Лучше перегнуть, чем недогнуть - (события 1929-1933гг. в с. Николаевка и д. Рассказовка)

Вынесенная в заглавие исследования цитата партийного работника наиболее точно передает суть политики, проводимой в российской деревне в 1929-1933 годах.

Целью работы является изучение событий 1929-1933 гг. в селе Николаевка и деревне Рассказовка, к которым относятся коллективизация, политика в отношении кулаков, и последовавший за этим голод.

Задачи: выяснить обстановку в Петровском районе накануне коллективизации; проследить процессы образования колхоза «Правда» и раскулачивания в Николаевке и Рассказовке; выявить случаи сопротивления проводимой политики и проанализировать итоги коллективизации.

Мотив: тема коллективизации нас заинтересовала потому, что последнее десятилетие российская деревня переживает обратный процесс: разрушение коллективных хозяйств и возвращение к единоличным. Это сопровождается запустением, массовой безработицей, оттоком населения в города, исчезновением сел. Подобная участь уже постигла деревню Рассказовку, прекратившую свое существование в конце 80-х годов. Теперь вымирает село Николаевка.

Меня это очень тревожит, т. к. оттуда мои корни: мама, дедушка с бабушкой родом из Николаевки.

Методы: исследование архивных документов и опрос старожилов.

Так как мы не обнаружили никаких исследований по коллективизации в Петровском районе интересующего нас периода, пришлось самим стать первопроходцами в этом деле. Необходимые документы мы нашли в Петровском районном архиве (ПРА) в фонде №28, где были собраны протоколы заседаний районного исполнительного комитета, в том числе и Николаевскому сельсовету.

Кроме того, нам очень помогли рассказы старожилов, очевидцев этих событий.

Материал о причинах голода мы взяли из книги Полубоярова М. С. , посвященной истории соседнего Малосердобинского района Пензенской области.

Накануне массовой коллективизации

Изучая архивные документы, отчеты райисполкома (РИКа) и протоколы Николаевского сельсовета, нам бросился в глаза тот факт, что в 1929 году основным в Петровском районе стоял вопрос о хлебозаготовках. 22 марта 1929г. председателю Николаевского сельсовета т. Чепурнову «за халатное отношение к работе по зерноочищению» был сделал выговор. Кстати, план по хлебозаготовкам на тот год в районе был перевыполнен на 101,49% (по плану -1. 060. 000. пудов зерна, выполнено - 1. 074. 933).

Работа по коллективизации уже началась, хотя и шла медленно, о чем свидетельствуют записи протоколов заседаний РИКа, требующие «усилить работу по коллективизации».

В Петровском районе первые коллективные хозяйства появились в 1928- 1929годах. Они назывались:

• товарищества по общественной обработке земли (в их производилась совместная обработка крестьянских земельных наделов);

• посевные товарищества, где обобществлялся семенной материал;

• производственные товарищества, связанные с коллективной работой на мельницах, маслобойках, и т. д. ;

• сельскохозяйственные артели (в которых, кроме земли обобществлялись лошади и сельхозинвентарь).

Однако большинство из вышеперечисленных хозяйств, созданных сверху, под административным нажимом, к началу 1929 года начали распадаться.

Нам удалось найти документ, доказывающий, что в деревне Рассказовка, входившей в Николаевский сельсовет, к началу 1929 года уже существовал простейший вид объединения - посевное товарищество (на заседании РИКа от 14 марта 1929года рассматривалось заявление посевного товарищества д. Рассказовка Николаевского сельсовета «об отведении из состава Николаевского сельсовета Овчинниковых А. Ф. и П. П. как зажиточных»).

До 1930 года в д. Николаевке посевных товариществ не было.

Средняков пугала необходимость передачи в товарищество семян из страхового фонда общества.

В результате посевное товарищество в Николаевке всё же возникло, однако оно натолкнулось на мощное сопротивление местных жителей, на «бешенную агитацию кулака и его помощника (подкулачника)», которое в результате вылилось «в антисоветское выступление, требовавшее разделить страховые семена среди единоличников, не дать семян колхозникам из страхового фонда, угрозы колхозникам в поджогах, гонения на детей колхозников со стороны детей лиц, не состоявших в колхозе, и ряд других действий. »

При помощи прямого давления властям удалось уже к 1 мая 1930 года процент создания коллективных хозяйств по Петровскому району поднять до 26,4%, а на следующий год приступить к сплошной коллективизации, доведя к концу сева показатели до 89,2%. Таким образом, пик коллективизации в нашем районе пришелся на вторую половину 30-х – 31 года.

