Великий Пушкин и Великая Победа неразделимы!

А Пушкин, наш великий русский гений,

Шел с нами в бой за честь своей земли:

Мы все его собранье сочинений

Не в вещмешках, а в памяти несли!

С. Смирнов

По-особому прозвучали для нас эти поэтические строки в Пушкинский день России. На празднике у памятника великому поэту в этом году участник Великой Отечественной войны Иван Дмитриевич Алексеенков сделал нам, юным пушкинистам, необыкновенный подарок – он подарил нам том Пушкина, который был с ним на войне: в темно-бордовом переплете, с пожелтевшими страницами, с древними ерами и ятями. Фронтовик подобрал его в 1942 году в разрушенной библиотеке одного прибалтийского городка. «Книга прошла со мной боевой путь от Прибалтики до Эльбы и со мной вернулась в Россию. Пушкин помогал нам не пасть духом и победить!» - пишет участник Великой Отечественной войны, подполковник в отставке Алексеенков Иван Дмитриевич в дарственном письме. Так в Пушкинский день России зародилась у меня идея собрать материал по теме «Пушкин и Великая Отечественная война».

И началась кропотливая работа по сбору этих материалов. В основном это воспоминания тех, кто прошел через лихолетье войны. Свидетельства их, разрозненные по книгам, чаще – газетным публикациям (их появлялось особенно много в юбилейные 1999 и 2000 годы), помогли составить яркую и убедительную (но, совершенно очевидно, далеко не полную) картину присутствия на войне А. С. Пушкина и его животворящего слова.

Автор приносит благодарность Пушкинской школе, в библиотеке которой был с пользой проведен не один день, и научному консультанту школы – главному специалисту Департамента региональных программ Российского фонда культуры И. Ю. Юрьевой – за представленные ксерокопии рукописей Марка Михайловича Баринова с воспоминаниями о пушкинских чтениях на фронте.

Цель данной работы: обобщив многочисленные собранные по крупицам свидетельства, доказать, что Великий Пушкин и Великая Победа нерасторжимы, что выстоять и победить в Великой Отечественной войне мы смогли и потому, что с нами был Пушкин.

Конкретно мы пытаемся сделать следующее:

1. Насколько возможно убедительно показать, как первый поэт России, бывший для солдат одним из символов Родины, являлся созидателем той духовной основы, благодаря которой и была одержана победа в Великой Отечественной войне.

2. Привести яркие примеры того, как Пушкин сражался с врагом своим бессмертным словом и самим именем своим.

3. Рассказать о том, какими героическими защитниками земли русской в годы войны были потомки поэта.

Казалось бы, что общего может быть у величайшего явления русской национальной культуры и грандиозного испытания, через которое довелось пройти нашей стране, нашему народу?!

А связь, между тем, есть

В этом убеждаешься, читая, например, такие строчки:

в кругу, скупым огнем согреты,

Сушили мы шинели у костра,

И кто-то протянул мне томик этот:

- А ну-ка, почитайте нам, сестра!

Чужой закат лучи бросал косые,

Земле чужой, казалось, нет конца.

Но с нами здесь была сама Россия

В бессмертной музе русского певца.

А. Булычева.

Или такое признание фронтовика-партизана:

Когда гремели грозные бои,

И враг кровавую готовил тризну,

Мы в сумках полевых стихи твои

Несли в бою, сражаясь за Отчизну.

И. В. Виноградов.

А сколь проникновенно звучат поэтические строки освобождавшего Пушкинские Горы Александра Смердова (он написал поэму «Пушкинские Горы»).

И Пушкин с нами, среди нас идет –

Уложен бережно любимый томик

В походной, виды видевшей котомке

В сердцах солдат, суровых и простых,

Звенит, поет поэта грозный стих

Еще не раз в пути, в огне багровом

Взлетит над нами пушкинское слово

И вновь на подвиг позовет

Вперед!

Подобные примеры не могут не убедить в том, что Пушкин в годы Великой Отечественной войны стал одним из символов Родины. Защищая родную землю, бойцы воевали и за поэта, как за духовное богатство русского народа.

