Почему сорвались англо – франко - советские переговоры весной-летом 1939 года?

Исследовательская работа посвящена выявлению причин срыва англо - франко-советских переговоров 1939 года. Работа состоит из трёх глав. Во введении рассказывается о международной ситуации в 1939 году, при этом особое место уделяется тем задачам, которые стояли перед советской дипломатией. В первой главе даётся обоснование выбранной исследовательской стратегии и характеристика источников. В третьей главе автор анализирует имеющиеся в отечественной и зарубежной историографии версии, объясняющие причины срыва переговоров амбициями СССР или западных демократий, а также дополняет их собственными версиями. Версии автора, к числу которых относятся следующие: версия о том, что срыв англо – франко - советских переговоров стал успехом германской дипломатии; версия о желании СССР пойти на сближение с Германией, чтобы устранить геополитическую опасность в лице Японии,; версия о срыве переговоров по причине стремления СССР поддержать рабочее движение в Германии и версия, указывающая отвечающая на вопрос исследования в контексте сложных отношений СССР в 20-30 годы с западными демократиями, ссылаясь на такой исторический факт как, например, «письмо Зиновьева».

В заключении автор делает вывод о том, что наиболее существенными являются версии о политике умиротворения, проводившейся западными державами, успешной дипломатической интриге Советского Союза и успехе германской дипломатии. Автор также указывает на то, что в реальности успех германской дипломатии имел место в любом случае. Что касается двух других версий, то они имеют одинаковое право на существование.

Весной 1939 года ситуация в мире и в Европе наиболее часто характеризуется как напряженная. На международной арене совершенно чётко обозначилась враждебная ось Берлин-Рим-Токио. Главы соответствующих государств не скрывали своих амбиций и всячески подчеркивали острую необходимость борьбы за «жизненное пространство». В 1935 г. Италия оккупировала Абиссинию. Основатель итальянского фашизма Б. Муссолини вынашивал планы дальнейшей экспансии в Северную Африку и Южную Европу с целью возрождения Римской империи в прежних границах. В марте 1936 года гитлеровская армия вошла в Рейнскую демилитаризованную зону. За этим последовал ввод совместных итало-германских сил в Испанию и отторжение Германией Судетской области Чехословакии по Мюнхенскому соглашению 1938 года. К весне 1939 г. уже вся Чехословакия была оккупирована Германией.

Японская империя также продемонстрировала свои агрессивные планы и экспансионистские намерения. Первый удар был нанесен по Китаю. Дальнейшее развитие экспансии Японии на Дальнем Востоке зависело как от исхода войны в Китае, а также от развития ситуации в Европе и мире. В качестве возможных направлений рассматривались как северное (против СССР), так и южное (против тихоокеанских владений США).

По мнению большинства историков советского периода и некоторых современных российских историков, в этих условиях руководством СССР на официальном уровне были определены следующие приоритеты во внешней политике: борьба с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных отношений на основе политики мирного сосуществования.

Реализация первых двух задач оказывалась весьма проблематичной без выполнения последней. В 1933-1935 г. г. были установлены дипломатические отношения со следующими странами: США, Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, что можно рассматривать как определённый успех советской дипломатии, а также как показатель укрепления авторитета Советского Союза на международной арене.

Ещё в 1933 г. Советское правительство разработало план борьбы за коллективную безопасность. Фундаментом идеи коллективной безопасности должен был стать договор между европейскими государствами о взаимной защите от германской агрессии. В ходе двусторонних советско-французских переговоров был разработан проект Восточного пакта, согласно которому СССР, Польша, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония образовывали своего рода антифашистскую коалицию с соответствующими обязательствами друг перед другом. Этому проекту не было суждено воплотиться в жизнь.

Тем не менее советская дипломатия достигла определённых успехов. Пакты о взаимопомощи в случае войны были заключены с Францией и Чехословакией (1935 г. ). На Востоке Советский Союз также укрепил свою безопасность за счет заключения соглашений с пограничными государствами: с Монгольской Народной Республикой (договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в марте 1936 г. ) и Китаем (Договор о ненападении между Китаем и СССР в августе 1938 года).

В условиях сложной международной ситуации начала 1939 года весьма существенным становился тот факт, что с приобретением Чехословакии Германией у неё с СССР появилась общая граница, а значит, ожидаемое вторжение приобретало особый фактор внезапности, и необходимость хоть как-то себя обезопасить существенно возрастала для Советского Союза.

Таким образом, для советского правительства оставалось две возможные альтернативы во внешней политике: заключить договор с Германией, который позволил бы отодвинуть дату грядущего конфликта, или же стать инициатором создания антигитлеровской коалиции европейских держав, подобной той, которую предусматривал гипотетический Восточный пакт, только с участием Англии и Франции.

