Помни имя своё. Исследовательская работа по изучению истории семьи

В толковом словаре Владимира Даля «родословие» разъясняется как «счёт» или роспись родового происхождения. А произошли эти слова от слова – «рождать» или «рожать кого-то, размножаясь, плодить, производить себе подобных». Вот и выходит, что люди, не знающие о своём родословном древе дальше мамы и папы, вполне могут применить к себе древнюю поговорку о том, что они из породы тех, про кого говорят: «Иван, родства не помнящий!» Обидная поговорка, но, увы, справедливая.

Вы скажете: «Ну что с того, если я буду знать, допустим, сотню моих предков? Что это изменит в моей жизни сегодня?» Да в том-то и дело, что эта череда пока ещё неизвестных, ушедших в прошлое предков, во многом меняет наш взгляд на настоящее и будущее. Сегодня, когда каждый из нас переживает утрату былого духа и гордости за величие нашей Державы, так важно заглянуть глубже в истоки своих корней, увидеть тех замечательных россиян, которые создали славу нашей земли! Многие в те далёкие годы и грамоте не были обучены, но были отважными воинами, трудолюбивыми земледельцами, строителями, а самое главное - крепко спаянными друг с другом, и потому, пережив так много, чего хватило бы на десять стран, Россия выжила и живёт.

Как начиналась работа

Я, Якин Дмитрий Иванович, учусь в 10 а классе средней школы № 3. Родился осенью, 1 ноября 1990 года. Белоярский - мой родной город. Я здесь родился, ходил в детский сад, пошёл в первый класс. Помню свою первую учительницу Лысенко Наталью Павловну. Здесь в Белоярском живут мои родные и близкие, мои друзья.

Как у многих моих ровесников, у меня много увлечений: люблю общаться, люблю читать книги, слушать музыку, играть в КВН, мечтаю стать в будущем хорошим программистом. Но рассказ не об этом.

Во время летних каникул произошло неожиданное для меня событие, которое заставило меня задуматься. Каждый год летом мы приезжаем на родину моей мамы в Пермский край. Здесь живут родные по маминой линии. Я с удовольствием общаюсь со своими двоюродными и троюродными братьями и сёстрами, тётями и дядями. И вот семье моего дяди, Шерстобитова Андрея Александровича, предстояло радостное событие – окрестить в храме их дочь – Катю. В качестве крёстного отца они выбрали меня. Я был приятно удивлён, ведь с двухлетней Катей у меня сложились самые добрые отношения. Она с удовольствием со мной разговаривала. Первым делом интересовалась, где я, не хотела уходить с моих рук. Для крещения был выбран храм в селе Мостовая Октябрьского района Пермского края. Собрались многие родственники. Мы волновались, так как не являемся активными прихожанами. Настоятель храма отец Александр встретил нас приветливо. Служба началась. Я думал, что всё произойдёт достаточно быстро. В начале крещения была продолжительная проповедь, которая мне очень запомнилась. Батюшка говорил интересно о том, что наше рождение, появление на земле – это чудо, которого могло и не произойти. Нам дан уникальный шанс жизни. Крещение прошло своим чередом. Моя крестница, несмотря на длительность процедуры, была спокойна. День окончился, а я задумался о том, что я связан крепкой нитью со своими предками, без них не было бы меня, что я в будущем буду тоже чей-то предок.

Родословием в нашей семье занимались мои родные: мама и тётя. Они нашли интересные документы. Во время их поиска был найден дневник моего прадеда – Лунегова Николая Григорьевича, написанный им в мае 1962 года. В нашем доме сохранились фронтовые письма другого моего прадеда – Луканина Андрияна Филимоновича. Ни с одним из своих прадедов я не был лично знаком. Но я о них много слышал от своей мамы, Климчук Ольги Михайловны, и бабушки, Луканиной Евгении Николаевны. Думаю, что история жизни моих предков интересна. Она неразрывно связана с историей нашей страны. Предполагаю надеяться, что своей работой я смогу продолжить изучение истории моей семьи.

