостных, показав в частности, в сцене наказания кнутом крепостного типическое и повседневное для николаевского строя; подобное изображение крепостного раба, его мучений и его мужества приобретала, быть может, помимо авторских намерений, символического обозначения запоротого, но отнюдь не сломленного народа: «Несмотря на жесточайшую боль, молодой человек не издал ни одного звука. При втором ударе из раны закапала кровь. При третьем – она брызнула струёй. Дальше кнут уже впивался в живое мясо и обильно смачивался кровью, так что после каждого удара кучер отжимал пальцами кровь с ремешков кнута». Фигура садовника, замученного, оплёванного его бывшей возлюбленной, ставшей наложницей вельможи, - раба, берущегося за нож,- сама по себе приобретала глубокое политическое значение.

При явной анекдотичности рассказов Дюма о банкире Зюдерланде или французе, выпоротом по нелепому распоряжению губернатора, менявшего повара и принявшего француза за сбежавшего слугу, - подобные истории давали читателю живое и непосредственное представление о деспотической сущности крепостничества.

Как обвинение безжалостным законам и жестокости звучали слова Дюма об арестантах мрачной Петропавловской крепости – в момент петербургского наводнения: «Среди общественной растерянности и сумятицы о несчастных узниках забыли, и они все погибли».

Дюма не ограничивался изображением лишь событий 1825 года. Он подробно рассказал о царствовании многих членов династии Романовых, и этот рассказ вскрывает день мрачных и тягостных их преступлений. Читатели книги узнавали о дикой выходке Анны Ивановны, устроившей в 1740 году свадьбу шутов и нарочно построенном на Неве для этих целей ледяном доме.

Перед глазами читателя вставала дикая сцена коронования трупа Петра III, проведённого по приказу деспота Павла I в соборе Петропавловской крепости. Яркие страницы романа рисовали самодура, задушенного не без согласия сына Александра I.

Дюма удался образ великого князя Константина, фигура которого типизировала для читателя черты самовлюбленного и злобного насильника. «Фехтовать, скакать верхом, производить учения воинским частям ему казалось гораздо более полезным для великого князя, чем подобными науками». Жестокость Константина распространяется даже на животных – он приказывает застрелить собаку, разбудившую его ночью воем, отдаёт распоряжение дать лошади тысячу ударов плетью только за то, что лошадь допустила ошибку в аллюре.

Вместе с тем в романе читатель найдет строки, где рассказчик запечатлевает яркие, запоминающиеся картины, которые не свойственны его родной стране, говорящие об особенности русской жизни.

Так, первая ночь на Неве запомнилась удивительной встречей с музыкантами, расположившимися на баркасе и исполнявшими народную мелодию, как потом оказалось, на одних рожках.

Поход в баню у героя ассоциировался с шабашом ведьм: «Человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно голых, которые бьют друг друга вениками. Стыда у них ни малейшего!» - восклицает возмущенный герой, говоря о том, что в России на простой народ смотрят почти как на животных, на такое совместное мытье полиция не обращает никакого внимания – это слова истинного европейского человека.

Поход на медведя помог рассказчику познакомиться с особенностями русской охоты, прочувствовать черты характера русского человека.

Отобедав у Нарышкина, Гризье получил представление о роскоши русских вельмож, которая повергла рассказчика в огромное удивление. Увидев цветущую зимой вишню, живую стерлядь, «стоящую по 800 руб. за штуку»[16], он был потрясен, с одной стороны богатством, с другой стороны разгульной щедростью русского дворянина.

Будучи в Москве, куда пришлось провожать Луизу с ребенком к матери Алексея, Гризье решил доставить себе «чисто княжеское удовольствие» - послушать пение цыган: ему раньше доводилось слышать немало удивительного об их искусстве завораживать сердца. Сначала Гризье показалось непонятным, что хорошего находят знатные и богатые русские люди в этих «странных созданиях». Однако то, что происходило с ним дальше, помогло понять, почему же русские так увлекаются цыганами: «Не могу передать глубокое, щемящее впечатление, которое произвела эта дикая и вместе с тем мелодичная песня».

Учитель фехтования так и не обогатился в России, давая свои уроки. Зато он обрел нечто более: знание русской души, русского характера, а также настоящих друзей.