Советский Союз, по всей видимости, рассматривался в напряжённой европейской ситуации конца 30-х годов как серьёзный, заслуживающий пристального внимания в силу своего военного потенциала и тоталитарного режима, «игрок». Не случайно Сталин, оценивая ситуацию, не без иронии замечал, что «за нами ухаживают, как за богатой московской невестой». По мнению ряда историков, в начале августа, накануне открытия переговоров военных миссий Англии, Франции и СССР сложилась ситуация, когда советское руководство могло выбирать между тремя возможностями: идти на соглашение с Англией и Францией против откровенно готовящейся к агрессии на Восток Германии; обеспечить свои интересы соглашением с Германией, открыв ей тем самым путь к нападению на Польшу и глобальной войне; не ввязываться ни в какие соглашения, оставшись в стороне.

С этой целью Советский Союз обратился к Великобритании 17 апреля 1939 года. Правительство Англии отреагировало на советское предложение сдержанно, однако всё же дало согласие на участие в переговорах, которые начались в апреле-мае 1939 года в Москве. Предложение Франции было отправлено сразу же после того, как было отправлено предложение Англии, и французы также приняли его после некоторого промедления.

Как известно, англо – франко - советские переговоры закончились провалом, не было заключено ни единого соглашения. Среди историков существуют различные точки зрения относительно причин неудачи, постигшей эту инициативу, причем позиция, принимаемая большинством историков, меняется в зависимости от эпохи и политического режима, установившегося в стране. Цель моей работы – проанализировав различные исторические источники, найти объективный ответ на следующий проблемный вопрос: почему сорвались англо - франко-советские переговоры?

ХАРАКТЕРИСТИКА источников, их ценности и ограниченности

Перед тем как начать исследовать выбранную проблему, необходимо было наметить примерный план-стратегию дальнейших действий. Именно с её написания началась работа над исследованием.

Все источники, использованные мною в работе, могут быть классифицированы следующим образом:

1. Первоисточники (речи Сталина, В. Блюхера, материалы XVII съезда ВКП(б) и др. ).

2. Работы советских историков.

3. Работы современных российских историков.

4. Книги иностранных авторов.

5. Иностранные веб - сайты (в т. ч. содержащие первоисточники – например, ноту посла Германии в СССР Шуленбурга).

Рассмотрим ценность и ограниченность каждого типа источников отдельно.

Разумеется, первоисточники представляют особую ценность, поскольку они отражают реальности эпохи. Однако такой первоисточник, как использованная мною Всесоюзная справочная картотека ОГИЗа 1934 г. , содержащая материалы XVII съезда ВКП(б), имеет и ряд существенных недостатков. Во-первых, в ту эпоху никто не стал бы публиковать в таком издании материалы, которые хотя бы некоторым образом дискредитировали бы власть. Данное же издание изначально было предназначено для партийных пропагандистов и потому содержит только тщательно отобранную и подвергнутую цензуре информации. Во-вторых, многие факторы, повлиявшие на развитие событий, на тот момент составляли государственную тайну и не могли быть подвергнуты огласке, а это значительно сужает ценность данного источника. С другой стороны, сама эта субъективность и «фигура умолчания» о тех или иных фактах могут стать хорошим источником информации, о том, какой имидж и представления о внешнеполитических планах страны намеренно создавался Сталиным и Политбюро.

Монографии советского периода ценны как источник тем, что дата их опубликования более близка к исследуемой проблеме по времени. На первый взгляд, это даёт им возможность более адекватно оценивать произошедшие события, ведь у авторов этих книг есть возможность узнать интересующие их факты из первых уст. С другой стороны, советский режим характеризовался наличием цензуры, что значительно ограничивало возможности исследователей-историков. В СССР отсутствовала свобода слова, и советская власть просто не допустила бы публикации книг, в которых звучали бы хоть в чём-то нелестные слова в адрес Советского Союза. Более того, большинство документов – тем более связанных с дипломатическим ведомством – на момент публикации изданий советского периода было засекречено, что также не давало возможности историкам предоставить своим читателям объективную картину событий.

Книги постсоветского периода представляют собой более ценный и заслуживающий доверия источник информации с точки зрения независимости авторов и отсутствия давления на них. Однако в постсоветский период стали публиковаться не только новые научно-исторические книги с нестандартным подходом к исследуемым проблемам, но также и различные околонаучные издания, сами по себе далёкие от исторической науки. Среди моих источников была книга «Россия и Германия: путь к пакту» С. Кремлёва. Автор проводит интересный исторический анализ, проводит оригинальные аналогии между двумя мировыми войнами, однако, он допускает наличие лексики, несовместимой с научным трудом. С моей точки зрения, в труде по истории, как и по любой другой научной дисциплине, должны соблюдаться определённые нормы, чтобы этот труд не становился простой работой с претензией на право называться научным трудом.

Российские веб-сайты, как правило, предлагали готовые варианты рефератов или исследований по истории. Наибольший интерес и пользу для исследования представляли лишь те из них, которые давали возможность ознакомиться с мемуарной литературой. В частности, на одном из сайтов были размещены воспоминания Б. Бажанова, работавшего секретарём в Политбюро. Это чрезвычайно ценный источник, поскольку Бажанов имел возможность присутствовать на всех заседаниях и слышать все доклады, в том числе и особо секретные. Свои мемуары Бажанов опубликовал во Франции, то есть при совершенном отсутствии цензуры. С другой стороны, далеко не все подробности политической жизни могли звучать на заседаниях Политбюро в докладах его членов, и сам Бажанов не являлся ни историком, ни политологом, чтобы иметь специальные навыки, позволяющие анализировать такого рода факты.