Луканинские корни

Мои предки по линии Луканиных родом из деревни Нырок Октябрьского района Пермского края. Перед окнами деревенских домов текла река Маша. Река и сейчас течёт, только деревни уже нет. Река чистенькая, светлая, местами с глубокими ямами. В речку впадает много родников с чистой и вкусной водой. По преданию, река стала называться Машей после того, как в ней утопилась после незаконнорождённого ребёнка девушка Маша. Между Нырком и соседней Степановкой – бывшими деревнями, Маша «нырнула» под гору, проделав подземное русло. Мы в эти места приезжаем каждый год. В глухих зарослях полно лесной малины.

Моя прабабушка Апполинарья Васильевна раньше носила фамилию Бессонова. В семейных преданиях хранятся воспоминания, что семья Бессоновых занимались земледелием и выращивали элитные семена конопли. Работа была нелёгкой, весной на Богородской ярмарке продавали урожай. На вырученные деньги покупали конные грабли, веялку, сушилку. Особенно были в деревне удивлены, когда дед Бессонов Василий Кузьмич купил тарантас – конную повозку для пассажиров. Значит, семья не бедствовала, хотя понимаю, что трудились много.

Моя прабабушка была старшей в семье. В 1927 году зимой её выдали замуж в семью Луканиных. Она интересно рассказывала, что с будущим мужем два раза посидела на завалинке – так «близко они были знакомы». Родню Луканиных в деревне называли гончарами. Но не за любовь к гончарному делу, а за то, что Луканины были твёрдолобыми (то есть упрямыми, крепкими, как гончарные черепки) и драчливыми. Ни одна деревенская драка не обходилась без луканинских драчунов. 10 ноября 1927 года родился первый ребёнок в их семье (мой дед) – Михаил. Дети с этой семье рождались каждый год, но выжили четверо: Федор – 3 февраля 1933 г. р. , Николай – 5 декабря 1935 г. р. , Зоя – 5 октября 1939 г. р. Я обратил внимание, что выжили те, кто рождался осенью и зимой. Возможно, это связано с тем, что в то время весной и летом питание было хуже, и инфекции распространялись быстрее, а лечить их не умели.

Когда началась Великая Отечественная война, моему деду было 14 лет. Моя двоюродная бабушка Зоя рассказывала, что повестка на фронт пришла её отцу Андрияну в июле 1941 года, то есть боевые действия шли уже почти три недели. Понятно, что информация доносилась до села и она была очень тревожная. С вечера прабабушка Апполинарья с мужем постарались сделать многие домашние дела. Потом долго прощались, а потом бабушка задала вопрос: «Андриян, как жить мне, подскажи, дай совет». Андриян долго молчал и потом сказал такую мудрую, на мой взгляд, фразу: «Жизнь сама подскажет, что тебе делать каждый день».

До районного центра, откуда отправляли на фронт, нужно было идти 14 километров. На подводе везли солдат, будущих воинов. На станции Чад их провожали. Собрались ребята, дети, матери, жёны. Лошади ржали. Кто-то был пьян, кто-то был в слезах. Наверное, понимали опасность, но никто не знал, что разлука будет такой долгой.

И вот подошёл состав. Быстро погрузили воинов. Бабушка Зоя вспоминала, как ей рассказывала мама, что после отправления поезда наступила полная тишина. Буквально на несколько секунд, а потом женщины завыли понимая, что со многими они попрощались навсегда. Больше своего мужа моя прабабушка не видела. Он не пришёл с войны. Бабушка осталась вдовой с четырьмя детьми. Она очень долго после войны ждала его, так как пришло письмо, что он пропал без вести. Искала по архивам до конца своих дней. Но это будет потом, а пока надежда, что война не будет долгой и муж вернётся с фронта. Моего прадеда Луканина Андрияна Филимоновича направили в танковые войска. До войны он работал в колхозе трактористом, значит, в технике разбирался. Прабабушка сохранила письма Андрияна. Одно из писем является уникальным документом военного времени. Написано оно на кусочке мишени. На пожелтевшем листе даже видны дырочки от пуль. В те годы солдаты писали на любом листочке, где есть место для нескольких строк домой. Я читаю эти письма и удивляюсь, дед, обращаясь к домочадцам, называет их всех по имени – отчеству. 19 марта 1942 года дед в письме домой пишет: «Здравствуй жена Апполинарья Васильевна. Шлю я вам привет и желаю всего «лутшего» (орфография сохранена, как в письме) и по привету деткам Михаилу и Фёдору Николаю и Зое». Мне сейчас удивительно, как уважительно он обращается к своим родным. Образование моего прадеда невелико – два класса, а душа при этом широкая. К жене обращается – Апполинарья Васильевна, Полюшка и на Вы, а детей называет полными именами. Чего греха таить, как нам не хватает сейчас этой душевной широты. Прадед спрашивает, как живут родные, ругает жену, что она бережёт мясо для него. И чувствуется в письме, как он скучает по своим родным

