Женщина на войне: эволюция феномена

«Война – дело мужское». Это утверждение всегда принималось за аксиому и, разумеется, не случайно: на всем протяжении человеческой истории война действительно была прерогативой мужчин. Женщина всегда выступала в качестве пассивной жертвы, военной добычи, в лучшем случае - в роли долготерпеливой Пенелопы или плачущей Ярославны.

В мировой истории существуют примеры участия женщины в войнах.

В древности, во всех частях света, были распространены легенды об амазонках. «Амазонки», греч. - Мифический народ воинственных женщин, живший близ реки Фермодонта в Каппадокии. В своей стране они не терпели мужчин, но для продолжения племени вступали в близкие отношения с мужчинами из племен, жившими у подошвы Кавказа. Девочкам, рождавшимся у них, выжигали правую грудь, чтобы они лучше могли владеть луком (отсюда и их название, означавшее «без груди»). Амазонки предпринимали большие походы. Одним из 12 подвигов Геркулеса было добыть пояс царицы амазонок Гипполиты. Под начальством своей царицы Пенфезилея была убита Ахиллесом». Но это только легенды.

Впрочем, уже с древнейших времен в обозах многих армий странствовали женщины, те, кого в XVIII-XIX вв. называли маркитантками. Они выполняли тройную функцию – снабжения войск продовольствием, иногда – ухода за ранеными, и почти всегда – «жриц любви». И мужчины, и непричастные к армии женщины относились к маркитанткам не слишком уважительно.

А вот женщины - солдат, женщины с оружием в руках – это во все времена становилось событием невероятным, порождавшим массу легенд, слухов и домыслов. Жанна д`Арк – великая героиня французского народа. Жанна родилась в деревне Домреми около 1412 г. Уже в раннем детстве она видела зарева пожарищ, слышала тревожный звон набата по ночам, отчаянные крики жертв грабителей. И в сердце её вошла «великая жалость, кусающая, как змея», скорбь о несчастьях «милой Франции». Так определяла сама Жанна то чувство, которое побудило её оставить отцовский дом и искать дорогу к лишенному трону дофину Карлу, которого французы считали своим королем, чтобы потребовать от него солдат для освобождения Орлеана.

Жанне едва исполнилось 17 лет, когда она во главе небольшого отряда появилась в королевском замке Шинон. Ей удалось убедить сына короля дать под её командование значительное войско, с которым она двинулась к осажденному Орлеану.

29 апреля 1429 г. Городские ворота Орлеана впустили Жанну д`Арк, которая ехала на белом коне, держа в вытянутой руке развевающееся знамя. За ней следовала армия и богатый обоз продовольствия. Жители Орлеана, измученные 200 – дневной осадой, с ликованием встретили девушку. «Веди нас в бой, Жанна!» - требовал народ.

Как рассказывает народное предание, смелая девушка первой приставила осадочную лестницу к крепостной стене Туреля (основное укрепление англичан). Во время штурма Жанна была ранена. Под предводительством Жанны д`Арк были освобождены все города по течению Луары; затем Труа, Шалон открыли ворота победоносной французской армии.

Но судьба отважной крестьянки была уже предрешена советниками короля. Жанна сделала свое дело, теперь пора было избавиться от неё, её влияния на народ. По мнению феодалов, Жанна могла неожиданно превратиться в мятежного «Жака».

Жанна была предана королём, она попала в плен к бургундцам, союзникам англичан. Жанну держали в железной клетке, пытали, а потом суд инквизиции обвинил её в колдовстве. 30 мая 1431 г. Жанну д`Арк сожгли на костре как еретичку. Её имя во Франции стало символом борьбы за освобождение родины.

Еще один пример участия женщины в военных событиях. 1857-1859 гг. - народно-освободительное движение в Индии. В марте 1858 г. англичане осадили Джанси. Бомбардировка города не прекращалась ни днем, ни ночью. Но его защитники продолжали стойко и мужественно отстаивать свой город. Сама Лакшми Бай (рани (княгиня) княжества Джанси) отважная молодая женщина, с детства научившаяся прекрасно владеть оружием, появлялась на стенах города и своим присутствием и словами, обращенными к воинам, укрепляла их мужество. После восьми дней осады англичане ворвались в город. Они проникли во дворец Лакшми Бай, но не нашли в нем рани. Покинув город накануне, Лакшми Бай стала командиром кавалерийского отряда в войсках Тантия Топи. Она проявляла незаурядные воинские способности и беззаветную храбрость. В июне 1858 г. она погибла в неравном бою. Имя Лакшми Бай, ставшей народной героиней Индии, и история ее короткой жизни окружена преданиями и легендами.

Тема «Женщина и война» не нова. К этой теме не раз обращались и писатели, и поэты, публицисты. Кобзев И. в книге «Женский батальон смерти» и Бударин М. в книге «Поручик Бочкарев: О судьбе командира женского батальона М. Л. Бочкаревой» рассказывают об участии женщин в первой мировой войне.

Так в книге «В тылу и на войне» Стишовой Л. И. показан коллективный портрет советских женщин, которые в годы Великой Отечественной войны заменили, ушедших на фронт мужчин, героически сражавшихся на фронтах, женщин- партизанок. В книге С. Алексиевич «У войны не женское лицо» рассказывается о том, с чем пришлось столкнуться женщинам на войне. Готовые к подвигу, но не были готовы к армии. Многое для них стало неожиданностью.

В книге «Вернуться и жить» Е. Богданов рассказывает о том, как несли службу наши земляки в Афганистане, как сложилась их жизнь по возвращению домой. И среди воинов-интернационалистов есть женщины. Материалы из этих книг использованы нами в работе.