Иностранные Интернет-публикации отличались большим разнообразием, однако материалы аналитического характера встречались редко. Подобное отсутствие интереса к исследуемой проблеме может быть связано в числе прочего и с тем, что на Западе имеет место комплекс вины за то, что европейской системе коллективной безопасности так и не суждено было появиться и спасти мир от Второй мировой войны. Однако иностранные веб - сайты предоставляли интересные первоисточники – например, немецкие дипломатические ноты. Ценность этого исторического источника велика, поскольку дипломатические ноты представляют собой официальный секретный документ. С другой стороны, найденные документы существуют в англоязычном варианте, хотя в оригинале они, естественно, составлялись на немецком языке. Качество перевода на исследованных сайтах не гарантировалось.

Причины срыва переговоров

В результате изучения литературы выявились следующие версии, объясняющие причины срыва переговоров.

Версия №1: «Политика умиротворения»?

Как известно, Чемберленом и Даладье - премьер-министрами Великобритании и Франции - проводилась политика, главной задачей которой объявлялось сохранение мира для своих народов путём определенных уступок Германии. В исторической науке существуют версии, согласно которым Чемберлен и Даладье стремились договориться с Германией под давлением общественного мнения, которое ожидало от лидеров своих государств предотвращения втягивания в военные конфликты, одновременно не воспринимая СССР как возможного союзника; ввиду своих геополитических интересов на Востоке, где был расположен СССР, а также вследствие желания спровоцировать военный конфликт между двумя тоталитарными лидерами. Часть исследователей также подчеркивают определенную зависимость между желанием предотвратить возникновение нового мирового конфликта и опасением потерять в результате вовлеченности в него свои колониальные империи.

Термин «политика умиротворения» был впервые введён в советской историографии, и именно эта версия была единственной общепринятой версией в объяснении срыва англо - франко-советских переговоров. Весьма характерно для того времени, например, заявление генерального секретаря Л. И. Брежнева из многотомника «Ленинским курсом»: «История жёстко наказала «умиротворителей», которые все предложения Советского правительства о коллективном отпоре фашистским агрессорам. Вопреки прогнозам и надеждам, господствовавшим тогда в Лондоне, Париже и Вашингтоне, фашистская Германия начала Вторую мировую войну нападением не на СССР, а на капиталистические страны Европы».

Кульминацией политики умиротворения стало упомянутое во введении Мюнхенское соглашение 1938г. , которое выглядит невероятной по щедрости уступкой фашистскому блоку – Италии и Германии. Не случайно среди советских историков существовала традиция называть это соглашение сговором. Оно скорее стимулировало агрессоров к развязыванию войны, так как они имели возможность почувствовать свободу и безнаказанность (Италия к тому времени захватила Эфиопию, а Германия вошла в Рейнскую демилитаризованную зону). Получив от Англии и Франции признание законности своих претензий на часть Чехословакии, подтвержденные, помимо основного соглашения, декларациями о ненападении, Гитлер приобрётал и определенные гарантии для начала более активной борьбы за расширение «жизненного пространства» на восток.

В западной историографии, как правило, не даётся прямых указаний на конкретные причины срыва англо - франко- советских переговоров, однако всё же указывается на явное бездействие со стороны будущих союзников. Для западной исторической литературы не является единичным следующее утверждение: «Не будучи приглашённым на Мюнхенскую конференцию, Советское правительство неоднократно предлагало мировому сообществу сплотиться против агрессии Гитлера. Попытки наркома Литвинова создать в Европе систему коллективной безопасности закончились неудачей. Оказавшись полностью проигнорированным своими союзниками и имея серьёзные сомнения относительно их способности серьёзно противостоять Гитлеру, Сталину не осталось другого выбора, как пойти на сближение с Германией и заключить с ней пакт 1939 года».

В пользу версии о нежелании западных демократий заключить военное соглашение с СССР говорит ряд фактов. В частности, англо-французская военная миссия была отправлена в Советский Союз на корабле и, таким образом, переговоры начались только 17 дней после того, как Англия и Франция дали согласие на их проведение. Следует отметить, что у западных держав имелись все возможности отправить военные миссии в Россию на самолёте, именно этим видом транспорта пользовался Чемберлен, когда ему приходилось ездить в Германию на переговоры. Более того, английскую делегацию возглавлял адмирал Дракс, находившийся к тому времени фактически в отставке. Французскую делегацию возглавлял генерал Думенк, узкий специалист по вопросам военной техники, что никак не соотносилось с военной дипломатией и ведением столь серьёзных переговоров. Другими словами, действия западных держав косвенно подтверждают гипотезу об их нежелании договариваться с Советским Союзом.