Первые месяцы, когда его призвали на фронт, он провёл в учебной школе в Челябинской области. На одном из его писем я прочёл обратный адрес: «Полевая почта 288 ППС 7 учебный автобронетанковый полк 5 батальон 32 рота» . Прадед знал, что когда их роту отправят на фронт, то они поедут через родные края, станцию Чад. Он мечтал, что состоится короткая встреча: «А я ведь хотел бы свиданку зделать» (орфография сохранена). Со слов бабушки Зои знаю, что этой встречи так и не было, да и не могла она произойти, ведь шла война. Он не жаловался на тяготы службы, об этом даже ни слова. Более трудной для него оказалась разлука с родными, а к тяжёлой жизни они, мои предки, были привычны. Думаю, что таких были тысячи, и миллионы, а иначе бы как они выстояли в годы войны?

Была у прадеда просьба к родным: писать чаще. Он сетует, что пишет письма домой часто, а получает редко. Интересное предложение прадеда я прочёл в одном из писем: «Михаил, (он обращается к сыну, моему деду) ты можешь мне письма не писать, а в конверт положи листья табака». Так видимо, он пытался подавлять свои тяжёлые мысли. На фронт он попал к весне 1942 года. Дальше его фронтовой путь проследить не удалось.

Роковая весть о том, что он пропал без вести, пришла в далёкую деревню Нырок в августе 1944 года. Родные так и решили, что раз прадед Андриян был танкистом, то сгорел в танке, а его смерть не была точно зафиксирована.

Сейчас в райцентре Октябрьский Пермского края стоит памятник – солдат, скорбно опустивший голову. За его спиной мемориальная стена, где на мраморных плитах выбиты фамилии жителей района, не пришедшие с войны. Здесь более 14 тысяч фамилий, среди них – мой прадед Луканин Андриян Филимонович.

В годы войны мой дед Луканин Михаил Андриянович работал в колхозе «Память Ильича» конюхом. Там и произошла травма. Он упал с сеновала и сильно ударил локоть. У деда начался туберкулёз кости. Руку чудом удалось спасти, но инвалидом остался на всю жизнь. Война помешала деду учиться в школе, поэтому пошел в 7 класс в 1945 году. Сохранилась справка для колхоза, что он ученик. Ему тогда было 18 лет. На фотографии с одноклассниками он стоит на втором ряду выше всех. Он понимал, что нужно учиться. Окончив семилетнюю школу, дед пошёл работать в колхоз счетоводом. Вообще-то он собирался поступать в Красноуфимское педагогическое училище. Но, как и было принято в то время, его мать Апполинарья Васильевна устроила семейный совет по этому поводу - отпускать ли учиться Михаила на учителя. Собрались старики из родни: отец Бессонов Василий Кузьмич и свёкор Луканин Василий Кузьмич. На семейном совете свёкор сказал: «Широко зашагала Апполинарья Васильевна. У нас в роду учителей нет. Пусть идёт работать в колхоз». От колхоза его направляют учиться в Курашимскую (недалеко от Перми) сельскохозяйственную школу. 27 октября 1954 гола ему присваивают квалификацию – бухгалтер колхоза. Дальше дед учится в вечерней школе. В домашнем архиве есть копия аттестата зрелости, выданная 23 июня 1959 года. Читаю и мне приятно, что у деда хорошие и отличные отметки, только по иностранному языку стоит удовлетворительно. Но я деда понимаю, когда он учился в вечерней школе, ему было 30 лет. Он работал бухгалтером в МТС (Машинотракторная станция). Кстати, когда он учился в вечерней школе, женился на моей бабушке Евгении Николаевне, у них родилась дочь Людмила. Это моя любимая тётя, она работает сейчас врачом в городе Перми. Мой дед любил учиться. Когда родилась моя мама, он поступил учиться в Пермский экономический техникум. С отличием его окончил, а дальше поступил в Пермский университет на экономический факультет. Дед образование в университете не завершил, по состоянию здоровья. Он умер, не доработав до пенсии, в 58 лет. Я с дедом не был знаком. Его не стало, когда я ещё не родился, но я много о нём знаю со слов своих родных.