В той литературе, с которой нам пришлось познакомиться речь, прежде всего, идет о том, что женщина наравне с мужчинами воевала, о её готовности к подвигу. Звучат слова благодарности от мужчин, чьи жизни спасли женщины сестры-милосердия.

Наша работа построена на воспоминаниях современников, взятых нами из таких работ как «Народ на войне. Фронтовые записи» автор Федорченко, «Разные дни войны: Дневник писателя», К. Симонова. В работе мы использовали воспоминания участниц Великой Отечественной войны, живущих в нашем городе Зиминой А. Я. и Ваниной Е. Н. Так же использованы нами стихотворения Ваниной Е. Н. , вышедшие в сборнике стихов о войне в Кемеровском издательстве в 1999 году. Проведены опросы респондентов, участников военных действий в Афганистане и Чечне. В анкете были такие вопросы:

1. Были или нет в военных частях, в которых Вы воевали женщины?

2. Как Вы относились к присутствию женщин на войне?

3. Как Ваши товарищи относились к присутствию женщин на войне?

4. Что бы Вы сказали своей сестре (дочери), если бы они решили стать военными?

Исходя из выбранной нами темы, мы поставили перед собой такую цель:

Проследить процесс изменения общественного мнения о привлечении женщин к войне.

Таким образом, наши задачи заключались в следующем:

* Показать, что участие женщин в войне в имперский период России был явлением чрезвычайным

* Показать, что в годы советской власти равноправие в мирной жизни приводит к равенству на войне.

* На примере афганского опыта и современных событий, показать дальнейшую эволюцию процесса «Женщина на войне».

ИМПЕРСКИЙ ПЕРИОД: ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ

Народная героиня1812 г. – партизанка Василиса Кожина (старостиха Василиса) – жена старосты одной из деревень Смоленской губернии. О ней в народе сложено немало легенд, в которых часто трудно отличить правду от вымысла. Когда муж Василисы повел в город партию пленных, она сколотила отряд из женщин и подростков, вооруженных вилами, топорами и косами. Этот отряд охранял деревню, конвоировал пленных.

С Кожиной ситуация более или менее ясна: когда кругом враг, который грабит и убивает, - поневоле за вилы возьмешься. А она, хоть и женщина, но облеченная властью – старостиха. Это, конечно, не совсем обычное поведение русской крестьянки, воспитанной на патриархальных общинных традициях. Впрочем, во все времена женщины осажденных городов лили на голову неприятелю кипящую смолу.

А вот с Надеждой Дуровой все намного сложнее. В 1901 г. Ввиду приближающегося юбилея основания Литовского уланского полка на старом и тихом кладбище уездного города Елабуги, на могиле скончавшегося тридцать пять лет назад однополчанина, литовцы поставили новый надгробный памятник с надписью. Эта надпись гласит:

«Надежда Андреевна Дурова по повелению императора Александра I корнет Александров кавалер военного ордена

Движимая любовью к родине, поступила в ряды Литовского уланского полка, спасла офицера, награждена Георгиевским крестом.

Прослужив десять лет в полку, произведена в корнеты и удостоена чина штабс-ротмистра.

Родилась в 1783 г. , скончалась в 1866 г.

Мир ее праху!

Вечная память в назидание потомству её доблестной душе!»

О Надежде Андреевне Дуровой Пушкин писал, что ее судьба «так любопытна, так известна и так таинственна». Когда, в годы войн с Наполеоном, Дурова служила в армии, выдавая себя за «дворянского сына», слух, о том, что в рядах русских войск есть женщина – офицер, распространялся в обществе.

Тайна раскрылась в 1836 г. – после того, как А. С. Пушкин в своем журнале «Современник» напечатал отрывок из «Записок кавалерист – девицы», назвал имя Н. А. Дуровой. Затем «Записки» были изданы целиком – под названием «Кавалерист – девица. Происшествие в России».

В 1783 у командира гусарского эскадрона Андрея Дурова родилась дочь. Мать, романтически настроенная, красивая женщина, мечтала о мальчике – «прекрасном, как амур»; дочь оказалась ребенком нелюбимым.

Рассказывают даже, что во время одного похода мать, измученная плачем, выбросила грудного ребенка из окна кареты. С этого дня Дуров вверил уход за дочерью гусару Астахову, находившемуся неотлучно при командире. Астахов по целым дням носил девочку на руках, ходил с ней в конюшню, сажал на лошадь, давал в руки саблю и пистолет. Когда Дуров вышел в отставку и поступил на службу в Сарапул городничим, Надя бегала по дому, крича во весь голос: «Эскадрон! Марш!». С годами её воинственные наклонности все усиливались. Отец подарил Надежде прекрасного коня, названного Алкидом, и казачью форму. Жизнь девочки раздвоилась: днем матушка заставляла дочку плести ненавистные кружева, а когда дом засыпал, Надежда прокрадывалась в конюшню, выводила коня и всю ночь скакала на нем.

В день своих именин, 17 сентября 1806 г. , зная, что стоявший в городе казачий полк выступает в поход, Надежда Дурова решила уйти из дома и поступить на военную службу. Она ушла в армию, когда французов под Москвой еще в помине не было. Причем эта замужняя женщина оставила семью, мужа, малолетнего сына. Ради довольно странных наклонностей.

А. С. Пушкин, публикуя в «Современнике» отрывок из её записок, спрашивал в предисловии: «Какие причины заставили молодую девушку, хорошей дворянской фамилии, оставить отеческий дом, отречься от своего пола, принять на себя труды и обязанности, которые пугают мужчин, и явиться на поле сражений – и еще каких? Наполеоновских! Что побудило её? Тайные, семейные огорчения? Воспаленное воображение? Врожденная неукротимая склонность? Любовь?» Догадки самые разные. Споры продолжаются до сих пор. А современники воспринимали эту женщину как героиню – необыкновенную, непонятную, загадочно – романтическую, незаурядную натуру, бросившую вызов общепринятым нормам поведения круга и своей эпохи.