История не знает сослагательного наклонения, однако в последнее время альтернативный подход к истории стал достаточно популярным. Как развивались бы события, если бы Англия и Франция выбрали иную тактику: пошли бы на соглашение с Советским Союзом вместо проведения такой специфической дипломатии, которая имела место? Этим вопросом задавались многие государственные деятели. Более чем за полгода до конца Второй мировой войны министр иностранных Великобритании А. Иден, представляя британскому парламенту решения участников Ялтинской конференции, сделал следующее заявление: «Может кто-либо усомниться сейчас в том, что если бы единство между Россией, Британией и Соединёнными Штатами, установленное в Ялте, имело место в 1939 г. , то эта война никогда бы не разразилась». Пусть Иден и говорит о единстве СССР, Великобритании и США, смысл сохраняется: создание системы коллективной безопасности в каком бы то ни было виде могло бы предотвратить Вторую мировую войну. Однако это было невозможно, так как политика умиротворения никак не могла сочетаться с созданием системы коллективной безопасности.

Таким образом, западные дипломатии ещё в 1938 году выбрали особый внешнеполитический курс, заключавшийся не в противостоянии Германии, а в её умиротворении. Естественно, при таком направлении внешней политики заключение военного соглашения не могло входить в планы Англии и Франции.

Версия №2: Дипломатическая интрига СССР («завеса»)

У Советского Союза существовал целый ряд причин, по которым успех англо -франко - советских переговоров не был желателен и необходимо было избрать тактику сознательного затягивания хода переговоров.

Во-первых, Советский Союз ещё с двадцатых годов реально предпринимал действия, способствовавшие сближению с Германией. Ярким проявлением этой политики является Рапалльский договор между Советским Союзом и Германией, подписанный в 1922 году. Германия получила возможность решить ряд серьезных проблем. Эта страна согласно условиям Версальского договора не имела права строить на своей территории военные заводы и военные учебные заведения. После ряда соглашений на территории СССР было размещено несколько заводов, снабжавших армию Германии, а будущий цвет немецкого генералитета, в том числе и приговорённый на Нюрнбергском процессе к расстрелу Кейтель, проходил подготовку в советских военных академиях. Для СССР договор также означал не только прорыв «дипломатической блокады», но и возможность заключить ряд выгодных торгово-экономических соглашений. «Сталин давно мечтает о союзе с Германией, - считают историки М. Геллер и А. Некрич. - Вся история советской внешней политики в отношении Германии после договора в Рапалло подтверждает это». Советская Россия была заинтересована в Германии как в торговом партнёре и вплоть до прихода Гитлера к власти эти отношения довольно успешно развивались. Однако приход к власти в Германии национал-социалистов и открытое провозглашение экспансии в восточном направлении ослабили попытки Сталина прийти к широкому политическому пониманию с Германией.

Переговоры о восстановлении торговых отношений были начаты по инициативе немецкой стороны 26 июля 1939 года – как раз в тот момент, когда решалась судьба англо- франко- советских переговоров. Восстановление торговых отношений с Германией стало своеобразной прелюдией к заключению пакта Молотова - Риббентропа, секретный протокол которого предусматривал для СССР получение части территории Польши. В ходе переговоров германского торгового представителя Карла Шнурре и советского полпреда Астахова обсуждались вопросы, далеко выходящие за рамки торговых отношений двух стран. Таким образом, Сталину могло представляться более целесообразным пойти на сближение с Германией и извлечь из этого экономическую выгоду, попытавшись при этом отодвинуть сроки будущего военного конфликта, нежели пытаться заключить не столь выгодные с экономической точки зрения соглашения с Англией и Францией. Находясь в ожидании прибытия в Москву английских и французских военных миссий, Советское правительство уже вело закулисную игру и шло на сближение с Германией. При таком положении дел было просто необходимо создание своеобразной дипломатической «завесы» перед западными державами хотя бы с целью сохранения Советским Союзом статуса миролюбивой державы как члена Лиги Наций.

Во-вторых, вполне допустимо предположение, что СССР путём создания дипломатической интриги, одной из составных частей которой были англо - франко-советские переговоры, стремился увеличить степень своего влияния в Европе. В 1939 году СССР ещё не был признан полноправным членом мирового сообщества, на большевиков смотрели с явной опаской и недоверием. Грандиозная дипломатическая интрига в виде двойной игры с западными державами и Германией могла стать уникальным шансом для Советского Союза стать более влиятельной державой

. Чемберлен и Даладье год спустя после Мюнхенской конференции не могли не замечать растущие амбиции Германии и в определённой ситуации должны были бы согласиться даже на невыгодные условия, предъявленные Советским Союзом на переговорах. Сталин шёл на сближение с Германией, не считая нужным это скрыть. И Англия, и Франция располагали широкой разведывательной сетью, однако она оказалось просто ненужной, когда в советской печати появилось официальное коммюнике Наркомата внешней торговли относительно восстановления торговых отношений с Германией. В то же время Германия до определённого момента пребывала в неведении. 22 мая 1939 года германский посол фон Шуленбург отправил в Берлин секретную ноту, в которой говорилось следующее: «Англия и Франция непременно подпишут соглашение с СССР, коль скоро стороны постепенно приходят к консенсусу». Другими словами, Советский Союз с успехом создал и поддерживал дипломатическую «завесу».