Когда мы приезжаем летом в отпуск на Урал, мы обязательно встречаемся с «Лукашами»: внуками и правнуками Андрияна Филимоновича и Апполинарьи Васильевны. Нам есть о чём поговорить друг с другом, нам есть, что вспомнить о нашим предках

«Голодаевская родня»

Мой другой прадед Лунегов Николай Григорьевич оставил после себя дневниковые записи. Дневник написан в мае 1962 года, за три года до смерти. Написание дневника моим дедом считаю своего рода чудачеством. Удивительно, как он решился сесть за его написание, когда и образование было невеликим и не принято было. Ведь не царского был происхождения. Это у знатных особ читаем дневники, где расписано, чем были заняты дни. Думаю, что дед написал дневник потому, что считал, что ему есть что сказать своим потомкам. Кроме того, многие события в его жизни были такими, что не сразу происходило их осознание. А событий в его жизни и жизнях его современников было столько, что хватило бы не на одно поколение

Прадедушка Коля начинает повествование с того, что называет дату своего точного рождения – 27 июля 1901 года и называет примерные года рождения его бабушек и дедушек – 1844 – 1845. Аж дух захватывает, когда узнаёшь такие далёкие даты из жизни своих предков. Узнаю новую подробность из дневника, что в брак его дед вступает второй раз и жена моложе «всего» на 35 лет. Дети рождались ежегодно, и в 1907 году семья достигает 16-18 человек. Прадед пишет, что занимались ремеслом. Земля на Урале не очень плодородная, зимы долгие и потому занятия ремеслом необходимы, чтобы выжить. В семье деда делали сита. Для этого покупали медное полотно, а деревянную «обвичку» (так пишет прадед) - это бортики сита, строгали сами.

Прадед с гордостью описывает, что он, ещё не зная букв, пел в церкви, видимо голос у него был хороший. Учился в школе 6 лет до 1914 года, окончил 4 класса. С гордостью прочитал я, что с отличными отметками. В 1914 году началась Первая мировая война. Коснулась напрямую она тех мест, где жили мои предки. Через район прошла железная дорога. В числе строителей были и пленные немцы и австрийцы. До сих пор на станции Чад (ныне райцентр Октябрьский Пермского края) показывают старожилы, где находилось кладбище для упокоения умерших пленных. Удивляюсь, когда читаю, что платили в день от 25 до 40 копеек. Но в то время, смотрю по учебнику истории (История России XX век, автор Левандовский) цены на основные продукты за 1913 год, и понимаю, что это был для них существенный заработок.

В марте 1920 года мой прадед Николай был призван в ряды Красной Армии. Довольный описывает, что в Екатеринбурге его молодого солдата обули – одели. Впервые надел новые сапоги. Прадед служил в Особом отдельном 122 батальоне ВЧК до января 1923 года. Читаю, что «потрошили» они монастыри. Нахожу в учебнике истории страничку «Борьба большевиков с церковью» в 20-е годы и понимаю, что не совсем хорошим делом были заняты солдаты, хотя они выполняли приказ.

Когда началась коллективизация, прадед возглавлял «комиссию по размеру землеустройства на 3 группы: бедняки, середняки и кулаки».Он довольный пишет, что бедняки получили землю хорошую, а кулакам досталась «самая худая». Вот здесь я не совсем согласен с прадедом. Кто такой кулак? Крепкий, зажиточный крестьянин, кто своими мозолистыми руками и тяжёлым трудом растил хлеб и держал скот. А были случаи, когда бедняками становились по банальной причине лености или пьянства. Так за что было наказывать кулаков?

С 1935 по 1941год работает он в сельском совете. Интересное было этому объяснение в дневнике: «семейное положение моё было уже большое 6 – 7 человек». То есть, как я понимаю, в колхозе ничего не платили, а семью нужно было чем-то кормить. А как выживали остальные? Не случайно в 1936 году была введена паспортная система, которая закрыла деревенским жителям возможность выехать из села. Для парней была возможность одна – уйти в армию и остаться служить, а потом поехать на всесоюзную стройку.