Понимание этого, как и чувство сопричастности общему делу спасения национальной святыни, было свойственно всем защитникам страны. После освобождения Пушкинских Гор даже простые солдаты, до того часа никогда не писавшие стихов, обращались к поэту в стихах. Один из участников боев за Михайловское, рядовой Николай Гриньков написал такие строки:

Бессмертие певца не в бронзе монументов -

В сердцах людей он навсегда живой.

Стихи его звенят и в пулеметной ленте,

Когда нам враг навязывает бой.

«Поэт, чье человеческое и творческое становление во многом и главном определила пережитая им в юности Отечественная война 1812-1814 годов, создал ту духовную основу России, без которой нельзя представить себе ее последующую историю, обретшую ярчайшее проявление в событиях 1941-1945 годов, а с другой стороны, именно эти события раскрыли перед нами во всей полноте и глубине гений Пушкина». (

Казалось бы, до поэзии ли, до Пушкина ли, когда страна напрягает все силы для отпора лютому врагу! Выжить бы! Выстоять бы! Но ведь и выжить, и выстоять помогала нашим людям в суровое военное лихолетье прежде всего сила духа, тот "русский дух", выразителем которого был А. С. Пушкин.

Бессмертная муза Пушкина не молчала в страшные годы войны!

Полагаясь на многочисленные яркие примеры, берусь утверждать, что мы вышли победителями в этой войне и потому, что с нами был Пушкин!

Артисты фронтовых бригад читали пушкинские стихи на передовой бойцам, которые готовились к боям. Пушкинское слово звучало в госпиталях, в окопах перед наступлениями. Артистка Вера Бельцова расскажет после войны про приказ генерала Чуйкова в дни защиты Сталинграда: "Пушкина читать до победного!"(

Ленинград был сжат в кольцо блокады. И все же 6 июня 1943 года, в день рождения Пушкина, в его квартире на набережной Мойки собрались люди. Они отмечали день рождения поэта, не нарушив святую традицию. Они верили в победу.

Поэт Николай Тихонов говорил: «Мы отмечаем этот день в обстановке сражающегося Ленинграда, - мы не можем сейчас быть ни в Михайловском, ни в Тригорском. Эти священные для нас места сейчас у фашистов. Но здесь, в Ленинграде, Пушкин - участник нашей борьбы с поработителями. В бою участвуют не только люди с оружием в руках, не только современники боев. Наши предки величием своих деяний тоже борются за свою родину. Всю жизнь ненавидевший тиранию и рабство, воспевавший солнце человеческого разума, Пушкин сейчас с нами. »(.

В военное лихолетье в пушкинских строках открылся особый смысл. Искреннее и глубокое признание в этом читаем в строчках известного поэта Александра Твардовского: ". только в дни Отечественной войны, в дни острой незабываемой боли за родную землю и того сурового возмужания, которое пришло к нам перед лицом страшной угрозы всему самому дорогому, я, как должно быть и многие другие люди моего поколения, увидел, что до сих пор не знал Пушкина. Я вдруг почувствовал в полную меру своей души ни с чем не сравнимую силу пушкинского слова. "(Потрясающее свидетельство о том, как Александра Сергеевича Пушкина в годы войны ввели в состав экипажа сторожевого корабля на Северном флоте, оставил Марк Михайлович Баринов (которого мы знаем, как одного из директоров Государственного музея А. С. Пушкина в Москве, а во время Великой Отечественной войны он был рулевым этого корабля). М. М. Баринов рассказывает о том, как однажды во время передышки между боями он стал читать товарищам «Руслана» (поэму «Руслан и Людмила» - А. П. ). И то, как они слушали, на всю жизнь запало ему в память: «Сейчас, - пишет Марк Михайлович, - глядя из сорокалетнего далека, не могу не изумиться этой картине. Во мраке яростного Полярного океана крохотная стальная скорлупка упрямо и дерзко стремится к своей цели. Ее швыряет так, что и теперь у меня перехватывает дыхание. А в носу, в этом дьявольском лифте, полтора десятка молодых, юных, не слишком молодых и просто пожилых людей спаяны одним могучим очарованием – пушкинских стихов.

