Культура  ->  Литература  | Автор: | Добавлено: 2015-05-28

Творческая история поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон»

Нет, пожалуй, в русской литературе другого такого поэта, который до сих пор вызывал бы столь различные и даже противоположные чувства, чьё творчество до сего дня не перестаёт волновать читателей. Имя этого поэта - Михаил Юрьевич Лермонтов. Его перу принадлежат сотни замечательных произведений, которые были созданы им за сравнительно короткий срок (поэт прожил всего каких-то 27 неполных лет). В отличие от Пушкина, которого называли «белым ангелом русской поэзии», Лермонтов был «черным ангелом русской поэзии». И это не случайно. Его поэзия отличается необычайной загадочностью, таинственностью, и даже неким демонизмом веет от него. Недаром одним из заветных его произведений была поэма «Демон», которой Лермонтов посвятил более 10 лет жизни.

Поэтический мир Лермонтова - это тревожный мир исканий, напряженной мысли, нерешенных вопросов и больших философских проблем. Это мир высоких, прекрасных чувств: любви, дружбы. Мир глубоких, тонких переживаний человеческой души. А все творчество поэта проникнуто томлением, тоской по идеалу.

Лермонтов видел природу глазами художника, он слушал её, как музыкант. В его поэтическом мире все звучит и поёт, всё сверкает и переливается красками.

Поэзия Лермонтова - исповедь человеческой души. Она отличается исключительной полнотой и так же насыщена внутренним чувством - идеями, эмоциями, желаниями, жизнью, поэтическими образами, - как переполнена и душа поэта.

Именно такой я вижу поэму «Демон» - прекрасный шедевр, потребовавший от создателя многих усилий и стараний на протяжении 10 лет. Михаил Юрьевич Лермонтов долго работал над тем, чтобы довести его до совершенства, но, к большому сожалению, жизнь поэта оборвалась, когда ему не исполнилось ещё и 27 лет. Если бы этого не случилось, то, без сомнения, он вернулся бы ещё раз к «Демону», с тем чтобы художественно завершить поэму.

Об этом свидетельствует отказ Лермонтова опубликовать «Демона» в «Отечественных записках». Аким Шан-Гирей, близкий к Лермонтову, вспоминая свой последний разговор с ним о «Демоне» и приводя слова, сказанные писателем: «Демона мы печатать погодим, оставь его пока у себя», - толкует их в том смысле, что автор хотел ещё «подумать» над своим произведением. «Не сомневаюсь, - писал Шан-Гирей, - что только смерть помешала ему привести любимое дитя своего воображения в вид, достойный своего таланта»,

Поэма «Демон» - итог упорной поэтической работы и многолетних философских раздумий.

Истоки «Демона»

Истоки поэмы кроются в юношеской лирике Михаила Юрьевича Лермонтова, с которой особенно тесно соприкасаются ранние очерки поэмы. К 1829 году относится стихотворение «Мой демон», навеянное пушкинским «Моим демоном», однако совершенно самостоятельное по своей интерпретации. Это самое раннее обращение к теме демона. Написано одновременно с первым наброском поэмы «Демон». В «Моём демоне» частично уже обрисовываются контуры будущей поэмы и образ её героя: «собранье зол» - стихия демона, он мрачен и уныл, вселяет недоверчивость, презирает чистую любовь, отвергает все моленья, равнодушно видит кровь; у него — неземные очи: «несясь меж дымных облаков, он любит бури роковые. »

Два года спустя поэт пишет под тем же заглавием другое стихотворение, в котором повторяется только начало, но поэтическая характеристика героя дается затем в сущности уже иная, нежели в стихотворном наброске 1829 и в поэме «Демон». Зато в этом втором варианте лермонтовского «Моего демона» подчеркнута и как бы предсказана личная, субъективная и роковая связь самого автора с его зловещим созданием:

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня.

Действительно, демонические образы и настроения неотступно преследуют в эти годы воображение поэта.

