Отражение литературных традиций «Капитанской дочки» А. С. Пушкина в романе «Два капитана» В. А. Каверина

Волна всегда возвращается, и возвращается всегда иною,

Возвращение не есть повторение.

Возобновление — в природе самих вещей, в основе самой природы

М. И. Цветаева

Строки М. И. Цветаевой — загадка об одном, не сразу открывающемся пути в глубь литературного произведения. Иногда ступаешь на него сознательно: так пестрит напоминаниями о том, что было написано ранее. Иногда же «возвращение» темы, образа, интонации скрыто гораздо глубже, и найти его значит увидеть новую грань поэтики, кажется, давно знакомого произведения, почувствовать те живые законы, по которым развивается художественный мир.

Мы движемся не от начала к концу, а как в пространстве объемном, т. е. пересекая его, воспринимая все его части одновременно, словно картину. Движемся так, как можно двигаться в трехмерном пространстве. Давайте вместе попробуем войти в этот мир трехмерности, воплотившей истинно поэтическую безмерность.

Передо мной два романа — «Капитанская дочка» Великого Пушкина и «Два капитана» современного Каверина. Читая их, я внезапно остановил внимание на мысли, что некоторые моменты произведений очень схожи. Я стал глубже, внимательнее прочитывать строку за строкой. Передо мной раздвинулись границы пространства романов. Увидев множество переплетений, схожих мотивов, героев, тем, интонаций и т. п. , я поставил себе цель — определить «возвратившиеся» в мир современного произведения литературные традиции «Капитанской дочки».

Очень мудрые слова принадлежат английскому философу и государственному деятелю Фрэнсису Бэкону:

«Есть книги, которые надо только отведать, есть такие, которые лучше всего проглотить, и лишь немногие стоит разжевать и переварить».

Последние глаголы относятся к моим действиям в отношении таких произведений, как «Капитанская дочка» и «Два капитана», которые я перечитывал несколько раз. Читал и думал, читал и рассуждал, сопоставляя отдельные эпизоды, детали героев, находя «возвратившиеся традиции А. С. Пушкина.

1. МОТИВЫ, ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ РОМАНЫ

1. 1. Жанр мемуары

Рассматривая произведения, необходимо прежде всего поставить вопрос об их жанрах, т. е. о том, чем являются они — романом или повестью.

Важнейшей категорией в определении жанра произведения является категория художественного времени и пространства. Понятие романа связано с обширным объемом и сложным сюжетом, а этим условиям «Капитанская дочка» не отвечает. Вот почему это произведение иногда называют повестью. Но малый объем объясняется не ограниченностью и несложностью, а только исключительной сжатостью, ясностью и быстротой стиля, которые достигнуты за счет умения Пушкина немногими словами передавать стремительность развития событий и глубину переживаний действующих лиц. «Слов не много, но они так точны, что обозначают все. В каждом слове бездна пространства», — говорил Н. В. Гоголь. Тема, избранная Пушкиным, — исторические события большого общенародного значения и большого масштаба; сюжет — более полувека; пространство — пол-России, несколько сюжетных линий и большое количество персонажей. Тема, избранная Кавериным, — также грандиозные исторические события; сюжет — тоже более полувека; пространство — чуть ли не вся Россия, несколько сюжетных линий и множество персонажей.

Таким образом, если брать для сравнения художественную форму, то по организации темы, времени и пространства оба произведения — романы.

«Капитанская дочка» — мемуары Гринева. В них рассказывается об истории волны широкого народного движения, прошедшую через сердца героев и определившую их судьбу. Они невольно оказываются причастными к истории, слушают ее, непосредственно извлекая нравственные уроки. Народная борьба, а не любовь, стала «двигательницей событий» его мемуаров. Все это черты исторического жанра. Однако есть у каждого человека и другая история: история человеческого сердца, история его веры, надежд, любви и ненависти. Особое впечатление создает в романе контраст между грохочущим миром гражданской войны и тишиной диалогов главных героев, в которых, кажется, одна душа полностью проникает в другую и солгать другому становится так же трудно, как солгать самому себе. Поэтому, на мой взгляд, «Капитанская дочка» есть прежде всего роман о личности в истории, о личностных отношениях, показанных на фоне исторических событий.

«Два капитана» — мемуары Григорьева. В них сообщается об удивительных приключениях, важных событиях, мужественных и храбрых людях. Здесь есть и мучительные тайны, и счастливые совпадения, и удачные встречи, и неожиданные находки, и опасности, и победы, и временные поражения, и даже пропавшие письма. Все это черты приключенческого жанра, в котором прослеживается взаимосвязь между героическим и романтическим.

Выразив главное содержание произведений, приходишь к выводу, что жизнь героев насыщена богатейшими событиями. В сюжете произведений переплетаются личный, любовный и исторический планы. Исторический сюжет влияет на предыдущие. Но это не главное. «Капитанская дочка» и «Два капитана» — занимательные романы, потому что в них правдивая и увлекательная история становления героического характера молодого человека XVIII в. и молодого человека XX в.

1. 2. Тема

В произведениях исторические события взяты за основу громадной важности.

