С литературой по Московскому тракту через Сибирь

Городу Канску повезло значительно больше, чем другим многочисленным «захолустным» городам, представляющим отдаленные уголки России. Повезло потому, что он расположен на пути Московского тракта, да ещё на самой середине России.

Соприкоснувшись с историей Красноярского края, мы решили больше узнать о далёком прошлом не только нашего края, но и нашего города. Как связан Московско-Сибирский тракт с историей края? Кто из известных писателей побывал в Красноярске и Канске или проезжал через них? Какой вклад в историю Сибири они внесли? В каких литературных произведениях описываются уголки нашего края или упоминается наш город?

Такая постановка проблемы является актуальной и значимой, так как до сих пор не выяснены имена всех писателей, кто проезжал по Московско-Сибирскому тракту через Красноярск и Канск. До сих пор не появилось ни одной полной работы, затрагивающей эти вопросы. Поэтому данное исследование отличается новизной и является посильным вкладом в изучение литературной истории города Канска и в целом Красноярского края.

Сейчас все знают о том, что через Красноярск и Канск проходил Московско- Иркутский тракт, что именно по нему отправляли этапы ссыльных в Сибирь.

Мы решили начать работу с изучения роли Московского тракта в литературной судьбе родного города и края. Знакомясь с литературными произведениями и документами, мы узнали о быте и нравах людей, живших в наших местах в конце XVIII – начале XIX веков. В своей работе мы попытались выяснить, какие писатели и по каким причинам проезжали через наш край с начала XVIII века по начало XX века.

Нам было очень интересно собирать, систематизировать, излагать и анализировать исследуемый материал. Наша работа имеет большую практическую направленность, так как может использоваться на уроках литературы, истории, классных часах, побуждает интерес к изучению истории родного края, будет интересна своим краеведческим материалом и музейным работникам, и работникам библиотек.

Теоретическое обоснование великой роли

Московского тракта в истории Сибири

Сибирский тракт (иначе: Московский тракт, Московско-Иркутский тракт, Московско-Сибирский тракт, Великий тракт, Большой тракт) – сухопутный транспортный путь между европейской частью России, и Китаем.

Вместе с тем тракт являлся этапной дорогой, использовался как средство передвижения ссыльных.

Великий кандальный путь какова же его история? Случилось это 20 августа 1598 года, когда окончательно был разгромлен сибирский хан Кучум. Так завершилась семнадцатилетняя борьба за Сибирь, начатая еще походом Ермака в 1581 году. Многочисленные сибирские летописи отмечали, что «земля сибирская от московского государства лежит в восточном направлении между ними хребет и горы высокие, кедровником и другими лесами покрытые, зверем и птицей богатые. И реки многочисленные с лугами обширными и пастбищами удобными».

Продвижение русских по Сибири растянулось до середины 17 века, хотя первый путь в Сибирь через Урал русские промысловики стали прокладывать еще в 11 веке. В начале он проходил значительно севернее современной территории Кемеровской области. Это был путь в Сибирь через средний Урал и нижнюю Обь. Первые пешие тропы постепенно превращались в кровавые пути. Менее чем за полвека русские прошли Сибирь и омыли лица из Тихого океана.

В конце 17 век северный путь стал проходить по территории Томской губернии. Дорога от Томска до Красноярска была проложена в 30-60 годы 17 века. 12(22) ноября 1689 вышел царский указ об учреждении пути, соединяющего центральную Россию с Сибирью. На «чертеже всех сибирских городов и земель», составленном в 1699 году С. У. Релизовым, было уже нанесено несколько селений по Яе и Кие, однако прокладка Московско-Сибирского, или так называемого Большого Сибирского тракта, началась по распоряжению Сената в 1733 году. В 1735 тракт был готов, вымерен и в значительной степени снабжен верстовыми столбами.

Тракт складывался из ранее наметившихся дорог. В Сибирь из Европейской России вели три главные дороги – ирбитская, екатеринбургская и шадринская. Эти дороги потом в районе Тюмени сливались в один Московско-Сибирский тракт. Для связи Центральной России и Дальнего Востока с Китаем, с начала 18 века стал прокладываться и постепенно удлинялся самый длинный в мире Сибирский тракт, прошедший через Владимир, Казань, Пермь, Екатеринбург, Тюмень, Тару, Иркутск и Нерчинск. Трасса, проложенная во времена правления императрицы Екатерины II, получила среди местного населения название дороги царицы-бабушки. Причем Сибирский тракт являлся трассой первой категории и считался столичной дорогой.

В середине XVIII века Московский тракт пересек Канский острог. Сибирский тракт шел из Москвы через Муром, Козьмодемьянск, Казань, Осу, Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Тюмень, Тобольск, Тару, Каинск, Колывань, Томск, Енисейск, Ачинск, Красноярск, Канск, Нижнеудинск, Иркутск, Верхнеудинск, Нерчинск до Кяхты (на границе с Китаем).

