На кого же посмотрю я завтра, в грусти забывшись тоскою

Литературный перевод рассказа Амирхана Еники

«Кто пел?»

В один из дней Великой Отечественной войны осенней ночью, окутавшей всё тягостной темнотою, на маленькой разбитой станции остановились друг против друга два эшелона. Один из них вёз на фронт свежую воинскую часть, в другом - раненые с фронта. Эшелоны состояли из красных вагонов и отличались лишь тем, что вагоны санитарного поезда были теплушками, обогревались маленькими железными печками.

Вокруг ни одного здания-все разрушено. Поэтому землянка, сложенная из нескольких рядов бревен, засыпанных землей, выглядит особенно одиноко, горбатясь на безлюдном поле безымянным надгробьем.

На всей станции хоть бы один огонек затеплился – темнота холодным безмолвием наполнила мёртвую тишину. Лишь кровавое зарево, струящееся из-за горизонта и залившее всю кромку неба, плавит небосвод. Но это не восход – это война. Земля, вокруг вспаханная фронтом, была живой, пышущей всеми оттенками черного. По ней струилась еще не совсем мертвая, разбавленная тишина. Тихий храп из одного состава вплетался в неё, делая живой, который перекликался с тяжёлыми стонами, доносящимися из другого. Видно, кто-то не может сомкнуть глаз от страданий, а кто-то высыпается в последний раз.

В одном из теплушек на нижней полке лежит тяжелораненый молоденький лейтенант, татарин. Ему очень плохо: правая нога выше колена ампутирована - началась гангрена. Вот уже целые сутки он лежит в бессознании: не может ни проснуться, ни уснуть. Временами, очнувшись, он открывает уставшие от мучений глаза, видит стоящую рядом медсестру, чувствует на лбу её холодную ладонь. На минуту становится легче. Вот только нога чешется, правая, которой уже нет Но это состояние длится недолго. Опять по всему телу растекается огонь, глаза наполняются пламенем. Вскоре веки медленно опускаются, и парня охватывает горячий туман. Он уже не чувствует ни прикосновений медсестры, ни острия шприца.

Так, пытаясь ухватиться за жизнь, страдает от жгучей боли паренек. Надежды у врачей мало, они хорошо знают, насколько это ужасная штука - гангрена. Облегчить положение больного в дорожных условиях почти невозможно.

После остановки на этой станции парень в очередной раз на миг вернулся из небытия, открыл воспалённые глаза и в мутно-желтоватом свете едва различил медсестру Она хранила молчание, вызванное чувством вины за свое бессилие. Войне не удалось заглушить ее человеческие чувства: она страдала за лейтенанта, не могла равнодушно смотреть на его муки.

Потемневшие, высохшие губы бессильно разомкнулись, силясь что-то вымолвить: парня мучила жажда. Медсестра сразу поняла это и осторожным движением смочила его губы водою из алюминиевой кружки. У него уже не осталось сил поблагодарить, он только поднял на неё чуть потемневший взгляд, моргнул ресницами.

И в этот момент его слуха коснулась едва слышимая песня. Татарская песня!. Паренек, затаив дыхание, замер. Что слышит он?! О боже! Не его ли Тахира поет?! Ведь она, она!!! Это ее голос, мягкий и нежный. Где она?! Парень тут же быстро и легко забылся. Перед глазами потемнело, и обессилевшая голова упала на угол подушки. Испугавшись, медсестра быстро коснулась его руки, поймала слабый пульс. Он был в сознании и, никого и ничего не чувствуя, слышал только песню. Всё тонуло в горячем тумане. А песня песня продолжалась.

Песня была на самом деле. Она доносилась из вагона напротив. Если бы двери двух поездов оказались рядом, можно было бы увидеть девушку, прижавшуюся к дверному косяку и пытающуюся согреть руки в рукавах шинели. Но небольшой клочок света из приоткрытой вагонной двери узился жёлтой полоской на противоположной красной стенке подальше от девушки. Она была невидима глазу, находясь всего в нескольких шагах; лишь её голос, красивый и чистый, доносился из ночной тишины. Вероятно, она была на ночном дежурстве и хотела хоть как-то отвлечься пением, но пела тихо, боясь разбудить спящих товарищей. Несмотря на это, её достаточно сильный грудной голос ясно чередовал каждое слово, с необыкновенной точностью сохраняя саму мелодию. И казался очень нежным.

Она пыталась найти какую-то свою, любимую мелодию: одну начинает, не докончив, переходит к другой и, задумавшись о чем-то, замолкает; но мысленно все же продолжает петь. Через некоторое время напев возобновляется, но уже по-новому. Мягкий голос на фоне шелеста капель дождя несет что-то далекое и родное, будто хочет успокоить каждого, услышавшего его

Различив в тишине удивительно знакомый голос близкого человека, парень внутренне содрогнулся, и в нём что-то изменилось. Ещё не совсем погасшее сознание не позволяло поверить в присутствие Тахиры. Его не интересовало, кто поет, только пусть песня будет, не кончается Татарская песня, песня любимой, песня родимых мест! Ах, разве может быть что-нибудь дороже и милее этого?!

