Родина моих предков

Здесь все так знакомо, да сладкой слезы дорогое

Здесь все так знакомо и все же – до жути другое.

Где сеяли рожь, там засилье травы иван-чая

Волнуется, шепчется, розовой пеной встречая

Невольно любуюсь, но внутренний голос рассудка

Меня убеждает, что все это, в сущности, жутко.

И хочется плакать, и сердце обидою сжалось:

Когда-то, Россия, ты вся с деревень начиналась

( Ю. Николаев)

«Откуда есть, пошла русская земля», - пишет древний автор, и мы с душевным трепетом вчитываемся в строки его волнующего повествования, пытаясь открыть великую тайну рождения народа

А у каждого человека есть свой вопрос: « Откуда есть, пошел род мой? Кто был на земле этой до меня? По каким дорогам ходил, кого любил и в какую землю сложил свои кости?»

Многие ли из нас, стремящихся в 21 век, знают ответы на эти вопросы?

Я знаю И мой рассказ о родине моих предков

Этого села больше нет Двадцатый век убил его.

Как убил тысячи таких же сел и деревень по всей РоссииГоворят, что процесс урбанизации – объективное и прогрессивное явление, но почему же так больно смотреть на эти умершие русские селеньяА может быть дело не в объективности, а в злой людской воле, в равнодушных очерствевших сердцах?

Я там иногда бываю, брожу по заросшим высоким бурьяном улицам, смотрю в зияющие пустотой глазницы окон одиноко стоящих домов, и мне не верится, что когда-то здесь кипела бурная жизнь. У села Олейниково Даниловского района Волгоградской области нет будущего, нет и настоящего, осталось только удивительное прошлое. Прошлое, которому минуло уже два века.

Наш местный краевед , учитель Л. А. Клименко, чьи предки тоже выходцы из села Олейниково, отыскал в архивах удивительные подробности судьбы этого поселения.

С 1773 по 1795 г. г. генерал-поручик граф Ф. П. Орлов- Денисов застраивал и заселял малороссиянами слободу Мариновку ( Орехово) при Ореховском буераке в юрте станицы Островской Усть-Медведицкого округа Земли области войска Донского.

От слободы Мариновки, по правой стороне р. Медведицы, на выселках были основаны 8 поселений. Одно из них расположилось в верховьях реки Черной у места впадения в нее балки Усть – Лосевой, в 25 верстах от Мариновки. Поселку дали название – Олейников, очевидно, по фамилии первых поселенцев, завезенных сюда из слободской Украины. В 1798 г. здесь было построено 34 двора, в которых проживало 242 человека.

В 1867 г. в поселке имелось : дворов – 96, жителей – 667 человек. 20 февраля 1876 г. Олейниковское поселение ( общество) обратилось в Донскую духовную консисторию с просьбой о разрешении на постройку собственного молитвенного дома на своей земле. 6 марта 1867 г. такое разрешение было получено.

В этом же году где-то на севере России из вековых сосен, в лучших традициях русского деревянного зодчества, теперь уже безвестные мастера срубили здание церкви и колокольню. Затем церковь разобрали и перевезли вначале в Елань, а затем на воловьих повозках в Олейниково. 15 марта 1868 г. строительство церкви и колокольни было закончено, она была оснащена всем необходимым.

11 октября церковь во имя Святителя Василия Великого была освящена и включена в притч Сретенской церкви в слободе Орехово. Место церкви было выбрано с таким удивительным расчетом, чтобы ее было видно со всех улиц села. Церковный двор ограждала красивая кованая металлическая ограда. Звон колоколов был слышен за 20 верст.

Судьба ее, как и тысяч других храмов, весьма печальна. Закрытая вскоре после революции, она лишилась крестов и колоколов и была превращена в зерносклад. В 1930г. ее разобрали, а материал пошел на строительство школы в соседнем селе Лобойково.

В 1915 г. в Олейниково имелось 130 дворов, население 1036 человек. В сельском одноклассном начальном училище обучалось 45 учеников. Наверное, начало 20 века, точнее, его первая треть и была периодом наивысшего расцвета в жизни села. Хочется рассказать об удивительной самоорганизации жизни крестьян, которые и через века после выхода с Украины сохранили язык, самобытную культуру, традиции и своим талантом и трудом украсили новую землю, некогда именовавшуюся Диким полем

Улицы были длинные, широкие, как городские проспекты. Людская память сохранила их интересные, даже забавные названия на украинский манер: Верхняя, Здоривка, Кисиливка, Бундивка, Харькивка, Самовольня, Куток. Интересно, с чем связано происхождение таких названий?