В ранней лирике Лермонтова намечается тематика и постепенно вырабатывается фразеология создаваемой поэмы. Лирический герой стихотворения «Одиночество» (1830) уподобляется Демону:

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены,

И вижу, как судьбе послушно,

Года уходят будто сны.

Царь воздушный, вознесенный в космические пространства, живописуется и в стихотворении «Смерть» (1830 или 1831):

И опустело небо голубое;

Ни ангел, ни печальный демон ада

Не рассекал крылом полей воздушных,

Лишь тусклые планеты, пробегая,

Едва кидали искру на пути.

Чертами демонизма отмечены образы Вадима в одноименном романе и Арбенина в «Маскараде». Несомненную связь с «Демоном» имеют ранние поэмы Лермонтова «Азраил» и «Ангел смерти».

Замечательна стихотворная миниатюра 1832 года «Бой», изображающая поединок двух воздушных бойцов: «один - серебряной обвешан бахромою», другой, полный злобы, - «в одежде чернеца». Поединок кончается победой «младого воина», олицетворяющего светлое начало:

И кони их ударились крылами.

И пал на землю черный конь.

Противопоставления темного, демонического начала светлому, небесному, антитеза «демона» и «ангела» становятся привычными в стихах Лермонтова. В поэтической исповеди «1831-го июня 11 дня» («Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала») он говорит, что образы, тревожившие его печальную мечту, не походили на существ земных: «все было ад иль небо в них».

Что легло в основу поэмы «Демон»

В Грузии Лермонтов слышал народные песни, легенды, предания, которые использовал в работе над «Демоном», в частности, легенды о заоблачном монастыре возле самой вершины Казбека, куда никто не может добраться, о злом духе Гуда, полюбившем грузинскую красавицу, из-за которой дух мечтает стать смертным и губит из ревности её жениха. Записано в Грузии напоминающее строфы «Демона» предание о женихе, который торопится на свою свадьбу, но убит недалеко от дома невесты. Узнав об этом, невеста уходит в монастырь. Отзвуки народных преданий имеются и в той строфе поэмы, где путник, слыша рыдания Тамары, думает:

«. То горный дух,

Прикованный в пещере стонет!»

И чуткий напрягая слух,

Коня измученного гонит.

Горный дух, прикованный в пещере к скале, - сказочный богатырь Амирани, о котором в Грузии и вообще на Кавказе рассказывают повсеместно. Некогда Амирани, как и лермонтовский Демон, восстал против бога. И за это бог приковал его в пещере к скале, и будет он вечно мучиться, до тех пор, пока не настанет конец мира.

Лермонтов чувствует, что смутные переживания, в которые погружается его душа («усыпленье дум, меж радостью и горем полусвет») не мог бы изъяснить «ни ангельский, ни демонский язык».

Автобиографичность поэмы «Демон»

Личная трагедия, безусловно, повлияла на всю любовную лирику

Лермонтова. Ещё в детстве будущий поэт познакомился с Варварой Лопухиной.

Постепенно детская дружба переросла в серьёзное чувство. Однако у поэта, по складу его характера, жизненного предназначения, не могло быть всё легко и просто. Лермонтов в силу своей противоречивости совершил ошибку, отдалившись от своей возлюбленной. Варвара Лопухина усомнилась в его и своих чувствах и дала согласие на брак с другим человеком. Поэт сильно переживал сложившуюся ситуацию. Он не перестал любить Варвару даже после её замужества. Через всю жизнь Лермонтова проходит образ этой женщины в трагическом соединении любви и страдания, Только так поэт способен воспринимать жизнь во всей её полноте:

Что без страданий жизнь поэта?

И что без бури океан?

Его любовь - это роковая, гибельная страсть, и он сам как бы перевоплощается в демона:

Ты для меня была как счастье рая

Для демона, изгнанника небес.

( «Измученный тоскою и недугом», 1832)

Этот скорбный мотив подхватывается другим стихотворением этого же года «Послушай, быть может, когда мы покинем навек этот мир», где рисуется встреча с любимой в ином мире:

Ты ангелом будешь, я демоном стану!

