Культура  ->  Литература  | Автор: | Добавлено: 2015-05-28

Притча о жизни всякого человека (по пьесе М. Метерлинка «Слепые»)

Нечто в нашей душе всегда предпочтет временами плакать в безграничном мире, чем быть постоянно счастливым в мире ограниченном.

Морис Метерлинк

«Бельгия – маленькая страна с большой историей», – писал Александр Блок. - История ее заключается в том, как эту маленькую страну, стиснутую с юга, запада и востока могущественными державами, а с севера – холодным и бурным Северным морем, терзали, грабили и вместе закаляли испытаниями всевозможные управители и государи, большей частью чужие стране – по крови и духу».

Бельгия – небольшая страна, получившая самостоятельность лишь полтора столетия назад. Когда-то она входила в состав империи Карла Великого, потом испанской монархии, Австрии, Франции, а после падения Наполеона ее отдали Голландии. В границах нового государства, возникшего в 1830 году, объединились две народности – фламандцы ( знакомые по именам фламандской школы живописи : Рубенса, Ван-Дейка и других), чей язык близок к голландскому, и франкоязычные валлоны. «Бельгийского» языка нет. Бельгийская литература тоже долго не существовала для мира ( первым ее значительным явлением стала « Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера, 1867 ).

До конца XIX века литература европейского севера была совсем не известна – как будто ее и не было. А в конце XIX века произошел неожиданный всплеск – Х. Х. Андерсен, Э. Верхарн, Х. Ибсен, М. Метерлинк Перечисляя имена бельгийских писателей этого времени – Эмиля Верхарна, Жоржа Роденбаха и Мориса Метерлинка, Блок замечает, что «эти три имени – особенно имя третьего, младшего из них, – и прославили бельгийскую литературу на весь мир».

Морис Метерлинк по национальности фламандец, родился в старинном городе Генте в 1862 году в просвещенной зажиточной семье. Его отец был нотариусом, и Морис, закончив иезуитский коллеж и католический университет, получил юридическое образование. Право он изучал в Париже и с 1896 года жил во Франции. С ранних лет его привлекали и явления природы, и достижения гениев человеческого духа. Может быть, поэтому юридической практике Метерлинк предпочел литературу.

Первый сборник стихов Метерлинка «Теплицы» (1887) критика не заметила. Но как только была опубликована первая пьеса «Принцесса Мален» (1889), написанная на сюжет народной сказки из сборника братьев Гримм, к нему пришло признание публики. Французский поэт Октав Мирбо писал: «Морис Метерлинк подарил нам гениальнейшее произведение наших дней». Потом были другие пьесы — «Непрошенная», «Слепые», «Смерть Тентажиля», «Сестра Беатриса», пьеса-сказка «Синяя птица». Кроме того, перу Метерлинка принадлежит множество философских статей и эссе, самые известные из которых «Разум растений», «Тайная жизнь пчел», «Жизнь термитов».

Метерлинк был почетным доктором университета Глазго, кавалером бельгийского креста ордена Леопольда (1920) и португальского ордена Меча св. Якова (1939). В 1932 году король Бельгии пожаловал ему за литературный труд титул. Членом Французской академии Метерлинк не стал только потому, что ради этого надо было отказаться от бельгийского гражданства. Главной наградой Метерлинка стала Нобелевская премия (1911).

Метерлинк вступил в литературу в конце XIX века. Рубеж XIX–ХХ – время переоценки прошлого и поиска новых идеалов. «Конец века» воспринимался как «конец мира» и был окрашен предчувствием надвигающейся исторической катастрофы. Это время получило название «эпохи декаданса». Французское слово «decadence» (от позднелатинского decadentia), означающее «упадок», стало синонимом настроения безнадёжности и неприятия жизни, отчаяния и тоски по духовным идеалам. Утрата устоявшихся представлений о мире побуждала к религиозным исканиям как способу обретения нового равновесия. Черты того, что было названо «декадансом», впервые проявились в творчестве французских символистов.

Символизм (от французского simbolism, от греческого simbolon — знак, символ) — художественное направление, зародившееся во французской литературе в конце 60-х начале 70-х г. г. XIX века. Его создателями были поэты, называвшиеся «проклятыми» – Артюр Рембо, Стефан Малларме, Поль Верлен. Символизм постепенно захватил другие виды искусства – живопись, музыку, театр – и распространился по всему миру. Его последователями стали Р. Рильке – в Австрии, К. Гамсун – в Норвегии, Э. Верхарн, М. Метерлинк – в Бельгии и др. Особенно мощно движение символизма проявилось в России, где главными представителями символизма были Д. Мережковский, З. Гиппиус, К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Блок, Ф. Соллогуб, Андрей Белый

Для символизма характерно противопоставление миру видимых вещей мира истинного. Судьба Метерлинка сложилась удачно : прекрасное образование, ранний литературный успех, признание в обществе, отменное здоровье, настоящие друзья, масса увлечений. Его даже называли «Метерлинк-счастливчик». Герои его далеко не так счастливы. Они отправляются на поиски счастья («Синяя птица»), но крайне редко находят его. Чаще всего их поджидает нечто странное и страшное, фантастическое и мистическое.

