Изучение исторического синтаксиса русского языка в «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве»

Древнерусский язык, предок современного русского языка, имел свои особенности, собственную грамматику, фонетику и интересную синтаксическую систему. Именно ее изучением мы намерены заняться.

Безусловно, изучение закономерностей исторического синтаксиса имеет свою специфику, связанную со сложностью изучения данной темы и отсутствием достаточной научной базы. Однако, эта тема является актуальной. Изучение древнерусского языка, и синтаксиса как его неотъемлемой части, не только расширяет кругозор, но и помогает понимать те или иные правила и нормы синтаксиса, господствующие в современном русском языке. Углубление знаний о древней синтаксической системе также помогает в условиях постоянной эволюции языка предсказать дальнейшее развитие этой его области. Этим и объясняется актуальность выбранной нами темы.

Предметом нашего исследования являются изменения, произошедшие в синтаксисе древнерусского языка.

Объектами нашего исследования является синтаксическая система древнерусского языка.

Начиная работу, мы ставим перед собой следующие цели:

-изучив литературу по заданной теме (а именно памятники древнерусской письменности и научно-популярные издания), выявить главные особенности синтаксических конструкций, преобладающих в древнем языке.

-проследить пути развития синтаксиса в русском языке и найти объяснения выявленным закономерностям.

Для достижения целей мы формулируем для себя следующие задачи:

Досконально изучить произведения древнерусской литературы с целью поиска сходств и различий использования тех или иных синтаксических конструкций.

Методом сравнения и сопоставления выявить закономерности и универсалии (т. е. положения, применимые к определенным разделам синтаксиса).

3)Выявить и сформулировать причины эволюции синтаксической системы и языка в целом, а также обозначить степень влияния исторического и других факторов на изменения в русском языке.

4)Анализируя сходства и различия синтаксических конструкций в современном и древнем языках, а также исследуя характер изменений, попытаться спрогнозировать дальнейшее развитие синтаксиса в русском языке.

Гипотезой нашего исследования является утверждение о том, что, зная особенности древних синтаксических конструкций, легче изучать современный синтаксис и прослеживать будущие изменения в данном разделе русского языка.

В работе мы используем различные методы исследования художественных текстов: анализ, сравнение, классификация, интерпретация в той мере, в которой они кажутся уместными и необходимыми для решения поставленных задач.

В качестве позиционирующей идеи предлагается мысль о том, что если хорошо будет изучена история синтаксиса, то данная работа может служить материалом при разработке школьных внеклассных мероприятий при изучении синтаксиса. В данном исследовании в качестве примеров приводятся предложения, словосочетания из произведений древнерусской литературы: «Повесть временных лет», «Задонщина», «Слово о полку Игореве»- при изучении темы «Синтаксис древнерусского языка» они могут быть применены в качестве дидактического материала.

ПРОСТОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Предложение является основной единицей языка и речи. Оно характеризуется определенными смысловыми и структурными признаками.

В древнерусском языке, зафиксированном в многочисленных па-мятниках письменности, представлены все основные типы (по своей структуре и выполняемым функциям) простого предложения, известные современному русскому языку.

ТИПЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

По характеру сообщения или характеру отношения к действительности мы различаем предложения — повествовательные, вопросительные, побудительные и восклицательные. Частность употребления того или иного типа предложения определяется в основном характером жанра письменного памятника. Например, в памятниках деловой письменности вопросительные и восклицательные предложения встречаются редко, так как этого не требовал жанровый характер данных памятников.

Повествовательные предложения.

По своей структуре повествовательные предложения древнерусского языка ничем существенным не отличались от повествовательных предложений в современном русском языке. Они могли быть нераспространенными, состоящими только из главных членов предложения, и распространенными, имеющими в своем составе второстепенные члены (Игорь спитъ. Игорь бдитъ «Слово о полку Игореве»; Дремлетъ въ поле Ольгово хороброе гнездо «Слово о полку Игореве»). Повествовательные предложения могут быть сложными (Были вечи Трояни, минула лета Ярославля «Слово о полку Игореве»; И повеле Ольга, яко смерчеся, пустити голуби и воробьи воемъ своимъ «Повесть временных лет»)

Вопросительные предложения

Вопросительные предложения, заключающие в себе вопрос, широко употребляются в памятниках древнерусского языка (Они же реша: «Что суть въдали?» «Повесть временных лет»; Что се зло створилъ еси в Русьстей земли и вверглъ еси ножь в ны? Чему еси слепилъ брать свой? «Повесть временных лет»).