Клянися тогда позабыть, дорогая,

Для прежнего друга все счастие рая!

Пусть мрачный изгнанник, судьбой осужденный,

Тебе будет раем, а ты мне - вселенной!

Мотив демонической любви, переживающей смерть и могилу, звучит, наконец, в великолепном стихотворении 1841 года «Любовь мертвеца», где есть такие строки:

Я видел прелесть бестелесных -

И тосковал,

Что образ твой в чертах небесных

Не узнавал.

Что мне сиянье божьей власти

И рай святой!

Я перенес земные страсти

Туда с тобой.

Об отражении в «Демоне» поэтических переживаний личного, субъективного характера писал сам Лермонтов в «Сказке для детей» и в «Посвящении» поэмы в редакции 1838 года. В «Посвящении» «Демона» 1831 года проводится прямая параллель между автором и его героем:

Как демон, хладный и суровый,

Я в мире веселился злом,

Обманы были мне не новы,

И яд был на сердце моём;

Теперь, как мрачный этот Гений,

Я близ тебя опять воскресенье

Для непорочных наслаждений

И для надежд, и для небес.

В стихотворении «Я не для ангелов и рая», которое можно считать послесловием к поэме в редакции того же 1831 года, мы читаем снова:

Как демон мой, я зла избранник,

Как демон, с гордою душой,

Я меж людей беспечный странник.

Для мира и небес чужой.

«Здесь с полной отчетливостью раскрыта автопортретность демона»,-комментирует Борис Михайлович Эйхенбаум - советский историк литературы, исследователь творчества Лермонтова. Есть как будто все данные для признания автобиографичности лермонтовского «Демона», особенно его ранних очерков. Многие дореволюционные литературоведы настаивали на этом утверждении. «В «Демоне» Лермонтовым. начерчен собственный портрет автора», - писал В.

Спасович. Н. Дашкевич нашел возможным сказать даже так: «Кажется, что в течение своего продолжительного существования в литературе демон редко встречал до Лермонтова такого собрата в среде людей», Позже П. Сакулин утверждал со своей точки зрения: «Без преувеличения можно сказать, что история демона, над которой так долго работал Лермонтов, является в значительной степени его собственной исповедью». Д. Овсянико-Куликовский суммировал: «Давно известно, что герою поэмы, демону, Лермонтов приписал свои собственные психологические черты, - настроения, страсти, душевные муки».

Среди лермонтоведов XIX века П. Висковатов, бывший биографом поэта, явно утрировал биографический метод при объяснении «Демона». Он считал, что созданная в юношеские годы поэма «получает совсем автобиографический характер. В ней изображается история его душевных мук и любви к Вареньке».

П. Мартьянов в пылу полемики с Висковатовым категорически возражал ему: «Ни первые наброски «Демона», ни окончательно отделанные потом строфы поэмы не имели никакого автобиографического значения и личных отношений поэта к Вареньке Лопухиной не касались». «любовь его к Вареньке Лопухиной ничего общего с соблазном Демоном Тамары не имеет». Адресуя ей своё «Посвящение» («Прими мой дар, моя Мадонна»), Лермонтов, по мнению Мартьянова, «хотел одного - чтобы она признала в нем поэта, а не подобие Демона».

Отголоски, если не рецидивы, биографического метода не миновали и некоторых работ советских исследователей творчества Лермонтова. Так, С. Н. Дурылин доказывал, что «поэма «Демон» всегда была исповедью поэта к любимой женщине». Но автобиографичность юношеских лирических признаний Лермонтова сама по себе относительна, будучи облечена в очень условную литературную форму. Нельзя же всерьез принимать уверения четырнадцатилетнего мальчика о его «последней любви», об утрате им «веселия, уж взятого гробницей» («Цевница», 1828)

Портретное сходство Лермонтова и Демона

Не меньшей условностью отличается и «демонический автопортрет» юноши Лермонтова. Рисуя его, поэт находился во власти литературно-романтической традиции. Демона он изображал не только в поэме, но и в своих лирических стихах, наделяя себя самого чертами, присущими этому «мрачному гению». Если в образ гордого «духа изгнанья» вложены личные переживания поэта, то и лирический герой ряда его стихотворений создан в одинаковой мере наподобие Демона.