Когда читаешь пьесы Метерлинка, трудно представить себе, как их можно поставить на сцене. Пьесы очень маленькие по объему, действия в них почти нет, с героями или ничего не происходит, или происходит что-то непонятное и за сценой. Тем не менее, пьесы его ставили, они были очень популярны в России, особенно «Смерть Тетанжиля», «Синяя птица» и «Слепые». О «Слепых» мы и будем говорить.

«СЛЕПЫЕ» МОРИСА МЕТЕРЛИНКА

Знаменитый русский режиссер К. Станиславский в 1908 году, когда собрался ставить «Синюю птицу», посетил Метерлинка в Нормандии, где тот жил в аббатстве Сент-Вандриль. На вокзале его встретил почтенный человек в шоферской фуражке, посадил в автомобиль и с огромной скоростью повез. Когда Станиславский поинтересовался, как поживает господин Метерлинк, шофер удивленно воскликнул: «Я и есть Метерлинк». Мистик, живущий в аббатстве, а как лихо управлял автомобилем. Так и в пьесах Метерлинка обыденное и житейское переплетается с таинственным и необъяснимым. «Существует каждодневная трагедия, – писал Метерлинк, – которая гораздо более реальна и глубока и ближе касается нашего истинного существа, чем трагедия больших событий». Задача искусства, по Метерлинку, заключается в том, чтобы открыть «трагизм житейской повседневности».

Каждое драматическое произведение начинается указанием количества действий и списком действующих лиц. Количество действий у Метерлинка не указано, оно – одно. Герои «Слепых» не имеют ни имени, ни возраста. Один из них обозначен родом занятий – священник. Все остальные отличаются только тем, что они слепы. Трое – от рождения (первый слепорождённый, второй слепорождённый, третий слепорождённый), двое – не известно с какого времени (пятый слепой, шестой слепой), один – самый старый слепой. Кроме того, указаны три слепые старухи, погруженные в молитву( самая старая слепая, юная слепая и помешанная слепая с ребёнком).

Пьеса предваряется обширной ремаркой. Автор сообщает, что действие происходит в «первобытном северном лесу» «под высоким звездным небом». В этом лесу под дубом «в мертвой неподвижности» сидит священник, «немые, остановившиеся глаза» которого смотрят по ту «сторону вечности». Вокруг него сидят слепые. Дальше начинается их разговор.

Все, что говорят слепые, почти не содержит информации («Ты меня разбудил!»; «Я тоже спал»; «И я»), но лейтмотивом повторяются слова: «Он еще не вернулся?». Постепенно выясняется, что слепые живут в приюте на острове. В тот день, который описывается, священник повёл слепых на прогулку, а потом, как им показалось, куда-то отошел или где-то присел, потому что дряхл, а может, как они предполагают, тоже ослеп. И они, слепые, сидят где-то на этом острове и думают, что священнику давно пора уже вернуться.

Слепые боятся чего-либо предпринять («Лучше не трогаться с места!»; «Мы не смеем подняться!»). Потом решаются ощупать предметы вокруг себя, прислушиваются, принюхиваются (юная слепая чует запах цветов). Шестой слепой встает и идёт рвать цветы, юная слепая подходит к нему, рвёт цветы и втыкает их в свои волосы. Они разные, то, что не дано одному, с лёгкостью получается у другого; то, чего боится один, на то решается другой. Но всем им «скучно» и «страшно».

Сначала слепые беспокоятся о священнике, который был «особенно грустен» и часто плакал последние дни. Затем начинают обвинять его в том, что он увел их так далеко, вместо того, чтобы гулять по двору «под защитою стен» и поблизости от теплой печки в столовой. Вдруг слышатся шаги. К ним подходит собака. Она кладёт передние лапы на колени к первому слепорождённому, а затем подводит его к мёртвому священнику. Слепые сначала не верят, что умер именно он, а не кто-нибудь из них. Когда же они это понимают, то ведут себя эгоистично. Они не жалеют священника, они жалеют себя. Но потом начинают сострадать ему и обвинять друг друга («Это вы его замучили, вы его уморили»). Страх заставляет их тянуться друг к другу («Прижмемся друг к другу»). Слепые сбиваются в кучку, берутся за руки, но понимают, что забыли о помешанной и её ребёнке. Она ещё не знает всей правды. Тут ребёнок заливается диким плачем. Юная слепая подходит, берёт его на руки, и он замолкает. Слышатся шаги. Они неумолимо приближаются к слепым. Ребёнок поворачивает голову всё время в сторону этих неизвестных шагов. Он видит! Вдруг шаги останавливаются среди слепых. Юная слепая спрашивает, кто пришёл. Молчание. Самая старая слепая просит смиловаться над ними. Молчание. Раздается «отчаянный крик ребёнка». Единственно зрячему, открывается нечто такое, что таит в себе ужас. Возможно, это смерть («У меня предчувствие, что все мы здесь умрем»,- еще раньше говорит самый старый слепой).