Когда началась Великая Отечественная война, моему прадеду Николаю Григорьевичу было 40 лет. Повестка на фронт пришла в сентябре 1941 года. Полк для отправки на фронт формировали в Верещагинском районе Пермской области. Прадед описывает, что находились полмесяца в здании церкви: «Где и стоять 400 человек было тесно, а уж лечь и вовсе негде».Деревенская смекалка помогла ему и в этой ситуации: он ложился отдыхать под лавкой. Потом солдаты сделали четырехэтажные нары, на них и спали. Читаю в дневнике, что кормили плохо, что не всегда доходил до солдата положенный паёк.

Командирами вновь сформированного полка были назначены молодые офицеры, они только окончили школу лейтенантов. Осетин Пилиев Николай Григорьевич был командиром роты. Они были 1922 года рождения, то есть 19 –летние парни. Солдат готовили к тому, что на фронте будет ещё труднее. «Новобранцев» заставляли после отбоя петь песню, гоняли маршировать, и так было час-полтора. Видимо, часто цитировали фразу военачальника Тимошенко, что прадед привёл её даже в дневнике: «Больше в тылу пота, меньше крови на фронте». Формирование длилось до октября 1941 года. А дальше отправили на запад, ближе к фронту. В Рыбинске простояли до конца ноября. Здесь прадед прошёл подготовку и был назначен политруком роты. 1 декабря прибыли они на фронт. Обмундирование дали хорошее: «Снарядили как на северный полюс. Дали винтовки и по 30 штук патронов, правда, на стрельбище по 3 патрона выстрелили. Осталось 27». Прадед так дотошно пишет точную цифру патронов, возможно, был строгий контроль, их берегли.

Затем прадед пишет, как в начале войны выдали ружьё ПТР на 2-3 человека, а патронов не дали. А ещё дали лыжи. Когда пошли в бой, в одном лесу бросили лыжи и ботинки, а на ногах были валенки. Боевое крещение части произошло 17 декабря 1941 года под Калинином. В первом же бою полегло много солдат. Интересный эпизод описывает мой прадед. После сражения отъехали в тыл, где и был организован обед. Тут подошёл к нему Пилиев, тот самый, что был командиром роты в Верещагино при формировании. Смотрит дед, а на Пилиеве нет нашивок офицерских, как будто рядовой. Видимо, дрогнул в бою, так пытался защитить себя. Конечно, это говорит, о том, что слабыми были молодые офицеры, хотя понимаю, что такими были не все. Под Калинином прадеда ранили. Попал он в госпиталь, где и пробыл 5 месяцев. До августа 1942 года прадед дважды приезжал на побывку домой, работал на пекарне в Камышловских лагерях (ныне Свердловская область). При формировании на фронт мой прадед Николай прошел учёбу в школе минёров. Осенью 1942 года судьба войны решалась под Сталинградом. Часть моего прадеда привезли под Сталинград, когда основные бои уже были завершены. Часть перешла в наступление через Ростов, Батайск, Шахты, Ворошиловградскую (ныне Луганскую) область. Прадед подмечает, что «с 1943 года на фронте всё появилось. Патронов хоть возом бери, винтовки нате, и автоматов хоть отбавляй. Кормить на фронте стали досыта, 900 грамм хлеба и приварок был очень хороший, а главное, табаку появилось - сколько хочешь». Экономика страны уже была готова полностью удовлетворять потребности фронта. Это и было одной из причин перелома в ходе Великой Отечественной войны в 1943 году.

С марта 1943 года до октября гнали немцев. В день проходили по 40-60 километров. Стояла жара, спали урывками. На пути попалось степное озеро. Из него и попили досыта солдаты, многие заболели малярией. В боях за Мелитополь солдаты и командиры воинской части № 16146 дрались отчаянно. За боевые заслуги в этих боях мой прадед Лунегов Николай Григорьевич был награждён медалью. Он подчёркивает, что было чем бить немцев, не как в 1941 «когда шли с голыми руками».