Ю. Тынянов – автор историко-биографического романа «Кюхля»

Юрий Николаевич Тынянов родился 18 (6) октября 1894 года в городе Режице Витебской губернии. «Часах в шести от мест рождения Михоэлса и Шагала и в восьми от места рождения и молодости Екатерины I», — писал он позже о своей родине в «Автобиографии».

Свою литературную деятельность он начал в качестве литературоведа. СвойственноеТынянову тонкое понимание особенностей художественной речи обогатило его исследования рядом ценных наблюдений. Так, в книге «Проблема стихотворного языка» (1924 г. ) есть много интересных замечаний о связи между семантическими значениями слова и ритмико-интонационными факторами стиха. Ряд острых стилистических характеристик разбросаны в статьяхТынянова о Пушкине, Тютчеве, Некрасове, Брюсове, Блоке, Хлебникове , собранных позднее в книге «Архаисты и новаторы» (1929 г. ).

Но значительную ценность имеют его многочисленные историко-литературные работы, вскрывающие новые проблемы и специфические стороны в развитии русской литературы XIX века. Так, например, Тынянову принадлежит заслуга установления связи «Села Степанчикова» Достоевского с «Выбранными местами из переписки с друзьями» Гоголя, публикация и исследование ряда материалов, касающихся деятельности поэта-декабриста, друга Пушкина, Кюхельбекера и другие.

И все же главным делом жизни стала литература. Начиная с 1925—1927 годов, Тынянов постепенно отходит от литературоведения ради собственно-художественной литературной деятельности. «Глубокая, всепоглощающая любовь к нашей литературе была основной чертой всей жизни Тынянова. Лишь поняв и объяснив ее, можно понять и объяснить его жизнь».

Первым опытом литературного творчества стала книга «Кюхля». «Кюхлю» можно назвать литературной школой Тынянова».

Содержание романа нельзя назвать писательским вымыслом — все события в жизни Кюхельбекера и других героев могут быть подтверждены сохранившимися документами. В отличие от Дюма, Тынянов не пренебрегал документами, напротив, он полагал, что писатель должен дотошно и критически изучать их: «Есть документы парадные, и они врут как людиНе верьте, дойдите до границы документа, продырявьте его. И не полагайтесь на историков, обрабатывающих материал, пересказывающих его». в 1927 году выходит «Смерть Вазир-Мухтара», в 1936 — первые две части романа «Пушкин». Кроме того, в 1930—1933 им написаны повести — «Подпоручик Киже», «Восковая персона», «Малолетний Витушишников». Все эти произведенияТынянова относятся к историческому жанру. Превосходное знание материала, научная, почти документальная точность исторического повествования, тонкое чувство языка и стиля описываемой эпохи — все это выдвинулописателя в ряды лучших мастеров русского исторического романа.

В «Кюхле» отчетливо выразились основные особенности русского исторического романа, стремящегося в конкретных образах минувшего познать общие закономерности эпохи, движущие силы истории, связывающие прошлое с нашей современностью.

Вильгельм Карлович Кюхельбекер как участник декабристского движения

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846) – русский поэт, декабрист. Воспитывался он в дворянской семье обрусевших немцев.

С 1815 года стихотворения Кюхельбекера стали появляться в "Вестнике Европы" (за подписью «Вильгельм»), "Сыне Отечества", "Благонамеренном", причём его стихи в основном следовали традиции элегической поэзии В. А. Жуковского.

В 1817 году будущий поэт окончил Царскосельский лицей, где началась его дружба с А. С. Пушкиным, которая не мешала последнему преследовать эпиграммами поэтические упражнения Кюхельбекера.

Некоторое время Кюхельбекер служил в министерстве иностранных дел. В 1820 году он поехал за границу и читал в парижском Атенее лекции о славянской литературе, приостановленные по требованию русского посольства, как слишком либеральные. В 1822 поэт отправляется служить на Кавказ чиновником особых поручений при А. П. Ермолове, где близко сошелся с поэтом А. С. Грибоедовым – автором комедии «Горе от ума».

В ноябре 1825 года Кюхельбекер был принят К. Ф. Рылеевым в Северное общество декабристов. В роли политического деятеля, которую он надеялся сыграть, он был совершенно искренен, хотя сильно увлекался. Поэт участвовал в заговоре декабристов и стрелял на Сенатской площади в великого князя Михаила Павловича; затем бежал и, намереваясь скрыться за границу, прибыл в Варшаву, где был узнан по приметам, сообщенным его бывшим другом — Булгариным.