Слышимая через стенку вагона сквозь шелест капель дождя, отчетливо тихая песня стала чем-то живым. Она уносила его ввысь, к белым, влажным облакам, заставляла забыть обо всем, дарила спокойствие и даже радость! Свежую, яркую радость Перед глазами разлились цвета. Они медленно скользили и перемешивались, мягко поблескивали теплым светом.

Вот девушка, тихо начав, затем чуть повысив голос, растягивая, запела. И парня ясно видится раскинувшееся сколько глазом можно охватить поле пестреющее разнотравьем. Мягкий ветерок покачивает верхушку трав, макушки цветов. Откуда-то, присоединившись к шелесту листьев, слышится звук натачиваемой косы. Теплый ветер доносит приятный запах подсыхающих на покосе трав. Только почему-то парень не может оглянуться, и косари остаются скрытыми от его взора; видна тропинка, совсем узенькая, играющая контрастом с необъятными просторами нивы. Порывы ветра вздымают крупицы теплой, дорожной пыли, сообщая полотнам жнивья потоки движения, создавая волны, перебирающие всю гладь простора колосьев и ласкающие каждый колосок отдельно. Волны сталкиваются и исчезают за горизонтом. Парень как будто шагает по следам тележных колес, босиком ступая по теплой земле, а навстречу, опираясь на палку, идёт седобородый старик

Через некоторое время вновь послышался печальный голос девушки:

Солнце вновь закатилось,

Звезды всплыли волною.

Очень грустно мне стало.

И встает перед глазами их маленький городской дом. Будто вечер близится сумерками, в доме одна только мать. Вот она, повязанная белым платком, зажигает свет, беспрестанно читает молитву, не отрывая глаз от окна. На столе только что вскипевший самовар. Она готовится к чаю, ожидая его возвращения из института.

- Мама! Мама моя!!! – выговаривает парень с внутренним рыданием, и из его закрытых глаз стекают горячие слезы, медленно скатываются капельками серебра и опускаются на высохшие губы.

Медсестра, наклонившись, кладет ему на лоб свою руку, спрашивает его о чём-то, но парню всё же кажется, что с ним говорит его родная Тахира.

В это время девушка с глубоким вздохом произносит:

На кого же посмотрю я завтра,

В грусти забывшись тоскою.

И парень обеими руками прижимает к груди её голову, будто задевая её легкие пряди волос, губами касается её хрупкой шеи.

Милая! Любимая моя! Почему ты так говоришь, почему плачешь? Мы же вместе навек!

Девушка, не убирая головы с его груди, будто признается:

Сама тоскую, глаза на дороге.

Поблекла красота ярких красок лица.

Нет! Нет! Нет больше расставания! Теперь мы вместе, подруга моя, вместе навсегда!

И они, обнявшись, не торопясь, поднимаются на гору возле Волги. Гора очень высокая, и они останавливаются, чтобы перевести дух; не разжимая рук, без слов, глядя друг другу в глаза, счастливо улыбаются и продолжают свой путь.

Наконец поднялись. О боже! Какая ширь! Какая безграничная красота эта родная земля! Так легко, так хорошо им!.

Вот они, прижавшись друг к другу, раскрывшись всему окружающему, всему прекрасному, отрываются от земли, отрываются от реальности, проникая в нее, растворяясь в ней. Теперь они – полотна трав, мнущиеся под лёгким ветерком; степь, цветущая дневным спокойствием; одинокий лесок за горою; изгиб реки; высящийся над ним утес; луч солнца, скользящий по водной глади; бескрайнее небо с плывущими по небу облаками. Они – пара лебедей, летящих над колышущимися полями, над одиноким лесом, под бескрайним небом

Парень не почувствовал, как тронулся эшелон напротив, как девушка перестала петь. Он уже не смог прийти в сознание

На другой день поезд остановился у такого же разбитого разъезда. Из красного вагона, вынесли тело парня и похоронили недалеко от дороги, на возвышенности, под одинокой сосной. Затем на бугорок земли воткнули прибитый медными гвоздями фанерный щит, на котором чёрной краской было написано имя, фамилия, год рождения и смерти. Люди, обнажив головы, молча постояли над могилой и одновременно разошлись по вагонам.

Поезд ушёл – одинокая могила осталась Неожиданно подул ветер; высокая сосна, пролив на землю крупные капли дождя, плавно качнула головою. Нависшие чёрные тучи на мутном небе, будто открывая кому-то дорогу, расплылись, обнажив небесную синь. И в то же время оттуда, будто опоздав попрощаться, поспешно выглянуло солнце.

Показалось, что светлый облик юноши с грустной и спокойной улыбкой явственно поднялся из могилы, слегка коснувшись сосновых ветвей, и с лучами струящегося света взмыл в бесконечную высь.

В ту темную ночь, прислонившись к двери вагона, стояла Тахира. Она думала о своем любимом.

Идейно – художественный анализ рассказа Амирхана Еники

«Кто пел?»