Боевое крещение Надежды Дуровой состоялось 27 мая 1807 года в сражении под Гаутштадтом, где она спасла офицера. За этот подвиг ее наградили Георгиевским крестом (в течение всего 19 века это был единственный военный орден, врученный женщине).

Дурова, уходя в бой, известила отца, что жива и воюет, но не сообщила, в каком полку. Отец стал ее искать, написал своему брату в Петербург, тот подал всеподданнейший доклад Александру I. И вот улана Соколова, а именно так назвалась Н. Дурова при поступлении в полк, потребовали в Петербург, к царю. Император, узнавший тайну, с любопытством расспрашивал свою подданную. Дурова умоляла царя не лишать ее права служить в армии, которая есть для нее единственное счастье в жизни. Царь приказал Надежде Дуровой называться Александром Александровым и произвел ее в чин корнета.

Началась Отечественная война. Дурова продолжала состоять в Литовском уланском полку. О военной службе корнета Александрова красноречиво рассказывает послужной список: «1812 г. против французских войск в российских пределов в разных действительных сражениях: июня 27 – под местечком Миром, июля 2 под местечком Романовом, 16 и 17 – под деревней Дашковской, августа 4 и 5 – под городом Смоленском, 15 – при деревне Лужках, 20 – под городом Ржацкю пристанью, 23 – под Колцким монастырем, 24 – при селе Бородине, где и получил от ядра контузию в ногу, откуда и отправлен был на излечение». После Бородина Н. Дурова была произведена в поручики и назначена ординарцем к Кутузову.

Прослужив 10 лет, в 1816 г. Дурова вышла в отставку. Через некоторое время и появились «Записки кавалерист - девицы», а затем повести «Северный ключ», «Игра судьбы» и другие. В. Г. Белинский отозвался о них так: «И что за язык, что за слог у Девицы-кавалериста! Кажется, сам Пушкин отдал ей свое прозаическое перо».

И все же это были единичные случаи, исключения из правил. Но цивилизация на месте не стоит, войны становятся все страшнее и кровопролитнее, и все больше женщин приобщаются к несвойственному им ремеслу.

Крымская война 1853-1856 гг. , оборона Севастополя: женщины в лазаретах; женщины, собирающие ядра и подающие их артиллеристам. Там прославилась своей отвагой медсестра Дарья, прозванная Севастопольской.

Русско-японская война: снова женщины-сестры милосердия; на сей раз их гораздо больше.

Первая мировая война: сестры милосердия и фельдшерицы в госпиталях, реже женщины находились – в отрядах Красного креста - в прифронтовой полосе, на передовой.

В 1915 г. только что окончившая гимназию в Витебске Ольга Шидловская, движимая патриотическим чувством, стремилась попасть в ряды действующей армии и просила разрешения Верховного главнокомандующего на вступление в Мариупольский гусарский полк, в котором некогда сражалась Н. Дурова – корнет Александрова. Получив разрешение, 11 июля 1915 г. , девушка была зачислена в полк добровольцем под именем Олега Шидловского. С полком она проделала кампании 1915-1917 гг. , участвовала во всех боях, была произведена в старшие унтер-офицеры и награждена Георгиевской медалью и Георгиевским крестом 4-й степени.

И, наконец, первое женское воинское формирование Добровольнический ударный батальон смерти под командованием полного Георгиевского кавалера поручика Марии Бочкаревой. Это уже серьезно. Женщина с ружьем становится фактом русской истории. Кстати, главным аргументом Бочкаревой при создании ее батальона в мае 1917 г. было то, что «солдаты в эту великую войну устали и им нужно помочь нравственно», т. е. женщины пошли на войну, когда мужчины оказались не на высоте, пошли, чтобы их «устыдить».

«Граждане и гражданки! – призывала Мария Бочкарева. - Наша мать, наша матушка Россия гибнет. Я хочу спасти ее. Я зову с собой женщин, чьи сердца и души кристально чисты, а помыслы высоки. Покажем же мужчинам в этот тяжкий час пример самопожертвования, чтобы они заново сознали свой долг перед Родиной!. Мораль наших мужчин низко пала, и мы, женщины, обязаны послужить им вдохновляющим примером. Но сделать это могут лишь те, кто готов безоговорочно пожертвовать своим личными интересами и делами».

В то время, когда мужчины целыми толпами дезертировали с фронта, женщины устремились на защиту Отечества. При этом в ударных батальонах преобладали представительницы трудовых семей – портнихи, учительницы, сестры милосердия, работницы, учащиеся из провинциальных городов. Кроме того, в маршевые роты были приняты женщины из заключения, - «чтобы дать возможность грешницам искупить вину на полях сражений».

Возникает вопрос: а как относились мужчины к присутствию в армии женщин, к тому, что те вторглись в типично мужскую сферу деятельности? Приведем несколько отрывков из воспоминаний полковника Чемоданова Г. Н. (участника 1-ой мировой войны), где он рассказывает и о своей встрече с женщинами из батальона смерти, и о сестрах милосердия из отряда Красного креста. Дело происходило уже в период разложения армии, когда солдаты оставляли позиции, офицеры потеряли всякую власть и возможность наводить порядок. А женщиныженщины оставались на посту и продолжали выполнять свой долг. «За несколько дней до выступления на позицию, ко мне в штаб явились 2 молодые женщины из расформированного уже к тому времени батальона Бочаровой,- вспоминает Г. Н. Чемоданов.

- Примите нас на службу в полк, - обратились они ко мне с просьбой.