В «Капитанской дочке» А. С. Пушкина раскрываются разнообразные стороны русской жизни 70-х гг. XVIII в. Самое главное событие этого времени — «пугачевщина». Ужасы гражданской войны, проходящей через частные судьбы людей, оказавшихся в разных исторических лагерях, не по воле, не по призванию, не по выбору, ставили под вопрос самое национальное единство, раскалывали его и как бы опровергали и опрокидывали.

В романе «Два капитана» В. А. Каверина показаны события XX в. , главное из которых — Великая Отечественная война, страшная трагедия, проверившая людей на крепость духа, патриотизм и честь.

1. 3. Композиция произведения

Композиционное построение произведений очень похоже.

В «Капитанской дочке» композиция осуществляется в тесном взаимодействии со стремительным развертыванием сюжета и развитием характеров, а также с описываемыми событиями, нагнетающих волнение.

Несравнимо большое значение для романа «Два капитана» приобретают очень быстрое развертывание сюжета, резкий ритм повествования, напряженность описываемых событий, причиняющих переживания.

Таким образом, полному и яркому выражению воодушевления конечного торжества простых людей, служат все художественные средства и приемы. Среди них одно из важнейших мест принадлежит продуманной и последовательной, сложной и в то же время очень простой композиции романов. По всей видимости, это используется для того чтобы создать соответствующие действительности произведения о событиях, в ходе которых с огромной искренностью и волнением рассказывается «о времени и о себе».

1. 4. Название романа

Пушкин назвал свой роман в честь капитанской дочки. Впервые у гения появилась Маша Миронова — героиня, борющаяся за счастье. И борьба эта была лишена эгоистического начала.

В романе Каверина, на мой взгляд, число «два» значимо потому, что через него проходит сопоставление двух судеб, жизненных позиций. В то же время у любимых героев Каверина всегда есть какой-то необходимый человек, с судьбой и делами которого они сверяют свою собственную жизнь и работу. Это могут быть Саня и капитан Татаринов, Саня и Катя, а может быть, Катя и ее отец, капитан Татаринов. Путь двух людей к единению полон разнообразных трудностей и неожиданных перипетий. Так оно в общем-то и бывает в жизни, особенно в жизни людей ищущих.

Таким образом, в названии обоих романов заложены главные героини, несущие на себе основную идейную нагрузку, — это дочери капитанов, которые незаметно раскрывают всех героев. За образами этих героинь — образ самой России, Отечества!

1. 5. Рассказчик-повествователь

У Пушкина и Каверина рассказчик-повествователь — главный герой, т. е. в обоих романах звучат одновременно два голоса. Но присоединяются и третьи голоса — Пушкин и Каверин, которые выступают издателями мемуаров.

«Неожиданные происшествия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение», — воспоминает Гринев. Молодой Петр выдержал испытание в сложнейших условиях. Он есть свидетель, не только наблюдавший восстание, но и знакомый с фактами жизни Пугачева и его товарищей, взаимоотношениями руководителей восстания. Вот почему сбереженная с молодости честь позволила Гриневу на склоне его жизни написать литературные воспоминания об его участии в событиях прошлого, честно донести до нас много интересных фактов из истории восстания Пугачева.

В своих мемуарах Григорьев ведет рассказ о своем детстве, юности с позиции зрелого человека, оценивает себя с высоты опыта, как и Гринев: «Мне вспоминалось наше бегство из Энска. Город был такой лее темный и тихий, а мы — маленькие, несчастные и храбрые, а впереди — страшная и неизвестная жизнь. ». Являясь не только свидетелем необыкновенных событий прошлого в социалистическом мире, но и заняв свое, а не чужое место среди них, — причина, заставившая Григорьева взяться за перо.

Итак, потребность благородно описать все виденное явилась причиной «выбора» рассказчика. Жизнь мемуаристов убеждает нас, что за торжество правды надо бороться с полным напряжением сил, не отчаиваясь, когда тебя постигают временные неудачи, и не отступая перед трудностями.

1. 6. Честь

Не ошибусь, если скажу, что смерть при всех случаях неприятна, особенно для людей, сердца которых полны надеждой на светлое и прекрасное будущее. Но оставаться в живых всеми правдами и неправдами — недостойно для настоящих людей. На своем жизненном пути Гринев и Григорьев никогда не теряли своей основной цели. Для них, если жизнь покупается потерей чести, — смерть во сто крат честнее и почетнее.

Эпиграф романа «Капитанская дочка», как всегда у Пушкина, очень значим. «Береги честь смолоду» — своеобразное заклинание, благодаря которому Петр остался честным и перед собой, и перед людьми. В переводе с «пословичного» языка оно значит: будь человеком будь смолоду, будь всегда. В борьбе за нее, за такую «честь», — смысл поединков царского офицера Гринева и крестьянского вождя Пугачева. «Обещаешь ли служить мне с усердием?» — говорит Пугачев, почитая себя истинным государем. Но Гринев же выражает свое несогласие служить самозванцу, не оказывает ему помощи, кроме помощи нравственной: в доброжелательном диалоге помочь услышать голос собственной совести. Гринев заставляет Пугачева относиться с уважением к своим представлениям о присяге, чести и верности, которые удержали его от малодушного поступка, не позволили признать царя в самозванце. «. Бог видит, — говорит Гринев Пугачеву в Белогорской крепости при освобождении Марьи Ивановны, — что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты сделал для меня. Только не требуй того, что противно чести моей и христианской совести». Из их разговора напрашивается вывод, что очная ставка самовластья с собственным влечением сердца внутри Пугачева. Очная ставка влечения человеческого долга с долгом воинским внутри Гринева. Очная ставка Долга и Бунта, Присяги и Разбоя — гениальный контраст, в Пугачеве, разбойнике одолевает человек в Гриневе, ребенке одолевает воин.

