Средства создания образа Бабы-Яги в русских народных сказках

Сказка сопровождает русского человека с колыбели. Сказка помогает взрослеть, становиться мудрым и находить ответы на вопросы, волнующие живущего на земле человека: что такое судьба, счастье, как пережить беду и горе, откуда брать силы, чтобы преодолеть невзгоды, можно ли прожить кривдою на свете, сильнее ли она правды, что правит миром, откуда берутся злые силы и как с ними бороться. К сказке русский человек обращается ещё и потому, что, как сказал профессор И. Ильин, она «отвечает не о том, чего и не бывает, а о том, что всегда и теперь есть, и всегда будет, пока человек будет томиться на земле. И благо нам, если мы ‹ › умеем и спрашивать, и выслушивать голос нашей сказки».

Следуя мудрому совету учёного, мы предприняли попытку вслушаться в русскую сказку, а наше внимание привлекла Баба-Яга, одно из таинственных и загадочных существ. О ней, отталкивающего вида лесном божестве, колдунье, обладающей многообразной властью, повествуют волшебные сказки. Правда, некую робость, страх и неуверенность вселяет в нас утверждение В. Я. Проппа: «Яга – очень сложный для анализа персонаж». Но охота пуще неволи. К тому же уже есть труды, среди них и фундаментальные работы А. А. Потебни, В. Я. Проппа, Н. В. Новикова. Указанные выше литературоведы провели наиболее полное исследование в области изучения русской сказки.

Так известный русский ученый-этнолог, действительный член Русского географического общества Александр Афанасьев, посвятил всю свою жизнь изучению происхождения народно-поэтических образов в русском фольклоре. Будучи автором-составителем сборников, в которые вошли сказки архангельские, вологодские, енисейские, казанские, пермские, новгородские и многие другие, он не мог пройти мимо Бабы-Яги, благодаря чему сегодня имеется вполне достоверная версия ее происхождения. Крупнейший специалист в области теории и истории фольклора В. Я. Пропп вывел постоянную неделимую морфологическую единицу сказки – функцию действующих лиц. Этим, во-первых, была разрешена неразрешимая до того проблема правильной классификации сказки, а во-вторых, был развеян миф о безграничном мире волшебной сказки, так как, пользуясь методом Проппа, можно записать любую сказку, независимо от её размера, в виде простой формулы. Кроме того, было доказано, что изучение сказки – наука не менее сложная, чем, например, биология. Изучение волшебной сказки требует, возможно, даже больших усилий от исследователя, чем любая другая наука. Слишком мало еще написано работ в этой области. Слишком много еще неизвестного и непонятного, словом, того, что должно притягивать к себе всё новых и новых людей.

Итак, для нас важно, что В. Я. Пропп хорошо описал основные функции Бабы-Яги. Но Баба-Яга - это не только совокупность функций, но и цельный живой образ. Поэтому целью нашего исследования стало выявление средств создания образа Яги. В этом и заключается новизна данного реферата. Объектом исследования явились волшебные сказки в обработке А. Н. Афанасьева, В. П. Аникина, Е. В. Барсова, предметом – средства создания образа Бабы-Яги. Для достижения поставленной цели мы должны были решить следующие задачи:

▪ ознакомиться с трудами Рыбакова Б. А. , Н. В. Новикова, Андреева А. и В. Я. Проппа, посвященными исследованию русской сказки;

▪ изучить работу А. Б. Есина «Принципы и приёмы анализа литературного произведения»;

▪ проштудировать русские волшебные сказки в обработке А. Н. Афанасьева, В. П. Аникина, Е. В. Барсова;

▪ проанализировать образ Бабы-Яги, выявив средства её создания (говорящее имя, портрет, интерьер жилища героини, её речь, а также место обитания, действия и поступки. ).

На наш взгляд, тема «Средства создания образа Бабы-Яги» актуальна, потому что она значима для современного человека, стремящегося познать основы своей народности. Работа над рефератом помогла осмыслить содержание русской сказки, научиться анализировать художественные образы, овладеть определённым литературоведческим аппаратом. Мы предполагали, что если изучим имеющуюся по данному вопросу литературу и проведём анализ образа Бабы-Яги, то выясним, с помощью каких приёмов создаётся этот сказочный персонаж и каково его истинное назначение в фольклорном произведении.

В ходе исследования был использован описательный метод (наблюдение, интерпретация, обобщение, анализ).

Работа состоит из одной главы, введения, заключения и списка использованной литературы.

Средства создания образа Бабы-Яги

Говорящее имя

Баба-Яга – самая первая страшилка, с которой встречается в жизни маленький человек. Из всех сказочных персонажей она, пожалуй, наиболее отвратительная. Змей Горыныч или Кощей Бессмертный тоже, конечно, не красавцы, но Яге особенно не повезло.

Зачем же в прекрасных светлых сказках понадобилась Баба-Яга, и какими средствами русский народ воссоздал её образ? Кто она такая? Неужели самая обычная колдунья – злобная и коварная? Северная сказка чётко говорит: «не только колдунья, но Яга-баба». Следовательно, одним из средств создания образа этой таинственной дамы является её говорящее имя. Исследователи – фольклористы до сих пор спорят, почему так зовут Бабу-Ягу.