Молодые, здоровые, рослые девицы, шинели туго перетянуты ремнями, на стриженых головах лихо надвинуты папахи. Первый случай в моей практике; отношусь скептически и этого не скрываю. Однако, через некоторое время, эти девицы были приняты полковым комитетом ко мне на должности телефонистов в команду службы связи».

Далее Чемоданов описывает панику, когда вся рота убежала в тыл, а на передовой остались сам ротный, его денщик, телефонист, фельдфебель, повар, обозные от кухни и телефонистка. «Ну и как она себя держала?» - спросил полковник у ротного, когда тот доложил обстановку. «Молодец баба, не меньше меня ругала и стыдила солдат», - был ответ.

Другой случай, описанный Чемодановым, касается сестер милосердия.

«во время доклада адъютант рассказывал мне новости, происшедшие за день, и, между прочим, сообщил, что тут же в имении расположен отряд Красного Креста. Удивление мое будет понятно тем, кто знает, как помпезно обычно располагались эти отряды. А я, находясь в имении более суток, даже не знал о присутствии отряда.

И тут выяснилось, что от большого некогда отряда, основная часть которого отправлена в тыл, остались белый флаг с красным крестом на доме, две юные медсестры, 14 санитаров и две санитарных повозки. Ни фельдшера, ни врача

И возмущенный адъютант рассказывал, в каких условиях они живут: в холодном полуразрушенном здании, спят на нарах, питаются впроголодь, и «кроме того, солдаты заставляют их каждый день по 2 часа газеты читать». Полковник посочувствовал и предложил «подкормить девиц» - приглашать их обедать вместе с офицерами.

И когда, «к четырем часам за обедом собрались большая компания. Присутствие двух сестер милосердия, молодых, интересных девиц, подтянуло собравшихся. Штабная молодёжь сидела в своих лучших кителях, тщательно выбритая».

Таким образом, отношение офицеров к женщинам в армии в первую мировую войну представлялся весьма противоречивым: с одной стороны, недоверие, скептицизм, настороженность; с другой - снисходительная опека, покровительство слабому полу; с третьей - желание подтянуться, проявить себя с лучшей стороны, оказавшись в обществе дам.

В книге Софьи Федорченко «Народ на войне. Фронтовые записи» есть такие строки от имени солдата: «На той войне и сестры больше барыни были. Ты пеший, без ног, в последней усталости грязь на шоссе месишь, а мимо тебя фырк-фырк коляски с сестрицами мелькают». Здесь уже о снисходительности говорить не приходится,- отношение откровенно враждебное.

Что касается женщины-солдата, то в первую мировую такая фигура была все-таки редкостью. И судьба Антонины Пальшиной, повторившей путь своей землячки Н. Дуровой яркое тому подтверждение. Под мужским именем, в мужской одежде 17-летняя крестьянская девушка служила сначала в кавалерии, затем в пехоте, закончила войну в чине унтер-офицера, кавалером двух георгиевских крестов и медалей. В гражданскую войну такая маскировка уже была не нужна. Пальшина воевала у Буденного, работала в ЧК. В этой братоубийственной схватке все прежние нормы поведения потеряли своё значение, были отброшены и забыты.

Гражданская война - это вопрос особый. Комиссарки в кожаных куртках, из нагана добивавшие раненых офицеров, и лихие казачки из Белой гвардии, рубившие шашками направо и налево, - явление одинаково страшное

СОВЕТСКАЯ ЭПОХА: ОТ РАВНОПРОВИЯ В МИРНОЙ ЖИЗНИ К РАВЕНСТВУ НА ВОЙНЕ

После революции политика советского государства способствовала быстрому развитию эмансипации со всеми последствиями. Направленная на вовлечение женщин в общественное производство, эта политика довела идею мужского и женского равенства до полного игнорирования особенностей женского организма и психики, в результате чего участие женщин в наиболее тяжелом физическом труде, приобщение их к традиционно мужским профессиям, к занятиям военно-прикладными видам спорта. Все это преподносилось общественному мнению как величайшее достижение социализма, как освобождение женщины от «домашнего рабства».

Идеи эмансипации были наиболее популярны в молодежной среде, а массовые комсомольские призывы, наборы и мобилизации (под лозунгами «Девушки - на трактор!», «Девушки – в авиацию», «Девушки – на комсомольскую стройку!» и т. д. ) явились своего рода психологической подготовкой к массовому участию советских женщин в грядущей войне, которая вошла в историю нашей страны как Великая Отечественная. С её началом сотни тысяч женщин устремились в армию, не желая отставать от мужчин, чувствуя, что способны наравне с ними вынести тяготы воинской службы, а главное – утверждая за собой право на защиту Отечества.

Глубокий патриотизм поколения, воспитанного на героических символах недавнего революционного прошлого, но имевшего в большинстве своем книжно-романтические представления о войне, отличал и тех 17-18-летних девочек, которые осаждали военкоматы с требованием немедленно отправить их на фронт. Страх «опоздать» гнал девушек в военкомат -

Я видела один военкомат - свой дот, что взять упорным штурмом надо

(писала Юлия Друнина)

Вот что записала в своем дневнике 27 мая 1943 г. летчица 46-го гвардейского Таманского женского авиаполка ночных бомбардировщиков Галина Докутович: «Помню 10 октября 1941 г. Москва. В этот день в ЦК ВЛКСМ было шумно, многолюдно. И, главное, здесь были почти одни девушки. Они по очереди заходили в комнату, где за столом сидел человек в защитной гимнастерке.

- Твердо решили идти на фронт?

- А вас не смущает, что трудно будет?

- Нет!»

Они были готовы к подвигу.