Один из юных почитателей Лермонтова, которому посчастливилось познакомиться с поэтом в последний год его жизни, был поражен: «То были скорее длинные щели, а не глаза, - пишет он, - щели, полные злости и ума». На этого мальчика неизгладимое впечатление произвела внешность Лермонтова: «огромная голова, широкий, но невысокий лоб, выдающиеся скулы, лицо коротенькое, оканчивавшееся узким подбородком, желтоватое, нос вздернутый, фыркающий ноздрями, реденькие усики, коротко остриженные волосы. И - сардоническая улыбка. »

Один из приятелей Лермонтова говорит: «широкий, но невысокий лоб, большие глаза». И возражение: «глаза небольшие, калмыцкие, но живые, с огнем, выразительные».

Такие противоречия встречаются не только о внешности, но и характере и манере поведения Лермонтова.

Чем усерднее вчитываемся мы в дошедшие до нас строки воспоминаний, тем более убеждаемся, что Лермонтов действительно был разным и непохожим – среди беспощадного к нему света и в кругу задушевных друзей, на людях и в одиночестве, в сражении и в петербургской гостиной, в момент поэтического вдохновения и на гусарской пирушке. Это можно сказать про каждого, но у Лермонтова грани характера были очерчены особенно резко, и мало кто возбуждал о себе столько разноречивых толков.

Н. П. Раевский, офицер, встречавший Лермонтова в кругу пятигорской молодежи летом 1841 года, рассказывал: «Любили мы его все. У многих сложился такой взгляд, что у него был тяжелый, придирчивый характер. Ну, так это неправда; знать только нужно было, с какой стороны подойти. Пошлости, к которой он был необыкновенно чуток, в людях не терпел, но с людьми простыми и искренними и сам был прост и ласков».

«Он был вообще нелюбим в кругу своих знакомых в гвардии и в петербургских салонах». Это прямо противоположное утверждение принадлежит князю Васильчикову, секунданту на последней - роковой - дуэли с Мартыновым.

«Все плакали, как малые дети», - рассказывал тот же Раевский, вспоминая час, когда тело поэта было доставлено в Пятигорск.

«Вы думаете, все тогда плакали? - с раздражением говорил много лет спустя священник Эрастов, отказавшийся хоронить Лермонтова. -. Все радовались».

И сколько ни будете читать воспоминаний о Лермонтове, более, чем о поэте, они будут говорить вам об отношении к нему мемуаристов.

Исходя из слов всех высказывавшихся по поводу характера Лермонтова и его произведений, можно сделать вывод о сходстве Демона и Лермонтова и о том, что Лермонтов отразил в «Демоне» свои черты - как душевные переживания, так и внешние черты. О первом свидетельствует «Посвящение» к так называемой «лопухинской» редакции.

Посвящение

Я кончил - и в груди невольное сомненье!

Займет ли вновь тебя давно знакомый звук,

Стихов неведомых задумчивое пенье,

Тебя, забывчивый, но незабвенный друг?

Пробудится ль в тебе о прошлом сожаленье?

Иль, быстро пробежав докучную тетрадь,

Ты только мертвого, пустого одобренья

Наложишь на неё холодную печать;

И не узнаешь здесь простого выраженья

Тоски, мой бедный ум томившей столько лет;

И примешь за игру иль сон воображенья

Больной души тяжелый бред.

О том, что Лермонтов отразил в поэме «Демон» свои внешние черты можно понять, сравнивая образ Демона в поэме и описание Лермонтова светскими девушками («язвительная улыбка, злой и угрюмый вид»), юным почитателем Лермонтова ( глаза поэта , по его описанию, были как длинные щели, полные злости и ума) и другими людьми.