Приговоренный к смертной казни, он был помилован, по просьбе великого князя Михаила Павловича, и осужден на вечные каторжные работы, замененные одиночным заключением в Шлиссельбурге и Кексгольме. С 1836 года проживал на поселении в Сибири. Незадолго до смерти Кюхельбекер, по свидетельству Греча, был перевозен в имение своей сестры, где и умер.

Не выделяясь талантом, он не мог выбиться из оков старой школы: произведения его писаны тяжелым языком и испещрены массой славянизмов, за что Пушкин сравнивал его с Анахарсисом Клоотсом. Его перу принадлежат такие произведения, как "Смерть Байрона" (1824); "Шекспировы духи", драматическая шутка (1825); "Ижорский", мистерия (1825).

Творчество Кюхельбекера периода заточения и ссылки свидетельствует о его верности прежним идеалам (стихотворения "Элегия", 1832, "На смерть Якубовича", 1846, и другие), хотя в стихах усиливаются и мотивы одиночества, обречённости (стихотворения "19 октября", 1838, "Участь русских поэтов", 1845; трагедия "Прокофий Ляпунов", 1834). Мистическая идея предопределённости трагической судьбы нашла отражение и в наиболее значительном прозаическом произведении Кюхельбекера - романе "Последний Колонна" (1832-1842).

Большая заслуга в собирании и издании сочинений Кюхельбекера принадлежит Ю. Н. Тынянову, автору романа "Кюхля", и другим современным литературоведам.

Сюжет, композиция, художественное время, художественное пространство произведения

«Роман Ю. Тынянова «Кюхля» - это историко-биографическое произведение»

Тот факт, что Ю. Тынянов является ученым-историком, безусловно, сказался на сюжете и композиции романа.

Перед читателями романа разворачивается неторопливое повествование о жизни начала - середины XIX века, в центре которого – судьба Вильгельма Карловича Кюхельбекера – известного активного участника восстания на Сенатской площади, поэта, друга А. С. Пушкина. Автор провел героя по главам своего произведения, начиная с отроческих лет, и, проследив историю его души, завершил свое произведение кончиной опального поэта.

Жизнь Вильгельма Кюхельбекера показана на фоне разворачивающегося в России общественного революционного подъема, которое в истории именуется как декабристское.

В произведении отсутствует захватывающая интрига: не тайны истории в силу использованного исторически выверенного материала интересуют автора, а ее трагедии и противоречия, которые преломляются в судьбах конкретных людей, которых Тынянов делает героями романа.

Произведение состоит из двенадцати глав, названия ряда которых дают представление о художественном пространстве романа: «Петербург», «Европа», «Кавказ», «Деревня», «Петровская площадь», «Крепость».

Причастность героя к тем векам истории, которые явились определяющими в ее развитии, позволила автору вместить в роман «образ времени» во всем его многообразии.

Резкая смена повествовательных планов, монтаж эпизодов по принципу кино – одна из композиционных особенностей романа. Кроме того, различный интонационный строй отдельно взятых эпизодов позволяет писателю не только показать характер героя в его развитии, но и «зайти за документы», объясняя и трактуя факты, выявляя их скрытый смысл.

Так, из дома Кюхельбекеров, с его сентиментальной атмосферой, писатель переносит своего героя в мир, где бурлят страсти, определяется жизненный путь молодого поколения. Из «края забвения» (так именуется в романе Кавказ), читатель вместе с героем попадает в деревню, а затем в бурлящий политическими страстями Петербург.

Композиционным центром романа является глава «Петровская площадь», где вершится судьба России эпохи первой трети XIX века, а главный герой выступает решительным её творцом. Сложность интонаций, к которым прибегает автор, подробно рисуя картину восстания, - от саркастического гротеска до горечи и восторга – связана прежде всего со сложностью переживаний самого героя.

Бегство Кюхельбекера за границу, стремление уйти от преследователей сменяется картинами зловещей тюремной тишины, которая лишь изредка нарушается кандальным звоном, окриками часовых за стенами, теряющих ощущение реальности несчастных арестантов. Автор акцентирует внимание на том, что жизнь Кюхельбекера кончилась вместе с поражением декабристов, хотя мрачное существование героя длилось ещё десятилетия.

Образ Кюхельбекера в романе

Главным героем романа является человек, отнюдь не относившийся к числу наиболее значимых участников движения декабристов.