Когда Юлия Друнина получила направление в сануправление 2-го Белорусского фронта, она бежала на Белорусский вокзал, и в голове её неотступно крутилось: «Нет, это не заслуга. А удача- стать девушке солдатом на войне, нет, это не заслуга, а удача»

Они были готовы к подвигу, но не были готовы к армии, и то, с чем им пришлось столкнуться на войне, оказалось для них неожиданностью. Гражданскому человеку всегда трудно перестроиться на военный лад, женщине – особенно. Армейская дисциплина, солдатская форма (обычно на несколько размеров больше, чем нужно), мужское окружение, тяжелые физические нагрузки – всё это явилось нелёгким испытанием. Но речь шла именно о той «будничной вещественности войны, о которой они, когда просились на фронт – не подозревали». Потом был и сам фронт – со смертью и кровью, с ежеминутной опасностью и «вечно преследующим, но скрываемым страхом».

В госпитале Ю. Друнина напишет:

«В штыки!» - до немцев двадцать-тридцать метров.

Где небо, где земля – не разберёшь.

«Ура!» - рванулось знаменем по ветру.

И командир наш первым вынул нож.

Я только раз видала рукопашный,

Раз – наяву и сотни раз - во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Спустя годы, те, кто выжил, признаются: «Когда посмотришь на войну нашими, бабьими глазами, так она страшнее страшного». Потом они сами будут удивляться тому, что смогли всё это выдержать. И послевоенная психологическая реабилитация у женщин будет проходить сложнее, чем у мужчин: слишком велик для женской психики подобные эмоциональные нагрузки. А ведь им, молодым девушкам приходилось убивать, спать рядом с убитыми, видеть кровь

Вернувшись с фронта, в кругу своих ровесниц они чувствовали себя намного старше, потому что смотрели на жизнь другими глазами, видевшими смерть.

Феномен участия женщин в войне сложен уже с силу особенностей женской психологии, которая определяла восприятие фронтовой действительности. «Женская память охватывает тот материк человеческих чувств на войне, который обычно ускользает от мужского внимания, - подчеркивает автор книги «У войны не женское лицо» Светлана Алексиевич.

- Если мужчину война захватывала как действие, то женщина чувствовала и переносила её иначе: бомбежка, смерть, страдание – для неё еще не вся война. Женщина сильнее ощущала перегрузки войны – физические и моральные, она труднее переносила мужской быт войны.

То, что пришлось увидеть, пережить и делать на войне женщине, чудовищно противоречило её женскому естеству.

Другая сторона феномена – неоднозначное отношение военного мужского большинства, да и общественного мнения в целом, к присутствию женщины в боевой обстановке, в армии вообще. Психологи отмечают, что женщина обладает более тонкой нервной организацией, чем мужчина. Самой природой в женщине заложена функция материнства, продолжение рода. Женщина дает жизнь. Тем противоестественнее кажется словосочетание женщина-солдат, несущая смерть

В период Великой Отечественной в армии служили 800 тысяч женщин, а просились еще больше. Не все они оказались на передовой: были и вспомогательные службы, где требовалось заменить ушедших на фронт мужчин, и службы «чисто женские» (например, в банно-прачечных отрядах). Наше сознание спокойно воспринимает женщину в роли врача или медсестры, радистки, связиста, повара, шофера или регулировщицы – т. е. в тех ролях, которые не связаны с необходимостью убивать. Но женщина – летчик, стрелок, автоматчик, зенитчица, танкист, матрос и десантник,- это уже нечто иное.

Жестокая необходимость толкнула её на этот шаг, желание самой защищать Отечество от беспощадного врага, обрушившегося на её землю, её дом, её детей. Священное право!

Когда враги шли черною лавиной,

Все потускнело, кроме одного

И четкий образ женщины любимой

Стал символом Отечества его!

Но все равно у многих мужчин было чувство вины за то, что воюют девчонки, а вмести с ним - смешанное чувство восхищения и отчуждения.

«Когда я слышал, что наши медицинские сестры, попав в окружение, отстреливались, защищая раненых бойцов, потому, раненые беспомощны, как дети, я это понимал,- вспоминает ветеран войны М. Кочетов, - но когда две женщины ползут кого-то убивать со снайперской винтовкой на нейтральной полосе – это все-таки «охота» Хотя я сам был снайпером. И сам стрелял Но я мужчина В разведку я, может быть, с такой и пошел, а в жены не взял бы».

Но не только это несоответствие женской природы и представлений о ней тому жестокому, но неизбежному, что требовала от них служба в армии, на фронте, вызывала противоречивое отношение к женщинам на войне. Чисто мужское окружение, в котором приходилось обитать длительное время, создавало для женщин немало проблем.

С одной стороны, солдаты, надолго оторванные от семьи, нуждались хотя бы в проблеске тепла и нежности. Этим лучиком была женщина. Молодые солдаты бережно носили фотографии в том кармане гимнастёрки, через который пуля пробивает сердце.

Об этой потребности «духовного созерцания женщины» на фронте вспоминают и сами фронтовички. «Женщина на войне. Это что-то такое, о чем ещё нет человеческих слов, - говорит санинструктор О. В. Корж. Если мужчины видели женщину на передовой, у них лица другими становились, даже звук женского голоса их преображал ». Присутствие женщины на войне, особенно перед лицом опасности, облагораживало человека, делало его «намного более храбрым».

Но существовала ещё и другая сторона проблемы, ставшая темой сплетен и анекдотов, породившая насмешливо-презрительный термин ППЖ – походно-полевая жена.

Здесь присутствие женщины в армии рассматривается под весьма специфическим углом зрения. Да, все это тоже было. Но вот, что характерно: особенно охотно злословили по этому поводу в тылу – те, кто сами предпочитал отсиживаться подальше от передовой за спинами тех же девчонок, добровольно ушедших на фронт. Те самые интенданты «в повседневных погончиках», заклейменные горьким фронтовым фольклором, те, о которых ходила народная поговорка: «Кому война, а кому мать родна».