В-третьих, нельзя забывать о том, что Сталин являлся прямым политическим наследником В. И. Ленина, который в своё время выдвигал идею «столкновения лбами» западных стран с целью их ослабления и приведения к власти коммунистических режимов. Вполне допустимо, что Сталин пытался спровоцировать конфликт в Европе при сохранении нейтралитета СССР. Сохранилась стенограмма выступления Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 года: «Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападёт на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьёзным волнениям и беспорядкамОпыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движения, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы сама захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны».

Еще одно объяснение медлительности и «нерешительности» СССР в переговорах с Англией и Францией можно найти у историков М. Геллера и А. Некрича: «Игра идет по-крупному. Если удастся внушить англичанам, что Гитлеру верить нельзя, то опасность англо-германского сговора против СССР будет устранена, а Гитлеру ничего не останется другого, как добиваться соглашения с СССР».

Версия №3: «Успех германской дипломатии»

В 1939 году Рейх вёл планомерную подготовку к войне, уже имели место первые акты агрессии со стороны Германии. Несомненно, успех англо - франко-советских переговоров был невыгоден Германии, поскольку в этом случае ей пришлось бы воевать со всеми сильнейшими державами Европы одновременно, в то время как по плану немецкого Генштаба державы Европы подлежали разгрому поодиночке. Есть целый ряд фактов, подтверждающий то, что срыв англо - франко-советских переговоров – результат деятельности германских дипломатов.

Выше упоминалось о том, что имели место переговоры между советским полномочным представителем Г. Астаховым и германским дипломатом К. Шнурре. Возможно, Астахов в силу недостатка опыта представлялся немецкому МИДу идеальной фигурой, через которую можно оказывать влияние на советское руководство. Взрыв немецкой активности по отношению к фигуре Астахова совпал с сообщением о том, что 23 июля 1939 года правительства Англии и Франции приняли советское предложение о начале военных переговоров. Берлин среагировал незамедлительно. В соответствие с личной директивой Риббентропа Шнурре пригласил Г. Астахова на ужин 26 июля. Шнурре представил сильно беспокоившемуся Астахову заранее подготовленную в МИДе программу двустороннего сотрудничества. Программа включала в себя три этапа, по завершении которых между двумя державами должны были установиться исключительно дружественные отношения. В то же время Шнурре не скрывал цены,, которую должен был заплатить за них Советский Союз – отказ от заключения с Западными странами тройственного соглашения. Астахов, получивший перед встречей инструкции из Москвы, не спешил реагировать на германские заявления: «Москва не совсем верит в изменение немецкой политики по отношению к Советскому Союзу». Однако в ситуации, когда не было никакой определённости на переговорах с Англией и Францией, Сталин решил пойти на сближение с Германией, чтобы, вероятно, использовать это в качестве козыря, который помог бы заключить с европейскими державами эффективное соглашение. 29 июля Молотов отправляет в Берлин Астахову следующую телеграмму-инструкцию: «Между СССР и Германией при улучшении экономических отношений могут, конечно, улучшиться и политические отношения». Таким образом, цель германской дипломатии была достигнута.

Необходимо отметить, что в пользу версии о стремлении германской дипломатии как можно скорее улучшить отношения с СССР, сорвав при этом его переговоры с Англией и Францией, говорит тот факт, что дата нападения на Польшу была известна точно – 1 сентября 1939 года, а отношения с Советским Союзом подобной агрессии не позволяли. Более того, решался вопрос о проходе войск Красной Армии через польскую территорию в случае агрессии со стороны Германии, и, хотя Польша наотрез отказывалась предоставить СССР такое право, Англия и Франция были способны доказать своей союзнице необходимость её согласия.

Германская дипломатия была поставлена в жёсткие временные рамки, что стало причиной начала в августе 1939 года настоящей истерии со стороны Германии по отношению к СССР. 31 июля статс-секретарь германского МИДа шлёт Шуленбургу срочную телеграмму, настаивая на немедленной встрече с Молотовым. 2 августа Риббентроп проводит встречу с Астаховым и повторяет ему всё то, что уже прозвучало во время предыдущей встречи. По окончании немецкий министр иностранных дел посылает в Москву телеграмму, предписывающую Шуленбургу форсировать развитие событий. Важно заметить, что переписка с послами в полномочия министра не входили. На следующий день 3 августа Шнурре посетил Астахова и передал ему желание немецкого МИДа вести с советской стороной предметный разговор. В Москве в это же время наркома Молотова посетил посол Шуленбург. Впервые в практике советско-германских отношений полученное из Берлина указание о посещении советского наркома было удовлетворено в течение первых суток. Посол повторил основные тезисы, сказанные ещё Шнурре Астахову. К большому сожалению посла, успех немецкой дипломатии ещё не был очевиден, поскольку Молотов вёл себя сдержанно, давая понять важность для Советского Союза подписания соглашения именно с Англией и Францией: «Оставаясь верным своей последовательно миролюбивой политике, СССР пойдёт только на чисто оборонительное соглашение против агрессии».