«Кулацко-капиталистический элемент»

До революции в России кулаками считали зажиточных крестьян, использующих наемный труд или занимающихся ростовщичеством. К концу 20-х годов таких кулаков осталось очень мало, т. к. за годы НЭПа их давили высокими налогами, лишали избирательных прав и всячески мешали развивать свое хозяйство. Причем, к «выявлению» привлекались беднота и батрачество.

В 1929 году в д. Рассказовка проживал только один «классический» кулак – Козин Степан Васильевич. Из протоколов заседания Николаевского с/совета следует, что как «лицо, прибегнущее к частному труду с целью извлечения прибыли», его в 1929 году лишили избирательных прав. Нам также известно, что он вместе с Козиным Яковым Ивановичем арендовали в Николаевке мельницу.

Однако теперь к кулакам стали причислять всех тех, у кого было что забрать. Баловинцев Александр Андреевич рассказывал, что в Николаевке проживал еще один мельник – Федин Матвей Зиновьевич. Кроме мельницы у него совсем ничего не было. Он жил на мельнице в ужасающей бедноте, но власти его также причислили к кулакам, впоследствии раскулачили, отобрав мельницу, и выслали в Сибирь.

Хозяйства, оказавшиеся с числе кулацких, облагались повышенным налогом, т. к. рассматривались как «наиболее крупные и злостные держатели хлеба». В 1929 году в отношении них применялись следующие меры воздействия. Сначала кулаку доводили твердое задание или индивидуальный налог, сразу же описывая у него имущество, как гарантию в случае неуплаты налога. Эта мера не всегда помогала, т. к. «были установлены неоднократные случаи, что когда приходят отбирать имущество, то такого не оказывается, т. к. он его все попрятал».

В таком случае РИК налагал штраф. Так, гражданина николаевского сельсовета Федина Зиновия Семеновича, оштрафовали в пятикратном размере на сумму 23 р. 75 к. «за сокрытие источников дохода от обложения ЕСХН». А сельсоветам предлагалось организовать бойкот, и если это не помогало, то «на бедняцком собрании со средняцким активом и без санкций особо уполномоченных передавалось дело в суд», где в трехдневный срок решалась судьба кулака. Мы обнаружили документ от 1 октября 1930 года, в котором граждан Николаевского сельсовета Овчинникова Евгения Ефимовича, Евстигнеева Ивана Куприяновича, Колдина Семена Васильевича за невыполнение твердых заданий по хлебозаготовкам было решено «привлечь к судебной уголовной ответственности путем составления и передачи материала на таковых в райпрокуратуру».

Ссылка применялась лишь как крайняя мера и распространялась не более чем на «1-2 хозяйства на сельсовет» в год.

Из документов за 1929-1930гг. видно, что власти старались избегать «перегибов и извращений в отношении средняков», чтобы не настраивать против себя их.

Раскулачивание

Ситуация в отношении кулаков резко изменилась, когда начался 1931 год.

Сплошная коллективизация требовала огромных средств.

Об ужесточении мер в отношении кулаков можно судить по докладной записки райпрокурора Чубенко: « надо отметить, что после проведенных совещаний работников юстиции Петровского района на 2 марта 31г. нарсуды стали судить жестко и это очень хорошо, т. к. раньше кулак подсмеивался над нашими мягкотелыми приговорами в части борьбы с кулачеством и не чувствовал на себе тяжелого удара судебной репрессии».

О работе нарсудов в январе 1931 года говорят следующие данные: если на 5-е января 1931 года по Николаевскому с/с было выявлено 23 кулацко-зажиточных хозяйства, то уже через 5 дней их число уменьшилось до 12 , остальные 11 семей были раскулачены.

Только за весну 1931 года в Петровском районе было раскулачено 735 хозяйств, из них 153 хозяйства «были выселены в северные края». Сроки ссылки «кулацко – капиталистического элемента» устанавливались от 5 лет и выше.

По рассказам Боловинцева Александра Андреевича (1918 года рождения), раскулачили и выслали и зажиточных Козиных, и бедного Федина Матвея Зиновьевича. Основанием в двух случаях явилось наличие мельницы.

Овчинникова Авдотья Андреевна(1926 года рождения) вспоминает, как раскулачили их семью: « Пришли, отобрали всё имущество, дом, довольно большой, с железной крышей. Отца Андрея Федоровича выслали в Казахстан в Караганду на шахты, а мы ходили по соседям»

Достаточно было быть немного зажиточнее других: иметь больше одной лошади, или просторный дом с железной крышей, как у Овчинникова Андрея Федоровича, и человек превращался в «кулацко-капиталистический элемент», подлежащий высылке.