Старший современник Метерлинка Макс Нордау, который новой литературы не любил и называл Метерлинка «мистиком, бессвязным, слабоумным, окончательно впавшим в ребячество», кратко пересказывает пьесу и пытается поймать автора на отсутствии логики: «Ни самому Метерлинку, ни его слепым не приходит в голову, что в заведении заметят их отсутствие и пришлют за ними, хотя в пьесе акцентируется упоминание о том, что в приюте есть монахини, ухаживающие за слепыми». К творчеству Метерлинка эта жалкая логика не имеет никакого отношения. Метерлинк, как мы уже говорили, принадлежал к движению символистов, которые видели за обыденным таинственную жизнь мира с его неведомыми законами. «Надо добавить что-то к нашей будничной жизни, чтобы можно было ее понять», – говорит один из персонажей пьесы Метерлинка («Там, внутри»). Метерилинк стремится показать настоящую, внутреннюю жизнь человека. «Только те слова, которые с первого взгляда кажутся бесполезными, и составляют сущность произведения. Лишь в них заключена его душа. Рядом с необходимым диалогом идет почти всегда другой диалог, кажущийся лишним. Проследите внимательно и вы увидите, что только его и слушает напряженно душа, потому что только он и обращен к ней». Потому реплики «необходимого диалога» в его драматических произведениях так сбивчивы и невнятны, что все важное «подразумевается», а не произносится, что молчание говорит больше, чем слова: «в чем обнаруживается истинный смысл жизни – в шуме или в молчании?». Эта «эстетика молчания», по мнению Метерлинка, должна разыгрываться героями-марионетками (первый сборник пьес, изданный в 1894 году, предназначался для кукольного театра»), игрушками в руках рока. Может быть, поэтому они не имеют имен или имеют условные имена. Их «души погружены в молчание, как золото или серебро погружены в чистую воду».

Пьеса без действия становится притчей о жизни всякого человека. Герои Метерлинка тяготятся островом («Мы все хотим покинуть остров!») и своей слепотой («Иногда мне снится, что я вижу»). Они разговаривают о своих глазах, о том, что они не знают, где живут, не знают, как выглядят. Они никогда не видели себя. Слепота лишает их полноты жизни и чувства («Для того, чтобы плакать, нужно видеть»). Они много лет живут бок о бок и ничего не знают друг о друге: «Мы уже много лет живем вместе, всегда вместе проводим время, но не знаем, кто мы!. Можно подумать, каждый из нас живет в одиночестве». Только смерть открывает им друг друга. Только прикоснувшись к мертвому священнику, они узнают его: «О, какой он был старый!»; «Ростом он выше нас!».

Слепота их символическая, она – «естественное состояние человека». Человеку не открыта тайна жизни и смерти. Он боится жить («Лучше не трогаться с места!») и боится умереть. В мире вокруг слепых происходят обычные вещи: шумит море, пролетают ночные птицы (они «злорадно хлопают крыльями в темноте»), опадают и шуршат листья, идет снег, пробегает собака. Все слышимое, но невидимое рождает непонимание и страх («Что-то пронеслось между небом и нами!»; «Не знаю, что это значит, – это над нами»). Им остается только «догадываться».

Сама жизнь их похожа на смерть. Цветы, которые растут в лесу и которые рвет юная слепая, – бледные асфодели – «цветы мертвых».

Метерлинк часто прибегает порой к странным, порой страшным, но всегда понятным символам, обозначающим главные составляющие мира сего.

Судьба слепых на острове – это судьба человечества затерявшегося во вселенной. В этой пьесе мертвый священник олицетворяет религию, веру, утраченную в современном мире («Церковь без колокольни»). Слепые постоянно слышат то приближающийся, то отдаляющийся шум океана. Океан в пьесе - это образ смерти. Каждый из слепых символизирует определённую сторону человеческой жизни: юная слепая – искусство и красоту, сумасшедшая - вдохновение, её зрячий ребёнок – новое, нарождающееся мистическое мировоззрение, самые старые слепые – ложную мудрость.

