Происхождение русских фамилий. Значение фамилии для человека

Значение фамилии для человека.

Мы живём в мире имён. Недаром ещё Гомер в своей «Одиссее» писал:

Между живущих людей безымянным никто не бывает. Вовсе: в минуту рождения каждый, и низкий и знатный, Имя своё от родителей в сладостный дар получает.

Итак, имена, призванные называть, а не означать, может быть, чрезвычайно значимы. Знаменитое «хоть горшком назови, но в печку не ставь» не находит подтверждения в мировой истории имяупотребления: японские художники — философы, например, согласно традиции трижды в жизни меняют имя.

С фамилиями же дело обстоит намного сложнее. С момента рождения мы получаем одну, ту, которая была у папы и у мамы. Но за всю жизнь человек может сменить очень много фамилий. Этот процесс довольно сложный.

Данная работа посвящена очень интересной, но мало разработанной в науке проблеме истории русских фамилий. Русские личные имена в самом начале исторического периода в результате и в связи с принятием Русью христианства в X веке начали заменяться христианскими именами греческого происхождения. Оттеснённые на второй план, славянские русские имена ещё долгое время существовали в быту русского народа, сначала в качестве личных имён, постепенно переходя затем на положение прозвищ, т. е. вторых, бытовых, имён, в употреблении не обязательных. Процесс превращения русских имён в прозвища, а также вопрос о дальнейшей судьбе этих прозвищ в истории русского народа и другие вопросы, тесно с ним связанные, до сих пор в науке мало изучены. Именно поэтому нужно работать над этой темой.

В «Толковом словаре» под редакцией проф. Д. Н. Ушакова фамилия определяется как «наследственное семейное наименование». Из этого определения следует, что одной из самых характерных примет фамилии является то, что она представляет собой такую часть наименования, которая переходит из поколения в поколение, т. е. является постоянной частью в наименованиях представителей того или иного рода, в то время как другие составы наименований (имена и отчества) изменяются из поколения в поколение, а если и повторяются, то всякий раз ( во всяком новом поколении) образуются заново (сравн. наименование отца: Иван Иванович и наименование сына: Иван Иванович). Итак, фамилия — это постоянный состав в наименованиях представителей известного рода.

Чем фамилии отличаются от родовых прозваний? Фамилии отличаются от родовых прозваний тем, что некоторые черты последних получают в них (фамилиях) окончательное развитие. Черты эти следующие:

• Родовое прозвание могло оказаться смененным другим родовым прозванием; фамилия представляет собой постоянный состав в наименованиях представителей всех поколений.
• От родового прозвания могли отпочковываться новые прозвищные отчества, которые могли перерастать в родовые прозвания; от фамилии таких отпочкований не происходит.
• Родовые прозвания наряду с формами на -ов могли иметь формы родительного падежа на -а. Фамилия всегда согласуется с именем называемого.
• Изменение родовых прозваний в фамилии происходит тогда, когда выходят из употребления прозвища. Одни фамилии сложились раньше, другие позднее. Превращаясь в фамилии, родовые прозвания приобрели согласуемую с именем форму (на -ов, -ин, -ой, -ский, -ово, -ых).

Каким образом отчества развивались в фамилии? На первый взгляд может показаться неправильной сама постановка вопроса. В самом деле, о каком дальнейшем развитии отчеств, а тем более об их изменении в фамилии может идти речь, когда отчества дожили и до наших дней. И теперь, как и в прошлом, отчества возникают и употребляются при тех же самых условиях. В наши дни, как и в XIV—XV вв. , они образуются от личных имен отцов и сменяются из поколения в поколение: сын какого-нибудь «Сергея Ивановича» будет называться уже «Сергеевичем» или «Сергеевым» (в говорах), например: «Петр Сергеевич» или «Петр Сергеев». Сын Петра будет именоваться: «Николай Петрович» или «Николай Петров» и т. д. В старину, правда, в именованиях второго вида после отчества часто прибавлялось еще слово «сын»: «Петр Сергеев сын Иванова» или «Микула Петров сын Сергеева», но это дополнение (слово «сын») не изменяло существа дела: оно лишь подчеркивало лишний раз, что перед нами «отчество», а не какое-нибудь иное слово. Отчества как отчества не изменялись; единственное изменение их состояло в том, что они сменялись из поколения в поколение. Ни о каком дальнейшем развитии отчеств в указанных условиях не может быть и речи. Однако отчества могли оказываться в наименовании и в таком положении и условиях, при которых их дальнейшее развитие было не только возможно, но даже и неизбежно. Что представляли собой эти условия?