До середины 18 века этот участок оставался летней дорогой, а с 1768 года он обустроен почтовыми станциями, которые в последствии превратились в села. В начале 19 века путь тракта изменился на более южный: от Тюмени он шел через Ялуторовск, Ишим, Омск, Томск, Ачинск, Красноярск, Канск до Иркутска и далее как ранее.

Содержание тракта было очень сложным делом, тем более что в притрактовой полосе население было очень малочисленным. Большой заботой государства и местных органов власти было заселение тракта. В 1743 году правительство Елизаветы Петровны незначительными льготами пытается привлечь население на притрактовую полосу «от Красноярска в самые пустые места, где никакого жительства не имеется, до Канского острога, до Тулуну, також и до Иркутска». Тракт усиленно заселялся отставными солдатами и казенными, государственными крестьянами, переведенными из других мест, ссыльнопоселенцами. Население занималось ямщиной, товарным извозом и дворничеством (промысел помещением, столовничеством, ямщицкой снастью и т. п. ). До постройки железной дороги тракт был единственным путем сообщения европейской России с Сибирью.

С 16 века здесь был проложен этапный путь из Москвы в Сибирь для отправки осужденных на каторгу пешим порядком. Эту дорогу скорби и печали называли «Владимирка» по имени первого от Москвы крупного города Владимира и первой остановке в тяжелом пути.

Первые партии арестантов, закованных в кандалы, прошли по владимирскому тракту еще в 14 веке. На шедших в Сибирь оков в 1825 года налагались железные прутья. На арестантов были наложены ручные кандалы или сразу вместе ручные и ножные. Очень опасных преступников во время этапирования по четверо соединяли железными прутьями. Это делалось для предупреждения побегов.

По данным тюменского приказа о ссылке с 1853-1862 гг. в Сибирь было сослано 101238 человек, с 1863-1872 гг. 146380 человек, в 1890 – 260000 человек. «По этапу» московского – сибирского тракта отправляли круглосуточно. Основное движение по тракту совершалось зимой. Многие арестанты боялись этапного пути, говорили что он тяжелее каторги. Кто шел в плаче, кто бежал, а некоторые увечили себя.

Для арестантов этапный путь следования считался намного тяжелее каторги. Норма пути 500 верст в месяц. До Нерченской крепости дорога длилась от полутора до двух лет, время пути в срок не засчитывалось.

На тракт направлялись большие партии ссыльных. Восточнее Канска на станции Иланская, Тинское зимовье, Пойминскую, Кличинскую станции, в Бирюсинскую, Нижнеудинскую слободу с 1769 по 1773 год было направлено несколько партий ссыльных из Казанской губернии.

На окраинах расположенных по тракту некоторых сел и деревень находились этапы и полуэтапы - деревянные казармы, обнесенные тыном. Полуэтапы предназначались только для ночевки арестантских партий, на этапах полагалась и дневка (день и две ночи). Этапы располагались на расстоянии 50-60 км друг от друга. Между ними на расстоянии 20 км находились полуэтапы. На каждом этапе был офицер, заведовавший одновременно и двумя соседними полуэтапами.

В 1822 году М. М. Сперанским и его саратниками был разработан «Устав о ссыльных», согласно которому по Московскому тракту были построены тюрьмы – этапы, примерно каждые 30 км.

По тракту проследовали в ссылку многие известные ученые, писатели, революционные, общественные деятели. В конце пятидесятых и в шестидесятые годы XIX века Сибирь ссылали по одиночке узников после пребывания в казематах Петропавловской крепости. Большинство из них были учеными, писателями, философами, проповедовавшими в своих трудах революционные идеи.

В притрактовой полосе выковывалась культура русской речи. Жители придорожных сёл взяли всё лучшее и ценное из языка проезжающих людей, выработав образец правильного произношения, говорили на чистом русском языке без акцента. Позже не московское «аканье» и не северное «оканье», а именно сибирская речь стала эталоном русского языка.

По сибирскому тракту проехало много знаменитых людей: писателей, ученых, путешественников, государственных деятелей. Среди них такие известные люди, как Ползунов - первый изобретатель паровой машины, Фролов - русский гидротехник, Палас - русский академик-ученый, Брэм - немецкий ученый, автор труда «Жизнь животных», русские путешественники: Пржевальский, Козлов, замечательные писатели: Чехов, Гончаров, Станюкович и другие. В 1829 году путешествовали по России немецкие ученые Гумбольдт, Розе, Эренбург.

Изучив историю Московско-Сибирского тракта и его роль в развитии Сибири, мы увидели, что Московский тракт сыграл большую роль в культурном становлении местного населения, так как тракт проходил через всю страну, по нему проезжали самые разные люди, в том числе и писатели.

Русские писатели Московским трактом в Сибирь через Красноярск и Канск

Великий кандальный путь в Сибирь

«ОБЫЧНЫМ ТЮРЕМНЫМ ПОРЯДКОМ» ЕХАЛИ.

Многие писатели-революционеры направлялись на каторгу в восточную Сибирь через наш край, через города Красноярск и Канск.