Село славилось своими удивительными садами, расположенными в пойме петляющей по долине реки. Культура садоводства была довольна высокой и предусматривала даже полив фруктовых деревьев из специально выкопанных колодцев в засушливый период нижневолжского лета.

Село отличалось добротными деревянными постройками, преобладали срубовые дома, удивительно, что в окрестностях нет больших лесных массивов, скорее всего материал поступал с севера (так же как когда-то была привезена церковь). Дома по украинской традиции мазались глиной и белились мелом. Помимо реки в селе был создан пруд, названный Бирючим. На окраине поселка родник, слава об удивительно вкусной воде которого жива до сих пор

В двух километрах от села находятся соленые родники, скорее всего это минеральные источники. Но самым потрясающим для меня открытием из жизни села стал факт мощеных камнем улиц, точнее не всех улиц, а участков, которые прилегали к трем мостам через реку, заливавшиеся во время весеннего половодья, бродов через реку, участка, где дорога пересекает ручей в других низменных местах. Общая протяженность мощеных дорог (жители их почему-то называли «сохами») где-то около одного километра. Вообще камня в селе было много, на его окраине крестьяне разрабатывали песчаник, карьер назывался «каминныком». Из камня строились высокие цоколи домов, стены сараев, изгороди, выкладывались стены погребов, колодцев, уже в 20 веке колхозные фермы. Это какая же адская работа выполнялась и для себя, и для общества! По распоряжению старосты все выезжали на быках, лошадях возить бесплатно камень. Предки наши устраивали жизнь и для будущих поколений. Могли ли они знать, что у села нет будущегоВсе великие и малые потрясения минувшего столетия отразились на судьбе села и его жителей.

ХХ век пришел в Россию на волне революционных выступлений. Приняли в них участие и страдающие от безземелья крестьяне села Олейниково. Граф Орлов-Денисов (крупный земельный магнат) часто земли сдавал в аренду крупным арендаторам. Крестьянам же сдавать землю он отказывался из-за несвоевременного внесения ими платы. Так, например, некий Фильдбрант арендовал у графа Орлова – Денисова в поселке Олейниково Ореховской волости 1,5 тыс. десятин земли по 4 рубля 50 копеек за десятину. Фильдбрант в свою очередь сдавал в аренду землю крестьянам, получая с них по 16 рублей за десятину. Это послужило поводом для выступления крестьян в 1905-1906 г. г. Крестьяне поселка Олейниково Ореховской волости Усть – Медведицкого округа произвели потраву лугов ненавистного арендатора, а 24 июля 1906 г. они угнали весь его скот.

Именно в этом селе в январе–феврале 1905 г. возникла первая в наших краях ячейка РСДРП. Инициатором ее создания был студент Саратовского университета Клименко, сам уроженец этого хутора. А возглавил ее его родственник Клименко Петр Степанович. Членами ячейки стали братья Долговы – Тихон Дмитриевич и Иван Дмитриевич, два брата Белоноженко, братья Косяченко и Иван Тихонович Диканев.

Олейниковцы инициировали создание такой ячейки РСДРП в Орехово, которую возглавил Рыбальченко. В советское время он был председателем райисполкома, расстрелян в 1937 году как враг народа.

Социал-демократы вели среди населения агитацию и пропаганду, готовили конкретные террористические акты, в частности, нападение на имение княгини Трубецкой. До этого, однако, дело не дошло. По доносу настоятеля местной церкви отца Алексея, олейниковская ячейка была выявлена (а вслед за ней и ореховская) и разгромлена. Члены ее были арестованы и осуждены на большие сроки – по 12 лет каторги каждому. Белоноженко и Косяченко погибли в заключении.