Мы начали поиски с выяснения этимологии и лексического значения слова «баба». По В. И. Далю, баба - замужняя женщина низших сословий. О ней в народе сложено много пословиц: «Где чёрт не сладит, туда и бабу пошлёт». «Лукавой бабы и в ступе не утолчёшь». «Скачет баба передом, а дело идёт чередом».

Баба – главная человек во всех культурах. В. Сергиной в языческой топонимике выявлена значительная группа названий населённых пунктов, связанных с женским началом: Бабья гора, Бабий лес, Бабий дуб, Бабий яр, Марьина роща, Марьино озеро. Бабой на Руси называли женщину, которая родила ребёнка. Да и само слово «Баба» означает врата новой жизни. Кстати, однокоренное слово «бабай» - домовой, глава рода. Вот и получается, что Баба-Яга – особа с большим жизненным опытом. И действительно, она в одних сказках живет с дочерью Маринкой на болоте, в лесу, в других – с тремя дочерьми: Пятницей, Понеделей и Середой. В сказке «Бурёнушка» в обработке А. Н. Афанасьева Яга замужем и пытается выдать за Ивана-царевича своих дочерей, а он женится на Марье-царевне. Но не всё так просто даже с первой частью имени Баба.

Бабой называли каменного грубого истукана на древних курганах. Каменным бабам поклонялись многие народы. Из работы Рыбакова Б. А. «Язычество Древней Руси» узнали, что славяне создавали деревянных истуканов, имеющих облик женщины. Их появление связано с культом предков, а отсюда и определённый обряд захоронения умерших. Славяне верили, что умершие, уходя в иной мир, могут влиять на земную жизнь, например, проливаться в виде дождя и т. п. Рыбаков Б. А. связывает появление деревянных истуканов со славянским воззрением на природу. Возможно, по этой же причине за Уралом, в Сибири носили с собой амулеты-талисманы в форме деревянной бабы. Баба-Яга почиталась нашими предками наравне с таким богом, как Перун. Многие исследователи с Бабой- Ягой отождествляли призрачную и неуловимую Златую Бабу- женщину с младенцем на руках и ребёнком, стоящим подле неё, чью статуэтку пытались отыскать многие охотники за сокровищами (ведь культовая статуя, по преданию, была отлита из чистого золота), но всегда ей удавалось ускользнуть от чужих глаз. Следы Златой Бабы встречаются от Поволжья до Урала и Сибири, и культ ее, вероятно, идет еще со скифских, а может, и арийских времен, когда на этих территориях располагалась Арианам Ваэджа - Земля древних ариев. Почитали ее и коренные народы Сибири: остяки, вогулы и др. , и даже ставили ей святилища в виде "уров" - маленьких избушек "на курьих ножках", то есть на высоких гладких столбах. Во внутрь избушек и помещали куклы-иттрамы Златой Бабы, одетые в национальные меховые одежды, такие куклы устанавливаются ещё и в наши дни в культовых избушках на опорах.

Согласно Кунгурской летописи, это древняя богиня «нага с сыном на стуле сидящая», что позволило английскому историку Д. Бэддли отождествлять «Золотую бабу» Оби с китайской богиней Гуань Инь. А князь Н. Трубецкой считал «Золотую бабу» чисто местной обско-угорской богиней Калтащ (Калтащ-анки у хантов, Калтащ-эква у манси) – «божественной матерью», богиней, дающей человеку душу, покровительницей жизни, продолжения рода. В конце XIX в. был записан рассказ о «серебряной бабе», выполненной в виде слитка с «золотой бабы». Она представляла собой обнаженную сидящую женщину и хранилась в ящике на «святой» полке в вогульской (мансийской) юрте на Урале. Уходя на охоту, хозяин заворачивал статуэтку в старый шелковый платок вместе с серебряными рублями и носил ее на спине в небольшом мешочке из уха молодого лося. Считалось, что «баба» помогает женщинам и всем промышляющим. Во время посвященного ей праздника, проходившего в течение семи дней, со всей округи съезжался народ, привозя в дар духу-покровителю оленей, серебро, парчу, шелк, соболей и лисиц; женщины шили для нее одежду и украшали дорогими вещами. Перед «бабой» ставили серебряные тарелочки с кровью и мясом, вогулы кланялись божеству и обращались к нему с молитвами.

Выходит, Баба – это какое-то мифическое существо. По Рыбакову Б. А. , она – олицетворение трёх богинь: Макошь, богини плодородия, и рожениц Лады и её дочери Лели.