Что есть Сибирь? Это наш родной край, заповедное и жестокое место. Место ссылки и страданий, но одновременно и место, где расцвели таланты ссыльных писателей, давшее материал, на основе которого были созданы потрясающие произведения, рассказывающие о Сибири такой, какая она изнутри. Их ссылали в Сибирь, чтобы оторвать от политического движения, поставить в невыносимые условия жизни и быта, сломить волю. Одним из средств сохранить душу живую в ссылке и стало занятие литературой. Поразительно, но именно здесь, в сибирской ссылке, на каторге, многие из них сделались профессиональными литераторами, написали лучшие свои произведения. Среди сибирских ссыльных было так много образованных, талантливых людей, жаждущих дело, чтоб политическая ссылка серьезно и разнообразно помогало колонизации и освоении Сибири, развитию в ней самосознания. Верно писал об этом бывший ссыльный, проведший в Сибири несколько десятков лет. , С. П. Швецов: «Ссыльные изучали страну своего изгнания».

. А. Н. РАДИЩЕВ (1749 – 1802)

Справедливо будет отметить, что первым ссыльным писателем в наши места был Александр Николаевич Радищев.

О пребывании Радищева в Сибири написано во многих книгах, есть немало документального материала, подтверждающего данный факт. Мы нашли материал, рассказывающий о том, по какой причине писателя сослали в далекую Сибирь, и прочитали дневниковые записи о пребывании его в наших местах.

4-го сентября 1790 года состоялся именной указ, который признавал Радищева виновным в преступлении присяги и должности подданного издания книги «Путешествие из Петербурга в Москву», «наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважения, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства и наконец оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской»; вина Радищева такова, что он вполне заслуживает смертную казнь, к которой приговорен судом, но «по милосердию и для всеобщей радости» по случаю заключению мира со Швецией смертная казнь заменена ему ссылкой в Сибирь, в Илимский острог, «на десятилетние безысходное пребывание».

Русский писатель-демократ Александр Николаевич Радищев дважды побывал в Красноярске и Канске: в 1791 году по пути в ссылку и в 1797году, когда ехал обратно в Калужское имение Немцово. Писатель вел подробный дневник. Он описывает не только природу Сибири, но и экономическое состояние края, жизнь крестьян. Приведем несколько выдержек из дневника:

1791. 22 сентября.

От Красноярска сперва долинами, потом возвышенность пойдет лесными местами и несколько гористых. Потом склоняется к быстрой реке Кану. Места, однако же, по большей части хорошие и много равнин. От Канского острога сперва насколько ровными местами, потом лесисто, ельники и топи и тайги. Места становятся гористее, и наконец ближе к Удинску, отрываются каменные горы. Удинск стоит между гор и лесов. От Канского острога до Удинска все мужики бедны, живут худо, и хлеб родится худо, как и в Кременчугах.

1779. 26 февраля.

От Пойменской до Елани 33 версты дорога идет перелесками, гладкая, так и до Канского 27 верст. Около Канского острога поля великие, по Кану есть селения, живут от пашни; промыслов нет; до Ура часть поденщиков 25 верст.

Несмотря на великие тяготы жизни в глухом, мало обжитом и холодном краю, он успел всем сердцем полюбить его. «Что за богатый край сия Сибирь, что за мощный край! Потребуются еще века, но когда она будет заселена, она предназначена играть большую роль в анналах мира», - писал он.

Во время ссылки он изучал сибирскую жизнь и сибирскую природу, делал метеорологические наблюдения, много читал и писал. Он чувствовал такое стремление к литературной работе, что даже в крепости во время суда воспользовался разрешением писать и написал повесть о Филарете Милостивом.

Широта интересов писателя (географические сведения, природные богатства Приенисейского края, характерные особенности сибирской природы и жизни, экономика, этнография социальное положение, наблюдения об образе жизни и характере сибиряков) отражена в его записках: «Путешествие в Сибирь», «Дневник путешествия из Сибири». Он видит здесь «места прекраснейшие, дубравы, для хлебопашества и скотоводства удобные». Но теперь это не просто описание природы, как в «Записках путешествия в Сибирь», на пути в ссылку, когда Радищев видел Сибирь ещё «оком извне». На обратном пути он пишет больше о людях, об их делах, их взаимоотношениях «с властями».

«До села Боготольского 28 верст. Дорога идёт полями еланями и березняками. Тайги остаются вниз по Чулыму, сперва не широки, потом, около Сусловой, во 100 вёрст ширины, но выломаны погодой и выгорели, а ныне зверя совсем нет, а прежде были хорошие промыслы. В сих местах за два года появилась воздушная язва, и мерли люди, но лекарства не знают. Те, кои были собственные крестьяне, к Колыванским заводам не приписаны, ни посельщики, но некоторые около Ачинска и кийские, а гоняют почту».

Так, 2 марта 1799 года в коротенькой записи схвачены самые существенные детали: красота местности, состояние природы, упадок промыслов, мор от язвы и темнота населения, род занятий.

Здесь им были написаны «сокращенное повествование о приобретении Сибири», а также «письмо о китайском торге» (о кяхтинской торговле). В эти же годы он сочинил философский тракт «о человеке, его смертности и бессмертии».