Спастись удалось только руководителю ячейки Клименко, который в это время находился в Саратове. На полпути домой его успели предупредить об опасности и он поспешил уехать на Урал, оттуда вернулся лишь через 12 лет

Революционные потрясения сменялись годами созидательного труда. С 1907 по 1914 г. село стало обрастать хуторами, выделившихся из общин по столыпинской реформе зажиточных крестьян. В памяти жителей сохранились от тех хуторов названия: Бербетив, Мокроусов, ПапарымХозяином последнего был некто Водолазко, который любил отвечать на просьбы фразой: « Я шо тиби Папа Рымский» А в хуторе Бербетивом уже после революции была создана коммуна, и коммунары долго спорили, что им делать с двумя павлинами, доставшимися от прежнего хозяина. Любоваться их красотой или употребить в пищу?

В 1910 г. в селе был открыт один их первых магазинов сельхоз(потребительской) кооперации. И построена кооперативная маслобойка. В семи верстах, на хуторе, крупный кулак Кабанов построил четырехэтажную паровую мельницу. Ничего от этого блеска хозяйственной инициативы ныне не осталось.

Что принесла первая мировая, германская война в жизнь села уже трудно выяснить, знаю, мой прапрадед Сиденко Яков Иосифович служил с 1914 г. на Кавказском фронте. И вернулся домой только в 1921 г. после гражданской, а дома мужа ждали жена Мария (1888 г. р. ) и дети: Ольга (1909 г. р. ), Иван (1905 г. р. ), Василий ( 1912 г. р. ), Полина

( 1914 г. р. ).

В годы гражданской войны через село прокатывались волны поочередно отступавших и наступавших красных и белоказачьих войск. К 1929 году в условиях НЭПа Яков Иосифович упорным трудом и батрачеством тоже на земле, данной советской властью сумел – таки выбиться в середняки, заимел две пары быков и пару лошадей, напахал с сыновьями земли. А в 1930 году грянула коллективизация

Как ни жалко было расставаться с нажитым добром, жизненный опыт подсказал единственный выход – отвести скот на колхозный баз. Прабабушка Ольга вспоминала семьи односельчан, у которых чувства пересилили разум, выселенных как кулаков в овраги за пределы села, которые пожив некоторое время в землянках навсегда покинули родные края. Впрочем, не для всех коллективизация была бедой, голодранцы да лодыри, как говорила прабабушка, обрядились в одежды из сундуков раскулаченных, растащили чужие запасы муки и других продуктов, ходили сытые и довольные.

Созданный колхоз назвали «Могучая сила», позднее переименовали в «Восход». Он просуществовал до 1970 года.

Жуткий голод 1933 года моя прабабушка пережила, оставшись к тому времени уже молодой бездетной вдовой. Поэтому, запрягла свою корову в плуг, вспахала участок (по- украински «леваду»), засеяла просом, серпом по осени сжала, обмолотила, вышло 2 мешка проса. На ручной мельнице просо обдирала, варила кашу да молоко от коровы. Хлеба совсем не было. А сельчане, которые не имели коров, питались лебедой, лица были зеленые, умирали люди. В этом страшном году к «богатой» вдове ( у которой была еда) пришел новый жених, Пенский Александр Трофимович. Купили участок с садом и амбар, из которого хату построили. В 1934 г. родилась моя бабушка Елена, в 1940 г. сын Владимир. К концу 30-х годов жизнь налаживалась. Александр Трофимович работал бригадиром в колхозе, а еще шил тулупы и полушубки, много наготовил детям и жене, потом на всю войну хватило. Может и прожила от того долго, что в войну не застудилась, когда зимой в степь за семь километров на лошадях ездить за соломой колхозный председатель отправлял.

В августе 1941 г. призвали Александра Трофимовича на фронт. А 7 апреля 1944 г. в Белоруссии под г. Полоцком у деревни Колотовка он погиб

Сколько их не вернулось с той страшной войны. В районной «Книге Памяти» я насчитала 88 человек, уроженцев с. Олейниково, отдавших свою жизнь за Родину.

А что же в тылу? Непомерный , нечеловеческий, бесплатный труд в колхозеВ дни Сталинградской битвы, летом 1942 г. , вблизи села упал советский бомбардировщик, два пилота успели выпрыгнуть, но один из них погиб от ушиба при приземлении. Еще два погибли при взрыве самолета. Останки погибших похоронены на сельском кладбище. Позднее родственники погибшего пилота приезжали на могилу и место гибели самолета.