350 раскулаченных хозяйств по району было решено расселить внутри района. Намечалось создать 8 кулацких посёлков с 1127 едоками. Организация этих посёлков была очень слабой: « землянки начали копать, наступили уже холода, комендантов хороших не подобрали, а поручили выделить сельсоветам». Из раскулаченных на 1 декабря 1931 года в кулацких посёлках осталось 30 хозяйств со 128 членами, и те в большинстве случаев старики. Т. Блинов из крайкома в своём отчете о проверке по Петровскому району сетовал, что большая часть из разбежавшихся «живет по крестьянским домам, ведут агитацию и представляют из себя мучеников».

Одним из таких кулацких посёлков было поселение на границе с Пензенской областью недалеко от Николаевки. Туда выселяли раскулаченных из близлежащих деревень, в том числе и из Николаевки. Василий Андреевич Овчинников(1923 года рождения) рассказывал, что это поселение состояло из 15 домов, а сейчас там остались заброшенные одичавшие сады. Местные жители это место называют «Уралом» по аналогии с Уральском, в Казахстане, перевалочной базой, куда отправляли раскулаченных.

У нас есть сведения, что жители д. Николаевки и Рассказовки пытались сопротивляться раскулачиванию. Были попытки николаевцев освободить семьи раскулаченных из с. Круглое, куда их доставили «для выселения за пределы края». Их протесты проявлялись и в нелепых, хулиганских поступках. Например: «кулак» д. Рассказовки Овчинников Тимофей Иванович «выколол глаза и наплевал на портрет Ленина в школе».

Колхоз «Правда»

В 1931 г. образовался колхоз « Правда», куда вошли Николаевка и Рассказовка. Первоначально он состоял из 14 бедняцких хозяйств.

Колхозники работали за трудодни. В среднем по Петровскому району колхозник-ударник в 1931 году на 250 трудодней получил: 2 центнера хлеба, 56 рублей деньгами (помимо вещей). Для колхозника-ударника это было явно недостаточно, если учесть, что физиологическая норма на человека составляет 4 центнера в год, т. е. в 2 раза больше.

К февралю 1932 г. число хозяйств, вступивших в колхоз, составляло уже 210. При вступлении крестьянин-единоличник был обязан кроме своего земельного надела сдавать в колхоз сельхозинвентарь и лошадь. В результате у 125 хозяйств, работавших в колхозе, (т. е. у больше половины) не осталось в личном пользовании никакого скота, и только в 79 хозяйствах держали по одной корове. Свиней в то время почти ни у кого не было, т. к. кормить их было нечем, зато имели в личном подворье овец.

Судьба колхозных лошадей оказалась трагичной. Баловинцев Александр Андреевич вспоминает, в первую же зиму около половины их пало от того, что не успели заготовить корма. Это подтверждается и цифрами: если осенью 1931 года в колхозе была 101 лошадь, то зиму пережили лишь 66.

Пик падежа колхозных лошадей по Петровскому району пришелся на декабрь 1931 года (пало 936).

Сданный или конфискованный у кулаков сельхознивентарь, за которым в колохозе не было должного ухода, и часто использовавшийся не по назначению, начал скоро ломаться, приходить в негодность.

1931 г. выдался урожайным. Благодаря этому, а также за счет отобранного у кулаков хлеба колхозам удалось выполнить план хлебозаготовок. Нами обнаружен документ, в котором РИКу докладывается о настроении колхозников деревни Новозахаркино: «настроение о том, что они без запасов жить не могут, что он наголодались, надо иметь на «черный день»».

Председатели, чьи колхозы не выполняли план, были отданы под суд и репрессированы. За невыполнение плана хлебозаготовок суду подвергались также председатели и члены сельсоветов. За срок с 1 декабря 1930г. по 7 января 1931г. судьей Детчик было рассмотрено 17 дел по хлебозаготовкам. В результате было осуждено 8 председателей, 43 члена сельсоветов и 2 уполномоченных работника органов.