В Илимске он занимался также лечением больных, вообще старался помочь чем кому мог и сделался, по свидетельству современника, «благодетелем той страны». Его заботливая деятельность простиралась верст на 500 вокруг Илимска.

В Сибири Александр Николаевич пробыл вплоть до смерти сославшей его императрицы, до 1796 года.

. Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ ( 1828 - 1889 )

Дважды (в 1864 и в 1883 годах) через Красноярск и Канск проследовал на каторгу в Забайкалье и возвращался из Вилюйской ссылке революционер- демократ, писатель и литературный критик Николай Гаврилович Чернышевский.

Сведений о пребывании Чернышевского в нашем крае мы нашли очень мало, узнали только, что писатель содержался некоторое время в пересыльной тюрьме под Канском. Более подробный материал есть о Вилюйской ссылке писателя. По данным, которые можно найти в переписке Чернышевского, его в 1864 году за участие в студенческих и крестьянских волнениях 1861-1862 гг. , а также за контакты с эмигрантами А. И. Герценом и Н. П. Огаревым присудили — после мнимой казни (какую в свое время устроили и Достоевскому) — к семи годам принудительных работ на иркутских серебряных рудниках с последующей пожизненной ссылкой. 20-го мая 1864 года в 10 часов утра закованного в цепи Чернышевского из каземата Петропавловской крепости отправили по этапу в Сибирь на каторгу. Вот какой материал об этом мы обнаружили:

Группа русских и польских ссыльных под руководством Н. А. Серно-Соловьевича готовила план по освобождению Н. Г. Чернышевского, который должен был возглавить Временное правительство Республики Сибири ( центр повстанцев находился в Красноярске, потом в Канске), и пыталась организовать побег Чернышевского из ссылки. Но группа была выдана провокатором, и побег не состоялся.

2 декабря 1871 года начальство каторжной тюрьмы, в которой содержался Чернышевский, получило следующее предписание: “Важность преступлений, совершенных Чернышевским, и значение, которым пользуется он в среде сочувствующих ему поклонников, вызывают со стороны правительства особые меры для отстранения ему возможности побега и отклонения его вредного влияния на общество. В этих видах для поселения Чернышевского, по случаю окончания определенного ему срока каторжных работ, назначается отдаленное и уединенное место Якутской области, именно город Вилюйск, в котором Чернышевский должен помещаться в том здании, где раньше его помещались важные преступники”.

Найденная нами литература описывает пребывание Чернышевского в Иркутске и в Якутии. В казенной повозке, под конвоем двух жандармов и офицера, Чернышевский в сибирский лютый мороз, доходивший до 50 градусов, был отправлен в Вилюйск. Он проехал раньше больше 1. 000 верст до Иркутска и затем 710 верст от Иркутска до Вилюйска. Путь лежал по мерзлым, занесенным снежными сугробами сибирским дорогам. На остановках у нищего якутского населения нельзя было достать даже корки хлеба.

Чернышевский прибыл в Вилюйск в январе 1872 г. и был помещен в лучшем здании города — в тюрьме. Тюрьма в то время пустовала — ни одна душа не вышла ему навстречу. Сам он в письмах к родным писал: “Что такое Вилюйск? Это город только по названию. В действительности это даже не село, даже не деревня — это нечто такое пустынное и мелкое, чему подобного в России нет”.

С декабря 1871 г. по октябрь 1883 г. его держали на поселении в Вилюйске, расположенном в 450 километрах на северо-запад от Иркутска. Письма Чернышевского из тамошней ссылки, относящиеся к 1872-1883 гг. , можно найти в XIV и XV томах полного собрания сочинений писателя; отчасти эти письма довольно длинны, так как почта в Иркутск отправлялась раз в два месяца.

Почти 21 год Чернышевский томился в крепости, на каторге и в сибирской ссылке. Но ничто не могло сломить его железной воли.

Лишь в 1883 году царь Александр III разрешил Чернышевскому вернуться из Сибири и поселиться под строгим надзором полиции сначала в Астрахани, а потом в его родном Саратове. В Сибири Чернышевский написал роман «Пролог».

. В. Г. КОРОЛЕНКО ( 1853 - 1921 )

Известный русский писатель и публицист Владимир Галактионович Короленко тоже дважды был в Красноярске и Канск – в 1881 году по пути в Якутскую ссылку и в 1884 году, возвращаясь в Россию. По пути в ссылку В. Г. Короленко тяжело заболел. Медицина и тогда в Канске была, что называется, на уровне, его оставили излечиваться у нас. Отсюда Владимир Галактионович написал несколько писем, как указывает местная печать, есть документальные подтверждения о пребывании его в Канске и на страницах его дневников. Также мы нашли несколько писем Короленко, опубликованных совсем недавно и подтверждающих нахождение писателя в красноярской тюрьме.