Учёные считают, что есть южный и северный образы Бабы-Яги. Южный – это Яга-воительница, всадница. Можно предположить, что появление такого образа связано со временем сарматского нашествия на восточнославянские племена. Проживали такие племена рядом со славянами целое тысячелетие, во главе их стояли женщины-воительницы, наподобие амазонок. Они постоянно совершали набеги на славян, убивая людей, разоряя их хозяйства. Этих женщин звали Язы или Ягы. Так и появилась Баба-Яга, скачущая по степи во главе девичьего конного войска. В основу подобных сказок-легенд о воинственной Яге-богатырше, обитающей где-то «за степной рекой среди шелковых трав, у криничной воды возле моря», вероятно, легли сказания о войнах с царством амазонок, живших у Меотиды – Азовского моря. Лихие амазонки ехали во главе своего отряда в железных чанах, которые тащили лошади, и, указывая перстом на русское войско, восклицали: «Яга!», что принято трактовать как «ура!» или «ага». Весной 1997 года близ села Покровка, восточнее Волгограда, при раскопках курганов нашли женские костяки. Одна из могил принадлежала знатной особе, может быть, главной жрице племени, хранительнице традиций. Учёные без сомнений полагают, что это некрополь легендарных амазонок. Через несколько дней был вскрыт ещё один курган – и опять юная амазонка со следами многочисленных ранений на ребрах и ногах. Кстати, в древнеславянском языке существовал глагол «ягать», означающий «скакать во главе конного отряда». Вполне возможно, что Яга – синоним беспощадной степной всадницы. Таким словечком в седую старину пугали детей: «Не плачь, а то Яга прискачет». Постепенно образ молодой и жестокой амазонки трансформировался в Бабу-Ягу – лесную ведьму и перешёл в народные сказки и поверья.

Вот и в сказке «Иван-царевич и Белый Полянин» (обработка В. П. Аникина) герой тридцать лет воюет с Бабой-Ягой – золотой ногой, потому что хочет жениться на полянке-красавице. Баба-Яга выставляет против него в чистом поле рать – силу несметную. А в «Сказке о Кощее Бессмертном» (обработка Е. В. Барсова) Баба-Яга - деревянная нога шумит, кричит на своих лошадей, так как они не смогли убежать от Ивана-царевича, а затем даёт ему за труды коня шестикрылого. Скорее всего, такая Яга-воительница, подобно Змею, олицетворяла всю «степную силу» в целом.

На то, что Яга-воительница – уроженка юга, указывают и расположение страны у каких-то гор с ущельями и пропастями, близ моря или за морями, и постоянные упоминания о скоте, пастбищах, табунах превосходных (волшебных) коней, и тесная связь самой Яги и ее дочерей с лошадьми. Так, вероятно, миф о дочерях Яги, оборачивающихся кобылицами, мог возникнуть так же, как возник миф о кентаврах, — на основе наблюдений за умелыми всадниками, каковыми являлись степняки-кочевники. Например, в сказке «Марья Моревна» (обработка А. Н. Афанасьева) Баба-Яга живёт «за тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекой».

В ходе работы над рефератом мы выяснили, что основными языковыми семьями данного, южного, региона в начале новой эры были индоевропейская (индийцы, иранцы, позже - греки) и тюркская (печенеги, половцы и др. ) и что в тюрских языках баба, бабайка – старуха. В учебнике истории под редакцией Т. В. Черниковой прочитали: «Монголо-татары называли своих начальников и всех стариков «бабай-ага», то есть «мудрый, старший». Может быть, там родился сказочный образ Бабай-Аги – Бабы-Яги, подруги Кощея Бессмертного, перекочевавшего во владимирские сказки из южных былин?

Конечно, такая конная Яга, мать змеев и оборотней-кобылиц, — это не та традиционная русская сказочная Баба-Яга, которая живет в избушке на курьих ножках в дремучем непроходимом лесу. Хотя у них и много общих черт: например, и та, и другая в сказках и поверьях неизменно связаны со змеями. Северная Баба-Яга, колдунья и повелительница зверей, является Великой Матерью мира, прародительницей всего живого.

Сколько бы ни выдвигалось версий об этимологии и лексическом значении слова «Баба», неоспоримо одно: эта удивительная старушка названа Бабой, потому что она особа женского пола, старая и мудрая, главная матерь, которая знаетвсе.

И, действительно, герои волшебной сказки часто к Бабе-Яге обращаются прежде всего за указаниями насчёт дальнейшего пути, за советами, за помощью. И она никогда не отказывает, а прежде баньку истопит, накормит, напоит и спать уложит. Яга - обладательница огня (сказка «Василиса Прекрасная»), золотых яблок (сказка «Гуси-Лебеди») или знания, помогающего главному герою одолеть своего противника (сказка «Лягушка-Царевна»). Иногда Баба бывает предрасположена к герою и хлебосольно встречает его, а потом задает задание или службу. Часто задание состоит в охране кобылиц Бабы-Яги, в которых превращаются ее дочери. В награду Яга одаривает волшебными вещами: огнедышащим, быстроногим конем, мечом - самосеком; гуслями - самогудами; сапогами - скороходами; ковром - самолетом; клубком, указывающим дорогу.

Ещё занимательнее слово «Яга». Этимология его вызывает споры в кругу исследователей. Так А. Н. Афанасьева считает, что «Яга» происходит от санскритского «ahi» – змей. В сборнике «Поэтические воззрения славян на природу» читаем: «В имени адского змея «ahi» сохраняется, по всей видимости, тот же корень». В старинном русском заговоре Ягой называется змея: «Яга змея бура». И ведь, действительно, Баба-Яга порой «переворачивается» в змею. С древнейших времен змея была символом подземного, или нижнего мира. Не случайно от брака Тартара и Геи (Земли) родилась странная богиня: выше пояса – женщина, ниже – змея.