В XIV—XVI вв. в состав наименования того или иного лица, как мы уже говорили, могло входить в отличие от нашего времени не только отчество именуемого, но и отчество его отца. Например, в наименовании известного полководца и деятеля времени Ивана Грозного — «Иван Петрович Федорова» (Тетр. двор. , стр. 112 и др. ) — представлено не только собственно-отчество именуемого («Петрович»), но и отчество отца именуемого («Федорова» или «Федоров», срвн. наименование отца — «воевода Петр Федорович», 1472 г. (Моск. лет. св. , стр. 297).

Отчества получали возможность дальнейшего развития в наименованиях, в которых они выступали в значении отчеств отца именуемого. В этом новом положении они не утрачивали вовсе значения отчеств, но это значение было в них сильно ослаблено, так как имело отношение не к именуемому лицу, а к его отцу, от которого и было образовано отчество именуемого.

Отчества отца именуемого, утрачивая значение отчеств, вместе с тем приобретали новое значение, значение, приближающее их к значению современных фамилий. Однако это фамильное значение было выражено в них еще слабее, нежели значение отчества, так как последнее еще сознавалось по отношению к имени лица, от которого образовано собственно - отчество именуемого, согласованное с ним и в грамматическом отношении. Между тем связь отчества отца с именем называемого лица не только не оправдывалась грамматическими отношениями, но и вообще не могла быть осознана без посредства собственно - отчества. Отчество отца имело в наименовании сына (по отношению к его личному имени), следовательно, значение дополнительного к отчеству различительного знака. Это значение и сближает отчество отца с современными фамилиями. Но фамилиями они, конечно, не являлись уже по одному тому, что подобно отчествам они подлежали смене из поколения в поколение.

При рассмотрении вопроса об истории фамилий очень важно установить, с какого момента то или иное отчество (родовое прозвание) становится постоянным составом наименований представителей того или другого рода, т. е. фамилиями. Следует сказать, что наименования с двумя образованиями от русских имен после отчеств встречаются в памятниках письменности очень часто, и если о первых из этих образований можно сказать, что они являются прозвищными отчествами, то о вторых из них мы не можем сказать, что они обязательно являются прозвищными отчествами отцов: они могут восходить к наименованиям представителей старших поколений (отчествам дедов, прадедов и т. д. ).

Например, упомянутый выше «Федор Иванов сын Шолохов», отцом которого был «Иван Шолох», мог называться и так: «Федор Иванов сын Шолохов Чертова», 1495—1511 гг. (Ак. феод, зем. , стр. 161), однако форма «Чертова» в этом наименовании, как было выяснено выше, не может быть прозвищным отчеством отца, всего скорей она восходит к прозвищному отчеству деда. То же самое следует сказать о такой же форме в наименованиях двоюродных братьев Федора — «Иван, да Григорей, да Шишка, да Яков Васильевы дети Лысковы Чертова», 1518 г. (Ак. зеод. земл. , стр. 79) и его ближайших родственников — "двема Иваном да Петруше Семеновым детем Соколова Чертовым". Отцом первых был «Лыско Чертов» (Туп. , стр. 290), отцом вторых — «Семен Сокол Григорьев сын Чертова» (Ак. феод, земл. , стр. 290). Итак, в тех случаях, когда отец не был носителем прозвища, его дети вместо прозвищного отчества именуются или с отчеством отца, или с его прозвищным отчеством. Прозвищное отчество отца живет, таким образом, в наименованиях двух поколений. Дети Семена Вислоуха — Иван, Тимофей (бездетен), Юрий, Федор, Борис, Иван, Федор, Папа, надо полагать, также носили прозьищное отчество «Вислоуховы». Но они могли обходиться и без него; срвн. : «Папа Семеновъ сынъ Сабуровъ» (Самокв. , I, стр. 351).