7 ноября 1943 года дошли до крымского Перекопа. Шили дожди, обмундирование не успевало просыхать. У прадеда даже «отопрел воротник на гимнастёрке». При освобождении Крыма шли затяжные бои. В конце февраля 1944 года был ранен, но ранение оказалось не сильным. Прадед пишет, что в госпитале «вшей оставил, да обмундирование новое дали». 8 апреля 1944 года общее наступление по освобождению Крыма. Часть, где воевал прадед, шла по озеру Сиваш. Переходили озеро в лодках по 25-30 человек в каждой. В этих боях моего прадеда серьёзно ранили. Он был ранен в ягодицу, позвоночник и потерял правый глаз. Сначала он находился в полевом госпитале, а потом, как стало чуть легче, перевезли его в Кисловодск. В Кисловодске лечился 6 месяцев. Осенью 1944 года прадеда отправили в тыл. Май 1945 года он встречал вместе со своими родными. Плакал оттого, что не дожили до этого светлого дня многие фронтовики. В деревне семью прадеда считали «счастливчиками» так, как с фронта пришли и отец, и старший сын. Много его односельчан не пришли с войны

После войны прадед работал в сельском совете, помогал односельчанам писать письма по розыску без вести пропавших на войне родственников.

У прадеда сохранился песенник. В самом начале выделено две страницы на оглавление. Каждая песня подписана датой, пронумерована. Сорок первый год подписан, декабрь сорок второго года. Последняя запись в песеннике 17. 08. 1956 года. Всего песен 79. Песни разные: о любви, о войне, песни разноплановые. Конечно, и патриотические, и душевные, и разухабистые частушки. Удивил текст известной песни «Катюша».

- Разлетались головы и туши

- Дрожь колотит немцев за рекой

- Это наша русская Катюша

- Немчуре поёт за упокой.

- В страхе немец станет в яму прыгать

- Головой зароется в сугроб

- Но и здесь его мотив достанет

- И станцует немец прямо в гроб.

- Все мы любим душечку Катюшу

- Любо слушать, как она поёт

- Из врага вытряхивает душу

- И бойцам отвагу придаёт

Чувствуется, что текст песни написали сами бойцы. Может он и не профессионально сложен. Но то, что такие песни помогали воевать и побеждать, я в этом уверен.

По характеру прадед был человеком суровым, иногда и скуповатым. Бабушка рассказывала, что, когда она и её брат Александр учились в Красноуфимском сельскохозяйственном техникуме, её отец строго следил, сколько еды брали они из дому. А прабабушка, Евдокия Михайловна, заранее уносила за околицу крынку молока или кусочек масла, чтобы там и отдать. От деревни до станции Чад (поселок Октябрьский) шли 7 километров пешком, потом нужно было ехать до Красноуфимска. На билет денег не было, так ехали «зайцами», держась за поручни вагонов. Если попадали строгие проводницы, то и так уехать было нельзя, тогда ждали товарные поезда.

Но я горжусь, что моя бабушка, несмотря ни на какие трудности, окончила техникум. Когда я был маленьким, она мне читала, рассказывала много интересного, ждала, когда мы приедем летом в гости. Говорят, что я был у бабушки самым любимым внуком.

Интересная история связана с названием деревни, откуда родом мои предки Лунеговы. У моей бабушки в свидетельстве о рождении.написано село Верх-Сарс, а между собой они называли «Голодаевка». Как я узнал от родственников, такое название появилось не случайно. Рядом с деревней находился рабочий посёлок Завод – Сарс. В посёлке были стекольный и деревообрабатывающий заводы. Люди, жившие в нём, получали зарплату. По-сравнению с ними, деревенские верх-сарсинцы были «голодранцы». Так и появилось ещё в XIX веке второе название села.

Дневник прочитан, я пересматриваю в очередной раз старинные фотографии моих предков. Лица, изображённые на них смотрят сурово и строго. Мало фотографий весёлых, хотя думаю, что, несмотря на трудности жизни, люди находили повод для радости. А иначе как жить?

Вот такая маленькая история моей семьи в истории моей страны. Конечно, то, что я узнал – это малая часть моей родословной. Хочу узнать больше о моих предках по линии моего деда Якина Николая Степановича, моего отца. Думаю, что это будет не менее интересно.

Уверен, что это очень важно, прежде всего, для меня самого. У людей не знающих прошлого, не может быть достойного будущего.