Послевоенные годы запомнились страшной бедностью, непосильными налогами

(спасаясь от налогов, вырубили все сады), принудительными займами. Женщины прятались, так как приходили «ловить» по ночам. Работая на поле за несколько километров от села, насыпали зерно в сумку и закапывали в пашню, а ночью возвращались из села, и хорошо, если удавалось найти ее. Возвращаясь с работы, прабабушка «падала» от усталости на кровать прямо в сапогах, потому что не было сил снять их. А еще врезалось в память, как женщин заставляли запрягать своих коров пахать землю, а вечером их еще доили. Откуда же у них быть молоку, они весь день в ярме ходили? А дома голодные дети. Коров доят, а они плачут, из глаз слезы бегут Моя бабушка Елена тогда подростком в ведрах на коромысле носила груши, терен продавать за 7 километров в совхоз «Белые пруды». На вырученные деньги там покупала хлеба и снова домой 7 километров.

Только в 60-е годы жизнь людей и села начала налаживаться, хоть и сократилось с 30-х годов число жителей. Появились обширные пустыри на месте былых улиц. Все же именно в это время строятся новые фермы, дома, школа, баня, магазин. Видимо последний шанс был у села упущен, когда завистливые карьеристы «Съели» молодого талантливого председателя колхоза Землянского Петра Васильевича, руководившего хозяйством с 1965 по 1967 г. В 1970 г. колхоз «Восход» был присоединен на правах отделения к совхозу – гиганту «Белые пруды». При этом в совхоз подали заявления о приеме на работу 168 человек, бывших колхозников, а часть людей уехала из села.

Упразднили сельский Совет, в 1973 г. закрыли восьмилетнюю школу. Затем пришла очередь производства. Закрыли птичник, свиноферму, урезали поголовье крупного рогатого скота. Отказали в праве на строительство асфальтированной дороги, впрочем для дороги «Лобойково – Белые пруды» можно было избрать другой маршрут, и почти при той же протяженности, «спасти» не только Олейниково, но и еще одно соседнее село – Ольхи. Человеческое равнодушие, глухота «сердца» и, кажется, отсутствие государственного ума обрекли село на смерть. В 1980 г. уехала из села моя бабушка со всей семьей.

В 1986 г. в селе осталось 120 жителей, тогда как в середине 50-х годов было еще более тысячи. Затем ликвидировали отделение совхоза, осталась лишь животноводческая бригада. В 1993 г. угнан с ферм последний скот. ВсеА жителей в Олейниково осталось 39 человек, средний возраст их более 70 лет. Вскоре закрылись магазин, библиотека, медицинский пункт

Словно, последней «судорогой» села стала попытка парторга совхоза Клименко Л. А. в конце 80-х годов привлечь в село вынужденных переселенцев из других регионов страны. Но никому из властей эти инициативы оказались не нужны, как вскоре окажется не нужным все сельское хозяйство России. И пошли уже той дорогой, что и Олейниково в 90-е годы, цветущие ранее соседние поселения Лобойково, Белые пруды, Орехово и другие

В 2001 г. из села уехал последний житель Наезжают туда только несколько фермеров, уроженцев села для ведения кое-какого своего хозяйства, так сказать вахтовым методом. Дома, другие постройки разбирают предприимчивые жители других сел. Приезжают иной раз выходцы из дальних мест поклониться дорогим сердцу пепелищам да могилам своих предков на заброшенном сельском погостеИ вскоре останутся от села одни буйно разросшиеся одичавшие сады, как остались только они на местах, где были хутора Ольхи, Семкино, Кабанов, Зуев, Контрибуцев, Лубянка и многие-многие другие

А олейниковцы, рассеянные по просторам Евразии, с каким-то особым душевным теплом интересуются судьбами друг друга, и если удается встретиться, то это встреча почти родных людей.

Мне кажется, что когда-нибудь, даже если через десятилетия, нам, русским людям надо поставить на месте каждого убиенного села, деревни, хутора, любого населенного пункта большой памятный знак, может быть православный крест как напоминание, как упрек, как покаяние наше за содеянное в ХХ веке.

Без осознания, что мы потеряли со смертью русских сел и деревень, нам не создать лучшее, более гуманное общество