А вот автор книги «Солнечные боги славян» Александра Баженова полагает, что «Яга» - огрубленное от «Яшка». Яша в славянских песнях называли ящура – некогда жившего на земле и исчезнувшего прародителя всего живого; отсюда более понятное – пращур. Значит, Баба-Яга – это прародительница, очень древнее положительное божество славянского пантеона, хранительница (если надо – воинственная) рода и традиций, детей и около домашнего (часто лесного пространства). Вероятно, в период насаждения христианства всем языческим богам и божествам, духам, в том числе и оберегавшим людей (берегиням) придавались злые, демонические черты, уродливость внешнего вида и характера, злые намерения. Так языческая строгая прародительница была превращена в злобного демона, которым пугают детей.

Поработав со словарями, мы выяснили: на украинском, болгарском и старославянском языках «ягая» – «ведьма, волосатая гусеница», на чешском – «лесная ведьма, злая баба». На литовском «engte» - «притеснять, мучить», англосаксонское «inca» - «боль». Получается, «Яга» буквально – «злая женщина», «мучительница», «причиняющая боль». В. И. Даль выделяет из разговора сибиряков слово «ягарма» - «наглая, сварливая баба». Кстати, персонаж, сходный Бабе-Яге, есть в мифологии многих славянских народов: поляков, чехов, сербов. Здесь такую волшебницу зовут Едзя – лесная старуха. Даже сохранилось старинное любовное заклятие: «Помолюся я, поклонюся Бабе-Яге и ее дочерям. Ой, еси, вы, яги-бабовы дочки, присушите ее ко мне, доброму молодцу. Вы метлами все следы заметите, клюками пути застучите, огонь в печах медных разожгите, чтоб пеклась так обо мне и калилась ее любовь, как медная печь огненная».

Еще в старом русском языке слова «яга, ягая, ягинична» обозначали одежду из шкуры жеребенка или иную, но обязательно шерстью наружу. В мифологии славян это непременный атрибут костюма волшебника из подземного мира, нежити или нечисти.

Часть лингвистов слово «яга» связывают с древнеславянским глаголом «ягать» - «кричать, шуметь».

Нам представляется интересной гипотеза, выдвинутая А. Андреевым. Он утверждает, что в родственных славянских языках слово, звучащее как «еза» (болгарское), означает гнев, муку, пытку, ужас. Исследователь считает ужас не каким-то видом страха, а неким состоянием, при котором сковывается физическое тело, или силой, охватывающей и парализующей человека. Именно это он и испытал при яганье у стариков – хранителей традиций. Яганье - этоособый крик, вкотором концентрировалась всяэнергия. Ягали охотники и роженицы.

В этимологическом словаре Макса Фасмера "яглый" - "ярый, ревностный, быстрый". "Допустимо родство с лит. jega "сила", вин. п. ед. ч. , Jega, nuojega "состояние", jegti, Jegiu "мочь, быть в состоянии", латыш. Jega "смысл, разум". И к тому же все это еще каким-то образом соотносится с "цветущим возрастом, юностью". Раз это слово встречается в разных языках, значит, оно очень древнее и имеет общую индоевропейскую основу. А. Андреев допускает, что эта же основа просматривается в слове "ягода". Фасмер пишет об этом так: "Праслав. *aga реконструируется на основе церковно-славянского виняга. и словен. vinjaga"винoгpaднaя лоза". Гринкова и Мошинский относят славянское слово к индоевропейскому *ag —" съедобный плод, ягода". "

Казалось бы к противоречащим другу другу словам — от гнева и ужаса через силу к съедобному плоду - А. Андреев добавляет ещё старославянское jagra — так когда-то звучало слово игра. Что же роднит эти слова? Божество, названное А. Андреевым Матерью Урожая. По словам хранителей древнерусской веры, простые люди называли богиню по-разному, но обязательно с нежностью, кто Бабушкой Йогой Златой ногой, а кто и совсем попросту - Йогиней-Матушкой". Именно Баба Йога, так в древности звучало имя Богини. Само же слово йога имеет древнеарийские корни и переводится как "путь единения", а искусство йоги, по сути, является инструментом преобразования сознания, то есть своеобразным посвящением.

Совмещать многие противоречия в единстве – черта не только богов (Марса – Бог Смерти и бог Плодородия, древнерусский Род, порождающий жизнь и поражающий ее молнией — Родией, которая впоследствии стала орудием Перуна. ), но и всех обрядов, переводящих человека в иное состояние.

Так имя Бабы-Яги увело нас в глубокую древность, в давно ушедшие цивилизации, помогло нам понять, что Баба-Яга не просто сказочная героиня, а древнее божество, очень уважаемое нашими предками. А. Мехнин полагает, что Богиня была заинтересована в том, чтобы род пополнялся сильными, выносливыми, умными. Не все соответствовали высоким требованиям и могли пройти испытания. С падением матриархата мужчины отыгрались. Праматерь предстала теперь в облике злой старухи Бабы-Яги.