И как бы в ответ на это мнение Владимир Туркин написал:

«Мне говорили, что не надо

Таких отчаянных любить.

Что после фронта и отряда

Хорошим девушкам не быть.

Мне говорили, что видали,

Как не за смелые дела

Давали девушкам медали –

За то, что ласковой была.

Мне говорили, что такие,

Какой явилась ты ко мне,

Для многих были «дорогие»,

Но быстро падали в цене.

А я пришёл к тебе и слушал

Твои рассказы, песни, сны

Какую солнечную душу

Ты принесла ко мне с войны!

Ты больше их устала, друг мой,

Не слушай лепет их тупой,

За эту раненую руку

Они в долгу перед тобой».

На войне было всякое, и женщины были разные, но «о римском падении нравов во время войны твердили только сукины дети, покупавшие любовь у голодных за банку американской колбасы». Интересен тот факт, что фронтовая мораль гораздо строже осуждала неверную жену, оставшуюся дома и изменившую мужу-фронтовику с «тыловой крысой», чем мимолетную подругу, по-женски пожалевшую солдата, идущего на смерть.

Это предельно ясно выразил Константин Симонов в двух стихотворениях – «Лирическое» (1942) и «Открытое письмо женщине из города Вичуга» (1943). Если второе из них стало уже классикой, то первое опубликованное 20 июня 1942 года уже 2 июля было раскритиковано за «безнравственность», «рифмованную пошлость» и т. п. Стихотворение заслуживает, того. Чтобы воспроизвести его хотя бы частично.

На час, запомнив имена,

Здесь память долгой не бывает,

Мужчины говорят: война

И женщин наспех обнимают.

Спасибо той, что так легко,

Не требуя, чтоб звали - милой,

Другую, ту, что далеко,

Им торопливо заменила.

Она возлюбленных чужих

Здесь пожалела, как умела,

В недобрый час согрела их

Теплом неласкового тела.

А им, которым в бой пора,

И до любви дожить едва ли,

Все легче помнить, что вчера

Хоть чьи-то руки обнимали.

Рождались на фронте и подлинные, возвышенные чувства – самая искренняя любовь, особенно трагична потому, что у нее не было будущего, - слишком часто смерть разлучала влюбленных. Но тем и сильна жизнь, что даже под пулями заставляла мечтать о счастье, побеждать смерть. Но осуждать их за это из далекого тыла, пусть голодного, холодного, но все-таки безопасного, было куда безнравственнее.

Бывшие солдаты с благодарностью вспоминают своих подружек, сестренок, которые выволакивали их, раненных, с поля боя, выхаживали в медсанбатах и госпиталях, сражались с ними рядом в одном строю. Женщина – друг, соратник, боевой товарищ, делившая все тяготы войны наравне с мужчинами, - воспринимались с подлинным уважением.

В годы Великой Отечественной войны свыше 150 тыс. женщин были награждены боевыми орденами и медалями.

Работая над темой «Женщина на войне» нам хотелось не только собрать исторические факты, но и узнать отношение участников войны по этому вопросу. Живет в нашем городе женщина, участница Великой Отечественной войны Ванина Елена Николаевна. Ей было 18 лет, когда она добровольно пошла на войну (в июне 1942 г. ) В её семье было три сестры, и все они воевали. Вспоминать о войне Елене Николаевне очень тяжело. Но память о тех днях она хранит до сих пор. В 1999 г. вышла книга стихов, написанная Е. Н. Ваниной. В них она рассказывает о том, что пережила молодая девушка в страшные годы войны.

ПИСЬМО ШКОЛЬНЫМ ПОДРУГАМ

Милые подруги дорогие,

Далеко от вас сегодня я.

Вы со мною в памяти, родные,

Стала жизнь солдатскою моя.

Не иду сейчас я с вами в школу,

С книгами портфеля не несу.

У меня нет белой ленты больше,

Что вплетала в русую косу.

Стали мне подругами солдаты.

Грубая шинель наряд весь мой.

Вместо книг винтовка и гранаты

И мешок солдатский вещевой.

Чтобы вы учились и мечтали

Далеко от ужасов, пройти

Мы должны, все смерти презирая,

Трудными дорогами войны.

Как впитать в себя всё то, что вижу,

Жизнь войны, в которой я живу.

Смерть то дальше от меня, то ближе

Не во сне, девчата, на - яву.

И война не девичье ведь дело.

Трудно здесь, признаюсь вам тайком.

Если я сквозь ад пройти сумею,

Расскажу при встрече обо всем.

ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ

Давно поизносились сёдла

И заржавели стремена,

И кони отшагали бодро,

Но вспоминается война.

Она незвано входит в двери,

Хотя не ждешь и не зовешь.

Но разве может, кто поверить,

Что по сей день ты в ней живешь.

И неподвластная годам

Через что пройдено, что было.

К её далеким берегам

Я возвращаюсь, не забыла.

Мы принимали меж боёв

И день, и ночь, меж нас, над нами

Свистели пули, их полет

Светился яркими огнями.

Зачем всё это по сей день

Тревожит прошлым наши души.

Всё видится смертей тех тень,

Покой наш жизненный весь рушит.

Есть у Елены Николаевны и такие строчки:

«И мы урок войны познали,

Не описать, не рассказать.

Крещенье первое приняли.

Не дай вам Бог всё это знать».