Вильгельм Кюхельбекер долгие годы считался фигурой полукомической, даже нелепой, и в романе Тынянова «глухота, вспыльчивость, странные манеры, заикание» вызывали насмешку у окружающих. Еще впервой главе автор акцентирует внимание на том, что Виля на открытии Лицея «кланялся так нелепо, что царь подносит к блеклым глазам лорнет и с секунду смотрит на него». А конфуз Кюхли, когда он обратился к императрице «Да, сударь», заметили все присутствующие. В лицее Кюхельбекера травили беспощадно, давали обидные прозвища: «Глист», «Кюхля», «Гезель», а позже - «Сухарь». А он болезненно воспринимал все насмешки и однажды, не выдержав очередного унижения, когда Яковлев, лицейский паяц, изобразил для товарищей «злую копию Кюхли», попытался утопиться в пруду, свести счёты с жизнью.

Его обижали даже близкие ему друзья, а он, отчаянно стремясь защитить свою честь, бросал вызов судьбе, вызывая обидчиков на дуэль. Так было в Петербурге с Пушкиным, написавшим на него злую эпиграмму; так было на Кавказе и с Похвисневым – ординарцем генерала Ермолова, когда тот за глаза дурно отозвался о нём. И действительно, как можно было думать о Кюхле, что он способен кому-то втираться в доверие, чтобы благополучно устроиться в жизни, если целью его было «сгореть без остатка , сейчас же, скорей»? Не случайно мотив донкихотства, связанный с образом главного героя, не раз возникает на страницах произведения.

Ранимый, честолюбивый и вместе с тем вспыльчивый, нетерпимый ко всякому проявлению несправедливости, насилия над личностью, он так и не смог, закончив Лицей, благополучно устроиться в жизни. Так, однажды он стал свидетелем тому, как помещик, проживающий по соседству с имением его сестры, обмазал своего крепостного дёгтем и наслаждался картиной нечеловеческих мучений крестьянина. Вильгельм воспринял это издевательство как собственное горе и в ответ учинил расправу над изувером. Из имения ему пришлось уехать, чтобы не доставлять хлопот сестре, Устинье, и её мужу. Грибоедов в письме к Устинье точно подметил, имея в виду обострённое чувство справедливости Вильгельма, что «он становится в тягость собственной чувствительности».

Вместе с тем Тынянов постоянно подчёркивает мысль, что Кюхля воспринимался окружающими его людьми как неординарная личность. Директор лицея Энгельгардт отмечал, что он «крайне необузданный, но настоящая добродушная голова». Александр Львович Нарышкин «был поражен его словоохотливостью» и отмечал его, как «положительно любопытного собеседника». Литераторы Греч и Булгарин пользовались его услугами редактора литературных текстов. Его близкими друзьями стали ярчайшие личности той эпохи – Пушкин и Грибоедов. А Дуня Пушкина, двоюродная сестра поэта, готова была с Вильгельмом, даже после его ареста, соединить свою судьбу.

Наряду с темой неустроенности, несчастливости главного героя, что проявлялось как в его общественной, так и в личной жизни, развивается тема самореализации героя в поэтическом творчестве. Уже в первых главах Кюхля предстает человеком талантливым, с возвышенными мыслями и стремлениями.

Вильгельм был очень тонкой и чувственной натурой, и стихи были для него тем миром, которому он мог самозабвенно отдаваться без остатка. Ещё в отрочестве его любимым поэтом был Шиллер, и чтение стихов этого поэта до слёз тревожило ещё не окрепшую душу: в этих стихах он узнавал себя и свою первую любовь к дочке одного к дочке почтенного наставника в Верро – Минхен.

В Лицее Кюхля начал писать сам, только его стихи долго не могли найти своего читателя. Тем не менее, впоследствии он как поэт был приглашён в салон к Софии. Именно к нему Обращается Рылеев с просьбой писать стихи для «Полярной звезды». А долгие годы в одиночной камере после поражения восстания декабристов не закончились сумасшествием лишь потому, что Кюхельбекер использовал малейшую возможность заниматься творчеством.

С развитием романа Кюхельбекер все больше видится читателю как боец, способный отдать себя в жертву идее. Кульминацией этой борьбы стало восстание на Петровской (позднее – Сенатской) площади. Здесь Кюхельбекер, тот самый человек, который в юношестве был предметом насмешек, а в последствии и вовсе обделён судьбой, становится тем, кто способен повести за собой. «Час Вильгельма пробил – и он хозяин этого часа». Он стреляет в великого князя Михаила, но судьбе было угодно, чтобы пистолет снова и снова дал осечку. Вильгельм не убийца: он не выносит, когда человека бьют. «Жалко людей», - признаётся Вильгельм и просит восставших отпустить офицера, которого те методично избивали.