Портрет

Согласно сказкам восточных и западных славян, Баба-Яга обладает характерным демоническим обликом: кости у нее «местами выходят наружу из-под тела»; сосцы (нередко костяные или «железные цыщки») висят ниже пояса; она может быть слепой на один глаз, хромой (у нее «костяная нога»), черной, лохматой, растрепанной и т. д. Портрет Бабы-Яги разнообразен. Но все же хорошо известны основные черты героини: это женщина, старуха, у нее необычная (чаща всего - костяная) нога. Важный признак Яги – одноногость – помогает проникнуть в древнюю зооморфную природу Бабы-Яги.

Некоторые сказки прямо называют её одноногой:

«Ах ты, Бабушка-Яга, одна ты нога!», - обращается к Яге герой сказки «Иван-Царевич и богатырка Синеглазка». В сказке «Ванюша-дурачок» Баба-Яга является к трем братьям, расположившимся в лесу, и «прыгает вокруг них на одной ноге». Но гораздо чаще встречается в сказках не одноногая, а костеногая Баба-Яга. Костяная нога упоминается почти всегда в единственном числе – намёк на одноногость Яги (о стариках говорят: «Одной ногой в могиле»). Нога может становиться то деревянной, то золотой, то костяной. Последний признак оказался самым стойким.

Костеногость - это атрибут смерти (нога мертвеца или скелета), и это качество связывает ее с первобытным олицетворением смерти - змеей. Многие исследователи называют ее повелительницей и даже матерью, прародительницей змей и змеев. Баба-Яга и мифическая Змеиха, матерь змеев, в преданиях славян выступали как личности тождественные; на Украине «поедучую ведьму» обычно называли змеей. Подобно змеям, Баба-Яга во многих сказках и легендах сторожит источники живой и мертвой воды, криницы, колодцы. А в сказке «Благодарный мертвец» (в обработке Н. Е. Ончукова) как только прыснули на Бабу-Ягу волшебной жидкостью, она вдруг перевернулась в змею. После распространения христианства Баба-Яга из разряда берегинь перешла в погодные божества – повелительницу дождя, грозы. В этой ипостаси она также могла быть связана со змеями: в народной традиции змеи олицетворяли воду, дождь, а также молнии (олицетворение молнии в облике огненных змеев). Помимо всего прочего, змеи издревле считались существами, сопричастными к стране мертвых, и это представление тоже могло повлиять на сближение змей с Бабой-Ягой, существом, соотносимым со смертью и с потусторонним миром усопших.

В связи с вышеизложенным несложно установить генеалогию образа:

• первобытная эпоха - змея (олицетворение смерти),

• дохристианская эпоха - Баба-Яга - одна нога (славянская богиня смерти),

• новое время - Баба-Яга - костяная нога (сказочный персонаж).

Другой портретной особенностью Бабы-Яги являются длинные, висящие лохмами нечесаные волосы. Тут образ Бабы-яги нужно рассматривать сучетом народных традиций, народного мировоззрения. УБабы-Яги волосы косматые, косы расплетенные. Волосы в народной культуре всегда связаны с магией. Причем, для магических целей используются два крайних состояния волос: их отсутствие или их распущенность. Но существовал у славян известный обычай и даже жесткое требование: замужние женщины должны носить волосы покрытыми. Есть, однако, специфические ситуации, когда и замужние женщины имеют право распустить волосы. Это ситуации экстремальные, требующие напряжения всех природных сил, отпущенных человеку. «С распущенными волосами кладут также покойницу в гроб»,— сообщает в своем обзоре традиционных причесок Зеленин. В другом же месте он рассказывает следующее: «Наиболее распространенным у всех восточных славян ритуальным средством защиты животных (а также людей) от эпидемий является опахивание. Этот обряд (с небольшими местными отклонениями) заключается в следующем: женщины и девушки деревни тайно собираются ночью вместе, босые, в одних только белых рубахах, с распущенными волосами. Они впрягаются в соху и проводят ею борозду вокруг всей деревни». Итак, по народным поверьям длинные распущенные волосы являются элементом магии силы и, значит, сильнейшим оберегом. Именно поэтому, пока у женщины нет защитника-мужчины, она бегает с распущенными волосами. Подтверждением этого является и то, что женское богатырство традиционно связывается с состоянием девственности. С распущенными волосами выходят замуж, уходят на тот свет и провожают покойника, с распущенными волосами спасают жизнь скотины, людей, мира. Учитывая такую особенность портрета Бабы-Яги, как костеногость и распущенность волос, правомерно предположить, что эта дама - умершая женщина. Сказки часто подчеркивают огромность знаменитой старушки: «Баба-Яга лежит из угла в угол: в одном углу ноги, в другом голова, губы на притолоке, нос в потолок уткнула»; «Баба-Яга через всю избу протянулась: ноги на порожке, губы на сошке, руки из угла в угол, нос в потолок»; «Баба-Яга, костяная нога, морда глиняная, на лавке лежит, грудью печку затыкает» (иногда – «титьки её на грядке висят»).

Многие учёные сходятся в том, что избушка Бабы-Яги не что иное, как гроб для мертвых, хотя несколько иной конструкции. До сих пор что-то похожее можно увидеть на погостах северных деревень. Причём, как и у избушки на курьих ножках, у них только одно окошко. Рыбаков Б. А. считает, что святилище, найденное в Шумске, вероятно, связано с жертвоприношениями какому-то божеству, так как внутри постройки сохранились контуры огромной фигуры, и, как предполагает исследователь, возможно, Морены, Бабы-Яги. Даже в русской вышивке очень часто встречается мотив богини в храме, который представлен в виде дома с двускатной крышей. Известно, что, обряд захоронения погребальных урн с прахом сожженного покойника в деревянных избушках-домовинах просуществовал около тысячи лет.