Символизм Метерлинка присутствует во всех его произведениях. Возьмем самую популярную среди среднестатистического населения пьесу – «Синюю птицу». Для наглядного объяснения приведём её персонажа – душу Хлеба. В тексте говорится, что у него «такое тупое лицо и такой толстый живот», но он самовольно избирает себя председателем среди элементов, ополчившихся против Человека. Смею предположить, что этим автор хочет показать несовершенство, глупость и поверхность правительственной власти.

Мы считаем, что Метерлинк избрал лучшую в литературе методику донесения информации до читателя. Методику символов и обозначений. Он заставил людей задуматься над ними, а следственно и над тем, что под ними подразумевается. Благодаря этому, люди осознают мир, в котором они существуют.

Морис Метерлинк писал пьесы-сказки. Сказка всегда связана с чудом и ожиданием добра. Герои сказок всегда отправляются на поиски счастья. Так в пьесе-сказке «Синяя птица» Тильтиль и Митиль отправляются на поиски загадочной птицы, чтобы спасти больную девочку. Им помогают простые, но ставшие вдруг волшебными вещи и существа: Свет, Хлеб, Сахар, Огонь, Вода, Пес и Кот. Болезнь девочки заключается в том, что «ей хочется счастья». «Разве у счастья руки не длиннее, чем у горя, и разве оно не ближе достигает души человеческой?».

В эссе «Мудрость и судьба» Метерлинк пишет: «В настоящее время отсутствие счастья составляет одну из болезней человечества, точно так, как болезнь является одним из человеческих несчастий. И подобно тому, как существуют доктора против болезней, следовало бы иметь докторов, врачующих от отсутствия счастья». По Метерлинку необходимо, чтобы человек «выработал идею счастья в себе самом, собственными силами».

В сказке-притче «Слепые» герои тоже пытаются ощутить себя счастливыми. Они счастливы тем, что слышат («глухие очень несчастны»), Те из них, которые когда-то видели, счастливы этим («Я видел солнце, когда был совсем молод»; «Но как ясно я помню, что была зрячей!»), и все они мечтают прозреть. Самый старый слепой говорит: «Я вижу только, когда сплю». И они спят, вместо того, чтобы жить.

«Слепые» рассказывают о том, насколько человек мало знает о мире, окружающем его, о людях, с которыми он общается. «Взгляните на небо! Может что-нибудь увидите!» – призывает третий слепорожденный, «все поднимают головы», но трое слепорожденных «продолжают глядеть в землю» – никто не видит ничего.

Третий слепорожденный у Метерлинка говорит: «Мне страшно, когда я молчу». Герои пьесы все время разговаривают, чтобы словами заслонить себя от молчания. Но молчание – неизъяснимое и вечное – подстерегает их. Метерлинк разработал невероятную для театра «эстетику молчания», когда молчание играет главную роль, когда в молчании передаётся намного больше информации, чем в человеческой речи. Разные серьёзные вещи Метерлинк заменяет молчанием, полагая, что каждый его читатель и зритель найдёт потаённый смысл тишины. Он считает, что слова не главное, а главное то, что происходит в нас и вокруг нас.

В «Синей птице» один из Великих предков объясняет Тильтилю: «Все это находится не где-нибудь, а в тебе самом. Обыкновенно этого не видят, об этом даже не подозревают, но это правда. Все остальные предки и я — это же и есть ты. Ты — это мы, мы — это ты, это одно и то же. ».

Морис Метерлинк был философом. Во всех его произведениях чётко прослеживается глубокий смысл. Они освещены любовью Метерлинка к человеку, сочувствием к его страданиям. Поучителен путь, пройденный драматургом и поэтом от мистика и пессимиста к просветлению разума. Он в своих пьесах старается объяснить людям, как они живут, как ошибаются в выборе идеалов и как надо жить на самом деле. Метерлинк говорит о простых правилах жизни, вечных правилах жизни вообще.

«Когда вы под вечер поднимаетесь на высокую гору, вы видите, как мало-помалу уменьшаются в размере и, наконец, совершенно теряются среди. теней деревья, дома, колокольня, луга, сады, дорога и даже река. Но светлые точки, различаемые. в населенных людьми местах, не бледнеют по мере того, как вы будете подниматься. Наоборот, с каждым шагом по направлению к вершине вы будете открывать все большее число огней в деревнях, погруженных в сон под вашими ногами. Свет, как он ни нежен по своей природе, единственное в мире, что почти не теряет силу перед лицом бесконечности. То же самое происходит с нашим душевным светом, когда мы созерцаем жизнь с некоторой высоты».

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)