Тема чести пронизывает и весь роман Каверина. Жизнь проведет Саню Григорьева через множество испытаний. Но во всех своих поступках, в самых трудных ситуациях он не запятнал чести, которая для него — превыше всего, не потерял достоинства, а закалил себя, понимая, что правда победит, но ей надо решительно помогать. Надо не бороться за чистоту, а «подметать». В противоборстве с сильными врагами он не только выстоял, но и отстоял честь капитана Татаринова, незаслуженно опороченную его братом, Николаем Антоновичем. «Мне остается одно: или умереть, или доказать, что я прав!» — бросает в лицо клеветнику Саня.

Да, нельзя обесчестить того, кто не страшится смерти. Главный судья Сани — ОН САМ! Благородная клятва — «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» — торжественное обещание, которое стало «эпиграфом» жизни Сани и помогло ему выжить и остаться Человеком.

Н. В. Гоголь о «Капитанской дочке» писал: «Бестолковщина времени и простое величие простых людей». Здесь речь о том, насколько крепок внутренний человеческий корень в жизненном течении перед лицом серьезного исторического испытания. Эти слова без раздумья можно отнести и к роману «Два капитана».

1. 7. Служение Отечеству

Примечательная черта в характерах Гринева и Григорьева — в общих делах у них всегда есть личный интерес, т. е. общее и личное для них неразрывны. Герои не просто патриоты, а подлинные патриоты, т. к. их любовь к Родине — это живая любовь, которая проявляется в их практических делах, поступках, в том, какую пользу приносят они обществу. Неважно, какое перед ними дело — маленькое или большое, главное, что их служение Отечеству идет изнутри, т. е. от сердца. Не зря мудрая мысль В. Г. Белинского гласит: «В полной и здоровой натуре тяжело лежат на сердце судьбы Родины. Живой человек носит в своем духе, в своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем, вне своих собственных, своих личных обстоятельств». Для Гринева и Григорьева жить только для себя — позор.

Да, герои были поистине свободны в выборе. Но свободу они понимали только как деятельность в интересах народа. Основа их свободы — это гармония общественных и личных интересов. А значит, и тот и другой во всех отношениях — благородная личность, которая глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с Отечеством.

1. 8. Ценностный ориентир жизни

Герои имеют разное социальное происхождение, но их роднит одинаковое развитие, раннее чувство вины, ответственности за свои поступки перед другими людьми, которое тоже помогает им стать принципиальными, убежденными защитниками правды.

«Я не мог не признаться в душе, что поведение мое в симбирском тракте было глупо, и чувствовал себя виноватым перед Савелъичем. Все это меня мучило», — дорожные, не очень приятные размышления Петра.

«Значит по моей вине арестовали отца, по моей вине мы теперь голодаем. По моей вине было продано новое драповое пальто, на которое мать целый год копила. По моей вине она должна ходить в присутствие и говорить таким незнакомым голосом и униженно кланяться этому невидимому человеку с такими длинными, страшными, сухими пальцами, в которых медленно покачивались очки. », — думал Саня, и чем больше направлял свои мысли на это, тем все тяжелее становилось у него на душе.

Что ж, прав был нидерландский философ Б. Спиноза, сказав: «Человеку, который стыдится, присуще желание жить честно».

1. 9. Деталь

Немаловажное значение в раскрытии героев имеет деталь.

В «Двух капитанах» это, во-первых, лясы. «Я как будто надеялся, что лясы спасут меня», — вспоминал Григорьев. И действительно, они помогли ему встретиться с Иваном Павловичем и вытянуть его на другой виток жизни. Если бы не лясы и не встреча с замечательным учителем и человеком, как бы сложилась судьба беспризорного мальчишки? Память о докторе Иване Ивановиче — докторская трубочка. «И не из суеверия, а из благодарности к этому человеку я всегда вожу с собой эту черную трубочку, которую он забыл у нас или, может быть, оставил на память».

В «Капитанской дочке» память о Пугачеве — Маша. Спасенная Пугачевым, она стала спутницей жизни Петруши и, как ангел-хранитель, избавляет своего любимого от ужасной участи бесчестия. Заячий тулуп, отданный Пугачеву, спас жизнь и вывел на новый этап жизни уже созревшего Петра, ставшего взрослым за несколько дней.

Таким образом, можно привести пример роли и других деталей, которыми наполнены оба романа. И самое главное — все они утешают душу, обещают спасение самое полное. Все они из глубины души человеческой, которая вдруг открывает бесконечные горизонты веры и надежды.

1. 10. Судьба

С одной стороны, человек формирует свою личность, а значит и «создает» свою судьбу. С другой стороны, действуют не зависящие от него обстоятельства. Так «всплывает» в романах мотив судьбы, связанный с понятием чести.