Работа Лермонтова над поэмой «Демон» и 8 редакций поэмы

«Демон» - одно из центральных произведений Лермонтова, к работе над которым поэт возвращался в течение почти всей творческой жизни. Длительная история создания «Демона» показывает, что Лермонтов относился в высшей степени взыскательно не только к «детским» очеркам, но и более зрелым редакциям поэмы. Об этом свидетельствует сама многочисленность редакционных версий, начиная с набросков 1829 года и кончая поправками 1841 года. Отделывая и шлифуя текст поэмы, автор нередко заменял одни выражения и эпитеты другими, более зримыми, меткими, придавал им большую гибкость. Вот несколько таких поправок: «Ремнем затянут ловкий стан» (было «стройный стан»), «удалой жених» (было «молодой»), «скакун лихой» (было «надежный»), «Соблазна полными речами» (вместо «И лести сладкими речами») и другие.

В основе сюжета - стремление духа отрицания и зла к добру, красоте и гармонии. Любовь Демона к Тамаре символизирует это стремление, а конечная катастрофа означает недостижимость его «безумной мечты» о приобщении к добру, о преодолении одиночества, единении с миром. Такой финал должен свидетельствовать о несовершенстве миропорядка, установленного богом; тем самым поэма приобретает богоборческое звучание.

Несмотря на простоту фабулы, поэма заключает в себе сложное переплетение идейно-символических мотивов и неоднозначна для восприятия. Можно указать на несколько сфер восприятия и истолкования «Демона»: космическую, где Демон рассматривается в отношении к богу и мирозданию; общественно-историческую, где Демон выражает определённый момент в становлении передового сознания эпохи; психологическую - как апофеоз и трагедию свободной страсти.

В ЛАБ обозначено 8 редакций «Демона» (включая неоконченные наброски, но без учета Ереванского списка в качестве самостоятельной редакции), I редакция 1829 содержит посвящение и всего 92 стиха, а также два прозаических конспекта сюжета, из которых второй без значительных изменений воплотится во всех ранних редакциях поэмы и в большой мере отразится даже в VI ее редакции: «Демон влюбляется в смертную (монахиню), и она его наконец любит, но демон видит её ангела хранителя и от зависти и ненависти решается погубить её. Она умирает, душа её улетает в ад, и демон, встречая ангела, который плачет с высот неба, упрекает его язвительной улыбкой». Первый законченный очерк «Демона» II редакция сравнительно кратко излагает намеченный сюжет. В последующих III и V редакциях Лермонтов постепенно детализирует образы Демона и монахини (то вводя, то исключая мотив любви героини к Ангелу), расширяет описательные моменты (условный романтический пейзаж, горы, море), совершенствует стиль. По сути дела, это редакции одного и того же варианта поэмы, одной и той же концепции. В IV редакции 1831 года 7 начальных строф поэмы о Демоне написаны 5-стопным (а не 4-стопным) ямбом. Имеются заметки этой же поры о не осуществленных впоследствии замыслах: перенести действие во времена вавилонского пленения евреев; написать сатирическую поэму о Демоне.

В ранних редакциях Демон губит героиню сознательно, хотя вначале (до встречи с Ангелом) в нем проснулись «краткие надежды любви, блаженства и добра» и его намерения в отношении возлюбленной были чисты. В III редакции появляется знаменитый диалог Демона и героини о боге, в V – тирады, обличающие земную жизнь, «клятва повествователя», воспевающая в восторженном духе красоту героини; эти и другие эпизоды и темы имели будущее развитие в зрелых редакциях «Демона». Однако ранние редакции далеки от художественного совершенства и убедительности. Образ Демона не без наивности соотнесен с личностью самого автора, что, в частности, явствует из посвящений к поэме (в одном из них говорится: «Как демон мой, я зла избранник» IV)

Зрелые редакции отличаются большей идейной глубиной, символичной многоплановостью, конкретностью изображения; усилившаяся объективность повествовательной манеры позволила превратить «Демона» в «восточную повесть», насыщенную фольклорными мотивами, картинами грузинского быта, живыми и точными этнографическими деталями. Впервые действие перенесено на Кавказ в первоначальном варианте VI редакции 9 в Ереванском списке 1837 – начало 1838. Другой вариант VI редакции - «лопухинская редакция», единственная из поздних редакций, сохранившаяся в авторизованной копии с датой 8 сентября 1838. Рукопись эта была подарена В. А. Лопухиной и сопровождена посвящением.

