Взаимоотношения человека и природы в произведениях русских и югорских писателей

Вопрос о человеке и его взаимоотношениях с природой в наши дни тревожит не только представителей самых разных наук, хозяйственных руководителей, но и поэтов, прозаиков, находится в центре внимания широкой общественности. И это не случайно, ибо ныне человечество вплотную столкнулось с угрозой экологической катастрофы, которая представляет не меньшую опасность, чем термоядерная война.

Еще в прошлом веке русские классики размышляли о взаимоотношениях человека и природы. Это и Тургенев, и Некрасов, и Толстой, и Достоевский, и Чехов, и Пришвин, и Распутин. Трудно найти в мире литературу, в которой уделялось бы столько внимания теме “Человек и природа”. И это неизменно бросается в глаза иностранцам, изучающим русскую литературу.

Современный английский романист Ч. П. Сноу, говоря об отличии английской литературы от русской, заметил: “У нас зародилась литература города и литература густо населенной местности. Всей английской литературе свойственно стремление вырваться из закрытых помещений. Русская литература в этом отношении – полная противоположность нашей. Почти во всех произведениях русской литературы, и прежде всего в произведениях Толстого, английский читатель ощущает дыхание необъятных пространств бескрайних русских равнин”.

Подчеркивая свежесть и непосредственность толстовских картин природы, итальянский писатель Альберто Моравиа находил в них “почти неосязаемое, неощутимое сближение с реальностью, с истиной”, что, по его мнению, порождается необыкновенной способностью Толстого “дать картину природы почти мимоходом и изобразить ее так, словно увидел впервые”.

«Тургеневские произведения, – писал Генри Джеймс, – сильно пахнут родной землей, и у того, кто их прочел, появляется странное, будто он давно знает Россию – то ли путешествовал там во сне, то ли обитал в какой-то другой жизни”.

В этих словах трех художников, различных по эстетическим взглядам, отразилась существенная особенность русской литературы, особенность, которая предопределена отношением русских писателей к природе.

Не менее удивительными и оригинальными по своей образной структуре, по философским мировоззрениям, связующим Небо и Землю, по глубинному языческому проникновению в жизнь и стихию природы, являются произведения и Югорских поэтов и писателей. «В них есть трепетная живая слитность поэтической души с лесом, лугом, озером – то высшее единение человека и природы, идущее от древних родовых корней» – так пишет мансийский поэт Андрей Тарханов.

У истоков реалистического пейзажа в русской литературе стоит Пушкин. Именно у него впервые появляется русская природа с ее скромной прелестью. Обладая способностью разглядеть за внешней неброскостью внутреннюю красоту, Пушкин сумел создать реалистически достоверные картины природы, свободные от сентиментальной идилличности, классицистской пышности, романтической экзотики.

Пушкин совершил в русской поэзии переворот, он указал ей то направление, по которому необходимо двигаться. Все это стало возможным благодаря удивительной пушкинской способности поэтизировать самые прозаические, ничем не примечательные жизненные факты и явления. Для Пушкина не было так называемой “низкой” природы. Он сумел обнаружить поэзию там, где до него ее не видели ни классицисты, ни романтики: в унылом зимнем вечере, в тоскливой деревенской дороге и даже в таком грустном времени года, как осень. Эта способность за внешней скромностью, обыденностью увидеть очарование и одухотворенность – отличительная особенность пушкинского гения. Цитирую:

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит;

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет,

И речка подо льдом блестит

(А. С. Пушкин “Евгений Онегин”)

Продолжателем пушкинских традиций в создании реалистического пейзажа стал Лермонтов. Цитирую:

Хотя я судьбой на заре моих дней,

О южные горы, отторгнут от вас,

Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:

Как сладкую песню отчизны моей,

Люблю я Кавказ

(М. Ю. Лермонтов “Кавказ”)

Если в его романтической поэзии сияющие вершины Кавказа символизируют неземную красоту, абсолютную свободу, гордое и непреклонное одиночество, то в его прозе появляется иное восприятие природы, подчеркнуто земное и поэтическое одновременно. Первозданной чистотой и благоухающей свежестью проникнуто описание раннего летнего утра накануне дуэли Печорина с Грушницким: “Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление Я помню, в этот раз больше, чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! Как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль!”

