Смысловая нагрузка названия произведения

( НА ПРИМЕРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ В ПРОЗЕ И. С. ТУРГЕНЕВА «ПОВЕСИТЬ ЕГО!»)

Каждому вдумчивому и внимательному читателю ясно, что очень часто заглавие художественного произведения наполнено символическим смыслом и способствует раскрытию авторского замысла, например: «Горе от ума», «Воскресение», «Бесы», «Гроза», «Накануне», «Архипелаг ГУЛАГ», «Живи и помни» и т. п.

Стихотворения в прозе И. С. Тургенева не стали в общей своей массе исключением из этого правила. Цикл «Стихотворений в прозе» включает в себя 51 стихотворение. Они написаны в 1877 – 1882 гг. Это были последние годы жизни великого писателя, когда определилась его длительная, предсмертная болезнь. И он озаглавил цикл словом «Senilia» (Старческое). Понятно, почему Иван Сергеевич так настойчиво обращается к мысли о смерти. И вместе с тем в этих произведениях, завершающих творческий путь писателя, проявляютcя разные мысли и чувства: философские размышления о месте человека в мире, о существовании мира по вечным и недоступным пониманию людей законам, о роли разума, добра и зла, об утверждении добра как надежды на лучшее будущее человечества, мысли о всепобеждающей силе любви. Чтобы приблизиться к постижению глубины философских раздумий автора, стоит прислушаться к обращению Тургенева: «Добрый мой читатель, не пробегай этих стихотворений сподряд: тебе, вероятно, скучно станет – и книга вывалится у тебя из рук. Но читай их враздробь: сегодня одно, завтра другое, - которое-нибудь из них, может быть, заронит тебе что-нибудь в душу».

Впрочем, заронить «что-нибудь в душу» способны уже некоторые названия стихотворений: «Эгоист», «Мы еще повоюем», «Дурак», «Враг и друг», «Молитва» и др. И конечно, сразу привлекает заглавие, как будто бьющее по лицу наотмашь, - «Повесить его!»

Перечитываю стихотворение раз, другой И понимаю, что привлекает слово «праведник» в конце стихотворения и хочется именно этим словом озаглавить текст. Но если это сделать, тогда, скорее всего, и другим смыслом наполнится содержание. Почему же Тургенев дает такое жесткое и жестокое название своему творению? На чем делает эмоциональный акцент? Попробуем пойти вслед за автором

В стихотворении, не считая автора-повествователя и рассказчика, два героя: бывший крепостной, денщик Егор Автомонов и главнокомандующий, некий господин генерал. Они противопоставлены друг другу уже тем, что у крепостного есть имя (11 раз упоминает это имя Тургенев на сравнительно небольшом пространстве стихотворения). Имя – это лицо, личность. У генерала нет имени, в стихотворении он лишен человеческой индивидуальности, обезличен, а потом и «обездушен». Далее, через оценочную лексику, через эпитеты автор усиливает антитезу и продолжает формировать отношение у читателя к этим двум героям. О Егоре сказано мало: «честный и смирный», «бедняк», «голубчик» и «праведник», он говорит тихо, только «вполголоса». Нет ни одного слова, создающего отрицательное восприятие. О генерале сказано больше и сказано так, как будто Тургенев сознательно нагнетает отрицательную лексику: «толстый, обрюзглый, с понурой головой и свислыми на грудь эполетами», у него «рассеянный и угрюмый взгляд», он не говорит, а «мычит сердито», а под конец «отрывисто» бросает сухое, с брезгливым оттенком приказание: «Повесить его!»

Поражает поведение обоих героев в этой ситуации. Перед «налетающей бедою» Егор может только мигать глазами и стоять, вытянувшись в струнку, «как истукан». А потом горько плакать и повторять: «Видит бог – не я!» И если сначала эти слова произносятся с восклицательным знаком, хоть с какой-то ноткой протеста, тихого, слабого, но протеста, то потом смолкает и он Как трудно нам, современным людям, понять и принять это смирение! И если ничего нельзя было сделать («Военные, сударь, порядки!»), можно было кричать, оправдываться, сыпать проклятья на голову этой бабы, потерявшей двух кур, да и на голову самого несправедливого, ни в чем не разобравшегося генерала Перед смертью все утрачивает смысл? А вот и нет! Неожиданно забитый жизнью бывший крепостной не злобой исходит на человеческую несправедливость, а дарует прощение своей обидчице. И хоть в тексте об этом не сказано, думается, и самому генералу Праведник! На таких мир держится.