Как Короленко оказался в ссылке? Казалось бы, пустая формальность: всем политическим ссыльным нужно подписать присягу на верноподданство новому императору Александру III. Короленко не может пойти против своей совести. В заявлении пермскому губернатору он указал «на беззаконие власти, жертвой которой стали не только члены моей семьи, но и множество встреченных мною людей Произвол власти вторгается во все отправления жизни, часто самые честные и законные Ввиду всего изложенного выше, я заявляю отказ дать требуемую от меня присягу. Я не считаю уместным давать какие бы то ни было указания или ставить условия, но считаю своим нравственным правом указать мотивы, по которым совесть запрещает мне произнести требуемое от меня обещание в существующей форме».

«Я не мог поступить иначе», — сообщал он тогда в письме к брату. Последовал арест, трудный путь в Восточную Сибирь, тюрьмы и, наконец, поселение в отдалённом районе Якутской области, в слободе Амге. Там-то и были почерпнуты им впечатления, послужившие для создания многочисленных сибирских рассказов, в которых он отразил, как никто из русских писателей, сибирскую природу, жизнь ссыльных, уголовных каторжан, бродяг, суровый быт сибирской тюрьмы, своеобразные и мрачные картины жизни гиблых мест Сибири. В ссылке Короленко написал рассказ «Сон Макара», сделавший его известным всей России. Свои впечатления о Сибири, о крае писатель оставил в сборнике «Сибирские рассказы и очерки».

Наш городской драматический театр ставил спектакль по рассказу Владимира Галактионовича « Судный день».

С интересом к сибирскому краю

«ПО ЗОВУ СЕРДЦА» ЕХАЛИ ЧЕРЕЗ СИБИРЬ.

. И. А. ГОНЧАРОВ (1812 – 1891)

Побывали в в нашем крае не только ссыльные писатели, но и посетившие Сибирь по своей воле.

Мы предполагаем, что в январе 1855 года через Канск и Красноярск проезжал известный русский писатель II половины XIX века Иван Александрович Гончаров. Прямых доказательств тому мы не нашли. Но в воспоминаниях самого писателя говорится о его долгой дороге от Якутска до Иркутска и на Красноярск. Эти воспоминания легли в основу очерка «По Восточной Сибири». А ехал Гончаров трактом по Сибири, покинув фрегат «Паллада». В августе 1854 г. Гончаров был отпущен в Россию с лестными отзывами адмирала и начал свой путь в Петербург. «Дорога трудная — перебирались через горы и горные хребты, плыли по реке Мае. Ветер из осеннего превратился в зимний, пошел снег, начиналась зима. Впереди уже виднелся Якутск. Радостно было ехать по родной земле».

Гончаров ехал, не торопясь; он останавливался в Якутске и Иркутске. «Все-таки это Русь, хотя и сибирская Русь! — восклицал Гончаров. — У ней есть много особенностей как в природе, так и в людских нравах, обычаях, отчасти, как вы видите, в языке, что и образует ей свою коренную, немного суровую, но величавую физиономию».

О людях, с которыми Гончаров встречался по сибирским дорогам, кочевьям, лесам и городам, он часто вспоминал с большим доброжелательством, говорил, что тунгусы честны, добры, трудолюбивы.

Во все время пути Гончарова поражало радушие, желание местных людей сделать путникам что-нибудь приятное. «Сколько холодна и сурова природа, столько же добры и мягки там люди», — говорил он. И в Якутске, и в каждом самом маленьком городке Гончаров всегда стремился познакомиться с местным архивом, где хранились какие-нибудь исторические документы, читал все, что мог найти о Сибири. Он продолжал писать свой дневник и заносил в свою «памятную дорожную книжку» все впечатления дня. Писать приходилось то где-нибудь на станции, то в пустой юрте, то в лесу.

Мы приводим воспоминания Гончарова из очерка «По Восточной Сибири». Впервые напечатано в журнале «Русское обозрение», 1891, №1. Сохранился черновой автограф части очерка, а также копии его с правками Гончарова (ирли).

Очерк тесно связан с последними главами «фрегата «Паллада»», дополняя их подробными описаниями якутского и иркутского общества, рассказами о ссыльных декабристах, о Петрашевском – и о себе самом в связи описываемыми людьми и событиями. Обращусь к живым людям, каких я там нашел. Сколько холодна и сурова природа, столько же добры и мягки там люди. Меня охватили ласка, радушие, желание каждого жителя наперерыв быть чем- нибудь приятным, любезным.

В самом деле, сибирские природные жители добрые люди. Сперанский будто бы говаривал, что там и медведи добрее зауральских, то есть европейских. Не знаю, как медведи, а люди и в самом деле добрые. Я в день, в два перезнакомился со всеми жителями , то есть с обществом и в первый раз увидел настоящих сибиряков в их собственном гнезде: в Сибири родившихся и никогда ни за уральским хребтом с одной стороны, ни за морем с другой –не бывших.

. В своих очерках ( « Фрегат « Паллада») я слегка говорил о якутском обществе огулом, не сказав лично почти ни о ком. Протекло с тех пор тридцать лет с лишком: я перезабыл имена, но не забыл долгие, ласковые лица, радушие и баловство, оказываемое ежедневно мне, как и невольному путешественнику, нечаянно, по болезни и по милости замерзавшей реки, двухмесячному гостю.