Творчество татарского писателя Амирхана Еники отличается самобытностью. Первые рассказы он начинал писать в период войны, и ни один из них нельзя назвать «пробой пера», подготовкой к большому творчеству. Он сразу же стал известен как зрелый художник.

Главное для автора, раскрывая душевно-психологическое состояние героев в неожиданных непредсказуемых ситуациях, показать, какие богатые чувства, неведомые самому человеку, живут в нём, и почему они пробуждаются.

При чтении его рассказов выявляются много глубоких, содержательных мыслей, которые, переходя из одного произведения в другое, объединяются в одно целое, определяя философскую основу его творчества.

В рассказе «Кто пел?» бесчеловечные законы войны, благодаря удивительному дару писателя, всё это показанные в психологическом ключе, обретают романтические окраски. Всем своим существом чувствуешь пульсирующую родственную любовь автора к своим героям, с прототипами которых он сам встречался на войне.

Развитие действия в рассказе происходит в тесном взаимодействии природы с героями. Это создает органически живой эмоциональный настрой: «Там, вдалеке за горизонтом, всполохи пожаров, тяжело дышащая земля; здесь, на станции, мертвая ночная осенняя тишина». Угрожающая атмосфера отрицает возможность любой радости. Но песня оказалась тем спасительным лучом, который возродил в умирающем любовь к жизни. Теперь у него в подсознании возник свой мир. И он для него стал реальнее того, который его окружает: он живет в нем, среди родных мест, наполненных бесконечно счастливой жизнью.

«О боже! Какая ширь! Какая безграничная красота ( эта родная земля!»

И в финале рассказа природа, как заботливая мать, принимающая сына в свои объятья.

Одна из излюбленных тем в произведениях Амирхана Еники – притягательная сила народной песни. В рассказе «Кто пел?» песня явилась кульминацией в развитии действия. Она, рождённая тоской любви, помогает герою ощутить новые стороны своей души. «Мягкий голос на фоне шелеста капель дождя несёт что-то далёкое и родное, будто хочет успокоить каждого, услышавшего его.

Кто бы ни пел, лишь бы песня продолжалась. Ах, что может быть милее и дороже её?!»

Автор обнаруживает незримые нити между песней и душевным состоянием героев, окрашенных в их национальные цвета. Так, в песне девушки возникают картины просторов Сармановского края сенокосной поры, ощущение безмятежного счастья от этой милой сердцу природы, от радостного труда. В другой песне щемящая сердце тоска по любимому ассоциируется с закатом солнца; рождением ночи, пышущей звездным небом.

В ответе на печаль девушки экспрессия молодого человека выражается повтором эмоционально насыщенных слов: «Душа моя! Душа моя! Почему, почему ты плачешь? Никогда, никогда больше не расстанемся!»

Песня полна любимыми, дорогими с детства образами, которые поочерёдно меняются. Навеянные песней образы поочередно меняются Вот перед ним ожил образ матери, а затем появился седобородый старик, мудрый взгляд которого наполняет его бодростью.

Песня выражает ту духовность бытия, которую невозможно передать словами, которая порождает у героя незнакомые до этого времени мысли. Она явилась источником душевных сил. Стоит рассмотреть два антитезных состояния умирающего лейтенанта: до того, как он услышал песню, и после. В первом случае физические мучения смешиваются с обреченностью. Потом же, испытывая сладостные воспоминания о матери, мгновения счастья с любимой и безграничную радость умиротворения, он сближается с прекрасным миром. И все это подарила ему песня, родная татарская песня!

В итоге смерть стала не концом, а продолжением жизни, счастливой жизни.

Я умереть хочу весной

С возвратом радостного мая,

Когда весь мир передо мной

Воскреснет вновь, благоухая.

На всё, что в жизни я люблю,

Взглянув тогда с улыбкой ясной,-

Я смерть свою благословлю-

И назову её прекрасной.

(М. Лохвицкая)

Прочитав рассказ, невольно начинаешь философски его осмысливать. Добро и зло по закону диалектики, взаимодействуя, противостоят друг другу. В чём суть этих явлений? Какова их природа в человеческом обществе? Ответы на них мы находим и в произведениях великих русских писателей. Например, Ф. М. Достоевский был убежден, что духовной красоты можно достичь путем самопожертвования. Л. Н. Толстой развил эту мысль дальше: через стремление к добру человек уничтожает в себе зло. У Амирхана Еники основой добра, его источником, является любовь. В рассказе «Кто пел?» песня, как символ любви, пробудила в угасающем сознании лейтенанта радостное чувство. И от него отступила жестокая реальность, его охватило безграничное счастье бытия. Эта мысль передается в композиции рассказа такой символической художественной деталью: облик матери появляется в тот момент, когда герой рождается для новой жизни.

Да, всё доброе в жизни возможно только благодаря любви. Это мироощущение писателя помогает яснее понять, почему в годы войны самоотверженные поступки в тылу и на фронте были так естественны. Смерть не страшна тем, чье сердце переполнено любовью к родине, к близким людям.