Дети перечисленных братьев, не имевших прозвища, именовались также «Вислоуховыми». В «Тысячной книге. » написано: «Григорей, да Василей, да Богдан Юрьевы дети Вислоухова-Сабурова» — псковские помещики (стр. 98). «Василей Борисов сын Вислоухова», сын боярский (Тыс. кн. , 1550 г. ), но он же и «Василей Борисовъ сынъ Сабурова» (Самокв. , I, стр. 351); «Утуч Иванов сын Вислоухое» (Тыс. кн. , стр. 84). Дети Папы Федора получают прозвищное отчество по отцу и сохраняют прозвищное отчество отца: «Григорей да Степан Папины дети Вислоухова» (там же, стр. 84), но и «у Семена у Папина сына Сабурова» (Самокв. , I, стр. 129); «За Тимофемъ за Ивановымъ сыномъ Сабурова», 1573 г. (Самокв. , I, стр. 326). Из предшествующего следует, что одной из особенностей прозвищных отчеств в отличие от собственно отчеств было то, что они были необязательны, так же как необязательны были и прозвища в отличие от личных имен. Основным в структуре наименования были личное имя и собственное отчество. Таким образом, представляется несомненным, что прозвищное отчество одного из предков становится прозванием, если в последующих поколениях все будут называться христианскими именами. Следовательно, с выходом из употребления прозвищ прекращается образование прозвищных отчеств, а вместе с ними и прозваний. С этого момента сложившиеся прозвания получают значение современных фамилий.

В «Актах феодального землевладения» встречаются такие наименования различных представителей одного рода: 1-е поколение «Иван Перепеча Мартьемьянов сын

Посулыщикова»;

2-е поколение «Борис Иванов сын Перепечин»; 3-е поколение «Федор Борисов сын Перепечина» (стр. 143—144). Спрашивается, будет ли являться фамилией форма «Перепечина» в последнем из этих наименований, где она представляет собой повторение части наименования, употреблявшейся в наименованиях представителей предшествующего поколения? Полагаем, что форма «Перепечина» в наименовании представителей третьего поколения фамилией еще не является. Возможность стать фамилией эта форма может получить только в наименованиях лиц следующего — четвертого — поколения, так как в наименованиях представителей третьего поколения она еще не утратила реального значения и смысловой связи и грамматической зависимости от отчества. Наименование «Федор Борисов сын Перепечина» может быть передано и так: «Федор Бориса Перепечина», где связь слова «Перепечина» с предшествующим словом вскрывается заметнее. Окажись у Федора, кроме личного имени, еще прозвище, — в наименовании его сына могло не оказаться не только отчества Федора — «Борисов», но и отчества его отца («Перепечина»), т. е. случилось бы то же, что случилось с составами наименования его деда — «Мартьемьянов Посулыщикова» в наименовании его отца: они оба утратились бы; сравн. : «Борис Иванов сын Перепечин». Приведенный материал показывает, что употребление прозвищного отчества или христианского отчества отца в двух поколениях еще недостаточно для того, чтобы слова эти стали фамилиями. Прозвищное отчество или христианское отчество отца может стать фамилией лишь в четвертом поколении, т. е. при третьем последовательном употреблении указанных слов из поколения в поколение (см. примеры ниже). И действительно, если прозвищное отчество или отчество отца оказывается повторенным в четвертом поколении, дальше оно становится постоянной частью наименований представителей данного рода.