Нет в этих строчках ни романтики, ни бравады, а ведь это были самые лучшие в жизни каждой девушки годы. И хотелось этой девушке не убивать, а любить. А в старосте вспоминать первую любовь, а не смерть близких ей людей. Когда мы спросили Е. Н. Ванину: «Не тяжело ли ей вспоминать о войне?» Она ответила: «Очень тяжело. Потом и давление поднимается, и плакать хочется. После воспоминаний война снится».

В процессе работы над темой «Женщина на войне», мы познакомились ещё с одной женщиной. Зимина Александра Яковлевна родилась в 1926 году, до войны жила в городе Тайга. Потом уехала в город Новосибирск и там работала на Тульском оружейном военном заводе. Летом 1942 г. Александра Яковлевна добровольцем ушла на фронт. Сначала воевала на Центральном фронте, затем наПервом Украинском. Служила она в составе 318 зенитно-артиллерийского полка. «Делали всё подряд. Когда только приехали на место, командир приказал сварить гороховую кашу, а мне всего 17 лет было. Каша слиплась и пригорела, но никто меня не упрекнул, наоборот, все ребята говорили «спасибо» большинство старались чем-то помочь, оберегали нас, как сестренок. Ведь как нас, женщин, было не оберегать, мы же на войне были просто необходимы. Кто бы не жалея себя выносил из-под огня раненых, кто бы лучше лечил и перевязывал, кто бы так яростно мстил за свои разрушенные дома и семьи, оберегал своих детей от врага? Только женщина! А ведь женщине было в тысячу раз сложнее переносить войну. Мужчина мог вынести, ведь он все-таки мужчина. А вот женщина могла, я сама не знаю как. Я теперь вспоминаю обстрелы, бомбежки, сирены, то меня ужас охватывает, а тогда всё могла, всё терпела.

Боевому навыку учились впопыхах. Наш командир рассказывал нам, что и как нужно делать. У нас на вооружении была 37 мм зенитная пушка, которая с платформой весила 2,5 тонны. Нас было 8 человек, я стояла на платформе, устанавливала скорость самолёта и дальность до него. Ночью озарялось всё небо от ярких вспышек взрывов. От интенсивного огня даже стволы пушек накалялись докрасна, и становилось опасно вести огонь такими орудиями, приходилось, вопреки всем правилам, охлаждать их смоченными водой одеялами. То есть техника не выдерживала, а мы выдерживали. Мы не жалели себя».

В 1944 году Александра Яковлевна окончила корпусную школу радистов. До мая 1945 года прослужила радисткой в Киеве.

За боевые заслуги Зимина Александра Яковлевна награждена орденом «Отечественной войны 2 степени», медалью «За победу над Германией».

После войны А. Я. Зимина переехала в г. Ленинск-Кузнецкий, где работала на шахте Журинка мотористом. «Я всю жизнь выполняла тяжелую мужскую работу, а ведь мечтала стать врачом, но жестокая война безжалостно перечеркнула судьбы многих людей, в том числе и мою».

В прошлом мы были солдаты.

Испили всю чашу до дна.

В преддверии ада когда-то

Сгореть не успели дотла.

Всё знают наши шинели,

Ведь согревая нам грудь,

Сквозь этот ужас метели

Был долгий и длинный наш путь.

Здоровье и молодость вместе

Сгорели в пожаре войны.

Остались живыми на свете

Не знаем, каким чудом мы.

Осталась душа наша светлой,

Осталась в нас вера в добро.

С дней юных жестокою меткой

Без время в висках серебро.

Герой Советского Союза Зинаида Михайловна Туснолобова – Марченко двадцатилетней девушкой ушла на фронт. Вместе с подругами, выпускницами курсов медсестёр, она была зачислена в 303 стрелковую дивизию, которая формировалась в Кузбассе, в 1941 году. Одной из первых в 849-м стрелковом полку ей был вручен орден Красной Звезды. А потом бои за Обоянь, Белгород, Новый и Старый Оскол. И то, последнее сражение, в марте сорок третьего. Но не о подвиге З. Туснолобовой хотели мы рассказать в своей работе, а о том, что испытывала молодая девушка в тот момент, когда ампутировали ей руки и ноги.

«- Всё мне было безразлично, оставалась одна боль. И вот однажды произошёл в госпитале такой случай

Как-то её соседке по койке подружки принесли варежки и положили на тумбочку. Зина увидела их, яркие, с разводами, пушистые, теплые. Варежки, которые ей никогда уже не носить. Никогда Никогда!

Крик, неистовый, полный отчаяния, взвился под потолок, ударился о белые больничные стены, покатился по гулким коридорам госпиталя, Как на сигнал бедствия, бежали на него нянечки, врачи, профессора, рвались с кроватей раненые Долго приводили её в чувство». Война безжалостно отняла у неё и мечты, и смысл жизни. К счастью, у Зинаиды Михайловны были друзья, которые поддерживали её. За короткое время в госпиталь на имя Туснолобовой пришло более трех тысяч писем. С каждым письмом, с каждой весточкой с передовой, словно сама жизнь входила в нее. И однажды пришло письмо, которого втайне ждала, отчаиваясь и надеясь, - письмо от самого любимого человека на свете – Иосифа Петровича Марченко. И для неё вновь жизнь наполнилась красками, появился смысл. О воинском подвиге Героя Советского Союза медицинской сестры Зинаиды Туснолобовой написано немало и еще будут писать. Но рядом с ним вровень стоит и подвиг материнский. В этом великом таинстве материнства, как ни в чем другом, всякая женщина ощущает истинную полноту счастья.

АФГАНСКИЙ ОПЫТ И СОВРЕМЕННОСТЬ: ЭВОЛЮЦИЯ ФЕНОМЕНА

По-иному складывалось отношение к женщине в армии в период Афганской войны 1979-1989 гг. Здесь нужно учитывать характер самого военного конфликта и то, что в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане женщины (как правило, вольнонаемные) находились именно на вспомогательных, а не боевых службах.