Два капитана разных исторических эпох — капитан Миронов и капитан Татаринов — вручают знамя «чести, достоинства и служения людям» в руки своих продолжателей, определенных судьбой. «Такие капитаны, как он и ты, двигают вперед человечество и науку», — крылатые слова Пети Сково-родникова в адрес Сани Григорьева. В ряду таких людей, как Саня, законное место отведено и Петру Гриневу. Таково сопоставление двух характеров, судеб, жизненных позиций. И неважно — это люди, живущие рядом, как капитан Миронов и Гринев, или это люди, никогда не встречавшиеся друг с другом, как капитан Татаринов и Григорьев. Важно то, что эти люди образуют духовное, нравственное единство.

Человек не одинок в этом мире. Судьба каждого из нас невидимой нитью связана с чьей-то другой судьбою. Это убеждение пронизывает пушкинское и каверинског творчество. В «Капитанской дочке» «рука судьбы» проявляется в образе Пугачева, в «Двух капитанах» — в образе Ивана Ивановича. Это крестные отцы, которые помогали героям в самые критические моменты их жизни. Они появляются вместе со стихией перед героями.

Пугачева приводит к Петру метель, буран, стихия. «Эй, ямщик! — закричал я, — смотри: что там такое чернеется?» Ямщик стал всматриваться. «А бог знает, барин, — сказал он, садясь на свое место, — воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк, или человек». Так выглядела первая встреча Петра Андреевича с Емельяном Пугачевым в Оренбургской степи, в метель, когда Пугачев вывел заблудившегося ямщика Гринева к умету — постоялому двору.

Невозможно пройти мимо первой встречи Сани Григорьева с Иваном Ивановичем. Каторжный доктор приползает к Сане и его сестре уставший, больной, обессиленный также во время бурана, страшной непогоды. «Это был высокий бородатый человек в полушубке, в треухе, такой замерзший, что, когда я зажег лампу и впустил его в дом, он не мог даже закрыть за собой дверь. Заслонив свет ладонью, я увидел, что у него совершенно белый нос. Он хотел снять заплечный мешок, согнулся и вдруг сел на пол», — вспоминает Саня, каким впервые предстал перед ним доктор. Иван Иванович — человек, который научил Саню говорить. Вот эти первые смешные слова: «Абрам, кура, ямщик». Он летал с ним в Ванокан, и, если бы не его удивительная энергия, плохо бы было дело, когда трое суток Сане пришлось «пурговать» без малейшей надежды на помощь! Вот почему в том восторге, с которым Саня всегда говорил о нем, было что-то детское, сказочное. Иван Иванович — не только «доктор Айболит», но и пророк. Показывая Сане у себя дома написанную им статью по поводу редкого случая немоты, он тем самым предсказывал его будущее: «Больной Г. Это, брат, ты. Считай, что прославился. Правда, пока еще в качестве больного. Но все впереди». А его пророческие слова по поводу возвращения Сани! «. Саня вернется», — произносит, успокаивая Катю, спокойный голос доктора.

Жизнь Григорьева и капитана Татаринова — пример того, что успех не получается без борьбы. Судьбоносным является и случай с письмами пропавшей экспедиции, которые попали именно Сане, встреча с Ниной Капитоновной, которая привела его в дом и познакомила с Катей, капитанской дочкой, с Николаем Антоновичем, чьи препятствия укрепили в Сане волю к победе, без которой он не достиг бы поставленной цели, не нашел бы следы экспедиции.

Итак, раздумья о тернистых путях судеб героев наводят мысль о том, что «все-таки впереди — огни!», что у человека всегда есть какой-то необходимый спутник.

1. 11. Стихия

В обоих произведениях слышен таинственный голос, звучащий в метельном гуле. Мотив стихии, бурана представляет особый, тайный смысл символического образа, помогающий писателям раскрыть свою философию. Метель у Пушкина и Каверина — это сама судьба. Образ метели-судьбы тесно связан с образом Божьего Храма. Нет Божьего благословения — нет пути.

Пророческий образ метели у Пушкина предвещает и символизирует страшные события, разлуку, могучую стихию народного мятежа. Пугачев — дитя разъяренной природной стихии, он и появляется из бурана. Григорьев попадает в грозное проявление стихии, будучи уже полярным военным летчиком, когда ему нужно найти дорогу, посадить самолет и выжить. «. был туман и шел снег, мелкий, твердый, который очень больно бил по лицу и сразу вцепился во все петли и щели одежды. Потом наступила ночь. Ничего не было видно вокруг, и некоторое время я вел самолет в полной темноте, как будто натыкаясь на стены из снега, со всех сторон подпираемого ветром. То я пробивал их, то отступал, то снова пробивал, то оказывался далеко над ними. Это было самое страшное. ».

Существуют необыкновенные и неожиданные по силе воздействия на человека слова. Возможно, что они у каждого — свои. Таким словом в жизни Григорьева и Гринева стало — вожатый.

Саня — вожатый сам для себя, он сам должен найти верный путь, который ему указал отважный капитан корабля «Святая Мария» Татаринов. Его земля — Катя, с которой произошла встреча в Полярном, где все тоже кружение летящего, слепящего, свистящего снега. «Мы одни и что хотя скоро кончится эта недолгая счастливая ночь, а все-таки мы отняли ее у этой дикой пурги, которая ходит-гуляет над миром».

Пугачев — вожатый Петра по дороге чести. Его путь — путь к Маше. Его земля, пристань, о которой он еще не знает, — Маша.