В фамилии превращались и прежние звания князей, выходцев из западной Руси. К числу таких фамилий принадлежит фамилия Бельский. Бельские — выходцы из Литвы в связи с преследованием там православия.

Процесс образования фамилий в русском литературном языке к началу XVIII века закончился. Он закончился вместе с прекращением именоваться прозвищами. Происходили некоторые процессы в истории отдельных фамилий. Общее направление их — тенденция к унификации общей формы, т. е. устойчивому употреблению одной из форм.

Фамилию должны с одинаковым удобством носить многие люди, обладающие совершенно разными лицами, фигурами, характерами, особенностями поведения и биографии. Фамилия, вообще говоря, не может и не должна ничего решительно характеризовать, ничего выражать! В роду Толстых было великое множество людей худощавых; среди членов семьи Сципионов -Назик имелось немало людей с маленькими носами, и, тем не менее, худышки гордо именовались Толстяками, а курносые римские мальчики - Носарями. Это никого не смущало; ведь тут речь уже не о прозвищах, а о родовых именах, т. е. о фамилиях.

Они могут, помимо всего прочего, рождаться из прозвищ, утративших свой прямой смысл, так же, как рождаются и из «мирских», народных имён, из названий профессий, из наименований географических пунктов и прочее. И происходит это самыми различными путями.

Самый простой и прямой из них очень похож на тот, который в отличие личных имён называется «патронимическим». Живёт в тургеневских «Певцах» человек, по прозвищу Моргач. У него есть сынишка. « «А Моргачонок в отца пошёл!» - говорят о нём вполголоса старики. И все понимают, что это значит, и уже не прибавляют ни слова». Сын Моргача на юге, естественно, получил звание Моргачёнка, на севере - Моргачонка или Моргачова, Так же как сын Тараса становится или Тарасёнком, или Тарасовым. И вот уже из слова «моргач», Когда - то бывшего одиночным прозвищем одного человека, его личной характеристикой, возникает родовое имя многих людей, их фамилия, никого не определяющая ничем, кроме как указания на происхождение от того, первого, родоначальника. Моргачёнки, Моргачовы, Моргачонковы в известном смысле такие же Лагиды наших дней, какими по отношению к своему пращуру Лагу были Птолемеи Египта.

Каждый человек живёт и никогда не задумывается о значении своей фамилии. Некоторым это всё равно, а другим просто некогда заниматься такими «глупостями». Но всё - таки, когда люди начинают интересоваться происхождением своей фамилии. Каждый из нас был ребёнком. Почти все дети, когда ссорятся, стараются сделать что-то плохое, больнее уколоть «противника». Часто главным оружием становится его фамилия. Иногда она не так уж благозвучна, поэтому и прозвище придумать легко. Но при этом никто не задумывается о том, что эта фамилия означает на самом деле.

Например, человек носит ядовитую на слух фамилию Язвица. Если он задумается над её происхождением, то, вероятно, решит, что кто-то из его далёких предков отличался неважным характером, был остёр на язык, язвителен. А ведь на деле большинство фамилий этого корня - Язвин, Язвицкий, Язва - обязаны своим существованием спокойному лесному животному -барсуку. «Язва» во многих местностях России то же, что и «барсук»; никакого отношения к зловредному характеру родоначальника эта фамилия не имеет.

Граждане, носящие фамилию Кметь, с удивлением и недоумением пожимают плечами, пытаясь понять, что значит она. Им кажется это совершенно бессмысленным. А если вспомнить, как в «Слове о полку Игореве» говорится о «Курянах» ( жители Курска), что эти люди суть «сведоми кметпи», то есть «славные воины», они стали бы относиться к своему наследственному имени совершенно иначе: оно говорит о благородной воинской славе кого-то из их очень далёких пращуров, потому что вот уже много веков, как слово «кметь» исчезло из нашего языка, а если и сохранилось где-либо, то, может быть, только в одной их фамилии. Уже явно видно, что многие фамилии произошли от прозвищ. Раз это так, то как же можно их отличить друг от друга.