Мы провели небольшой опрос среди воинов-афганцев и задали им несколько вопросов: «Женщина на войне – как относились Вы и Ваши товарищи к присутствию женщин в армии, если они там были?» Из девяти респондентов, ответивших на вопрос, шестеро высказали резко отрицательное, двое - положительное и один – «противоречивое» отношение к женщинам, находящимся в действующей армии.

Горбунов Сергей Аркадьевич - воевал в Афганистане в 1983-1984гг. , был ранен, его БТР взорвался на мине. Награжден боевыми медалями. «К женщинам на войне я отношусь отрицательно. Женщина – слабый пол и война не для них».

Егоров Андрей Николаевич – служил в Афганистане с 1985 по 1987 гг. : «На войне было страшно не только женщинам, но мужчинам. В Великой Отечественной войне женщины воевали наравне с мужчинами, т. е. они были солдатами. Они защищали свою Родину. Что касается афганской войны, то они там были не нужны». Из Афганистана А. Н. Егоров пришел седым.

По оценкам воинов - «афганцев», значительная часть этих женщин приехала туда либо из меркантильных соображений, либо с намерением устроить свою личную жизнь. И относились к ним мужчины в основном негативно: «НЕ нужны они там были! Можно было без них обойтись!»

Хотя, с другой стороны, воевавшие в Афганистане отмечали и то, что присутствие женщин смягчало и предотвращало множество конфликтов, давало эмоционально-психологическую разрядку после боевых действий.

И в этой войне женщина помогала раненным, жалела и ободряла. Поэтому особенно трепетным у воинов-интернационалистов отношение к медсестрам. В книге, выпущенной Кемеровским издательством «Вернуться и жить», посвященной воинам-афганцам, есть стихотворение Л. Ольховской «Попал под пули взвод»

Попал под пули взвод

У жаркой переправы,

И, раненный в живот,

Упал солдат на травы.

-Воды глоток, воды. -

Сестра над ним склонилась.

И солнце с высоты

Осколком засветилось

И чувствовал солдат:

Другой зари не будет,

И солнца первый луч

Его уж не разбудит.

А он не рвал цветы

И не был в дальних странах,

Вовек не целовал

Девичьих губ румяных.

-Сестрица, не бунтуй.

Пришел конец мне, видно,

Ты лучше поцелуй,

Чтоб не было обидно.

-Сейчас, солдат, сейчас,-

Сестра ему сказала.

И первый в жизни раз

Мальчишку поцеловала.

А первый поцелуй

Высоких слов достоин.

И, что ни говори,

Он целой жизни стоит.

Итак, женщина в 20 столетии оказалась на войне по разным причинам. Одних приводили на фронт факторы духовного порядка – патриотизм, романтизм, определенные идеалы. Участие в боях для таких женщин – это, как правило, действие вынужденное, обусловленное конкретной ситуацией: вражеским вторжением, необходимостью защищать свой дом и близких, желанием помочь своей стране.

Вторую категорию составили те, кто, подобно брехтовской мамаше Кураж, стремились воспользоваться случаем, заработать на несчастье других, - женщины, живущие по принципу «война всё спишет». При этом меркантильность могла принимать как вполне безобидные, так и весьма циничные формы.

Есть, наконец, и третья категория. Принадлежащие к ней – женщины, отличающиеся явными психическими патологиями.

Однако в любом случае женщина становится жертвой войны, которая ломает её судьбу, жизнь, душу.

В последние годы число женщин - военнослужащих в российской армии стало увеличиваться. В начале 1993 года их было около 100 тысяч. На офицерских должностях в мае 1994 г. состояло около 1500 женщин. Сегодня в Вооруженных Силах Российской Федерации служат более 160 тысяч женщин, что составляет 8,5% численности всего личного состава. Больше всего женщин служит в Военно-воздушных силах, Войсках противовоздушной обороны, Военно-космических силах, Ракетных войсках стратегического назначения. Солдат и сержантов среди них – 132 тысячи. Прапорщиков и мичманов – около 32 тысяч. Младших и старших офицеров – более 2 тысяч. Из них – 2 полковника. И один генерал – Валентина Терешкова.

Почти столько же (9%) женщин в канадской армии. В армии США женщин- добровольцев больше (10%). А в Великобритании и Франции – меньше (соответственно 5% и 4%).

По мнению офицеров, женщины-военнослужащие отличаются большей исполнительностью, добросовестностью, чем мужчины. Вместе с тем, армейская служба в мирной и военной обстановке – далеко не одно и то же. Впрочем, можно ли назвать нынешнюю обстановку мирной? И «работают» женщины в камуфляже не только санитарками, но и снайперами

Женщины-наемницы, «белые колготки» - жуткий призрак Чеченской войны, женщины террористки. Прошел год со дня захвата заложников в театральном центре на Дубровке. Но память до мелочей прокручивает события тех дней. И мы, задавая себе самим вопрос: «Что нас поразило больше всего?» Сам акт захвата мирных людей, жестокое обращение со зрителями? Это, конечно, да. Но наибольший шок мы испытали оттого, что среди террористов оказались женщины. И – это страшно. Потому что «война- дело мужское». А «женщина на войне – жертва неразумной мужской политики».

Если даже в мирное время женщина на военной службе воспринимается как явление необычное, то в боевой обстановке – это явление чрезвычайное. И в общественном сознании оно всегда останется таковым.

И хотя в своей работе мы использовали источники, которые вероятнее всего носят субъективный характер, мы считаем, что поставленные задачи мы выполнили. В дальнейшем возможно более детальное изучение нормативных документов, для того, чтобы создать более полную картину по данной теме.