Однако в условиях, когда разведка постоянно передавала донесения о сосредоточении сил вермахта на германо-польской границе, Советский Союз не мог затягивать время до бесконечности. Переговоры с Англией и Францией не продвигались, а угроза с Запада становилась всё более очевидной. Перед советским руководством встал вопрос обеспечения национальной безопасности страны. Усилия германской дипломатии увенчались успехом, и 21 августа Сталин в личном письме А. Гитлеру заявил о принятии предложения о заключении пакта о ненападении, которое было получено от германской стороны шестью днями ранее.

Версия №4: «Угроза с Востока»

Ещё в середине 30-х годов Советское правительство высказывало серьезные опасения относительно нарастающей на Дальнем Востоке военной угрозы. На XVII съезде

ВКП (б) В. К. Блюхер произнёс следующую речь:

«Первый из показателей и решающий – это огромное стратегическое железнодорожное строительство, которое Япония лихорадочно проводит в течение последних двух лет. Надо сказать, что они за эти два года сумели построить в Манчжурии свыше 1000 километров железнодорожных путей. Из этой 1000 километров железнодорожных путей, ведущих к нашим границам, могут быть экономически оправданы не более 30-35 процентов. Это первый показатель, свидетельствующий, куда, в каком направлении будут развиваться военные события, на подготовку которых Япония вкладывает, по сути дела, все свои национальные средства.

Второй показатель – это дорожно-шоссейное строительство. Японцы в течение этих двух лет построили 2200 километров грунтовых дорог. Если мы посмотрим направление этих грунтовых дорог, то увидим, что они либо идут в пограничной полосе, либо из внутренней Манчжурии подтягиваются обязательно к нашим пограничным пунктам в тех направлениях, которые наиболее выгодны для будущего стратегического развёртывания.

Третий показатель – аэродромное строительство. Японцы построили около 50 аэродромов и авиационных баз. Все эти базы, если мы построим на карту, расположены к северу от Мукдена, все они концентрируются в треугольнике Мукден – Харбин - Цицикар и к северу от этого района».

Таким образом, на Дальнем Востоке ещё с первой половины 1930-х годов происходило нарастание военной угрозы. Даже осознавая, что Блюхер в первую очередь военный стратег, а не политик, что приведенные выше оценки относятся к более раннему периоду времени, само внимание к проблеме нарастания военной опасности на Востоке на партийном съезде вплоть до выработки конкретных рекомендаций и шагов к укреплению безопасности страны весьма недвусмысленно свидетельствует о серьезном беспокойстве советского руководства. Советские власти осознавали ситуацию как проблему и закономерным политическим ходом могло бы стать заключение договора если не с Японией, то хотя бы с её союзником, способным оказать давление на Японию, чтобы та прекратила наращивание вооружений в регионе или военные действия, если они к тому времени начнутся.

На рассвете 3 июня 1939 года Япония переправила через находящуюся на территории Монголии реку Халкин-Гол крупные силы пехоты. Вслед за пехотой последовала артиллерия и мощная группировка военно-воздушных сил. Начался пограничный конфликт, вошедший в историю как «конфликт у реки Халкин-Гол».

Несмотря на поражение в 1938 году в более мелком по своим масштабам пограничном конфликте у озера Хасан, японское командование разработало план настоящей экспансии. Начав войну против Монголии, связанной договором о дружбе и взаимопомощи с СССР, Япония планировала оттянуть к зоне конфликта большую часть дальневосточных сил Красной армии. Расчет японцев был ясен, поскольку они решили извлечь прямую выгоду из того факта, что после событий у озера Хасан советское фронтовое управление на Дальнем Востоке было упразднено, а войска Красной армии на этой территории подчинялись напрямую народному комиссару обороны. Это существенно затрудняло оперативное управление вооружёнными силами. Развязав затяжной вооружённый конфликт и сделав СССР более уязвимым, Япония получала возможность вторгнуться на его территорию и, в соответствие с планами агрессии, захватить Приморский край.

Договорённость о прекращении боевых действий с японскими парламентёрами была достигнута 17 сентября 1939 года в Москве. Конфликт у реки Халкин -Гол можно считать, таким образом, настоящей войной, продолжавшейся более трёх месяцев, в ходе которой потери советско-монгольских вооруженных сил составили 18,5 тыс. человек убитыми и ранеными, а также 207 самолётов.

Весьма примечательно, что СССР пошёл на явное сближение с Германией 21 августа 1939 года в разгар боёв на Халкин - Голе. Есть все основания полагать, что это было вынужденной мерой, принятой для того, чтобы на Японию повлияла её союзница Германия и убедила её прекратить войну. Угроза с Востока для Советского Союза на тот момент была во многом реальнее, чем угроза с Запада, поскольку помимо конфликтов у озера Хасан и реки Халкин - Гол СССР постоянно сталкивался с вооружёнными провокациями на своей границе. Нельзя также не обратить внимания на то, что японские войска ещё в 1931 году вторглись в Маньчжурию, где было создано марионеточное государство Маньчжоу - Го. После этого СССР и Япония фактически стали сухопутными соседями, что делало каждый акт агрессии с её стороны ещё более опасным и создавало необходимость подписания какого-либо соглашения, которое регулировало бы двусторонние отношения на предмет мира и войны. Заключить такое соглашение удалось лишь в апреле 1941 года, когда СССР и Японией был подписан пакт о нейтралитете.