В подавляющем большинстве картин природы у русских классиков отличаются праздничной свежестью, приподнятостью и торжественностью. Достаточно припомнить хрестоматийное: “Мороз и солнце; день чудесный!. ”, “ Зима!. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь”

Такое празднично-радостное восприятие природы встречаем и в повести Д. Григоровича “Деревня”, где мастерски воссоздается чарующая прелесть цветущего летнего дня: “И вправду, хорош и упоителен божий день в ведренное лето: какое ликование во всей природе, во всем мире! Все трепещет жизнью, все проникнуто ею; каждая травинка, каждое растение издает какой-то шелест, сливающийся в стройную, нежную гармонию; все, на что устремляются взоры, наполняет душу радостным, непостижимо прекрасным чувством”.

Описание цветущей летней природы в повести Григоровича выражает естественность природной гармонии и чистоты.

У Некрасова же отношение к природе нередко служит характеристикой нравственного облика героя. По мнению поэта, тот, кто равнодушен к родной природе, не может любить родину. Искусственность и манерность барина Льва Алексеевича Агарина в поэме “Саша” проявляется в его скептическом отношении к родной природе:

Начал гулять, разговаривать с Сашей

Да над природой подтрунивать нашей:

Есть де на свете такая страна,

Где никогда не проходит весна.

( Н. А. Некрасов “Саша”)

А М. М. Пришвин, много размышлявший о своеобразии картин природы в русской литературе, заметил однажды, что “коренной вопрос живописи – гармоничное сочетание человека и природы” – есть один из сложнейших вопросов и в литературе. Интимный пейзаж боится свидетеля, и потому так трудно дать гармонию человеческого образа с природой”. О трудностях, возникающих перед писателем в решении этого вопроса, Пришвин говорил: “Первое – это надо понять натуру по себе и сказать о ней себе самому своим человеческим языком, а затем надо сделать, чтобы сама натура это сказала своим языком ”

Решение этой задачи русской поэзией и прозой на протяжении XIX столетия во многом определило художественное своеобразие русской литературы в целом. Особая заслуга в этом отношении принадлежит Тютчеву.

Чародейкою зимою

Околдован, лес стоит –

И под снежной бахромою,

Неподвижною, немою,

Чудной жизнью он блестит.

И стоит он, околдован –

Не мертвец и не живой –

Сном волшебным очарован,

Весь опутан, весь окован,

Легкой цепью пуховой

(Ф. И. Тютчев “Чародейкою зимою”)

И. С. Тургенев был одним из первых, кто обратил внимание на своеобразие изображения природы в поэзии Тютчева, где “каждое стихотворение начиналось мыслию, но мыслию, которая, как огненная точка, вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления” Тургенев подчеркнул здесь интеллектуально-философскую насыщенность тютчевских стихотворений.

Со своей стороны Тютчев, говоря о “Записках охотника” Тургенева, отметил “сочетание реальности в изображении человеческой жизни со всем, что в ней есть сокровенного, и сокровенного природы со всей ее поэзией”. При этом поэт отчетливо сознавал всю трудность стоявшей перед ним задачи – заставить природу говорить.

В свое время Белинский отмечал, что “природа полна не одних органических сил – она полна и поэзии, которая наиболее свидетельствует о ее жизни”. И русские писатели ощущали эту поэзию, воспевали феноменальную красоту мира, радость бытия, которая охватывает человека от общения с природой, особенно весной, когда все пробуждается в природе, и человек, будучи частицей ее, переживает состояние вдохновения, счастья. Картины расцветающей весенней природы в русской литературе проникнуты душевным порывом, светлым, непосредственным мировосприятием. Весна в русской поэзии – это буйный прорыв стихийных сил, расцвет красоты, устоять перед которой не в силах ничто живое. Вместе с тем это не просто картины весенней природы – это интуитивное прозрение сущности бытия. Кажется, что сама сокровенная сущность жизни заявляет о себе радостью обновления, предчувствием неодолимого, стремительного цветения.

Пойми живой язык природы,

И ты поймешь – прекрасен мир (И. Суриков)

Столь же актуален и другой мотив, звучащий в русской литературе, – мотив благотворного воздействия природы на физическое и духовное состояние человека.

Мне лепетал любимый лес:

Верь, нет милей родных небес!

Нигде не дышится вольней

Родных лугов, родных степей.