В конце ноября в дорожной повозке выехал Гончаров из Якутска.

Чем ближе подъезжал он к Иркутску, тем больше «все стало походить на Россию: являются частые селения, деревеньки, Лена течет излучинами; и ямщики, чтобы не огибать их, едут через мыски и заимки, как называют небольшие слободки. В деревнях по улице бродят лошади: они или заигрывают с нашими лошадьми, или, испуганные звуком колокольчиков, мчатся что есть мочи вместе с рыжим поросенком в сторону. Летают воробьи и грачи, поют петухи, мальчишки свищут, машут на проезжающую тройку, и дым столбом идет вертикально из множества труб — дым отечества!»

В Иркутске Гончаров прожил около месяца; он отдохнул, перезнакомился со многими людьми, был у декабристов, живших здесь на поселении, — у Волконских, Трубецких, Якушкина.

В январе Гончаров покинул Иркутск, дальше ехал на Канск, Красноярск, Томск, по широкой Барабинской степи.

. А. П. ЧЕХОВ (1860 – 1904)

В 1890 году по пути на Сахалин в Красноярске и Канске побывал Антон Павлович Чехов. О его пребывании в городе распространялись различные слухи, чтобы положить им конец, мы перепечатываем письмо, посланное им из Канска родным. Это открытка. Датируется по почтовым штемпелям:

826. Чеховым.

31 мая 1890г. Канск.

Пишу сие из Канска. Есть еще Каинск, но тот до Томска, а этот просто Канск, без и. Оба вместе взятые, составляют один Звенигород. Скоро утро. Сейчас будем есть борщ. У одного из спутников офицеров болят зубы. Дорога становится лучше, но все-таки продвигаемся медленно. Буду вам писать из Иркутска, до которого осталось еще, 8000 верст. Ах! Как опостылело ехать! Как противно становится глядеть на пиджак в пуху, на сапоги в грязи, на пальто в стене; в чемодане пыль, во рту, кажется, тоже пыль. Принесли борщ Я жив здоров все цело. Даже Кувшинниковская бутылка с коньяком еще не разбилась. Ну. Будьте здоровехоньки.

Ваш Антон

828. Н. А. Лейкину.

5 июня 1890 г. Иркутск.

От Тюмени до Иркутска я сделал на лошадях более трех тысяч верст. От Тюмени до Томска воевал с холодом и с разливами рек; холода были ужасные, на Вознесенье стоял мороз и шел снег, так что полушубок и валенки пришлось снять только в Томске в гостинице. От Томска до Красноярска отчаянная война с невылазною грязью. Боже мой, даже вспоминать жутко! Сколько раз приходилось починять свою повозку, шагать пешком, ругаться, вылезать из повозки, опять влезать и т. д. ; случалось, что от станции до станции ехал я 6-10 часов, а на починку повозки требовалось 10-15 часов каждый раз. От Красноярска до Иркутска страшнейшая жара и пыль. Ко всему этому прибавьте голодуху, пыль в носу, слипающиеся от бессонницы глаза, вечный страх, что у повозки (она у меня собственная) сломается что-нибудь, и скуку. Но тем не менее все-таки я доволен и благодарю бога, что он дал мне_силу и возможность пуститься в это путешествие. Многое я видел и многое пережил, и всё чрезвычайно интересно и ново для меня не как для литератора, а просто как для человека. Енисей, тайга, станции, ямщики, дикая природа, дичь, физические мучительства, причиняемые дорожными неудобствами, наслаждения, получаемые от отдыха, - всё, вместе взятое, так хорошо, что и описать не могу

Ваш Homo Sachaliensis

А. Чехов.

Дорога через Сибирь вполне безопасна. Грабежей не бывает.

Путешествие Чехова на Сахалин проходило на фоне повышенного интереса к Сибири. Чехов пишет о переселенцах, ссыльных, старожилах, о тайге и сибирском тракте. Чехова интересовали не статистика, а люди, из драматичных судеб которых и складывалась история края.

Чехов подмечает и отличие сибиряков от жителей России. Вслед за Гончаровым он подслушал слово «реветь» («вообще звать здесь-значит реветь» ), отметил преобладание в рационе сибиряков «утячей похлёбки», обнаружил отсутствие охотничьих законов и т. д.

Ещё Гончаров отметил лихую езду сибирских ямщиков («тройка разом выпорхнет из ворот как птица, и мчит версты две, три вскачь»). Описание бешеной скачки есть и в рассказе Короленко. Чехов же иронизировал: «Та быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у И. А. Гончарова, теперь бывает мыслима только разве зимою в первопутку.

В письме к родным Чехов отметил: «Вообще в разбойничьем отношении езда здесь совершенно безопасна. Грабежи, нападения, злодеи – всё это вздор и сказки». Револьвер, который Чехов взял в дорогу, оказался «совершенно лишней вещью».