Но И. С. Тургенев не на этом акцентирует внимание, не на проблеме всепрощения или поведения человека перед смертью, не на умении достойно принять смерть. Поэтому, может быть, не называет стихотворение словом «праведник».

Поведение генерала больше привлекает автора. Для Тургенева важнее, наверное, было в минуту написания стихотворения акцентировать внимание на проблеме поведения человека, облаченного властью. Человека, от которого зависят тысячи жизней. Можно ли походя решать вопрос хотя бы об одной человеческой судьбе, тем более что речь идет о жизни или смерти? Можно ли делать ссылку на военную дисциплину? Можно ли оправдать генерала за то, что он хочет избежать мародерства? Или денщик не заслуживает того, чтобы на него тратилось драгоценное время главнокомандующего? Ни на один из этих вопросов нельзя ответить положительно. И если читатель не может этого понять, сам Тургенев поможет осознать, что не может быть ничтожной человеческая жизнь, через заголовок стихотворения, через отрицательный образ генерала, который сначала «шагом, а потом шибкой рысью» как бы убегает от содеянного. Страшно еще и то, что никто из окружения генерала не пытается противиться творящейся несправедливости: «один только адъютант, повернувшись на седле, взглянул мельком на Егора». Только мельком Но и это столь неожиданно, необычно для людей того круга, что Тургенев использует инверсию, нарушающую обычный, так называемый прямой порядок слов.

Значит, к какому вводу я прихожу, анализируя стихотворение «Повесить его!»? На первый план выступает проблема ценности человеческой жизни и ответственности за чужие судьбы, особенно если ты обладаешь властью.

Перечитываю текст еще раз и вдруг понимаю, что ведь не случайно повествование ведется не от лица автора, а от лица рассказчика, старого знакомого автора. Этот рассказчик был хозяином несчастного денщика Егора Автомонова. Сейчас по его старым щекам текут слезы, ему, бесспорно, жаль «Егорушку, голубчика, праведника!» Но не только поэтому плачет старый человек, по-моему, он тоже переживает вину за происшедшее! Он сам не вмешался, испугался, а потом, может быть, всю жизнь пытался себя оправдать. Слишком уж много в его рассказе пояснений-оправданий: «нам было строго запрещено беспокоить и притеснять жителей», «ослушаться было невозможно», «разумеется, это ни к чему не послужило. Военные, сударь, порядки! Дисциплина!»

Таким образом, Тургенев еще раз возвращает читателя к мысли об ответственности человека за себя и окружающих каждую минуту. Приходит время, и человек делает свой нравственный выбор. Мы и сейчас, в повседневной жизни, делаем этот выбор, осознавая или не осознавая последствия Но пока житейского опыта маловато, чтобы им делиться, поэтому на ум приходит еще один пример из русской классики. Это рассказ Л. Н. Толстого «После бала». Герой рассказа Толстого, увидев страшную сцену наказания беглого солдата, тоже не возмутился, не закричал, не бросился на полковника, исполнителя наказания. Но мировоззрение его изменилось, он, столкнувшись со страшной несправедливостью, резко изменяет свой жизненный путь, посвящая все силы тому, чтобы помогать другим людям.

Может быть, старик-рассказчик из стихотворения «Повесить его!» тоже совершал впоследствии много хороших поступков, но совесть его так и не дала забыть минутной слабости. Теперь остается только плакать от бессилия, от осознания того, что вернуть ничего нельзя.

В заключение хочется отметить, что произведение Тургенева чрезвычайно эмоционально. Да и можно ли обсуждать затронутые проблемы бесстрастно? Повышенной эмоциональности способствует использование восклицательных предложений (их в тексте с заглавием - 19!) и членение текста на мелкие абзацы, подобные поэтическим строфам.

Возможно, данные рассуждения спорны, субъективны, бесспорно одно: автор вправе выбрать тот заголовок, который привлечет внимание читателя и заставит переосмыслить, перечувствовать прочитанное.