(Н. Некрасов)

О целительной силе природы писал и С. Т. Аксаков: “Чувство природы врождено нам от грубого дикаря до самого образованного человека. Противоестественное воспитание, насильственные понятия, ложное направление, ложная жизнь – все это вместе стремится заглушить мощный голос природы и часто заглушает или дает искаженное развитие этому чувству”.

Эта мысль прослеживается и в творчестве Л. Н. Толстого, где картины природы неизменно заключали в себе социально-эстетический смысл. В повести “Казаки” молодой Оленин, оказавшись на Кавказе, тотчас ощутил целительную силу суровой и величавой кавказской природы: “С этой минуты все, что только он видел, что он думал, все, что он чувствовал, получало для него новый, строго величавый характер гор”. У Толстого природа – это не просто фон для душевных переживаний; это сфера, в которой с человека сбрасывается все искусственное, наносное, фальшивое и обнажается его внутренняя сущность.

“Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме него. Но итого даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!”

(Л. Н. Толстой “Война и мир”)

Гармония и красота, царящие в природе, напоминали Толстому о социальном неустройстве. “Еду от Чертковых 5 июля, – записывает он в дневнике. – Вечер и красота, счастье, благо во всем. А в мире людей? Жадность, жестокость, похоть, разврат Когда будет в людях то же, что и в природе? Там борьба, но честная, простая, красивая. А тут подлая”.

Сквозь все творчество Толстого проходит мотив противопоставления естественности и гармонии природы – неустроенности социальной жизни, когда люди, не замечая окружающей красоты, живут по законам, противным человеческой природе.

С особой силой этот мотив звучит в “Войне и мире”, где писатель противопоставляет мирной природе – природу, обезображенную войной. До начала сражения Бородинское поле предстает пред Пьером Безуховым во всей своей красе, в чистом утреннем воздухе, пронизанном лучами яркого солнца. И вот то же поле после сражения: “Над всем полем, прежде весело-красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла мгла серости и дыма и пахло странною кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал покрапывать дождик на убитых и раненых, на испуганных и изнуренных и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: “Довольно, люди. Перестаньте Опомнитесь. Что вы делаете?””.

Одним из первых в русской литературе Толстой сумел показать красоту природы, преображенной руками человеческими. В романе “Анна Каренина” Левин вечером после покоса, оглядываясь вокруг, не узнает прежнего луга, который в косых вечерних лучах заходящего солнца блестел “особенным, новым блеском”. И скошенные кусты у руки, и сама река, блестящая и извивающаяся, и крутая стена травы недокошенного луга, и взвившиеся вверх ястребы – все это оказалось совершенно новым.

Когда Левин вместе с другими мужиками косит траву, он получает не только физическое, но и духовное наслаждение, преодолевая состояние психологической отчужденности от людей. Единение личности с природой и людьми в процессе труда составляет, по Толстому, главное условие нормальной, счастливой жизни.

Но в то же время в произведениях русских писателей уже в прошлом веке появились симптомы того явления, которое в наши дни получило название “экологический кризис”.

Первым в литературе заклеймил варварское, потребительское отношение к природе Некрасов. В поэме “Саша” поэт показывает, что гибель леса, в котором было “столько кудрявых берез”, – нравственное преступление, когда уничтожается красота мира, поэзия детства, часть самих себя.

Об уничтожении лесов в России писал и Достоевский в романе “Подросток”. Грустной иронией проникнуты слова одного из героев романа: “Ныне безлесят Россию, истощают почву Явись человек с надеждой и посади дерево – все засмеются: “Разве ты до него доживешь?””.

Для русских писателей гармония человека и природы всегда была естественным условием развития жизни, своего рода нравственно-эстетической закономерностью, и они по праву могут считаться наследниками просветительской традиции.

Русской художественно-философской мысли, акцентирующей внимание на гармонии и красоте природы, чужды концепции, согласно которым природа рассматривается как сфера хаотической борьбы, в которой гибнут слабые и выживают сильнейшие.

Природа способствовала осмыслению русскими писателями тайн мироздания, единства и взаимосвязанности всего живого на Земле, постижению сути жизненного предназначения. В XX веке продолжатель классических традиций М. М. Пришвин скажет, что весенний расцвет природы и стремление человека к раскрытию всех своих духовных и физических возможностей есть тот самый “праздник жизни”, который представляет цель и смысл человеческого существования.