Жилище

Баба-Яга живёт в избушке на курьих ножках. Как помогает жилище понять образ этой страшной бабуси, и почему именно так устроена её обитель? Раньше уславян былобычай: после смерти человека, когда душа ещенеопределилась, ейнужно было определить жилище. Дляэтого делали ритуальную куколку, домик длянееставили насрубленное дерево. Вотиизбушка накурьих ножках. Корни очень похожи накуриные ноги. Избушка безокон идверей— мертвым ониненужны. Есть только вход, куда кладут подношения. Усеверных народов досихпорсохранился такой обычай. Василиса Прекрасная нашла уБабы-Яги столькоеды, чтодесятерым несъесть. Значит, колдуньябыла непростая умершая, разунеемного подношений. Такой обряд «погребения на столбах» воссоздан в «Повести временных лет»: «собравше кости вложаху в судинушаху и поставляху на столпе». Описанные Нестером столпы были найдены археологами на радимических курганах. Надмогильные домовины-столпы представляли собой деревянные срубные домики (1,5 х 2 м) с двускатной крышей и маленьким, в толщину одного бревна, оконцем. Иногда четвертой стены в срубе не было, и это давало возможность ставить внутрь домовины различные «приноси» во время поминовения мертвых. Русская этнография знает очень много примеров сооружения деревянных домовин-столпов на кладбищах от архангельского Севера до казачьего Дона.

Домовина с костями погребенных, несомненно, повлияла на рождение известнейшей фольклорной «избушки на курьих ножках», в которой живет Баба-Яга - Костяная Нога, одно из олицетворений смерти.

Существует предположение, что Баба-Яга принадлежит сразу к двум мирам — миру мёртвых и миру живых. Известный специалист в области мифологии А. Баркова интересно трактует в связи с этим происхождение названия курьих ног, на которых стоит изба знаменитого персонажа: «Её избушка «на курьих ножках» изображается стоящей то в чаще леса (центр иного мира), то на опушке, но тогда вход в неё — со стороны леса, то есть из мира смерти. Название «курьи ножки» скорее всего произошло от «курных», то есть окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили «избу смерти», небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян ещё в VI—IX вв. ). Баба-Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом — она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых). Она узнавала о его прибытии по запаху — «русским духом пахнет» (запах живых неприятен мёртвым)». Подходя к избушке Бабы-Яги, герой обычно говорит: «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!»

Бытует версия, что таинственная избушка на курьих ножках не что иное, как широко известный на Севере «лабаз» или «чамья» - тип хозяйственной постройки на высоких гладких столбах, предназначенной для сохранения снастей и припасов от мышей и хищников. Лабазы всегда ставятся «к лесу задом, к путнику передом», чтобы вход в него находился со стороны реки или лесной тропы. Небольшие охотничьи лабазы иногда делаются на двух-трёх высоко спиленных пнях - чем не курьи ножки? Ещё больше похожи на сказочную избушку небольшие, без окон и дверей, культовые амбарчики в ритуальных местах - «урах». В них обычно находились куклы-иттармы в меховой национальной одежде. Кукла занимала собой почти весь амбарчик; может быть, именно поэтому избушка в сказках всегда мала для Бабы Яги? Точнее, бабе-в-яге, поскольку «ягой», называется меховая доха.

Жилище воинственной старушки обычно огорожено тыном, на каждой тычине – по голове и только на одной головы нет (она предназначена для головы героя). Такими жердями с черепами на них изба Бабы-Яги обставлена во многих сказках. Археологам хорошо известны небольшие деревянные срубы, стоящие на «курьих ножках», то есть на пнях, которые можно обнаружить при раскопках курганов Х века. Вокруг них, как правило, идет кольцевая ограда из шестов, а на шестах человеческие черепа. Предназначались эти срубы или домовины для погребального обряда. В них, совершив положенные ритуалы, оставляли покойника. Через некоторое время истлевшие останки выбрасывали, череп водружали на шест, а в сруб клали другого покойника. Ужас обуревает героя при виде жилища Баб-Яги: «Стоит избушка на курьих ножках, кругом избушки двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове и только один не занятый. Подумал Иван-царевич: "Уж не моей ли он головы дожидается?».