Сын одного из первых председателей колхоза «Правда» Цыганов Владимир Тимофеевич(1927 года рождения) вспоминает, как его отца Цыганова Тимофея Никитича за невыполнение плана отдали под суд, а затем отправили на Колыму. На Колыме Тимофей Никитич сидел вместе с председателем соседнего Грачёвского колхоза, Барышниковым Андреем Петровичем. Причем, после освобождения и возвращения домой в 1936 году, Тимофей Никитич был восстановлен и некоторое время проработал в должности председателя колхоза «Правда», пока его опять не посадили. Был осужден и репрессирован бригадир этого колхоза Колдин Алексей Григорьевич. Нам удалось найти документ от 23 августа 1931 года, в котором перечисляются «преступления» этого человека: «Колдин в момент революции имел паровую мельницу при нефтяном двигателе, которую продал. Занимался выделкой дуг, которые продавал на рынке. И самое главное, 23 августа 1931 года бригадир Колдин не хотел активно участвовать в выполнении хлебозаготовок августовского пленума, т. е. несвоевременно представил подводы и т. пр. , за что могло получиться срыв отправки хлеба»

Ценой огромных усилий и многочисленных потерь к концу 1931г. коллективизация по Петровскому району была завершена и составила 89,2%.

Голод

Голод 1932 – 1933 годов коснулся всех в Николаевке с Рассказовкой – и колхозников, и единоличников. Но особенно тяжело пришлось колхозникам.

Нам показалась убедительной точка зрения М. С. Полубоярова о его причинах, поэтому мы приводим её полностью. По мнению краеведа, причиной голода «послужили «зимние» хлебозаготовки 1932 – 1933 годов В начале 1934 года должен был состояться XVII съезд ВКП(б), на котором Сталин – крестный отец коллективизации, должен был дать ответ в отчётном докладе: оправдала себя коллективизация или нет. 1931 и 1932 годы были провалены, животноводство России и других республик пало на столько, что вести речь о его восстановление до прежней численности скота не приходилось, по крайней мере, в ближайшие годы. Оставался хлеб – тот продукт, ради которого, собственно, и затевалась коллективизация, и оставался единственный перед ХVП-м съездом 1933 год, который должен был спасти «линию» Сталина, в чем он, конечно, учитывал уроки двух предшествующих лет, был не уверен. Отсюда – команда отбирать у колхоза семенной и, по-видимому, продовольственный хлеб в конце 1932 – начале 1933 года. Это зерно наверняка пошло в показатель валового сбора за 1933год, что позволило собрать как бы 2 урожая. Сталин доложил на съезде о «рекордном» валовом сборе зерна в 1933 году – 89,8 миллиона тонн, хотя на самом деле был собрано 68,4. Разница, на наш взгляд, связана с зимним «урожаем»».

Мы не нашли в районном архиве никаких документов о голоде не только по Николаевскому сельсовету, но и по всему Петровскому району.

Единственный документ, в котором нам удалось обнаружить информацию о голоде, сводка по сельсоветам на 1 июля 1932г. о количестве едоков по данным ЕСХН. В ней была сделана приписка по месяцам о том, сколько человек за первое полугодие 1932 года рождалось и умирало. В нем было указано, что число умерших по Николаевскому сельсовету с января по апрель составило 25 человек, а за май - 105 человек.

Очевидно, что все сведения о голоде 1932-1933гг. тщательно скрывались, поэтому все, что нам известно об этом бедствии, - это слова очевидцев, переживших его.

Урядов Пётр Александрович(1918 года рождения) вспоминает, что от голода все колхозные лошади погибли, люди ели всё: «ракушку», весной лазили по болотам, вдоль речек, по лесу – в поисках травы. В основном питались «дигялями», «шкердами», «нюньками», а из желудей делали муку и пекли лепёшки. «Приходилось есть кошек, собак, а когда они кончились, ели всё, что шевелится». На всю жизнь Перт Александрович запомнил, как голодным «поймал ежа, ободрал его, положил в ведро, сварил и съел».

Боловинцев Александр Андреевич рассказывает, как «из–за 3 мертвых грачей выстроилась целая очередь из голодных детей в надежде получить хоть крылышко».

В 25 километрах от Николаевки находилась д. Даниловка, где работал спиртзавод. Цыганов Владимир Тимофеевич вспоминает, как он в 6 лет ходил с бабушкой на завод за «бардой», за свекольным жмыхом, приносили домой, и парили, только этим и спасались.

Все вспоминают, как весной откапывали и ели мёрзлую и гнилую картошку.

Овчинников Василий Андреевич описывает как ели гнилую картошку: «Сначала её сушили, потом вместе с крапивой и лебедой парили в чугуне».

Для многих даже такая картошка была недоступна, т. к. за зиму всю её съедали. Вспоминает Овчинникова Авдотья Андреевна: «Пока идешь мимо огородов, видишь капающихся в мерзлой земле колхозников. Возвращаешься – они уже мертвы».