Фамилия - имя родовое: его особенность в том, что оно коллективно, принадлежит не одному, а нескольким людям, членам одной семьи. От отцов оно способно переходить к детям, от мужей - к жёнам. Почти никогда оно не содержит в себе признаков, которые обрисовывали бы те или иные черты, общие всем членам данного рода. Гораздо чаще оно просто применяется к ним - людям совершенно разным и непохожими на основании единственного признака - родства.

А прозвища, наоборот: как бы указывают на одного -единственного, данного человека, на его личные, только ему присущие отличительные черты. Боярин Андрей Харитонович, первым получивший от великого князя московского Василия Тёмного прозвище Толстой, был, несомненно, человеком тучным. Тот римский мальчик, который водил своего слепого отца, поддерживая его подобно "сципиону" - посоху, по заслугам был назван "Сципионом".

Прозвища могут относиться только к одному человеку, тому, на которого они похожи.

Мы знакомы со многими писателями, поэтами. Все они, конечно же, разные. Но каждый раз, встретив какое-либо произведение, нас интересует, кто его написал. Прочитав фамилию, человек сразу представляет себе автора: его историю жизни, судьбу. Через некоторое время всё это может забыться. Но разве кто-то когда-то задумывался об истинном происхождении фамилии того или иного писателя? Большинство, наверное, нет. Вот, например, замечательный человек - Н. В. Гоголь. С его произведениями должен быть знаком каждый. Такие великие шедевры литературы, как "Ночь перед Рождеством", "Вечера на хуторе близ Диканьки" и другие, просто нельзя ни прочитать. Разве вы задумывались о происхождении его фамилии? На самом деле всё очень просто. Гоголь - "дикая утка", нырок.

Человеческие фамилии - вещь хитрая и тонкая. Видимо, их наличие играет в жизни людей куда большую роль, чем кажется, если они могут так огорчать и радовать, нравиться и внушать отвращение, быть предметом досады или гордости. Случается, фамилия становится источником бесконечных неприятностей для своего носителя. Очень часто выходит, что мы встречаем новое лицо по его фамилии, как «по одёжке» в известной пословице; должно пройти определённое время, чтобы человек это впечатление изменил или опроверг. Видимо, недаром фамилии всегда привлекали к себе такое повышенное внимание писателей, мастеров художественного слова; недаром авторы вечно «играли ими в своих произведениях, радовались, осмыслив для героя «удачную», «подходящую» фамилию, печалились, если это не получалось. Процесс образования фамилий в русском литературном языке к началу XVIII века закончился. Он завершился вместе с прекращением именоваться прозвищами. Происходили некоторые процессы в истории отдельных фамилий. Общее направление их - тенденция к унификации общей формы, т. е. устойчивому употреблению одной из форм.

На Земле огромное количество людей. Мы, конечно же, разные, но запомнить всех совершенно невозможно. Здесь на помощь приходят фамилии. Их намного меньше, чем людей в мире. Это следует из того, что одну фамилию могут носить сразу несколько человек. Иногда это проявляется в отдельной семье. Но также бывает, что обнаруживаются их однофамильцы, которые не имеют никаких родственных связей с ее членами. Наиболее это видно на примере какого-либо сельского пункта. Например, в деревнях. Это своеобразная огромная семья. Обычно здесь живёт очень мало людей, большей частью, конечно же, пожилых, потому что молодёжь старается вырваться оттуда и уехать в город. Многие дачники удивляются тому, какие тут складываются отношения. Куда ни посмотришь, везде все родные друг другу. Люди ходят в гости к соседям, друзьям. Те же встречают их «с хлебом и солью», всегда угостят, приютят. Здесь люди знают всё обо всех.

Это подтверждает выписка из газеты «За новую жизнь», вышедшую 7 сентября 1995 года. Автором это статьи является В. И. Полянчев.