Вслед за Толстым и Чеховым Пришвин подчеркивал важную роль природы в этическом и духовном становлении человека, в обретении им своей исконной, первозданной сущности. Человек – это часть природы, но слияние его с природой никогда не рассматривалась русскими писателями как растворение личности, как потеря самого себя. И причину той радости, что охватывает душу человека при соприкосновении с природой, Пришвин видел в том, что человек начинает прозревать “свое настоящее лицо”, видит, что он “не гадкий утенок”, что в нем живет лебедь.

Наблюдая за вечным круговоротом жизни в природе, русские писатели приходили к мысли о конечной победе жизни над смертью. Весенний расцвет, праздник всего живого, “праздник весны, цветов”, неизменно ассоциировался у них с конечной победой добра над злом.

Столько на земле построено городов, заводов, фабрик, столько земли распахано, что невольно человек стал теснить природу, все больше и больше нарушая ее законы. Люди стали сейчас уже сильнее природы.

Об этом творчество писателя Валентина Распутина. “Прощание с Матёрой” и другие его произведения о том, что природа, земля, человек и их взаимоотношения – проблема не обычная, а глубоко нравственная.

В повести “Прощание с Матёрой” легко прочитывается судьба родной деревни писателя – Аталанки, в годы строительства Братской ГЭС попавшей в зону затопления.

У Распутина Матёра – и остров, и одноименная деревня. Триста лет обживали это место русские крестьяне. Но вот надумали построить на реке мощную гидроэлектростанцию. Остров попадал в зону затопления. Всю деревню надо было переселять в новый поселок на правом берегу Ангары. Но эта перспектива никак не радовала стариков. Душа, например, бабки Дарьи облилась кровью. Ведь в Матёре не только она выросла. Это – родина ее предков. А сама Дарья считает себя хранительницей традиций своего народа Она искренне верит: “ нам Матёру на подержание только дали , чтобы обихаживали мы ее с пользой и кормились”.

Но горе-новаторы пытаются оборвать все корни, связывающие обитателей Матёры с прошлым, лишить их памяти. Прежде всего новоявленные строители попытались снести на острове кладбище. Размышляя о причинах вандализма, Дарья приходит к выводу, что в обществе стало утрачиваться чувство совестливости. “Народу стало много боле, – размышляет она, – а совесть, поди-ка та же – вот и истончили ее, уж не для себя, не для спросу, хватило б для показу. Али сильно большие дела творят, про маленькие забыли, а при больших-то делах совесть, однако, что железная ничем не укусишь. А наша совесть постарела, старуха стала, никто на нее не смотрит. Ой, Господи! Че про совесть, ежли этакое творится!”

Утрату совести герои Распутина впрямую связывают с отрывом человека от земли, от своих корней, от вековых традиций.

Так было в XIX, XX веках А изменилась ли ситуация в начале XXI века?

Сейчас мы понимаем, что безумный XX век принес человечеству вместе с потоком открытий множество проблем. Среди них очень и очень важная проблема – охрана окружающей среды.

Вот он XX век – в творчестве Югорского писателя Ювана Шесталова:

Мой Бог,

Мое Небо,

Мой Космос,

Моя Природа.

Гармония.

Мое “я” сливается с Природой,

С Миром,

С Человечеством.

И, осознав свое собственное “я” как “Я”,

“я” лишаюсь “Я”,

Овладевая величайшей тайной.

(Юван Шесталов “Языческая поэма”)

“Языческая поэма” Ювана Шесталова – это крик о помощи, призыв Природы, ее обращение к нам

Не каждый видит, как беднеет природа. Но тех, кто постоянно связан с природой, это очень беспокоит. Ученые, писатели, югорские в том числе, обнаружили, что природа нашей планеты скуднеет. И стали говорить, писать об этом, чтобы задумались и забеспокоились люди на планете Земля.

Я живу в Югре, это моя Родина, поэтому ее проблемы затрагивают и меня!

Я была возмущена, увидев телесюжет в программе “Время”, где в фанфарном тоне сообщалось о перевозках тяжелой техники по ягелю, принесших невосполнимый ущерб оленьим пастбищам. В таежной полосе всесильные леспромхозы замахнулись на драгоценный кедрач. Всячески урезаются права и размеры заповедников.

Представители малых северных народов с тревогой говорят об опаснейших процессах, возникших в их этносах. Оказалось, что выпускники 8 – 10-х классов национальных школ уже не говорят на родном языке, не хотят заниматься основным делом жизни их предков. Цитирую: “из парней никто не изъявил желания стать пастухом”. Юван Шесталов (“Синий ветер касания”). В хантыйских поселках уже нет или очень мало оленей, и образовавшийся “досуг” многие заполняют пьянством.