Наконец боцман Федор Широков с видимым усилием возвращается в корабельную действительность: - Спать, черти! Вахту проспите! А ты, - обращается он ко мне, - завтра в 18. 00 продолжишь политзанятия по Пушкину! Он, боцман, сразу все поставил на свои места. Ввел Пушкина в экипаж, приставил к делу. Без раздумий, колебаний. Все ясно!» и подытоживает: «Нет такой методики – пересчета духовной силы искусства в материальную мощь флота. Но утверждаю, убежден, что с того самого дня, когда я стал вести у нас в кубрике «пушкинские политзанятия», хоть пушек у пулеметов у нас не прибавилось, но силы наши значительно увеличились. Сила духа! Вполне материальная сила!»

О многом говорит и глубоко символичным является тот факт, что, прощаясь со столицей перед уходом на фронт, наши солдаты приходили к памятнику Пушкину! Он провожал их, склонив в поклоне голову перед их будущим подвигом, призывал их к этому подвигу. Об этом свидетельствует в стихах поэт-фронтовик Семен Гудзенко:

Перед поэтом

В серых шинелях

Юноши встали.

Юношам слышится

Гневное слово,

Грохот призыва.

В конце 1942 года его слышали бойцы 268-й Краснознаменной стрелковой дивизии (впоследствии переименованной за освобождение от врага города Пушкина в Пушкинскую!). Стоя на подступах к бывшему Царскому Селу, где в Лицее учился А. С. Пушкин, солдаты нашли в одном из подвалов взорванного дома книгу стихов Пушкина. И пушкинские строки прожгли сердце:

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны:

Восстал и стар, и млад, летят на дерзновенных.

Сердца их мщеньем зажжены.

Фронтовики решили передать сборник с взволновавшими их стихами А. С. Пушкина в дивизионную газету "За Родину". Сотрудники газеты не расставались с заветной книгой. Но зимой 1943 года в укрытие, где размещалась редакция, попал вражеский снаряд. Погибли люди. Была "ранена" и книга Пушкина - ее пробила фашистская пуля. Лейтенант Д. Онегин (поистине, как сказал бы сам А. С. Пушкин, "бывают странные сближенья"!) решил непременно сохранить раненый томик и переслал его в Москву своим дочерям. В книгу он вложил письмо. Это письмо, пожелтевшее и истертое от времени, бережно хранится теперь в Государственном музее А. С. Пушкина. В нем всего несколько строк. Но в скупых этих строчках фронтовика такая сила чувства, что просто замирает сердце, когда их читаешь: "Милые дочурки, посылаю вам томик Пушкина. Он шествовал за мной всюду. В бою снаряд попал в наше укрытие. Убило товарища. Пусть этот томик, пробитый осколком снаряда, напоминает вам о чудовищных зверствах фашистов, о великой борьбе, которую вели советские люди Знайте, если папа погиб, значит, он отдал свою жизнь за Пушкина, за русскую землю, за счастье Родины и ваше счастье Декабрь, 1943". (

Другая книга пушкинских стихов погибла в бою вместе со своим владельцем офицером Беловым. Его однополчанин А. Шагалов вспоминает: «Убили товарища И в память ему строки Пушкина: «Блаженны, падшие в сраженьи ». Но Пушкина убить не удастся, как никогда не удастся поработить русский народ». (

Глубоко волнующих и впечатляющих свидетельств того, что поэзия Пушкина помогала в суровую военную пору, вела людей на подвиги и даже спасала людям жизнь, сохранилось немало.

В начале 1945 года в боях за один из венгерских городов чудом спасся от смерти гвардии старший лейтенант Петр Мишин. ( Этим чудом, спасшим от смерти фронтовика, был томик стихов «солнца русской поэзии», лежавший в полевой сумке Мишина. Причем интересная деталь: осколок снаряда пробил двести страниц и остановился перед стихотворением «Талисман». Пушкинский раненый томик как бы сам стал талисманом, сохранившим жизнь человека!

Из стихов и рассказов о том, как помогала людям в дни войны муза Пушкина, можно было бы составить целую антологию.