«Судя по писцовым, окладным и платёжным книгам, а также по историческим и юридическим документам, первые сельские поселения на территории Зарайского района сформировались в конце XV— начале XVI веков. Речь идёт о селениях Авдеево, Апонитищи, Астрамъего, Бакланово, Большие Белыничи, Спас-Дощатый, Долгое, Журавна, Куково, Мити Калинина, Онегова Поляна,

Прудки, Струпна и многих других. К началу XX в. Насчитывалось 185 сёл, деревень и хуторов.

Однако после насильственной коллективизации и борьбы с кулачеством, предпринятыми в 1929 - 1932 гг. , насильственных налогов, неоднократных укрупнений разорившихся колхозов и смены административного деления наступил массовый уход крестьянства в города и запустение деревень. В итоге с XVI по XX вв. с географической карты района исчезли 62 населённых пункта, причём если за первые 400 лет исчезла 21 деревня, то с 1930 по 1990 годы — 41. В 1968 году «списано» 4 деревни (Попцово, Соловкино, Ларгино и Пяткино), в 1975 г. Не стало 5 деревень ( Лошаково, Ломтёво, Козьи Выселки, Красные Выселки и Горюшкино), в 1978 г. — 2 деревни (Долгое и Гремячево I), в 1984 г. — 5 деревень (Асаново, Кобзево, Колбасино, Соколово и Земёнки II ), с 1988 по 1993 годы наступили запустение в пяти деревнях (Астанкино, Букино, Большое Выселкино, Нижнее Плуталово и Шистово). С исчезновением деревень умирают древние ремёсла, Трудовые обычаи, крестьянская культура, фолклор, топонимика и далее истинно русские имена».

Но, несмотря на всё это, фамилии остаются. Иногда со временем форма их изменяется.

Я хочу показать это на примере моей родной деревни. Это Солопово. Здесь я родилась и живу уже 18 лет. Она находится в 10 км на северо-западе от Зарайска, в 5 км от бывшего Черневского сельского Совета. Сейчас здесь живёт очень мало людей, большее число пенсионеров. Почти вся молодёжь уехала в город и устроилась там. Солопово обычно называют деревней Кусков и Колосков. Незнающий человек сразу ничего не поймёт. Дело в том, что большая часть жителей носит фамилию Кусковых и Колосковых.

Я решила проверить, правда ли это всё. Сейчас в деревне живёт лишь около 80 человек. Мне пришлось распределить всех людей по своим родственным веткам. Подсчитав, я увидела, что 22 человека носят фамилию Кусковых, 15 - Колосковых, 11-Оводовых, 7 - Макаровых. Это уже говорит о чём - то. Мне удалось выяснить, что сейчас самым старым жителем деревни Солопово является Колоскова Серафима

Григорьевна. Ей уже довольно много лет. Также я сходила к представителям семьи Кусковых. Они рассказали мне о том, что их мама умерла совсем недавно - в 2004 году. Конечно же, очень жаль, что это произошло. Но я решила поговорить с её детьми. А именно с Надеждой Андреевной, сейчас Ромашиной. Она показала мне огромное количество фотографий. Слушать женщину было очень интересно. Она рассказывала, как они раньше жили. В семье их было семь человек. Многие люди в то время голодали. Но эта беда не обошла стороной и их. Часто еды не хватало, но они всегда держались вместе, помогали друг другу. Мне было интересно, когда женщина рассказала, как детьми они играли в прятки, салки. Летом же всей гурьбой бежали купаться (пруд находился прямо под их домом). Но, несмотря на это, ребята и девчонки не забывали о своих делах. У них всё было распределено: кто-то убирался дома, кто-то помогал готовить, другие ухаживали за домашним скотом. Иначе нельзя было. Ну а заготавливать сено или дрова ходили вместе. Дети постоянно ругались из-за того, кто поедет на куче травы, наложенной в телегу. Это было для них самым интересным. Но вот они уже выросли. Теперь у каждого есть свои дети. Но, несмотря на это, родственники всегда встречаются, вспоминают прошедшее время. Братья и сестры (их дети) тоже, можно сказать, выросли вместе. Они играли, делились тайнами друг с другом. Одну из таких историй мне рассказала дочь Надежды Андреевны. Это произошло летом. Её с двоюродной сестрой оставили смотреть за братиком. Девочкам тогда было лишь по 8 лет, а мальчику - всего 7 месяцев. Ребёнок спокойно лежал в коляске и просто спал. Вообще он был довольно тихим и не капризничал. В это самое время сестры играли. Они кричали, смеялись, но маленький мальчик даже не проснулся. Девочки удивились. Мама просила их успокоить его в случае чего, а он и не думает плакать. Тогда они решили его напугать. Девочки неслышно с двух сторон подползли к коляске. Вдруг они с криком «А - а - а» одновременно поднялись на ноги и оказались над бедным, ничего не понимающим мальчиком. Конечно же, он очень испугался. Успокоить его не могли довольно долгое время. Плач продолжался около 20 минут.