Таким образом, «мутное кружение метели» в произведениях символизирует еще и саму жизнь, ее случайность и непредсказуемость. Вообще для многих писателей и поэтов буря, ураган, шторм — всегда разрушительны и вместе величественны и просветлены внутренне. В обоих романах стихия играет не только разрушительную, но и созидающую роль. Здесь и крах старого мира, и созидание нового человека, личности, прошедшей испытание честью. Но не только человек раскрывается в этой трагической ситуации — перед нами, читателями, предстает как бы душа самой стихии, которая оживает, одухотворяется.

1. 12. Дорога

В обоих романах очень ярко выявляется мотив дороги.

Да, жизнь человека требует постоянного движения. И люди идут по дороге. Пристально всматриваются вдаль. Но что ждет их там, за поворотом?

Для Петра Гринева дорога в Белогорскую крепость — дорога жизни, соединяющая его с Пугачевым и уводящая обоих в разные стороны существования. Гринев помилован императрицей, а Пугачев казнен ею. Помилование Гринева происходит в два этапа. Сначала, еще до поездки Марьи Ивановны в Петербург. Екатерина II «из уважения к заслугам и преклонным годам отца» заменяет Гриневу смертную казнь вечным поселением в Сибири. Затем, после разговора с Марьей Ивановной, императрица, убежденная теперь в невиновности Гринева, избавляет последнего и от ссылки. Здесь всплывает тема чести. Важно то, что честь Гринева восстанавливается через помилование.

А вот жизненный маршрут Сани Григорьева: первые мысли о побеге в Туркестан — путь следования в Москву — отправка на фронт — возвращение домой — дорога экспедиции, по которой пройдет он, — дорога любви, соединяющая Саню и Катю и разъединяющая их, — желание уподобиться облакам. Клятва, которую давал Саня, окрыляла и вела его в день грядущий. Это торжественное обещание он ежедневно и ежечасно провозглашал и утверждал каждым своим жизненным шагом. Именно она не позволяла ставить точку на его «путешествии в жизнь». «Будем считать, что "путешествие в жизнь" еще только началось», — говорит он.

Вот на каких жизненных поворотах проверяются герои: чего они стоят. Их пути, трудные и тернистые, — пути нравственных испытаний, которые они выдерживают с честью. Такова дорога их жизни. Но они и не искали другую.

1. 13. Дом

С мотивом дороги тесно сплетается мотив дома.

В «Капитанской дочке» этот мотив словно замаскирован иронией мемуариста, открывается в таинственной симметрии первой и последней глав.

В «Двух капитанах» мотив дома несколько иного характера, но тоже симметричен. Для Сани дом тети Даши и судьи Сковородникова стал родным. Из него он отправился в путь, туда и возвращается через много лет в конце романа, найдя экспедицию.

Да, у каждого есть в мире свое любимое место, куда хочется возвращаться снова и снова. У каждого есть любимая розовая мечта, далекая фантазия, в которую человек уходит в самые трудные минуты своей жизни. Для каждого есть какие-то вещи, с которыми он составляет единое целое. Человек связан с ними незримыми нитями. Дом для Петра Гринева и Сани Григорьева — именно такая частица их души, жизни. Свет этой животворящей святыни заложен в душе изначально, но осознать его можно, по всей видимости, лишь пройдя многие и многие испытания, итогом которых станет чудо — чудо духовного роста человека.

1. 14. Пророческий сон героев

«Бог создал сон, чтобы показать путь спящему, чьи глаза пребывают в темноте. — гласит древнеегипетская рукопись и добавляет, — Бог создал сновидение, чтобы показать путь людям, не умеющим узнать свое будущее. ». Действительно, внимательно читая текст, нетрудно заметить, что герои видят сны перед какими-либо решающими событиями. И связано это с тем, что в судьбе и Гринева, и Григорьева сны играют роль пророчества, предсказания', такова первая и, несомненно, важнейшая функция сновидений в сюжете произведений.

Сон Петруши дважды пророческий, т. к. он предвещал не только собственную судьбу, но и судьбу таинственно связанного с ним человека. Жутковатая реальность этого бытия втягивает нас, читателей, в прекрасный мир. «. Мне казалось, буран еще свирепствовал и мы еще блуждали по снежной пустыне. Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце. "Тише, — говорит она мне, — отец болен при смерти и желает с тобою проститься". Пораженный страхом, я иду за нею в спальню. Я тихо подхожу к постели. Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж?. Вместо отца моего вижу в постели лежит мужик с черной бородою. Я в недоумении обратился к матушке, говоря ей: "Что это значит?. И к какой мне стати просить благословения у мужика? " — "Все равно. это твой посаженный отец; поцелуй у него ручку. ". Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать. и не мог. Страшный мужик меня кликал, говоря: "Не бойсъ, подойди под мое благословение. ". И в эту минуту я проснулся. ».

В таком же «первосне» между реальным и ирреальным находится и Саня. И сон его не менее пророческий, потому что он предсказывал Сане то, что с ним случится в скором будущем — встречу с Катей в Москве между колоннами у Большого театра. «. Я почему-то оказался на улице, перед освещенным окном магазина, а в магазине, не глядя на меня, ровными, спокойными шагами ходила и ходила Катя. Я немного боялся, что, может быть, потом это окажется не она или что-нибудь другое помешает мне заговорить с ней. Но это была, без сомнения, она. И вот я бросаюсь к дверям магазина, но все уже пусто, темно, и на стеклянной двери надпись: «Закрыто».