И о сибирском тракте писал А. П. Чехов:

«Сибирский тракт – самая большая и, кажется, самая безобразная дорога на всем свете. От Тюмени до Томска благодаря не чиновникам, а природным условиям, она ещё сносна. От Томска же начинаются тайга и холмы; сохнет почва здесь не скоро, выбирать окольный путь не из чего, приходится ехать по тракту. И потому-то только после Томска проезжающие начинают браниться и усердно сотрудничать в жалобных книгах

Чехов называет Красноярск самым красивым из всех сибирских городов, А Енисей – самой великолепной рекой, которую видел в жизни:

«Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовётся песнью; яркие золотые надежды у него сменились немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась. Так по крайней мере думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый ледовитый океан. На этом берегу Красноярск – самый лучший и красивый из всех сибирских городов».

В письме А. Н. Плещееву уже из Иркутска Чехов сообщает: «От Красноярска до Иркутска 1566 верст, жара, дым от лесных пожаров и пыль во рту, в носу в карманах; поглядишь на себя в зеркало, и кажется, что загримировался. Когда по приезде в Иркутск я мылся в бане, то с головы моей текла мыльная пена не белого, а пепельно-гнедого цвета, точно я лошадь мыл».

Интересно размышления Чехова о пребывании в наших местах. В этом же письме писатель замечает: «Конечно, неприятно жить в Сибири; но лучше быть в Сибири и чувствовать себя благородным человеком, чем жить в Петербурге и слыть за пьяницу и негодяя. Я не говорю о присутствующих».

Или: «Сибирь есть страна холодная и длинная. Еду, еду и конца не видать. Интересного и нового вижу мало, зато чувствую и переживаю много. Воевал с разливами рек, с холодом, с невылазной грязью, с голодухой, с желанием спать Такие ощущения, которые в Москве и за миллион не испытаешь». Такие мысли одолевали будущего автора «Чайки» и «Вишневого сада» после остановок в Красноярске и Канске. Все эти размышления легли в основу очерка Чехова «Из Сибири». Для нас они ценны наличием нашего местного материала.

Узники Канской тюрьмы

. А. Н. РЫБАКОВ ( 1911 - 1998 )

В страшные для России времена, в эпоху сталинских репрессий, Красноярский край тоже был местом ссылки. Сведения о пребывании в крае репрессированных писателей ничтожно малы, как и вообще документальные материалы той эпохи. Мы обнаружили два имени писателей, которые находились в Канской тюрьме.

Это писатель Анатолий Наумович Рыбаков. В биографической литературе о нем сведений об этом периоде очень мало, имеется только фотография с подписью, которая была сделана в Канской тюрьме в 1934 году. Герой его романа «Дети Арбата» Саша Панкратов, столичный студент 30-х годов XX столетия, репрессирован в самый разгар культа личности и попадает в Канск. Вот как отвечает его мать, Софья Александровна, на вопрос своего брата Марка Александровича:

«Саша Последнее письмо было из Канска. Ему назначено село Богучаны, но оттуда ещё ничего нет. Не знаю, как он туда - поехал или пошёл? Я смотрела на карте Богучаны на реке Ангаре, дороги туда нет никакой, пешком, наверное- она вдруг усмехнулась. – Не знаю, как теперь гонят на каторгу; раньше в столыпинских вагонах везли, а сейчас уж не знаю» Основное место ссылки Саши – Богучаны, хотя сам автор отбывал ссылку в Канске. В «Романе-воспоминании» А. Рыбакова об этих фактах сознательно умалчивается.

. И. Э. БАБЕЛЬ (1894 – 1940)

Обнаружили мы название нашего края и в материалах о еще одном репрессированном писателе начала XX века – Исааке Эммануиловиче Бабеле.

В воспоминаниях современников о нем есть письма и воспоминания жены писателя А. Н. Пирожковой. В своей работе мы используем эти документы, подтверждающие пребывание Бабеля в Канской тюрьме.

«Мой муж, писатель И. Э. Бабель, был арестован 15 мая 1939 года и осужден сроком на 10 лет без права переписки. По справкам, получаемым мною ежегодно в справочном бюро МВД СССР, он жив и содержится в лагерях. Учитывая талантливость И. Э. Бабеля как писателя, а также то обстоятельство, что с момента его ареста прошло уже 15 лет, прошу Вас пересмотреть дело И. Э. Бабеля для возможности облегчения его дальнейшей участи». А. Пирожкова 25. 1. 54 г.

Лида Бабель (дочь) написала в почтовый ящик No AB 261, в ведении которого были все лагеря Магадана и Магаданской области, просьбу сообщить, не у них ли содержится И. Э. Бабель. В ответ получили уведомление: "На Ваше заявление сообщаем, что Бабель Исаак Эммануилович 1894 по адресу: город Магадан, Магаданской области, п/я 261 не значится". Из воспоминаний жены писателя, А. Н. Пирожковой. «ГОДЫ, ПРОШЕДШИЕ РЯДОМ. (1932-1939)»:

«Однажды мне сказали, что писатель К. рассказывал писателю Евгению Рыссу о том, как умер Бабель где-то в лагере под городом Канском Красноярского края. К. мне рассказал, что его отец был начальником лагеря под Канском. Там была пошивочная мастерская, где работали заключенные. Бабелю сшили там плащ из брезента темно-зеленого цвета, и он в нем ходил. Этот плащ, говорил К. , и сейчас хранится у его матери, живущей где-то в Сибири, и если я хочу, он может этот плащ мне привезти. У Бабеля в этом лагере была своя маленькая комнатка; работать его не заставляли, он много писал. ».