Читая произведения югорских писателей, я не могла не заметить их боль и тревогу за свое национальное гнездо. Замечательны пейзажи тундры в произведениях Анны Неркаги, увиденные глазами ее обитателей, будь то старый охотник или больной, обезножевший ребенок, творящий сказочный мир из малого, доступного ему клочка земли. Взгляд писательницы и ее любимых героев на мир, жизнь, природу не только добр, но исполнен вековечной мудрости. Цитирую: “Не будет на Земле птичьих гнезд, этих маленьких святынь, не станет и человека. И не кто-нибудь, а именно человек в ответе за судьбы больших и малых гнезд ”. 14 (Анна Неркаги “Молчащий”)

Человек Когда-то он был сыном природы, он принимал все ее щедрые материнские дары с благодарностью, он зависел от нее. Природа-мать во власти людей. Она не жалеет ничего, вот только люди берут все, ничего не оставляя взамен. Человек из сына превратился во властного господина.

Я – Человек,

Захочу и отныне

Юной красавицей станет пустыня.

Я – Человек,

Перед именем этим

Быть мне пожизненно в строгом ответе.

(Юван Шесталов “Языческая поэма”)

Эти слова правильны, но вот только в ответе ли человек за все свои поступки?! Владимир Топоров в поэме “Мертвое озеро” отвечает на этот вопрос:

Ты за все, человек, ответишь –

За надломленный крик ольхи,

За отравленный свет реки

Цель святую себе наметишь,

А достичь –

Не дадут грехи. 15

(Владимир Топоров “Мертвое озеро”)

Но человек не слышит Цивилизация наступает на Югорский край. Продолжается вырубка и выжигание лесов, опустошаются целые лесные массивы:

Тайга съежилась. Верхушки кедров стали корявыми скелетами.

Брусника почернела. Под седым пеплом грибы склонили головы.

Будто они задумались, расти им , или не расти. На этой опушке леса звенели и наши голоса. Их оглушила своим криком проснувшаяся земля.

На живье задумалась. У каждого зрела своя мысль

(Юван Шесталов “Языческая поэма”)

Истребляется животный мир и опять в каждой строке боль Ю. Шесталова:

По тайге летают сказки,

По тайге легенды бродят,

Как охотники медведя,

Встретив, хитростью”низводят”.

В деревнях расскажут манси,

Как медведя “опускают”.

Но никто сказать не смеет,

Что медведя – убивают.

“Низведен” медведь, “опущен” – он поддался ненароком, – голова его большая на столе сидит широком.

И тогда его мужчины

Как героя восхваляют, духом леса называют

(Юван Шесталов “Языческая поэма”)

И плач югорской писательницы Марии Вагатовой, цитирую:

Леса мои, украшенные ожерельями

Из разноцветных бус,

Боры мои с кудрявыми, вьющимися волосами

В безлесые ржавые болота

Втоптаны, вдавлены.

Пастью прожорливого зыбуна

Проглочены, съедены.

Радуги мои из

Вшитых полос разноцветного сукна

Втоптаны в черную болотную жижу.

(Мария Вагатова “Хантыйской Земли плач”)

Массовое уничтожение лесов – в XXI веке одна из наиболее важных глобальных экологических проблем. Вслед за русскими классиками Некрасовым и Достоевским это очень тонко подметила Татьяна Молданова в своем произведении “Касания цивилизации”:

“Наступало комариное время, они вновь жили рядом с родителями. Вертолетный гул продолжал разгонять оленей, и их нужно было постоянно разыскивать. Сегодня, как всегда, Татьяна шла по лесу. Вдруг увидела свежую просеку, проходившую через кедровый лес, видимо, зимой перевозили буровую, – вышли на нее. Все пространство справа и слева было устлано растерзанными обрубками деревьев. Женщина не представляла, что так можно кромсать лес, казалось, чьи-то громадные челюсти хватали деревья, жевали и тут же выплевывали. Просека шла в сторону голубеньких Солнышек детства. В голове прозвучали слова бабушкиной легенды: “И деревья когда-то были людьми” И вот перед глазами не горы поломанных деревьев, а трупы раздавленных человеческих жизней. Она зримо увидела, как вросшие в родную землю, неспособные бежать, кричать сотни хантыйских матерей в немом ужасе прикрывают руками своих беззащитных детей. И она с ними. ”