Таким образом, финал сна Гринева схож с финалом сна Григорьева: пробуждение в момент наивысшего психологического напряжения. Сновидения наполнены нарастающими эмоциональными переживаниями: беспокойством, страхом и недоумением. Правда, эти сны герои не «досматривают».

1. 15. Любовь

Что такое любовь — известно мне теперь не понаслышке, а из романа Пушкина и Каверина. Маше Мироновой, например, посвящают стихи, за нее дерутся на дуэли, под влиянием «пылкого» чувства к ней и оскорбленного самолюбия совершает злодейства Швабрин, ради ее спасения, не задумываясь, бросается в стан Пугачева Петруша Гринев. Для всех она является настоящим ангелом, образцом душевной чистоты, потому что «. нельзя было ее узнать и не полюбить. ».

Наделенные волшебной властью возвращать мир и покой в душу человека и пришедшие в этот мир героини совершают невозможное. Возвращаются любовь, согласие и милосердие, все просветляющие. Совершившееся чудо становится словно бы знаком завершенного духовного пути героев.

Итак, в романах я прослеживаю несколько любовных линий. Одни такие линии, стремясь к идеалу любви, рождают прекрасные чувства, возвышают человека. У других же есть своя черная тень — расчет, не очищающий от грубости, подлости, жадности, жестокости. «Никаким притворством нельзя ни скрыть любовь там, где она есть, ни выказать ее там, где ее нет», — мудрая мысль французского писателя-моралиста Ф. Ларошфуко.

В «Капитанской дочке» две линии любви: Швабрин — Маша — Гринев. Но любил ли Швабрин Машу? Вряд ли Бог наделил его этим светлым чувством. У равнодушного и жестокого Швабрина свои нормы поведения, значит, у него должны быть и любимые пословицы, оправдывающие эти нормы. Одну из них легко угадать: «Хочешь жить — умей вертеться». «Вертеться» Швабрина заставляет страх за собственную жизнь, а не опасения за судьбу Маши. Это человек, сознательно освободивший себя от всех нравственных обязательств, т. е. от всех чувств долга. У таких людей, как он, единственное желание — завладеть, захватить, заиметь, отнять, присвоить, стать собственником, господином, а предмет любви сделать рабом. Что и происходит с Машей, когда она попадает к нему в плен. Такие чувства нельзя назвать любовью. Но Маша прощает его, веря, что не все добрые чувства в этом человеке погибли.

В «Двух капитанах» три линии любви. Во-первых, это странная связь между Николаем Антонычем и Марьей Васильевной. «. Николай Антоныч годами ухаживал за ней, обходил ее, вкрадчивый, настойчивый, терпеливый».

Во-вторых, это близкие отношения Григорьева и Кати. Для Сани, который всегда оберегал ее, который сознательно не хотел делить с ней все опасности своей профессиональной жизни, она свет и надежда, «. у вас такая любовь, что перед ней отступит самое страшное горе. Больше никто, кажется, и не умеет так любить, только вы и Саня. Так сильно, так упрямо, всю жизнь. Где же тут умирать, когда тебя так любят? Да разве вы позволите ему умереть?» — говорил Петя, пытаясь успокоить Катю в трудные для нее минуты.

И в-третьих, это огромная, всепожирающая страсть Ромашова к Кате. Его сильная любовь «. была не любовью, а каким-то, бог весть, сложным, запутанным чувством, в котором оскорбленное самолюбие мешалось со страстью и, возможно, участвовал далее расчет, от которого. никогда не была свободна эта скучная душа подлеца».

В романе любовные линии Григорьев — Катя — Ромашов продолжают пушкинские параллели, показывая насколько разрушительна любовь прежде всего для самого себя и к себе, а не для человека, которого «любишь». Рожденная в Ромашове страсть заставляла его идти к цели, не брезгуя никакими средствами, даже предательством. Он любил Катю, потому что хотел отнять ее у Сани, и тем самым разлучить их, потому что ненавидел Саню и всю жизнь, завидуя ему, стремился занять его место! «Я мечтал стать таким, как ты, стать тобою, и мучился, потому что всегда и во всем ты был выше и сильнее, чем я», — вот каково «чистосердечное» признание Ромашова.

Таким образом, в сценах любви и страсти вырисовывается нравственный облик героев, проявляется их личность. Швабрин и Ромашка — это как раз тот случай, когда «в семье не без урода». А какое созвучие фамилий Швабрин и Ромашов! Какая неожиданная случайная совмещенность! Совпадение «мелочей» определяется не только по их выгоде во всем, но и по их шипящему, ползучему звучанию.

1. 16. Молитва и мольба

Маша и Катя — сироты. Однако они не обделены судьбой. Их приданое в родительском примере, в родительских заветах: «Молись. Надейся. Люби. Помни». Это те голубые искры человечности, которые завещали им их отцы и которые не дали им заблудиться во мраке.

Молитва Кати — доказательство большой и бескорыстной любви к Сане. «Да спасет тебя любовь моя! Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмется лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет, это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы ни случилось с тобой. Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит — это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем и больше не будет сил, чтобы бороться с ней, и только самая маленькая, последняя сила останется в сердце — это буду я, и я спасу тебя».