Реже встречаются вопросительные предложения в памятниках деловой письменности, поскольку не требовал этого и сам характер, содержание памятников.

В древнерусском языке, как и в современном, основными грамматическими средствами выражения вопросительности, кроме вопросительной интонации в устной речи, были вопросительные местоимения и местоименные наречия, вопросительные частицы, а также особый порядок слов, согласно которому вопросительное слово стоит на первом месте.

В зависимости от значения вопросительных слов различаются два типа вопросительных предложений: местоименные и неместоименные.

Местоименные вопросительные предложения

В вопросительных предложениях данного типа основным грамматическим средством выражения вопроса являются вопросительные местоимения и наречия.

Местоименное слово, с которого обычно начинается вопросительное предложение, выражает неизвестное для говорящего, требующее выяснения или уточнения (Кде есть конь мъй, его же бехъ поставилъ кормити и блюсти его? «Повесть временных лет!»).

Вопросительные предложения, выясняющие субъект действия, оформлялись при помощи вопросительного местоимения кто, если речь шла об одушевленном предмете, и что, если о неодушевленном, которые являлись в предложении подлежащим (Кто одолееть, мы ли, оне ли? «Повесть временных лет»; Видевъ же се князь печенежьский. рече: «Кто се приде?» «Повесть временных лет»).

Вопросительные местоимения кто и что в именительном падеже были и остаются единственным средством для выяснения субъекта действия, средством, которое используется на протяжении всей истории развития языка (Кто сим путем грядет? «Русская повесть XVII в. »; Ты владеешь царевною, а мне что? «Русская повесть»).

Вопросительные предложения, требующие выяснения объекта действия, оформлялись вопросительными местоимениями кто и что в форме косвенных падежей (И рече вятичемъ: «Кому дань даете?» «Повесть временных лет»; Онъ. же рече имъ: «Кого хощете?» «Повесть временных лет»).

Вопросительные предложения, выясняющие предикативный признак субъекта, оформлялись вопросительными местоимениями кто и что, а также местоимениями какой, какое в именительном падеже, которые в сочетании с глагольной связкой входили в состав сказуемого (Кто есть Михаилъ?. «Повесть временных лет»; И рече Володи-меръ: «Что есть законъ вашь?» «Повесть временных лет»).

В древнерусских памятниках вопросительные местоимения какой, каковъ употребляются, как правило, в краткой форме и наличие связки в этих предложениях было нормой для языка. В старорусских памятниках наблюдаются случаи употребления вопросительных предложений без связки, а в дальнейшем развитии языка она совсем исчезает. При этом вместо связки начинает употребляться местоимение таков, которое также входило в состав сказуемого (Ведаешь ты о себе, кто ты таков? «Русская повесть XVII в. »; Что се видимое? Неизвестный источник) Таким образом, в живом разговорном языке XVII в. употребление связки уже не являлось нормой.

В старорусских памятниках местоимение какой употребляется в полной форме; кроме того, в этих конструкциях формируется устойчивое сочетание что за (Купец же вопроси: «А ты что за человек?» «Русская повесть XVII в. »; Что за человек и каку нужду имееш ко мне? «Русская повесть XVII в. »).

Для выяснения принадлежности предмета как предикативного признака используется местоимение чей, которое отмечено в разных' памятниках, независимо от их характера и жанра, на протяжении всей истории развития языка (Чий есть образ и написание? «Хождение игумена Даниила»; Скажите, чья то пустошь, на которой стоим? «Докладной список 1495—1499 гг. »).

