Творческое наследие поэта Флора Васильева

Творческое наследие удмуртского поэта Флора Васильева, рано ушедшего из жизни (1934-1977гг. ), привлекает внимание как профессионалов - литературоведов, так и любителей поэзии. Сегодня уже говорят о «флор-васильевском» поэтическом феномене в удмуртской литературе и, быть может, не только в удмуртской. И об этом ещё много скажут». Свидетельство тому, что действительно «флор-васильевский» феномен существует,- многочисленные переводы стихов Ф. Васильева с удмуртского на русский. Конечно, перевод и оригинал могут не совпадать - это отдельный разговор, это отдельная большая тема: лишь сопоставление звуковых оболочек оригинала и перевода позволит выяснить, какие из переводов наиболее удачно имитируют «флор-васильевский» оригинал и кто из переводчиков успешнее справился с этим; лишь после сопоставления можно объективно судить о качестве перевода. Но данная работа такой цели не ставит, поэтому будем полагать без сопоставительного анализа, что автор и переводчик достаточно совместимы и по мироощущению, и по звукосимволическим признакам – перевод точно передает хотя бы некоторые основные характеристики оригинала, т. е для переводчиков и автора «процесс порождения художественного текста – это взаимный процесс смыслоформирования и смыслоформулирования, что смыслу небезразлична форма, а форме – смысл».

Проанализировав стихотворение Ф. Васильева «Не черните люди белый снег» (русский перевод Э. Балашова) на различных уровнях: фонетическом, лексико-грамматическом, синтаксическом, - попытаемся выявить единство содержания и формы; показать, как от содержания зависит отбор языковых средств.

Не черните,

Белый снег.

Потемнеть пора придёт и снегу.

От напраслин

Гибнет человек,

И от сплетен горько человеку.

Сердце мёрзнет у меня,

Раненное черными словами.

Даже солнцу не хватает дня

Развести мою беду руками.

Почему же, лето, почему

Я осенней грустью

Весь опутан?

И в рассветном голубом дыму

Я закатом полон почему-то.

Не черните,

Белый снег.

Потемнеть пора придет и снегу.

Как живешь, спросите, человек?

Пожелайте счастья человеку.

Рассуждая об удивительной способности слова объединять людей или, наоборот, делать их смертельными врагами, Ф. Васильев напоминает своим читателям о бережном отношении друг к другу в повседневной жизни. Именно этим обусловлена композиция стихотворения - нетрудно заметить, что в композиционном отношении оно распадается на четыре четверостишия (катрена), хотя они не выделены: в первой строфе показана зависимость внутреннего душевного состояния лирического героя от складывающихся взаимоотношений; срединные строфы /вторая, третья/ передают душевный психологический дискомфорт человека, «раненного черными словами»; четвертая, заключительная, строфа, непосредственно перекликаясь с первой (данные строфы представляют собой смысловое кольцо-обрамление), в то же время резко противопоставлена ей: в начальной строфе звучит мысль о том, какими не должны быть взаимоотношения между людьми, а в заключительной – дан эталон этих взаимоотношений.

На то, что стихотворение действительно состоит из четырех четверостиший (катренов), хотя они автором не выделены, указывают рифмующиеся слова (это перекрестный вид рифмовки АБАБ) - докажем это:

Снег у меня почему снег

Снегу словами опутан снегу

Человек дня дыму человек

Человекуруками почему-точеловеку

Почему Ф. Васильев не выделяет строфы? Скорее всего, это обусловлено идейным содержанием стихотворения: наша повседневная жизнь часто создаёт дисгармонию в наших взаимоотношениях и наших душах.

Не черните, люди, белый снег.

Потемнеть пора придёт и снегу

От напраслин гибнет человек,

И от сплетен горько человеку

Летом сердце мёрзнет у меня,

Раненное черными словами.

Даже солнцу не хватает дня

Развести мою беду руками.

Почему же, лето, почему

Я осенней грустью весь опутан?

И в рассветном голубом дыму

Я закатом полон почему-то.

Не черните, люди, белый снег.

Потемнеть пора придёт и снегу.

Как живешь, спросите, человек?

Пожелайте счастья человеку.