Боловинцев Александр Андреевич рассказывает, как соседский голодный мальчишка просил у него хотя бы кожицу от картошки.

Были случаи людоедства. Костина Пелагея Николаевна вспоминает семью раскулаченных, у которых все хозяйство отобрали. От голода умерли все, кроме женщины с грудным ребёнком, и та сошла с ума, «сбросив с печи ребенка и съев его».

У нас нет точных цифр, сколько человек погибло от голода, но мы можем сравнить количество взрослого населения старше 18 лет, которое проживало в Николаевке и Рассказовке в январе 1929 года. Их было 650 человек. А к 1934 году осталось всего 333 взрослых жителей. Некоторые были раскулачены, часть – бежала на стройки, но большинство погибло от голода.

ам, "ча за выа Евгения Ефимовича, Евстигнеева Ивана Куприяновича, Колдина Семена Васильевича за выс Фединым еперь же за такие вещи мы судим кулаков по ст. ество не боялось нашего удара потому, что ему с осенней компании дали повод дум нвыполнение плана по хлебозаготовкам РИК репрессивных мер ещё не применяли, ограничиваясь выговорами.

На первоначальном этапе коллективизации в 1929 году, когда этот процесс еще был «добровольно – принудительным», по Николаевскоу сельсовету существовало одно посевное товарищество в д. Рассказовка. Николаевские крестьяне организовываться в товарищество не спешили, до тех пор, пока их не заставили это сделать в 1930 году.

Одновременно с началом коллективизации, началась борьба с кулачеством. По Николаевскому сельсовету к кулакам были отнесены кроме зажиточного мельника, применявшего труд батраков, Козина Степана Васильевича ещё арендаторы мельниц, маслобоек, дранок, а также крестьяне, имевшие в хозяйстве больше одной лошади, или хотя бы дом с железной крышей. Сначала их облагали высокими «твердыми» налогами, описывали имущество, в случае неуплаты штрафовали, а с начала 1931 года стали раскулачивать, т. е. отдавать под суд с конфискацией имущества и высылать.

На январь 1931 года было выявлено по Николаевскому сельсовету 23 кулацко-зажиточных хозяйств, из них только за 5 дней было раскулачено и сослано 11 семей. Кроме высланных в Сибирь и в Казахстан, ссылали на «Урал» - специально созданный для этой цели кулацкий поселок в 10 км от Николаевки.

Жители Николаевки и Рассказовки как могли, сопротивлялись раскулачиванию: убегали, прятали скотину, пытались освободить раскулаченные семьи перед их отправкой за пределы края. Только за 1931 год по Петровскому району было раскулачено 735 хозяйств, из них выселено в «северный край» 153 хозяйства.

Все имущество раскулаченных было передано в колхоз, который образовался в 1931 году и назывался «Правда». Вступившие в него колхозники из деревень Никалаевка и Рассказовка, обязаны были сдавать своих лошадей и инвентарь. На первых порах в колхозе была неразбериха: не было заготовлено достаточное количество кормов для лошадей, в итоге только за декабрь1931-январь 1932гг. в колхозе погибло половина лошадей. И такая картина наблюдалась по всему Петровскому району. Только за декабрь 1931 года падеж колхозных лошадей составил 936 голов.

Сданный инвентарь использовался не по назначению, в результате чего быстро пришел в негодность.

Плату колхозники получали по трудодням, которая в конце 1931 года была ниже физиологической нормы в два раза, и составляла 2 центнера хлеба на человека.

Половина семей колхозников к 1932 году осталась без скотины в личном подворье. Это пагубно отразилось на их положении во время голода 1932-1933гг. , когда государством был изъят не только весь урожай 1931-1932гг. , но и оставленные на весну семена.

Во время голода жители д. Николаевка и Рассказовка выжили только за счет того, что питались съедобной травой, мерзлой, гнилой картошкой, отходами с Данилевского спиртзавода и «всем, что шевелилось». Доходило до случаев людоедства.

В результате сплошной коллективизации, раскулачивания и голода население по Николаевскому сельсовету за пять лет с 1929 по 1933гг. сократилось примерно вдвое, поголовье скота было практически уничтожено, резко упал уровень жизни колхозников.

Результатом такой политики стало то, что образовавшийся колхоз «Правда» никогда не числился среди передовых, а после войны и вовсе прекратил свое существование, войдя в состав более сильного соседа – Грачевского колхоза им. Ленина.