Потом восстание, побег, годы угнетающего одиночества в крепости, поселение в Сибири. Это была уже не пора горения, а десятилетия медленного доживания, ожидания конца. Таким образом, «драма вызванная неудачей движения принимает для Кюхельбекера новый характер – она перерастает в трагедию человека, выключенного из эпохи, вытолкнутого из жизни».

«Поэтическая судьба Кюхельбекера - это, быть может, наиболее яркий пример уничтожения поэта, которое произвело самодержавие»,- так определил трагизм судьбы своего героя Ю. Тынянов.

Образ автора в романе

В композиции художественного произведения образ автора проявляется как точка видения, с которой изображается действительность.

Образ автора не имеет внешних личностных примет и не тождествен личности автора произведения. И если в романе А. Дюма повествование ведётся от лица Гризье, наделённого личностными характеристиками, то в романе «Кюхля» такой рассказчик отсутствует. По образному определению В. Виноградова, «рассказчик – речевое порождение автора, и образ рассказчика в сказе – это форма литературного артистизма автора. Образ автора усматривается в нем как образ актера в творимом им сценическом образе». Соотношение между образом автора образом рассказчика может быть различным. Образ рассказчика может быть близок к образу автора, может расширяться до пределов образа автора. Примером этому может служить образ автора в романе Ю. Тынянова «Кюхля»: здесь нет рассказчика – конкретного лица, а есть образ автора, который не наделен личностными чертами, то есть не персонифицирован. Читатель постигает все происходящее через взгляд писателя-ученого, что проявляется во множестве приводимых им документов и точных исторических дат.

В произведении Ю. Тынянова образ автора совпадает с образом рассказчика. Тем не менее в романе есть место субъективации. Примером тому может служить личностная авторская оценка «лисички-Комовского» - «фискал», которая обусловлена тем, что лицеист постоянно доносил на своих товарищей.

История на страницах романа

Тынянов как ученый-историк, прибегал к изображению жизни главного героя и исторических событий тех лет, верен правде дошедших до него документов, фактов, свидетельств современников поэта. Его роман можно было бы назвать документальным в том смысле, что все главные события могут быть подтверждены сохранившимися документами. Свою задачу художник видел не в том, чтобы излагать содержание этих документов или вкладывать в уста своих героев цитаты из них, а в том, чтобы, давая волю воображению, «заходить за документы», объясняя и трактуя факты, выявлял их скрытый смысл.

На глазах у читателя оживает история первой половины XIX века.

Галерея исторических государственных лиц, начиная с его величества Александра I, его царской семьи, чьи портреты выписаны с психологической точностью, приподнимает завесу над тайнами истории.

Автор приводит в пример историю с француженкой, которую обманом увезли в Мраморный дворец – дворец Константина, где она была обесчещена и убита. Арестован же был адъютант князя – человек «заведомо невиновный».

Рассказывая о Николае, младшем брате Константина, автор делает вывод, что того в стране не любили больше, чем его брата: «Александр, который всем говорил, что тяготится троном, боялся соперников. Он заставлял Николая играть жалкую и пустую роль бригадного и дивизионного командира; но Николай исполнял ее с необыкновенным усердием. Он был придирчивым командиром, невыносимым начальником бригады. Военный строй единственно был для него приятный строй жизниНа смотрах и парадах он отдыхал. «Здесь порядок, строгая и безусловная законность. Никакого всезнайства и противоречья», - говорил он».

Михаил, самый младший, «любил играть в слова и в солдатики; каламбуры его имели успех он был настоящим гвардейцем. Перед фронтом был беспощаден, одним своим видом наводил страх, но вне службы любил быть нараспашку, говорил каламбуры и ухаживал за фрейлинами».

Портреты и жизненные перипетии исторических лиц – министров и военачальников, столичных вельмож и писарей, редакторов столичных изданий и преподавателей лицея – занимают значительное место в сюжетной линии романа.

Куницын, «молодой человек, худой и бледный», - профессор нравственных наук, знаменитая речь о государственных мужах и роли познаний в их деятельности на благо отечества послужила своеобразным прологом к становлению лицеистов и выбору ими жизненного пути.