Версия №5: «Коммунистический Интернационал»

Согласно воспоминаниям Б. Бажанова, еще в 1920-е гг. советское руководство проявляло немалый интерес в отношении революционного движения в Германии и стремилось оказать всяческую поддержку коммунистической партии этой страны.

По словам Бажанова, 23 августа 1923 года он в качестве секретаря присутствовал на заседании Политбюро, посвященном только одному вопросу – революции в Германии. На этом заседании член Политбюро Лев Троцкий выступает со следующими словами: «Германская революция - это крушение капиталистического мира. Но надо видеть действительность, как она есть. Для нас это игра ва-банк. Мы должны поставить на карту не только судьбу германской революции, но и существование Советского Союза. Если германская революция удастся, капиталистическая Европа не сможет ее допустить и попытается раздавить ее силой оружия. Мы со своей стороны должны бросить в борьбу все наши силы, так как исход борьбы решит все. Или мы выиграем, и победа мировой революции обеспечена, или мы проиграем, и тогда проиграем и первое пролетарское государство в мире, и нашу власть в России. Значит, мы должны проявить огромную энергию. Мы слишком запоздали с нашей подготовкой. Германская революция идет. Не слышите ли вы ее железную поступь? Не чувствуете ли вы, как высоко поднялась волна? Надо спешить, чтобы катаклизм не застал нас врасплох. Не чувствуете ли вы, что это уже вопрос недель?». Как видно из этой речи, Троцкий, являвшийся на тот момент одним из лидеров СССР, был готов ради революции в Германии поставить на карту само существование Советского Союза».

Затем, по словам Бажанова, была создана комиссия ЦК из четырех членов для руководства всей работой по германской революции. Функции среди её членов были распределены следующим образом: Радек (видный деятель Коминтерна) должен был руководить Центральным Комитетом Германской компартии, передавая ему директивы Москвы как директивы Коминтерна. Шмидт (народный комиссар труда) должен был руководить организацией революционных ячеек в профессиональных союзах, который должны были провозгласить советскую власть в Германии после революции. Пятакову (заместитель Председателя Высшего Совета Народного Хозяйства) была поручена общая координация всей работы и связь с Москвой. На Уншлихта (заместитель председателя ГПУ) была возложена организация отрядов вооруженного восстания для переворота, их рекрутирование и снабжение оружием. На него же была возложена организация германской чека для истребления буржуазии и противников революции после переворота. В России была произведена мобилизация всех коммунистов немецкого происхождения или говорящих по-немецки, и их отправляли в Германию на подпольную работу.

Таким образом, в 1920-х годах Советское руководство серьёзнейшим образом занималось подготовкой революции в Германии. Вполне возможно, что оно не утратило своих амбиций вплоть до 1939 года.

Режим Адольфа Гитлера был непримирим по отношению к коммунистической партии Германии, поставив ее вне закона. Более того, все лидеры коммунистов и социал-демократов при Гитлере находились в тюрьмах или концлагерях. Такое положение дел не могло устраивать ни Коминтерн, ни Сталина, который, как уже было сказано выше, неоднократно открыто подчёркивал своё стремление привести к власти в Европе коммунистические или рабочие партии.

О тяжёлом положении рабочего движения в Германии свидетельствует речь представителя германской компартии Геккерта на XVII съезде ВКП(б): «Исполнился год, как в Германии царит открытый фашистский террорГерманская компартия может гордиться тем, что её бойцы перед смертью восклицают: «Да здравствует наша партия!». Мне думается, что германская партия в 1933 году выдержала своё испытание огнём. Враг не смог победить нашу партию, не смог добиться ни малейшей победы на других фронтах».

Срыв англо – франко - советских переговоров и начало сближения с Германией в числе прочих причин могли быть обусловлены желанием Сталина спасти от окончательной гибели германскую коммунистическую партию и ее вождей. Заключив с Германией пакт о ненападении и установив с ней вполне дружественные (по крайней мере, внешне) отношения, Сталин вполне мог рассчитывать на то, что НСДАП пойдёт навстречу союзнику и, по крайней мере, ослабит практику гонений на коммунистов.

Версия №6: «Восточный враг»

Отношения СССР с Англией и Францией складывались слишком неудачно, начиная с 1917 года, чтобы в 1939 успешно заключить, как планировалось, серьёзное военное соглашение. Это достаточно спорно, но этот тезис я попытаюсь доказать. В особенности неудачно отношения складывались с Англией, осложнённые скандальным «письмом Зиновьева», в котором Г. Е. Зиновьев, бывший на тот момент (15 сентября 1924 года) председателем исполнительного комитета Коминтерна, призывает английский пролетариат к решительным действиям. В 1999 году ведущий историк британского МИДа признала это письмо фальшивкой, подобные доводы звучали и тогда, однако, так или иначе, после этого международного скандала и последовавшего в 1926г. выступления английских профсоюзов, когда Великобритания обвинила СССР во вмешательстве в свои внутренние дела, дипломатические и торговые отношения Англии с СССР были разорваны, на советский экспорт было наложено эмбарго.