«. В 1984 году Политиздат выпустил отрывной календарь, где на странице 13 июля написано: "Девяностолетие со дня рождения писателя И. Э. Бабеля (1894-1940)". Когда мы позвонили в Политиздат и спросили, почему они указали год смерти Бабеля 1940, когда справка загса дает год 1941, нам спокойно ответили: «Мы получили этот год из официальных источников. ».

. ОЛЬГА ИВИНСКАЯ ( 1912 - 1995 ) –

БЛИЗКИЙ ДРУГ Б. ПАСТЕРНАКА (1890 – 1960)

Красноярский край также связан и с именем Бориса Пастернака. Мы узнали, что город Канск упоминается в одном стихотворении известного поэта начала XX века «В разгаре хлебная уборка. ». Но Борис Пастернак в ни в нашем городе, ни в Красноярском крае никогда не был, во всяком случае, документального подтверждения этому нет. Зато в Канске в начале 50-х годов, находясь в ссылке, свой срок отбывала Ольга Всеволодовна Ивинская, работавшая личным секретарем поэта, его близкий друг, его правая рука.

Ивинская была адресатом многих стихотворений Пастернака, в том числе из цикла «Стихотворения Юрия Живаго». Пастернак завещал Ивинской часть авторских гонораров, которые он не мог получить за заграничные издания «Доктора Живаго». Эти деньги явились причиной повторного ареста в августе 1960 года и ссылки в политический женский лагерь на станции Невельская под Тайшетом. Освобождена в октябре 1964 года.

Итак, исследуя Московский тракт с позиции литературы, мы нашли в основном имена писателей, с творчеством которых мы мало знакомы (Чехов, Короленко) или не знакомы совсем (Радищев, Чернышевский, Гончаров, Рыбаков, Бабель, Пастернак).

Исследуя данную тему, мы узнали много нового и интересного из истории нашего города и края. Изучив историю возникновения и заселения Московско-Сибирского тракта, мы проследили, какими путями и по каким причинам в Восточную Сибирь или обратно из нее в Европу проезжали через Красноярск и Канск некоторые известные в нашей стране писатели. Миновать эти города они не могли, так как и Красноярск, и Канск расположены по Московско-Сибирскому тракту.

Мы нашли сведения о таких писателях, как А. Н. Радищев, Н. Г. Чернышевский, В. Г. Короленко, которые были сосланы в сибирскую ссылку как революционно настроенные; И. А. Гончаров и А. П. Чехов оказались в Сибири по своей воле, как путешественники; тюремными застенками встречала Сибирь, и Канск в том числе, писателей начала XX века А. Рыбакова и И. Э. Бабеля; через Ольгу Ивинскую наш край связан и с именем Бориса Пастернака.

Материал об упомянутых в нашем исследовании писателях далеко не полный. Некоторые из них оставили воспоминания как о Красноярске и нашем городе, так и в целом о Сибири в своих дневниках, в письмах родным и друзьям, в мемуарах и очерках (А. Н. Радищев, Н. Г. Чернышевский, А. П. Чехов, В. Г. Короленко, И. А. Гончаров, О. В. Ивинская), некоторые ввели название нашего города в свои произведения (А. Рыбаков, роман «Дети Арбата»; Б. Пастернак, стихотворение «В разгаре хлебная уборка»).

И благодаря всем, чьи имена значатся на литературной карте нашего города, наш город Канск тоже значится на литературной карте России. Поэтому выдвинутая нами гипотеза о том, что Московско-Сибирский тракт, проходя через города Красноярск и Канск, обогатил наш край именами известных русских писателей, проезжавших по нему в Сибирь по разным причинам, полностью подтвердилась.

Мы также установили, что, находясь здесь, в Сибири, писатели изучали этот неведомый край, изучали местное население, его быт, обычаи, традиции, изучали сибирскую природу и на местном материале создавали свои произведения, тем самым внося определенный вклад в развитие нашего края. Несмотря на то что и через наш город проезжало немало известных писателей, названы их именами только улица Чернышевского и Центральная библиотека имени А. П. Чехова.

Узнав имена писателей, в силу разных обстоятельств оказавшихся на Московско-Сибирском тракте и проезжавших через Красноярск и Канск, мы не ставили перед собой задачу изучить их творчество. На уроках литературы нас знакомили только с произведениями Короленко и Чехова. Но, думаем, что, обратившись к страницам книг Чернышевского, Гончарова, Бабеля, Пастернака, Рыбакова в старших классах, мы продолжим свои исследования и более подробно изучим судьбы и творчество авторов, чьи имена и произведения связаны с нашим городом и краем.

Таким образом, поиск наш будет продолжаться. Мы надеемся найти значительно больше документов, свидетельствующих о том, какое место занимает Канск и Красноярск в литературных судьбах России.