Во всех четверостишиях автор использовал один и тот же стихотворный размер- хорей, но тем не менее из всех четверостиший резко выделяется второе, т. к в него вместо начального пиррихия (двух безударных слогов в первой стопе), характерного для остальных, трижды введён хорей - так передается внутреннее дискомфортное состояние лирического героя.

Начальный пиррихий в первом, третьем, четвёртом четверостишиях создает своеобразный ритмический рисунок, что вполне соответствует авторскому замыслу: неторопливо размышляя о взаимоотношениях между людьми, поэт с грустью констатирует: зачастую они омрачаются необдуманно сказанными словами, ранящими душу, сердце.

В третьем четверостишии наряду с точной рифмовкой слов "почему - дыму" встречается и неточная рифма «опутан» - «почему-то», что, по-видимому, передает внутреннее дискомфортное состояние лирического героя.

В метрике стиха воедино сливается слоговой (хорей) и акцентный ритмы: нарочито скандируя свое стихотворение малыми ступеньками-паузами, разрушая тем самым катрен, автор акцентирует внимание на словах, являющихся наиболее важными, - покажем это на примере первой строфы:

1. Не черните,/ В строке вместо одного ударения три

Люди,/ акцентных /за счет малых пауз/.

Белый снег. //

2. Потемнеть пора придет и снегу// Одно акцентное ударение.

3. От напраслин/ Два акцентных ударении

Гибнет человек,// вместо одного

4. И от сплетен горько человеку,// Одно акцентное ударение.

Дополнительные паузы способствуют выявлению (с помощью интонации) важных, с точки зрения автора, слов в первой строфе: «люди», «человек», «напраслин». Подобное встречаем и в следующих строфах.

Рассмотрим связь звуковой оболочки данного поэтического произведения с его содержанием (поэты упорно настаивают на связи звука и смысла, новейшие исследования на ЭВМ подтвердили их догадку). Проведя десятки экспериментов на ЭВМ, А. Журавлёв пришел к выводу: звуковая оболочка слова не является случайной, что каждая гласная буква соотносится в нашем подсознании с цветом:

Соотнося, следуя логике А. Журавлёва, каждую букву с цветом, получаем следующую звуковую оболочку стихотворения:

Не черните,

Белый снег.

Потемнеть пора придёт и снегу.

От напраслин

Гибнет человек,

И от сплетен горько человеку.

Сердце мёрзнет у меня,

Раненное черными словами.

Даже солнцу не хватает дня

Развести мою беду руками.

Почему же, лето, почему

Я осенней грустью

Весь опутан?

И в рассветном голубом дыму

Я закатом полон почему-то.

Не черните,

Белый снег.

Потемнеть пора придет и снегу.

Как живешь, спросите, человек?

Пожелайте счастья человеку.

На зелено-желто-сине-красном фоне (он является доминирующим во всех строфах) появляется темный цвет: в первой строфе он встречается дважды - в конце второй и четвертой строки - как предчувствие беды, тревоги; во второй строфе он встретился уже четырежды и находится внутри строк; в третьей его количество доходит до семи, что, безусловно, связано с авторским замыслом - показать, что беда неотвратимо нависла над человеком, "раненным черными словами"; именно она, беда, управляет его внутренним состоянием. Интересно, что темный цвет ассоциируется с буквой «у», а эта буква для русского человека - выражение боли, скорби, уныния. По-видимому, своеобразно повторяющуюся букву «у» и соответственно повторяющийся темный цвет можно интерпретировать как одно из средств выразительности и изобразительности.

Итак, стихотворение "Не черните, люди, белый снег", наполненное грустным содержанием, представляет собой элегию - грустное неторопливое размышление автора о проблеме человеческих взаимоотношений. Связь между его содержанием и звучанием существует, вероятно, не только на уровне гласных, но и на уровне согласные звуков. Частое повторение сонорных [25-н], [17-л], [17-р], [14-м], очевидно, сознательное: оно придает повествованию неторопливость, размеренность. А скопление шипящих: [ж-2], [ш-1], [ч-3], [Щ-1] - в последних двух строчках символизируют ту самую теплоту, на основе которой должны строиться человеческие взаимоотношения.