Горячая молитва Кати перекликается с пушкинской мольбой о помиловании Петруши у императрицы. При встрече Маша скажет Екатерине II: «Он для одной меня подвергался всему, что постигло его».

Да, Гринев заботится о ней, любит, спасает. И она тоже спасает его. Он ради нее, капитанской дочки, проходит все суровые испытания, защищая ее честь. Саня ради Кати ищет и находит пропавшую экспедицию и спасает честь ее отца. Это говорит о том, что в духовном мире героев человек, пережив высокое чувство, как бы заново рождается. Истинная любовь облагораживает его, помогает достойно выйти из самых запутанных ситуаций и достичь высокой цели.

1. 17. Мужское и женское начало

На мой взгляд, произведения построены, в первую очередь, на женских началах. В «Капитанской дочке» — это Маша Миронова, в «Двух капитанах» — Катя Татаринова. Именно женское начало составляет основу мужского, оставляет в любимом человеке частицу своей души, получая взамен внутреннюю красоту и духовное обаяние. В этом богатстве сочетаются и духовный рост, и честь, и поэтический ореол молодости, и взаимное обогащение, и чистота юношеских чувств. Недаром А. М. Горький писал: « Без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без женщины нет любви. ». Жест, которым движется жизнь героинь, — жест протягивания руки. А само движение жизни подобно движению светлых звезд.

Ведь что такое любовь? Это прежде всего ответственность за того человека, которого ты любишь, за его судьбу, за его будущее. Но она лишь тогда укрепляет взаимоотношения, когда есть еще что-то, кроме любви, — духовное богатство. От этого зависит чистота чувства любви. Одним словом, любовь — это самый строгий экзамен человечности, а любить значит творить для любимого человека счастье. Именно женщина — творец всего прекрасного на земле. Ее стремление — это стремление к теплу, любви и покою.

Под нежностью внешнего облика данных героинь таится достаточность «ума и сердца», которая раскрывается в глубокой и искренней любви Маши к Петру, а Кати к Сане. Для них нет первой, второй любви, а есть любовь единственная. В их подлинной любви ум не подвергает чувство расчету, не заставляет человека взвешивать зависимость своего благополучия от того, кого он полюбил. Их ничем не примечательные, но в тоже время замечательные женские образы близки и родственны той среде, которая связана с жизнью дорогих для их сердец мужчин. Героини живут рядом с ними, тяжело переживают те же волнения, что и они. В потоке обрушившихся на героинь обстоятельств проявляются лучшие стороны их незаурядной натуры — прямота, верность, стойкость характера, мужество и героическая готовность бороться до конца за спасение любимого человека, способность с достоинством переносить внезапные утраты и житейские невзгоды. Они идеал скромной, но сильной духом русской женщины.

Таким образом, смысл произведений гласит, что в грозных испытаниях исторических бурь, ломающих и уничтожающих благополучие многих тысяч людей, опрокидывающих устоявшиеся формы жизни, высшей ценностью является человек, сохранение в нем той духовной красоты, благородства и гуманности, которые, пройдя сквозь горнило испытаний, в конце концов торжествуют. И все эти молодые герои — Маша, Катя, Петя, Саня — собирали капли мудрости, дарили капли любви, ловили капли радости. Они желали стать служителями красоты.

1. 18. Милосердие

Христианский, православный подтекст связан с проблемой милосердия в романах. Оба произведения настолько проникнуты духом милосердия, что их можно было бы назвать романами о милосердии, которое является как бы осью отношений героев, противопоставлением жестокости войны и бунта.

Через все четыре встречи Гринева и Пугачева основной темой идет именно тема милосердия. Разглядев однажды Гринев человека в Пугачеве, обратился к этому внутреннему человеку, и не может уже забыть этого Пугачев. Потому что там, в этом молчаливом диалоге внутреннего человека с другим, все мы — едины, хотя и мыслим многое по-разному. Милосердие — это та сила, которая неумолимо бросает в кипящий котел истории судьбы личные и народные, перемешивает все: добро и зло, ненависть и любовь, величие и ничтожество.

« — Где же вожатый? — спросил я у Савелъича.

— Здесь, ваше благородие, — отвечал мне голос сверху.

Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающих глаза.

— Что, брат, прозяб?»

Уже в обращении «брат» — от дворянина к босяку — нарушается классовое различие. Гринев, переживающий только что грозное проявление стихии, чувствует свое единство с вожатым. Действительно, все смертны, жизнь каждого хрупка, независимо от званий и возраста, — все под Богом ходим. Однако нужно слово, чтобы этот особый дух общности воплотился. И Гринев находит это слово — брат. Слово услышано. На приглашение к братству и ответ соответствующий. Одним словом, именно жизнь доказала Гриневу, что взаимное милосердие выступает главенствующим представителем человеческой свободы.

Сама любовь Петруши и Маши — это не отношения рыцаря и дамы, а любовь-жалость. Гринев любит и слезно жалеет сироту, у которой не осталось никого близкого в целом мире. Спасенная Пугачевым, она способна ради любимого на все. В разговоре с приятной дамой (царицей Екатериной) Маша произносит: «Я приехала просить милости, а не справедливости». Петя и Маша, преодолев все выпавшие на их долю испытания, обретают счастье, которое дано им за личную внутреннюю силу и самоотверженность, умение спасать, а не спасаться, за «милость сердца».