Место обитания, действия и поступки знаменитой бабуси

Место обитания Бабы-Яги – густая и непроходимая лесная чаща. Она для земледельца (в отличие от охотника) — недоброе место, полное всякой нечисти, тот же потусторонний мир, «страна предков», а знаменитая избушка на курьих ножках — переходник между мирами, потому и нельзя в нее войти, пока она не повернется к лесу задом. В одной сказке говорится, что герой «прилетел на край света, стоит избушка, а дальше никакого ходу нет – одна тьма кромешная, ничего не видать!». С Ягой-вахтершей трудно справиться. Её беспрекословно слушаются звери и птицы – те же гуси-лебеди, что уносят Иванушку. Героев сказки она избивает, связывает, вырезает ремни из спин, и только самый сильный и храбрый герой одолевает ее и спускается в преисподнюю. При этом всем Яга имеет черты повелительницы Вселенной и выглядит какой-то жуткой пародией на Мать Мира. Яга — тоже богиня-мать: у нее три сына (змеи или великаны) и 3 или 12 дочерей. Возможно, она и есть поминаемая в ругательствах чертова мать или бабушка. Она — домовитая хозяйка, ее атрибуты (ступа, метла, пест) — орудия женского труда. Яге служат три всадника — черный (ночь), белый (день) и красный (солнце), ежедневно проезжающие через ее «проходную». С помощью мертвой головы она повелевает дождем.

Противоестественны и противопоставлены человеку не только вид Бабы-Яги, но и сам образ её жизни. Так, например, в сказках она «руками в печку садит вместо лопаты, ногами уголье выгребает, языком печку лижет». В избе вместо засова — человеческая нога, вместо запоров — руки, а вместо замка — рот с острыми зубами (или волчья пасть).

Баба-Яга совершает определённые действия и поступки.

Проанализировав их, мы пришли к выводу: поведение Яги напоминает обряды наших предков. В сказке «Баба-Яга и Заморышек» (сборник А. Н. Афанасьева) дана достаточна полная формула действий этой загадочной дамы: «Она баню истопила, его (героя) в бане выпарила, напоила - накормила, спать уложила, а сама села рядом и начала расспрашивать». Итак, попадая в жилище Бабы-Яги герой подвергается испытаниям, и тем самым Яга приобщает его к миру мёртвых. Но жизненный экзамен для пришельца начинается ещё до посещения Яги. Ведь необходимо суметь добраться до избушки, повернуть её к лесу задом, к себе передом, знать заклинание, чтобы войти, не уснуть (спят живые, мертвые не спят и по этому признаку отличают «своих» от «чужих»). До или после «мертвящего угощения» Баба-Яга сама топит баню и иногда моет в ней пришельца. Мытьё в бане, как и приём пищи, не свидетельство гостеприимства или чистоплотности, а обрядовая необходимость. Баня у русских была объектом множества поверий, а также служила целям целительства, знахарства. Выпаривание, удары веником в народном сознании ассоциировались с изгнанием, извлечением и излечением, поэтому не будет ошибкой предположить, что волшебная банная процедура у Яги имеет сходное значение - выпаривание, выталкивание, вынимание души из тела героя, его развоплощение.

Известны, как минимум, три типа славянских магических банных процедуры: свадебная баня, баня рожениц и баня для мертвых. Остановимся на последней.

Баня в гостях у Бабы Яги - аналог бани для умерших, она мертвит. Кроме того, она является средством извлечения из тела души героя, способом ритуального умерщвления. Приобщение героя к миру мертвых двояко - через мытье в бане и через прием пищи. Думается, именно баня - первый этап ритуального умирания, а трапеза – второй. С мытья, а не с еды начинается пребывание путника в избушке Яги. Герой узнается Ягой по запаху: «. пахнет не просто как человек, а как живой человек. Мертвые, бестелесные не пахнут. » В ином мире смелого путника ждет множество новых опасностей (например, его будут преследовать слуги Кощея Бессмертного), он должен уметь их предвидеть и, по возможности, избегать. Для этого, в частности, от него не должно пахнуть «русским духом, русской коской» (живым человеком).

Герою, чтобы незаметно пробраться в загробный мир, необходимо избавиться от запаха живого тела, но только Яга, в распоряжении которой находится магическая баня, знает, как это сделать. Именно поэтому она сама ее топит. И именно поэтому она сама моет в ней героя - он самостоятельно не смог бы отмыться в волшебной бане от своего запаха! Вполне возможно, что славянская мифология допускала наличие волшебного банного веника в бане Яги, которым она выпаривала героя, выгоняла его душу из тела.

Впрочем, в сказках о Бабе-Яге баня может выполнять не только функцию умерщвления, но и быть просто баней для гостя, баней перед смертью героя, чтобы он мог оттянуть время казни до прихода волшебных помощников – зверей; местом лечения; средством испытания героя, ее охлаждает волшебный помощник - старичок Мороз Трескун; средством убиения героя, обнаружения улик, местом, где герой наказывает обидчика или обидчицу / обманщицу металлическими прутьями / нагайкой; средством лишения богатыря его богатырской силы.

В какой бане мыться пришельцу, зависит от цели посещения им жилища Яги. Если герой отправляется в царство мертвых, он парится в бане для умерщвления. Если он не едет в царство мертвых, он парится в гостевой у своей тещи-волшебницы, у Яги-советчицы, у своих сестер, вышедших замуж за Сокола, Орла и Ворона и даже заезжает к ним с женой на обратном пути поблагодарить и погостить.

Если герою на пути встречается Яга-похитительница, Яга-воительница или их женские персонажи-заместители, то вместо бани умерщвления появляются баня перед смертью героя, или баня как средство погубить героя, или же баня как место, где герой наказывает Ягишну-обманщицу металлическими прутьями. Если Яга – дарительница, возможно появление разных типов бань: «гостевой» или «испытательной».