Идейно - тематическое своеобразие стихотворения проявляется и на уровне лексико-грамматическом уровне. Свидетельство этому - его словарь, в котором выделяются следующие тематические поля:

- тематическое поле «человеческое»: горько, сердце мерзнет, закатом полон, грустно, беда, счастье;

- тематическое поле «природное»: снег, лето, солнце, рассветный голубой дым.

Между этими тематическими полями существует семантические переклички - они связаны стержневым словом «человек» и личным местоимением «я», указывающим на это стержневое слово, поэтому слова из тематического поля «природное» в образной форме характеризуют особое психологическое состояние лирического героя и, следовательно, употреблены в переносном значении:

1. «Летом сердце мерзнет у меня» (метафорический перенос);

2. «Даже солнцу не хватает дня развести мою беду руками» (развёрнутая метафора);

3. «Почему же, лето, почему я осенней грустью весь опутан» (обращение, метафора, эпитет);

4. «И в рассветном голубом дыму» (эпитеты);

«Я закатом полон почему-то» (метафора).

В словаре стихотворения количественно преобладают существительные - так, вероятно, автор фиксирует внимание на факторах, влияющих на внутреннее душевное состояние человека.

Обратим внимание на семантику (значение) глаголов - их в стихотворении 15. В начальной и заключительной строфах глаголы обозначают внешние действия по отношению к человеку. Во второй и третьей - срединных - строфах они, перенося действие во внутренний мир лирического героя, передают его душевное состояние, раскрывают чувства, появившиеся вследствие драматической ситуации.

Стержневым словом является шесть раз повторенное слово «человек»: четыре раза в единственном числе, два раза - во множественном. А на уровне местоимения оно звучит ещё четырежды: на него указывает личное местоимение «я» в начальной формы и в форме родительного падежа.

Таким образам, в стихотворении полностью побеждает тематическое поле "человеческое», а лексика тематического поля «природное», играя важную роль в смысловой организации текста, воспринимается на уровне первого тематического поля.

Авторское альтруистическое напоминание читателям о бережном отношении друг к кругу находят воплощение и на уровне синтаксиса. Для стихотворения характерно смысловое кольцо-обрамление: начальная картина первой строфы в несколько измененном виде выступает в заключительной строфе. Вторая-третья срединные строфы, находясь в кольцо-обрамления, как бы символизирует собой внутренний человеческий мир, который подвержен изменениям из-за того, что существует внешний мир, зачастую грубо нарушающий душевное равновесие человека и создающий некую драматическую ситуацию. Символом этого внешнего мира, по-видимому, и выступает кольцо-обрамление. В первой и последней строфах сравнение-параллелизм связывает воедино два тематических поля – «природное» и «человеческое», делая доминирующим второе. Читая строки

«Не черните, люди, белый снег.

Потемнеть пора придёт и снегу

От напраслин гибнет человек,

И от сплетен горько человеку», мы ясно осознаем, что в этих строчках главное не снег, а человек. Но первый образ, образ снега, помогает почувствовать душевное состояние лирического героя. В срединных строфах, используя слова в переносном значении, автор образно показывает, насколько плохо человеку, «раненному черными словами". Стихотворение приобретает определённую направленность, точный адресат за счет использованного трижды риторического обращения- восклицания: «Не черните, люди, белый снег», «Как живешь, спросите, человек?»; «Пожелайте счастья человеку» (в последнем предложении отсутствующее риторическое обращение – восклицание "люди" подразумевается). Через эти риторические обращения- восклицания автор пытается убедить своих читателей в том, ради чего и написано стихотворение: не сплетни, не напраслины должны определять отношения между людьми, а альтруизм - не показушный, не декларативный, а искренний, идущий от сердца (именно таким был в жизни сам Ф. Васильев) поэтому в заключительной строфе стихотворения «Пожелайте счастья человеку» совершенно однозначно звучит эта мысль. Через глаголы повелительного наклонения, «не черните», «спросите», «пожалейте», введённые в последнюю строфу, автор непосредственно обращается к своим читателям с напутствием совершать добрые дела.

Лингвистический анализ стихотворения «Не черните, люди, белый снег» Ф. Васильева в русском переводе Э. Балашова, проведённый на различных уровнях: звуковом, лексико-грамматическом, синтаксическом -, показал, что отбор языковых средств в поэтическом произведении зависит от содержания.