Девочкам сначала было очень весело, но вскоре и они испугались. Но всё обошлось. Сейчас же, собираясь вместе, они смеются над тем случаем. Перечислить всё, что эти люди мне рассказали, просто невозможно. Я спросила, знают ли они о происхождении своей фамилии. Надежда Андреевна вспомнила, что мама когда-то говорила о том, что её прадед вырезал из дерева очень красивые узоры. Кареты, расписанные им, поставлялись ко двору самого императора. Резьба этого человека была просто замечательной, такого мастера больше нигде не встречали. Именно от него и пошёл род Кусковых. Как известно, есть русское слово «кусить», что означает мастерить, делать что - либо. Наверное, именно по роду своего занятия прадед и получил такую фамилию. Так я узнала о происхождении одной из преобладающих семей. Мне очень не хотелось оттуда уходить, но пришлось.

Когда я шла домой, увидела, что на лавочке сидит Серафима Григорьевна Колоскова. Мне захотелось поговорить и с ней. Этой женщине уже 90 лет. По морщинам на лице и шрамам на руках сразу стало ясно, что она пережила очень многое. Я попросила рассказать мне что - нибудь. Слушать её было довольно интересно.

- Мы всегда жили в деревне,- начала она. - У нас было своё хозяйство: коровы, свиньи, телята. Приходилось работать наизнос. Для того чтобы прокормить весь скот, нужно было летом заготовить много сена. С наступлением лета начинался покос. Несмотря на то, что это очень тяжёлое и трудное дело, для всех нас данное время - просто праздник. Мы собирались все вместе. Конечно же, и одежду повседневную снимали, а одевали красивую и новую. Отец запрягал лошадь. Мы пели песни,- на лице у неё сияла улыбка,- танцевали. Когда каждая семья заготавливала себе достаточно сена, то вся деревня собиралась за одним столом. Мы отмечали удачное лето, веселились. Люди гуляли всю ночь, не обращая внимания на усталость,- здесь она замолчала, потом начала заново. Да, конечно же, у нас было по-другому. Сейчас молодёжь не такая: им лишь бы поразвлекаться, что — нибудь натворить. Они не понимают, какова цель жизни.

Дальше Серафима Григорьевна рассказала мне про годы Великой Отечественной войны. Тогда им пришлось очень сложно. Многие из родных погибли. Приходилось голодать, скрываться. Но я не стала её больше расспрашивать об этом, потому что вспоминать данное очень тяжело. Она говорила мне о многом. Но я спросила, не знает ли женщина о том, как произошла их фамилия.

- Точно не знаю. У нас в роду все были очень высокие, рослые. Может именно с этим и связано.

Позже я вспомнила, что есть слово «Колосс», т. е. огромная статуя. Значит, Серафима Григорьевна была права.