Есть в ней и примеры, вызывающие добрую улыбку. Так, в юбилейном 1999 году в редакцию газеты «Вечерняя Москва»( пришло письмо от ветерана Великой Отечественной войны Бориса Самойловича Шеина, прошедшего от Москвы до Кенигсберга. Он писал: «Уважаемая редакция! Хочу поделиться с вами дорогой для меня реликвией, которую храню с 1945 года. Поэма о Евгении Онегине, прошедшая Великую Отечественную войну вместе с нами в войсках ВВС. Нет, я не автор ее. Поэма у нас в полку бытовала как устный солдатский фольклор. Может, прочтя эту поэму, вы улыбнетесь ее наивности, но мы тогда были молодыми, а мне не хотелось бы, чтоб она теперь ушла вместе со мной в небытие »

В первой главе поэмы, так же, как и в романе А. С. Пушкина, мы знакомимся с главным героем:

Мой летчик самых честных правил,

Когда начался перелет,

Он за семь дней меня заставил

Ему готовить самолет.

Его пример – другим наука.

Но, Боже мой! Какая скука

Найти, во чтобы- то ни стало,

Дефект, чтоб стрелка не дрожала.

Так думал молодой механик,

Готовя к вылету свой «ИЛ»,

Слил конденсат, законтрил краник

И командиру доложил.

Но вылетать как будто рано?

И потому, мои друзья,

С героем моего романа

Решил Вас познакомить я.

Он мог попасть бы в моточасти,

Артиллеристом мог бы стать,

Но все же, Волею небес!

Попал Онегин в ВВС!

Другой военный летчик-истребитель – Владимир Иванович Переяславцев – стал после войны известным художником. Одна из его картин представляет особый интерес в связи с нашей темой. Название картины – «Потомки Пушкина – участники Великой Отечественной войны». В 1945 году В. И. Переяславцев стал студентом Суриковского института. Увлеченный творчеством А. С. Пушкина, художник сумел собрать вместе не просто воинов, а правнуков и праправнуков великого поэта.

На картине В. И. Переяславцева изображены рослые, спортивные, красивые молодые люди, все с боевыми наградами Не было в роду Пушкиных предателей, приспособленцев, трусов.

Многих из изображенных уже нет, но на картине они будут жить вечно: Олег и Александр Всеволодовичи Кологривовы, Григорий Григорьевич Пушкин, Сергей Евгеньевич Клименко, Сергей и Борис Борисовичи Пушкины.

Кологривовы – пулеметчик и связист, рядовой и лейтенант – вынесли все невзгоды войны и дошли до Берлина.

Встретил войну кадровым сержантом-зенитчиком, командиром боевого расчета в 864-м зенитном артиллерийском полку, оборонявшем Москву, С. Е. Клименко.

Г. Г. Пушкин – старшина и глава рода (умер в конце девяностых годов) - прошел удивительный и славный боевой путь. Он был разведчиком, участвовал в историческом сражении на Курской дуге, форсировал Днепр и закончил свой боевой путь под Корсунь-Шевченковским. В послевоенные годы много встречался с молодежью. (Первым ученикам нашей Пушкинской школы посчастливилось встречаться с ним, и это стало на всю жизнь предметом их особой гордости!)

Сергей и Борис Пушкины были призваны в 1943 году. Сергей закончил школу младших авиаспециалистов и стал механиком-мотористом.

Борис начал службу в Кронштадте, а затем служил на кораблях Краснознаменного Балтийского флота: вначале на эсминце «Минск», потом на минных тральщиках. Командовал орудием, обезвреживал мины.

Так вместе со всем народом воевали потомки великого поэта, который в Отечественную войну 1812 года, будучи лицеистом, «завидовал» тем, «кто умирать шел мимо».

Великий поэт сражался вместе с нашим народом не только своим бессмертным поэтическим словом, но и самим именем своим.

В одной из статей «Российской газеты» я узнала о том, что в годы Великой Отечественной войны бились на море с врагом сразу четыре «Пушкина» - минный заградитель, катер-тральщик, сторожевой корабль и речной монитор!10

В музее И. С. Тургенева в городе Орле есть две фотографии, лежащие рядом: на первой - известный пушкинист И. А. Новиков, а на второй - молодой летчик Ю. И. Горохов. Волею случая соединились судьбы этих никогда не видевших друг друга людей, столь различных по возрасту и профессии.