Лермонтов продолжал работу над «Демоном» и в последующие месяцы. Известно, что VII редакция была окончена 4 декабря 1838 года. Однако автографов последней 8 редакции не сохранилось. Об особенностях VII редакции более или менее определённое представление дает первое карлсруйское издание поэмы (1856), редактор которого, А. И. Философов, опубликовал в подстрочных примечаниях к тексту 1841 года разночтения из «сочиненной Михаилом Юрьевичем Лермонтовым 4-го декабря 1838 года» «восточной повести» «Демон», причем по «своеручной рукописи» автора: новый титул произведения («восточная повесть»), точная дата написания, указание на «собственноручность» текста значатся на заглавной странице того рукописного оригинала, с которого печаталось в Карлсруэ издание 1856 г.

VIII редакция предназначалась для чтения при дворе и тогда же готовилась Лермонтовым к печати; в связи с этим ещё в дореволюционной литературе было высказано предположение, что «диалог о боге» (впервые появился в III редакции) изъят из этой редакции по цензурным мотивам. Вместе с тем неоднократно указывалось на логическую несовместимость этого диалога с новым контекстом - «клятвой Демона», его обещанием отречься «от старой мести» и «с небом примириться». Вопрос остался дискуссионным, и до сих пор существуют разные традиции воспроизведения текста VIII редакции. Как бы то ни было, в последней редакции образ героя нисколько не снижен, его субъективная «правда» обладает прежним поэтическим могуществом. Трагическое крушение героя имеет место в разных редакциях поэмы, но в последней оно усугубляется, так как Демон до смерти Тамары проигрывает борьбу с Ангелом за её душу.

Поэма была первоначально разрешена цензурой (Лермонтов этим разрешением не воспользовался), но затем надолго ею запрещена и распространялась во множестве списков, порой значительно расходившихся между собой, отражавших и часто контаминировавших разные редакции.

Изучив биографию Михаила Юрьевича Лермонтова, исследовав материалы по творческой и литературной истории создания поэмы «Демон», можно сделать следующие выводы.

К созданию поэмы Лермонтов шел очень долго, и путь этот был довольно трудным. И эта поэма, по некоторым данным, не была завершена Лермонтовым полностью.

Истоки «Демона» кроются в юношеской лирике Михаила Юрьевича Лермонтова. Это можно увидеть на примере таких стихотворении, как «Мой демон» (1829г. , 1831г. ), «Одиночество», (1830), «Смерть» (1830 или 1831г. ), «Бой», (1832), «Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала» (1831). Также с «Демоном» связаны такие произведения как «Вадим», «Маскарад», «Азраил» и «Ангел смерти». В них частично заключено описание будущей поэмы и образа её героя.

В основе «Демона» лежат грузинские народные песни, легенды и предания, которые Лермонтов услышал на Кавказе, Это легенды о заоблачном монастыре возле вершины Казбека, легенда о злом духе Гуда и предание о женихе, который ехал на свою свадьбу, но погиб недалеко от дома невесты. Упоминается здесь и о сказочном богатыре Амирани, восставшем против Бога, впрочем, как и Демон.

Поэма «Демон» имеет 8 редакций, из которых 7 имеют точную дату написания, а у последней восьмой редакции, к сожалению, её не сохранилось. Впервые «Демон» был напечатан за границей в 1856 году, а в России полностью – в 1873 году.

В «Демоне» Лермонтов отразил как свои внутренние чувства (любовь и теплое отношение к Варваре Лопухиной), так и свои сходные с Демоном внешние черты.

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)