Ситуация в отношениях с Англией несколько улучшилась в 1929 году, когда к власти пришла возглавляемая Р. Макдональдом партия лейбористов, которая не смогла сделать это в 1924 году ввиду уже упоминавшегося «скандала с «письмом Зиновьева». Однако с 1937 по 1940 год у власти в Великобритании стояла партия консерваторов во главе с Невиллом Чемберленом. Именно в бытность партии консерваторов у власти Великобритания разорвала с СССР дипломатические и торговые отношения. Позиция другого консерватора, Уинстона Черчилля, по отношению к СССР также известна, он в лучшую пору двусторонних отношений Великобритании и СССР как партнёров по «большой тройке» называл Сталина «русским медведем».

В отношениях с Францией хоть и отсутствовали дипломатические скандалы, однако эти отношения осложнялись так и не решённым вопросом выплат по царским долгам.

Таким образом, отношения СССР с Англией и Францией с самого начала существования Советского Союза как независимого государства были очень напряженными. В такой ситуации вряд ли можно было ожидать успеха на англо - франко-советских переговорах.

Проанализировав различные факторы, которые могли повлиять на срыв англо -франко - советских переговоров, трудно не прийти к заключению, что наиболее существенными версиями являются версии о политике умиротворения, проводившейся западными державами, дипломатической интриге Советского Союза и успехе германской дипломатии.

Версия о том, что СССР мог пойти на сближение с Германией в ущерб переговорам с будущими союзниками для умиротворения Японии, подразумевает серьёзность пограничных столкновений у озера Хасан и реки Халкин - Гол, однако в историографии их принято называть лишь конфликтами, а не войнами ввиду их малой продолжительности, отсутствия какого бы то ни было серьёзного стратегического плана у советской стороны и нерегулярности боевых действий, хотя число погибших военнослужащих и было достаточно большим. Естественно, что советской разведке были известны далеко идущие амбиции японского руководства; что косвенно подтверждает приведённый выше фрагмент речи Блюхера, его обеспокоенность по данному вопросу. Однако перейти к полномасштабным военным действиям против СССР в короткие сроки на момент весны-лета 1939 года Япония не могла, у неё имелись более близкие цели, например, - территории в Тихом океане. Поэтому такой агрессор как Германия выглядел в тот период значительно более опаснее, чем Япония, и вряд ли советское руководство приняло бы решение отказаться от заключения соглашения с союзниками только ради того, чтобы прекратить конфликт на Халкин-Голе. Версия №5, говорящая о том, что причиной срыва англо-франко-советских переговоров стало желание СССР поддержать рабочее движение в Германии очень тесно связана с версией №2, поскольку Советский Союз вполне мог создавать видимость стремления заключить военное соглашение с Англией и Францией, будучи движимым различными мотивами, в том числе и указанными в версии №5. Наконец, версия №6 во многом повторяет версию №1 о политике умиротворения, поскольку в основе этой политики лежало стремление «умиротворить» Германию и перенаправить агрессию на СССР, которой позиционировался при этом не иначе как «восточный враг».

В то же время версия об успехе германской дипломатии в любом случае является заслуживающей внимания, так как историкам известны неопровержимые факты, подтверждающие стремление германской дипломатии в период весны-лета 1939 года склонить Советский Союз на свою сторону, хотя в действительности могла сочетаться с другими факторами, названными выше. Летом 1939 года как Англия, так и Советский Союз оказались заинтересованными в затягивании переговоров о заключении пакта о взаимной помощи, поскольку обе стороны вели переговоры об аналогичных соглашениях с Германией. Тем самым они передавали решение о судьбе мира в руки Германии, что привело к развязыванию войны.

Последствия неподписанного англо - франко-советского соглашения были серьёзны. Советский Союз на официальном уровне провозгласил линию внешней политики на сближение с Германией, кульминацией которой стало подписание пакта Молотова -Риббентропа. Это соглашение помешало Советскому Союзу адекватно среагировать на немецкую агрессию в Европе. Более того, секретной приложение к пакту, которое некоторые историки называют четвёртым разделом Польши, крайне отрицательно повлиял на двусторонние отношения Польши и России. Немаловажно также отметить, что в 1939 году перед Советским Союзом стоял выбор: заключить соглашение с Англией и Францией или пойти на сближение с Германией, также себя тем самым обезопасив. Если бы стал реальностью первый вариант, то Адольф Гитлер мог бы не решиться начать войну против Советского Союза. Если бы не было Великой Отечественной войны, вся истории страны могла бы сложиться иначе. Таким образом, срыв англо -франко-советских переговоров стал тем фактором, который помешал предотвращению Второй Мировой войны, а значит, весьма существенно изменил ход европейской и мировой истории.