Оказывается, во время Великой Отечественной войны писатель И. А. Новиков (автор романа "Пушкин в Михайловском", знаток и исследователь пушкинского наследия) жил на Урале, в г. Каменске. Ему шел 67-й год. Чтобы помочь делу разгрома врага, он решил провести платные вечера, посвященные 106-й годовщине со дня гибели Пушкина, и отдать все собранные средства в фонд обороны на постройку самолета "Александр Пушкин".

И 10 февраля 1943 года началась Пушкинская декада. На этих вечерах, куда приходили рабочие, инженеры, служащие, Иван Алексеевич читал главы из романа "Пушкин на юге", законченного им перед самой войной, и фрагменты из романа "Пушкин в Михайловском". За десять дней было собрано более ста тысяч рублей. Сообщая об этом в телеграмме И. В. Сталину, Новиков просил на собранные деньги построить боевой самолет: "Пусть боевой самолёт, носящий гордое имя "Александр Пушкин", примет участие в освобождении от неистового врага нашей родной земли". 11Вскоре пришла телеграмма: "На собранные вами средства построен боевой самолет-истребитель "Александр Пушкин", который 28 июня 1943 года передан в Военно-воздушные Силы Красной Армии летчику капитану Ю. И. Горохову". На именном самолете Юрий Горохов, на счету которого до этого уже было около десяти сбитых вражеских самолетов, сражался в воздушных боях над орловской землей. За храбрость и мужество в Орловско-Курском сражении и в Спас-Деменской операции Ю. И. Горохов был награжден орденами Красного Знамени и Александра Невского (как вновь не вспомнить пушкинское "бывают странные сближенья", зная, что благоверный Александр Невский – предок Пушкина в 21 колене и его Небесный Покровитель!)

1 января 1944 года в тяжелом неравном бою Юрий Горохов погиб. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Как установлено, погиб он не на самолете "Александр Пушкин". Юрий Горохов летал на этом истребителе, пока не потребовалась замена мотора. В это время в часть прибыли самолеты "ЯК-1", и Ю. И. Горохов получил новую машину. Когда же самолет "Александр Пушкин" был снова введен в строй, его передали летчику Бахиреву, который сражался на нем до осени 1944 года и сбил 4 вражеских самолета. После тяжелого ранения, которое было получено в неравном бою, летчик попал в госпиталь. Боевая машина нуждалась в починке. Следы самолета затерялись, но осталась в памяти его доблестная боевая история.

За годы войны сложилась целая поэтическая летопись участия Пушкина в войне. Особые ее страницы – о боях за те уголки земли, которые непосредственно были связаны с именем великого поэта.

Пушкиногорье, Михайловское, Тригорское - места, святые для каждого русского человека, отвоевывались у фашистов с особым чувством и, по воспоминаниям участников тех боев, как-то особенно бережно.

Фашисты глумились над этими местами. "Михайловское являло вид печальных развалин, – вспоминал хранитель заповедника С. С. Гейченко. –Топорами были вырублены и искорежены взрывами деревья. У Сороти - множество разбитых фашистских дотов. Луга и поляны были обтянуты колючей проволокой с надписью "Заминировано. Прохода нет". Колодцы отравлены фашистами, вместо деревень - остовы печных труб. Тысячи мин, бомб, фугасов саперы извлекли и обезвредили в этих местах. Мины были даже под памятником Пушкину. Кадры хроники навсегда запечатлели вид пушкинских святынь после ухода немцев, каждая деталь - следы изуверства. Даже иконы Святогорского монастыря были сплошь изрешечены пулями - фашисты во дворе упражнялись в стрельбе. "

Сразу же после освобождения Пушкинских Гор в освобожденных районах побывал известный литературовед В. Евгеньев-Максимов. Вот что он говорил на могиле великого поэта: «Мне, как старейшему, пришлось сказать несколько слов при возложении венка. Я постарался выразить ту мысль, что Пушкин особенно близок нашему времени, ибо его светозарное, жизнеутверждающее творчество воплотило в себе победу начал света, разума, культуры над началом мрака, невежества, варварства, воплощенного в смрадном германском фашизме, раздавленном героическими сынами народа, объединенного в великую, победоносную Красную Армию».

В те незабываемые дни появились строки фронтового поэта Петрова, идущие от всего сердца:

И, сняв пилотки, жесткие от пыли,

Смахнув с лица соленый, жгучий пот,

Бойцы приходят к пушкинской могиле

Тропой, что никогда не зарастет.