Несмотря на то, что катастрофические последствия уничтожения лесов уже широко известны, уничтожение их продолжается Это влечет за собой гибель богатейших флоры и фауны. Человек продолжает обеднять облик своей планеты:

Потревоженная тайга пела, ухала, стонала

Трудно было различить голоса певчих от звериного рычанья, стука топоров, жужжанье бульдозеров

И кажется, лишь одно седое дерево, склонившееся под тяжестью снегов, удивленно проскрипело

Ледяная земля проснулась от вековой спячки.

Она разгорячено дышала, снимая с себя шубу из дремучей тайги, опоясываясь стальными нитями дорог и трубопроводов. Она гудела под железными копытами нового кочевья.

С радостью наряжалась в ожерелья городов, сияя счастливыми глазами новых огней.

(Юван Шесталов “Языческая поэма”)

И это действительно страшно

Неужели человек не замечает, что он творит? Неужели он не понимает, что планета наша уникальна? Другой такой в обозримом космическом пространстве нет! И если мы ее погубим, то что же останется нашим потомкам? Голые стволы поваленных деревьев и черные увядшие цветы, рокот машин и “черные” океаны и моря, мертвый воздух Исчезнет та голубая планета, которую мы зовем Родиной!

Но еще не у всех потеряна трепетная любовь к родной природе! Ханты и манси, издавна общавшиеся с тайгой на “ты”, – именно они взывают к тому, чтобы люди опомнились, остановились, задумались! Об этом творчество хантыйской поэтессы Марии Вагатовой:

Только б олени на Земле остались

Тогда я буду знать, что осталась на Земле

Олени, бегущие с пастбища вереницей, стадом

Когда ты это увидишь,

Высоту радости и счастья тоже познаешь!

(Мария Вагатова “Только б олени остались”)

Это же звучит и в “Языческой поэме» Ювана Шесталова:

Земля моя! Я хочу видеть твой снег всегда искристым. Хочу слышать его хруст. И пусть дети и внуки мои играют в снежки.

Земля моя, верю, что всегда в тайге будут стоять твои кедры могучие, не переведутся звери пушистые, не иссякнут реки рыбистые.

Пусть все живет и умирает, но родиться опять, и так вечно

“Все народы призваны быть хранителями изначального знания, данного нам как дар и достаточного для нас каждый народ жив, поскольку достоин такого призвания. И если народы живы, значит – достойны. Но не все живет даже в самом живом Поиски Человечества – цепь ошибок и катастроф. Разумеется, и открытий. Вернее, “вновь открытий”. Вновь приобретений того, что было уже дано изначально как дар. Есть честные заблуждения и блуждания, ибо жизнь и Природа требуют обновления. А есть неразумная воля, произвол, пытающиеся подменить замысел той силы, которая создала нас, вывела в жизнь и вновь возьмет обратно в себя. Сегодня наш человеческий опыт наполнил чашу произвола ” – полагает Юван Шесталов. И к его голосу стоит прислушаться!

Таким образом, из всего сказанного мною можно сделать вывод о том, что все в этом мире, таком, как оказывается, хрупком, зависит от нас самих, от людей, живущих на планете Земля. И русские, и югорские классики утверждали целесообразность жизненной эволюции, высокий смысл человеческого предназначения. Глубокий философский смысл картин природы в русской и югорской литературе в том, что в них выражена красота мира, феноменальность человеческого бытия, которое может и должно быть прекрасным.

Космонавты, побывавшие на орбите, удивлялись, каким маленьким, беззащитным в бездонной Галактике выглядит этот крохотный шарик, нежно именуемый Землей. Так и хочется взять его в руки, приласкать, покачать, защитить от множества напастей, прикрыть от несчастий, напевая ласковую материнскую песню, любовно, бережно сохранить, пронести через века и тысячелетия. Вслед за Маленьким Принцем “взять на себя заботу обо всех, кого приручили, а проснувшись рано утром, умывшись, приведя себя в порядок, – сразу же привести в порядок и свою планету. ” Тогда она ответит тебе взаимной любовью, светом и теплом, радостью и откровением, подарит ни с чем не сравнимое счастье бытия в согласии с собственным сердцем и совестью.