Пришельца Баба-Яга всегда угощает. Но в тех сказках, в которых трапеза носит характер ритуального приобщения к миру умерших и отверзания уст, готовит пищу сама Яга, в других – это может быть кто-то другой: герой, служанка, похищенные дети.

Иногда герой, прибыв к Бабе-Яге, жалуется на глаза: «Дай-ка мне наперёд воды глаза промыть, напои меня, накорми, да тогда и спрашивай». Яга как страж, находящийся на переходе в иной мир, умеет разговаривать на языке обеих сторон. С пришельцем она говорит как живая с живым.

Ещё Баба-Яга похищает детей, пытаясь их впоследствии посадить на лопату и зажарить. Это действие грозной бабки напоминает известный во многих местах обряд «перепекания ребенка», совершавшийся над больными или слабыми детьми. Суть его заключалась в следующем: если младенец рождался недоношенным, то его сажали на хлебную лопату и трижды всовывали в теплую печь. Там малыш «допекался», становился сильнее и жизнеспособнее. Подобным образом лечили детей постарше, если они заболевали: их сажали на лопату и осторожно подносили к горящей печи. В этом случае считалось, что болезни сжигаются и вместе с дымом выходят через трубу, а «заново перепеченный» ребенок становится более здоровым. Выполняла этот ритуал деревенская знахарка. Таким образом, версия о Бабе-Яге, ведунье и знахарке, небезосновательна. Сказка лишь исправила знак «плюс» (перепекание ребенка приносит ему пользу), на «минус» (ведьма детей жарит и ест), что могло произойти в период утверждения христианства. А ещё это действие Бабы-Яги связано с функцией жрицы, проводящей подростков через обряд инициации-посвящения юношей в охотники, введения их в определенную возрастную группу. Обряд заключался обычно в том, что подростков, мальчиков 10-12 лет, на некоторое время уводили из селения и подвергали различным испытаниям, проводя своеобразный экзамен по всем практическим охотничьим навыкам; при этом юноши как бы «умирали» для племени, чтобы вместо них «родились» мужчины, воины и охотники. «Экзаменом на зрелость», который все юноши должны были «сдать», руководил, по-видимому, мужчина, охотник. В древнейшие времена этим сложным ритуалом, церемонией посвящения юношей в охотники, могла руководить и женщина-ведунья, которую впоследствии, с исчезновением матриархата, сменил учитель-мужчина (послуживший, возможно, прототипом «дедушки Лешего»). Вероятно, такая женщина символически представляла все ту же Великую Мать, богиню — повелительницу и прародительницу животных, связанную с потусторонним миром мертвых. Образ такой «ведающей» женщины вполне мог послужить основой для создания сказочного образа Бабы-Яги, приходящей из леса, похищающей детей (т. е. уводящей их для обряда инициации) и стремящейся изжарить их в печи («убить ребенка, чтобы родился мужчина»), а также дающей советы и помогающей избранным героям, выдержавшим испытания.

Итак, в ходе работы над рефератом мы ознакомились с трудами Рыбакова Б. А. , Новикова Н. В. , Проппа В. Я. , изучили работу А. Б. Есина «Принципы и приёмы анализа литературного произведения», а также русские волшебные сказки в обработке А. Н. Афанасьева, В. П. Аникина, Е. В. Барсова и проанализировали образ Бабы-Яги. В результате исследования описательным методом мы выяснили, что средствами создания Бабы-Яги являются её говорящее имя, портрет, жилище, место обитания, действия и поступки героини.

Баба-Яга не просто сказочный персонаж, это образ, в котором воплощены история, верования и обряды восточнославянских племен. Баба-Яга свидетельствует об огромном значении женщины в период матриархата и в последующие периоды развития общества (роженица, знахарка, ведунья, проводница в мир усопших), на место в пантеоне славянских божеств (Макошь, Лада, Леля, Морена, Матерь рода). Огромность, одноногость и костенногость героини роднят её с Богиней смерти. Имя, место обитания, действия и поступки Яги уносят нас в глубокую древность, напоминая об обрядах славян. Баня Яги становится местом развоплощения героя. Трапеза носит характер ритуального приобщения к миру мёртвых. Зажаривание в печи детей напоминает не только обряд «перепекания ребёнка», совершавшийся над больными и слабыми детьми, но и функцию Матери рода, подвергавшей юношей испытаниям инициации. Как тут не согласиться с утверждением старика учителя А. Андреева: «Чем страшнее в сказке чудовище, тем чудеснее, тем значимее было это божество в том мире».

Итак, Баба Яга – существо (вернее, несущество) неоднозначное. Приветливое и неприветливое, злое и доброе, веселое и мрачное, страшное и обаятельное одновременно. Это хорошо известное имя для русских людей ассоциируется с любимыми сказками из детства - лучшей поры жизни. Трудно подсчитать, сколько поколений выросло и еще вырастет на сказках про Бабу-Ягу, образ которой не стирается с годами, а, наоборот, становится выразительнее и популярнее, обрастая новыми фантастическими подробностями. Этот образ живой, зрячей, оригинально перемещающейся в ступе Яги неразрывно связан с формированием и расцветом этноса восточных славян, Руси и является хоть и малой, но всё же составляющей нашего национального своеобразия.