Довольно устойчива в романе тема милосердия к врагу (к Швабрину). После дуэли Гринев прощает Швабрину все его оскорбления, и они примиряются. Маша, одна называющая Швабрина по имени отчеству, говорит врагу, что Алексей (в переводе это имя обозначает «сын божий»), сын Иванович, заблудшая душа, пытается вернуть его на правильную дорогу. Смирение и мощь от убежденности в правоте. Она надеется на помощь Высшей Милости.

Катя является путеводной звездой для Сани, для всех людей, с которыми встречается на своем жизненном пути. Она, подобно Маше, проливает свет на Ромашова, стараясь вернуть его на верный путь. Почти единственная называет его по имени отчеству. Катя, чья душа полностью проникает в другую, жалеет Николая Антоновича, ухаживает за старушками и делится с ними последним в блокадном Ленинграде, самоотверженно работает в госпитале. «Сразу лее она стала работать — сперва в госпитале медицинской сестрой, а потом в Старом Полярном. ». Она есть настоящая дочь капитана Татаринова. А доброта, верность, благодарность, жертвенность, способность крепко любить — ее основные христианские нравственные качества.

В метель — грозное проявление стихии природы — и Пугачеву, и Ивану Ивановичу требуется помощь, на которую они даже не рассчитывают. Но добро возвращается добром. Заячий тулуп спасает жизни Петруши и Маши, а тепло и участие одиноких, заброшенных детей в глухой, занесенной снегом деревне, дарит Сане речь и полноценную жизнь. На первый взгляд, смущает несоответствие подарков. Но дело в том, что в словах «тулуп», «тепло» и «участие детей» высвечены иные, нравственные смыслы, передававшие душевные движения Гринева и Григорьева, угаданные и понятые Пугачевым и Иваном Ивановичем. Как назвать это? Я думаю, что вся эта история взаимоотношений — история милосердия, которое покоится на прочном основании: за доброту, сердечность, искренность чувств расплачиваться на равных началах — благодарностью, памятью о добре. С милосердия начинаются взаимные отношения, им и заканчиваются.

Так завязались между героями романов таинственные отношения, где высший и низший — едины, где нет ни господина, ни раба, ни мужчины, ни женщины, где враги — братья. Чем можно ответить на милосердие? Чем его измерить? Только милосердием же. Человеку не должно быть холодно. Потому, что он образ Божий. И если мы безразлично проходим мимо человека, которому холодно, то это, по-моему, кощунство. Вот почему держаться нужно за милосердие, за Бога.

2. ЗЕРКАЛЬНОСТЬ

Заканчивая свои умозаключения, хотелось бы уделить внимание еще одной немаловажной черте построения обоих произведений.

Зеркало в мировой литературе — огромная тема. «В мире живого и неживого — сплошь зеркальность. », — писала поэтесса А. И. Миронова. В данном случае оба романа справедливее всего назвать зеркальным отражением «магических» букв. Прямых линий, ведущих от «Капитанской дочки» к «Двум капитанам», возможно, и нет. Но случайное сходство названий, как шифр к постижению художественной тайны двух творений, несомненно: «Капитанская дочка» и «Два капитана».

Следовательно, вещи в художественном мире претерпевают причудливые превращения. Рассматриваемые произведения — зеркало, но они же — школа. А школа — священное место. Зеркало связывается со школой: назначение школы — в даровании нам, людям, радости самопознания. Вступивший в нее познает, на что он способен, к чему пригоден. Школа показывает человеку себя самого, и в этом отношении идеальная школа — зеркало.

«Капитанская дочка» — итоговое произведение Пушкина — выросла на его поэтическом опыте. Она оказалась тем необходимым звеном, что соединило начало и конец его творчества. Она дает возможность понять нам, читателям, как глубоко проникал поэт и писатель в суть трагедии человека и мира и насколько сильна была его вера в конечное разрешение трагедии. «Везде, во всем он умел отыскивать внутренний глубокий смысл, точно жизнь решалась выдать своему любимцу и избраннику свои сокровенные тайны», — писал Л. Шестаков. Для Пушкина в романе правильный путь состоит в том, чтобы приподняться над «жестоким веком», сохранив в себе гуманность, человеческое достоинство и уважение к живой жизни других людей. В этом для него состоит подлинный путь к народу.

Так во взаимных пересечениях последнего романа Пушкина «Капитанская дочка» и романа Каверина «Два капитана» вглядываешься в пушкинский идеал — начало любви, добра и красоты. Это извечный, в основе всего лежащий идеал, без которого не может быть движения вперед.

Следовательно, «. волна возвращается. », возвращаются мотивы, но это не повторение того, что уже было создано. Оно возвращается по-новому и живет по своим законам, по законам своего времени, оставляя незыблемым старые и вечные ценности. «Береги честь смолоду». Это своеобразное заклинание подсказывает: чтобы жизнь наша была наполнена богатым содержанием — мы должны стремиться к нравственности и при этом «двигаться вперед, не делая половинных прыжков». Но если даже не удалось сберечь честь смолоду, ее нужно и можно вернуть себе в зрелом возрасте, переломить себя, найти в себе смелость и мужество признать ошибки. Только тогда человек узнает, что в нем есть. А в этом заключается сила старой возвратившейся волны и победа новой.