Им нет конца. Взгляни, с какой любовью

На строгий глянец мраморной плиты

Несут они с полей, политых кровью,

Простые и прекрасные цветы.

Выпускникам Пушкинской школы довелось слышать рассказ об освобождении Пушкиногорья из уст очевидца. Почетным гостем Пушкинских чтений, посвященных юбилею Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, был наш земляк Виктор Митрофанович Соломин - ветеран Великой Отечественной войны, кавалер Ордена Славы II степени, член Союза журналистов России.

В апреле 1944 года Виктор Митрофанович освобождал Михайловское. У него есть даже поэма, посвященная этой особой странице его фронтовой биографии. К сожалению, мне не посчастливилось слышать эту поэму в исполнении самого автора. Но не раз перечитывая ее в сборнике «Такие разные стихи»13, я зримо и до боли отчетливо представляла себе воссозданные фронтовиком страшные картины. Например, выбегающих поразмяться на воздухе фашистов. Выбегающих из домика няни поэта, столь сердечно любимой Пушкиным, воспетой поэтом в стихах, подарившей Александру Сергеевичу столько душевного тепла и заботы, открывшей для него мир русского народного творчества, воспитавшей его "русский дух"!!! Из домика, ставшего святыней!

Светает.

Виден в панораму

Домишко няни.

Из него

Выходят немцы спозаранку

На физзарядку. Каково?!

А наши солдаты "лежат на снежной целине", представляя собой очень удобную мишень. Они даже стрелять не могут (нельзя ничего повредить на территории заповедника и в доме-музее!). Вот почему столь печален конец поэмы, хотя священная пушкинская земля была освобождена.

И вот Михайловское - наше!

Наш - Святогорский монастырь!

Пехотный повар кухню с кашей

Пригнал с досады на пустырь.

В окопах с нашенской пехотой

Солдата нет ни одного,

Кто из его, из пятой роты.

А он готовил. Для кого?!

Научным консультантом дипломной работы В. М. Соломина (когда он учился на факультете журналистики в МГУ им. М. В. Ломоносова) был Смирнов, у которого тоже есть поэтический рассказ об освобождении Пушкиногорья – стихотворение "Наш Пушкин". Мне оно очень нравится. Особенно заключительные строки.

Не позабыть мне месяца апреля.

Огнем встречал нас каждый дот и дзот.

Снаряды вражьи стаями летели

С одетых снегом пушкинских высот.

На всех дорогах - наши минометы,

На небе - наш многомоторный гром,

На марше - наша гвардии пехота

С заплечным штурмовым инвентарем.

. Войска собрались перед полем голым,

Просвистывалось пулями оно.

А за тройным колючим частоколом,

За ржавыми спиралями Бруно

Наш Пушкин был.

Казалось в это время,

Что к нам сквозь гром и воющий металл

Поэт навстречу шел и

-Здравствуй, племя

Младое, незнакомое!- шептал.

Казалось, в горьком дыме и тумане,

Где что ни шаг - воронка и зола,

Нас, пехотинцев, пушкинская няня,

Арина Родионовна, ждала!

И каждый знал

- Михайловское рядом,

Святыня нашей Родины близка.

Вот почему ни бомбой, ни снарядом

Соседних гор не тронули войска.

Мы шли в обход в снегах полуметровых,

И лучший снайпер гвардии при мне

Назвал "подругой дней своих суровых"

Винтовку на брезентовом ремне.

Казалось, что снега и те горели,

Казалось, что горит вокруг вода.

Обратно, по распутице апреля,

Мы гнали немцев, как волков, тогда.

А Пушкин, наш великий русский гений,

Шел с нами в бой за честь своей земли:

Мы все его собранье сочинений

Не в вещмешках, а в памяти несли!

Именно так – в памяти и сердце! – был "пронесен" Пушкин через все суровые военные годы. И "донесен" до Победы.

И вот еще одно "странное сближенье" - совершенно замечательное! Одна из тех воинских частей, которая освобождала пушкинские места, потом штурмовала рейхстаг. Солдаты, освобождавшие Михайловское, Тригорское, Святогорский монастырь, водрузили Знамя Победы!