Не таков директор лицея Егор Антонович Энгельгардт: Тынянов, не давая оценки, предоставляет право читателю решать, какие черты характера директора кроются за его умением делить воспитанников на организованных и не организованных, когда он убеждал себя и других, заботясь о благе «милого Лицея», что «сплошное добродушие было в основе всего мира».

«Кюхля» - роман-биография, но, идя по следам главного героя, «мы как бы входим в портретную галерею самых дорогих нашему сердцу людей – Пушкина, Грибоедова, Дельвига, и каждый портрет – а их очень много – нарисован свободно, тонко, смело. Везде чувствуется взгляд самого Кюхельбекера. Подчас кажется, что он сам рассказывает о себе, и, чем скромнее звучит этот голос, тем отчетливее вырисовывается перед нами трагедия декабристов».

Рисуя портреты Чаадаева и Каверина, к которым Пушкин решил пригласить своего друга Кюхлю, писатель не прибегает к патетике, но и не допускает намеренного снижения образов, соединяя человеческое и романтическое начала: «Пора было расставаться: Каверин налил всем по последнему стакану.

- За Кюхельбекера. Принимаем в нашу шайку. Выпьем за дело общее, res publica

Он выпил, потом вынул вдруг саблю из ножен и пустил ее в стену.

Клинок вонзился в дерево, трепеща. Каверин засмеялся счастливо».

Салон Софьи Дмитриевны Пономаревой, куда Дельвиг пригласил Кюхельбекера, привлекал своей раскованной атмосферой многих видных литературных деятелей того времени: здесь можно было заметить «большое лицо Крылова с нависшими бровями», встретить Греча в неизменных роговых очках; этот салон посещали Владимир Панаев – «маленький человек с розовым лицом и маслеными глазами, идиллий которого терпеть не мог Кюхля», одноглазый Гнедич и белобрысый, с широким веснушчатым лицом, баснописец Измайлов. Рисуя портреты писателей, тонко подмечал портретные детали каждого, Тынянов передает дух литературной жизни начала двадцатых годов XIX века.

Автор подробно останавливается на главном событии как романа, так и жизни своего героя. Стремясь показать масштаб изображаемых событий и их судьбоносность, Тынянов прибегает к развёрнутой метафоре, представляя читателю день 14 декабря своеобразным кровообращением города. По уличным артериям народ и восставшие полки текли в сосуды площадей, а когда исход восстания стал очевиден, возникает другая картина: артерии были закупорены, и полки одним толчком были выброшены из сосудов.

Таким образом, автор делает читателя свидетелем того далекого исторического времени, когда вершилась судьба России, а самые лучшие ее представители, одержимые идеей жертвенности, шли на риск ради будущегосвоегонарода.

Ведущие мотивы

Будучи историко-биографическим романом, произведение, тем не менее, не строится единственно на изложении документов, а является высокохудожественным произведением.

Содержание романа позволяет автору в полной мере реализовать ряд мотивов, помогающих решить определённые художественные задачи.

Б. Костелянец выделяет в качестве ведущего «мотив уходящей из-под ног почвы», который помогает соотнести судьбу главного героя В. Кюхельбекера с судьбой истории, почувствовать неразрывную их связь.

Действительно, уже в первой главе у Вили, решившего совершить вместе с дворовым Сенькой побег в Верно, где ждала его Минхен, дочь наставника, были нарушены планы: его случайно в ночном саду встретил дядя, барон Николаи: этого хватило, чтобы решительность оставила его, чтобы потерять почву под ногами и рассказать матери все-все.

В дальнейшем данный мотив не раз еще найдет свое отражение на страницах романа. «Подземные толчки потрясали жизнь, и Вильгельм их болезненно ощущал. Каждый день эти толчки раздавались во всей Европе Троны королей закачались»,– комментирует автор историческую обстановку того времени, пытаясь воссоздать календарь «землетрясений европейских».

Жестокая шутка, которой проверяла Софи – хозяйка одного из литературных салонов, куда был вхож Кюхельбекер, своих гостей (извещение о собственной смерти) – до глубины души задела героя. Он, до самозабвения влюбленный в эту женщину, до последнего отказывался верить, что за притягательной внешностью и видимостью радения о талантливых литераторах скрывается ветреная кокетка, с легкостью принимающая ухаживания окружающих ее мужчин. «Пол колеблется под ногами» героя, который похоронил в тот момент, когда «ожила» вставшая из гроба под ликование окружающих Софи, свою к ней любовь.