Здесь встречается и такая фамилия, как Хомутов. Есть всем известное русское слово «хомут»; означает оно основную часть конской упряжи, сбруи, овальное ярмо, надеваемое на шею лошади, чтобы к нему можно было прикрепить оглобли или постромки. Слово старинное, существующее множество лет и даже столетий. Нет ни малейших причин сомневаться, что именно от него пошла и фамилия Хомутовых. Это тем более правдоподобно, что среди прозвищ и «мирских» имён очень часто встречается слово «хомут». В нашей стране существует множество граждан Хомутовых, между фамилией которых и почтенным старым хомутом нет решительно ничего общего, ибо происходит она от другой фамилии, притом ещё не русской, а английской, от довольно распространённой в Британии фамилии Гамильтон.

В Солопове живёт сейчас несколько граждан, носящих фамилию Чевычеловы. Вероятно, вы затруднились бы без особых справок истолковать её значение. Я долго размышляла над этим словом.

Известно, что на крайнем севере - востоке нашей страны существует слово «чавыча»; так называется очень важная в промысловом отношении порода тихоокеанских рыб. Можно легко представить себе, что ловцы чавычи могут называться где - либо на Камчатке «Чавычеловыми». Легко допустить, что слово это, слегка изменившись, могло превратиться в фамилию Чевычеловых: гласный звук в первом слоге так далеко отстоит тут от слога ударного, что должен был стать очень неустойчивым; так, в слове «шаловлив» народное произношение легко заменяет первое «а» на «е»: «шелавлиф».

Но откуда здесь взялись люди с фамилией Казаринов? И что в ней заключено? Обратившись к ономатологу, я увидела, что она означает «сын хозарина», т. е. представителя хазарского народа. Но ведь хазары исчезли уже в десятом веке; каким же «сыном хазарина» может быть современный нам человек? Видимо, тот род, к которому он, этот современник, принадлежит, может по своей древности соперничать с самыми древними аристократическими родами России: уж во всяком случае, он не намного отстал от пресловутых Рюриковичей! А кроме того можно сказать довольно уверенно, что первый Казаринов был назван так не зря. Наверняка он и на самом деле был либо сыном выходца из хозарского царства, либо же, по ещё свежей памяти о жесткоких войнах между русскими и хозарами, его отца назвали - то ли в честь, то ли в поношение - чужестранным именем «Хозарин».

Также у нас много людей носят фамилию Макаровых. Скорее всего она образовалась от имени.

Все мы когда — то слышали: «Макар». Даже сейчас есть много пословиц, в которых оно употребляется. Например, «шишки валятся на бедного Макара».

Мне и самой стало интересно узнать происхождение фамилии своих родных. Я начала расспрашивать бабушку по материнской линии. Её фамилия Оводова. Она приехала из Рязани. Её прадед был очень весёлым и интересным. Он мог обмануть любого человека. Многие на него обижались. Про него так и стали говорить: «Оводит за нос». Мы ведь знаем, что раньше звучало это именно так.

Мы, конечно же, никогда не задумывались об этом. Теперь я убедилась, что зря. На самом деле это очень интересно. В основе каждой фамилии - мы теперь уже убедились в этом - скрыто то или иное слово. Путь от слова до фамилии длиннее всего. Там, где он проходит через личное имя, обычное слово становилось сначала именем собственным личным, а потом, тем или иным способом, превращались в имя целого рода. Приведу самый простой пример: слово «максимум», обычнейшее прилагательное латинского языка, было некогда в Риме только словом. Оно обозначало «наибольший», «величайший» и ничего другого. Можно было воскликнуть: «Пантифекс максимум»- первосвященник, главный жрец». Можно было сказать: «Максимум натус сум!» - что буквально означало: «Я величайший по рождению», а понималось, как «Я - старший!»

Конечно же, о фамилиях можно говорить бесконечно. Мне кажется, что все убедились в том, что они играют большую роль в жизни людей. Ими нельзя пренебрегать.

Кусковы-28% Колосковы-19% Оводовы-14% Макаровы-9%

Остальные-30%