В романе Тынянов упоминает о привычке Грибоедова ходить во время разговора, как бы нащупывая твердое место, куда можно стать безопаснее.

Кроме данного мотива, ведущими в произведении мотивами являются такие, как мотив судьбы и времени.

Еще будучи лицеистом, Кюхельбекер не раз слышал от окружающих его людей пророческие слова о том, насколько безрадостно сложится его судьба.

Директор лицея Энгельгардт пророчески изрек о своем воспитаннике, что в будущем его «ожидают неприятности». О том, что ему, Кюхле, будущее «не предвещает ничего хорошего», предупреждал и преподаватель французского языка, Будри. В разговоре со своими товарищами-лицеистами о том, кем видят себя в будущем, Кюхельбекер обычно отвечал: «Не знаю».

Встретив в Закупе – имении сестры – Дуню Пушкину, которую Кюхельбекер знал еще по Петербургу, он дал себе срок один год, чтобы определиться в жизни и просить руки любимой девушки. Но судьба распорядилась так, что через год сама Дуня просила высочайшего соизволения соединить свою судьбу с Кюхельбекером, в чем ей было решительно отказано: «Ваш жених в крепости, а жениться, находясь в одиночном заключении, неудобно».

«Я не волен в своей судьбе», - заявляет товарищам Якубович. И действительно, его поведение на Петровской площади полностью противоречило всякой логике: мрачно заявляя ранее о своей нетерпимости к царской династии, он, тем не менее, оказывается во время восстания рядом с царем и дает советы, как быстрее и безопаснее «прекратить недоразумение».

Время в романе «Кюхля» проявляется как календарная, историческая, так и нравственная категория.

Первая встреча будущих лицеистов, пришедших на собеседование в приемную залу графа Алексея Кирилловича Разумовского, со своими именитыми родственниками, была сопряжена для высокопоставленных вельмож с оскорбительным для их чина и званий часовым ожиданием. Зато мальчикам этого времени хватило для того, чтобы оценить друг друга, привыкнуть к мысли, что на несколько последующих лет они соединены судьбой.

Со временем менялся дух лицейского бытия: «появилась в Лицее «вольность». Жизнь лицеистов шла в сопряжении с историей России: «От войны 12-го года у лицеистов сохранилось воспоминание о том, как проходили через Царское Село бородатые солдаты, угрюмо глядя на них и устало отвечая на их приветствия. Теперь время было другое».

Тынянов, стараясь передать дух того времени, в котором формировался характер героя, делает его свидетелем восстания в Семеновском полку. Приведенные автором точные исторические факты в сопряжении с временными рамками убеждают читателя в неизбежности социальных волнений: «С 1 мая по 3 октября 1820 года Шварцем было наказано сорок четыре человека. Им было дано от ста до пятисот розог. В общей сложности это составляло четырнадцать тысяч двести пятьдесят ударов – по триста двадцать четыре удара на раз».

В своих дневниковых записях во время поездки по Европе Вильгельм с восхищением размышляет о земле Лейпцига, которая хранит следы недавних исторических событий, решивших судьбу человечества: «Здесь в наше время два раза бились народы за независимость: здесь были наконец расторгнуты их оковы! Святая, незабвенная война!»

Смерть Александра I послужила толчком к началу трагических событий на Петровской площади. Сознавая ответственность перед читателем за художественную оценку происходящего, автор, нагнетая тревогу в связи с происходящим, вместе с тем не оставляет ни одной временной детали, акцентируя внимание не только на дате, но и точном времени происходящего.

И когда движение декабристов потерпело неудачу, Кюхельбекер, все свои чаяния и надежды связывавший с их деятельностью, оказался в положении человека, для которого «время остановилось». Единственное, что ему оставили на долгие годы заточения, - это воспоминания. После освобождения было еще десятилетие «последних странствий» поэта: Баргузин, Акша, Курган, Тобольск. Но все лучшее осталось в том времени, до декабря 1825 года: любовь, дружба, счастье борьбы, идеалы. Кюхельбекер женился, но на женщине, чужой по духу, недалекой и крикливой. Были дети, которых Кюхельбекер жалел, но даже они не могли разбудить жар сердца. Было живо лишь тело, но не душа.

Продолжение будет...