Вопросительные предложения, выясняющие неизвестные для говорящего различные обстоятельства (времени, места, причины, цели, образа действия), оформляются в древнерусских (и старорусских) памятниках при помощи местоименных наречий, с которых обычно начинается предложение (Где есть братъ твои? «Новгородская летопись»; И реша деревляне къ Ользе: «Кде суть дружина наша, ихъ же послахомъ по тя?» «Повесть временных лет»).

В древнерусских (и старорусских) памятниках для выяснения причины, а также цели нередко использовалось местоимение что (Господи, что ся умножиша стужающии мне? «Повесть временных лет»; Сестра, что я не вижу Аннушки? «Русская повесть XVII в. »).

В древнерусском языке, как видим, формируется структура вопросительного предложения с определенным порядком слов: вопросительное слово начинает предложение. Однако встречаются вопросительные предложения с иным порядком слов (А си бози что сделаша? «Повесть временных лет»).

Изменение обычного для вопросительных предложений порядка слов обусловлено тем, что на первое место выносятся члены предложения, выделяемые логическим ударением.

Неместоименные вопросительные предложения

Вопросительные предложения этого типа оформляются в древнерусском языке при помощи вопросительных частиц ли, али, аще, еда, чи, ци.

Наиболее употребительной и стилистически нейтральной является частица ли. Как и в современном русском языке, вопросительная частица ли ставится в предложении после того слова, которое выделяется логическим ударением (Не лепо ли ны бяшеть, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повестий о пълку Игореве, Игоря Святъславича? «Слово о полку Игореве»; И рече князь печенежьский: «А ты князь ли еси?» «Повесть временных лет»).

Вопросительная частица ли широко употреблялась также в старорусских памятниках (И спросил ево: «Что нашел ли квартиру и видел ли Аннушку? Жива ли она или нет?» «Русская повесть XVII в. »).

Частицы аще, еда (разве), чи, ци начинают вопросительное предложение. Они имели ограниченное употребление в памятниках древнерусского языка (Аще те не жаль отчины своея и матери, стары суща, и дети своих? «Новгородская летопись»; Он же рече: «Еда стражь есмь брату своему?» «Повесть временных лет»; А чи диво ся, братия, стару помолодити? «Слово о полку Игореве»; Ци я се створилъ, ци ли в моем городе? «Повесть временных лет»).

Частицы чи, ци были равнозначны между собой. В последующей истории развития языка вопросительные частицы аще, еда, чи, ци вышли из употребления. Частица чи сохранилась в украинском языке , а частица ци — в белорусском. Частица чи употребляется в русских говорах, особенно в пограничных с украинским языком.

В старорусских памятниках круг вопросительных частиц пополняется частицами али, ужели (неужели), разве (А тот ерш. мне насмеялся: «Ужели ты, братец осетр, рыбы наелся?» «Повесть о Ерше Ершовиче»). Наблюдения над языком древнерусских (и старорусских) памятников показывают, что многие вопросительные частицы (аще, али, еда, ужели, чи, ци) не закрепились в языке (али сохранилась в диалектах). Это объясняется тем, что многие из них были заимствованы, а некоторые выполняли функцию союза и вопросительной частицы, например аще, еда. В составе русского литературного языка сохранились частицы ли, неужели, разве, которые, кроме общего значения вопросительности, придают предложению еще дополнительные смысловые оттенки.

В памятниках публицистического характера, в Летописях, Словах, Сказаниях и других многие вопросительные предложения содержат риторический вопрос, не требующий выяснения или уточнения какого-либо элемента мысли. Риторические вопросы отражены в древнерусских памятниках (Рече има Янь: «Какый то богъ, седя в бездне? То есть бесъ. » «Повесть временных лет»; И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по улицам ле-жаща, и младенця отъ песъ изедаемы? «Новгородская летопись»; Чему мычеши Хиновьскыя стрелкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вой? Чему, господине, мое веселие по ковылию развея? «Слово о полку Игореве»).

Широко представлены риторические вопросительные предложения в старорусских памятниках (И жалостно во слезах глаголаше и причитаху: О господине. князь Михайло Ивановичь! Отшел еси от сего света, возлюбил еси небесному царю воинствовати, а нас еси кому ты оставил? И хто у нас грозно и предивно и хоробро полки урядит? «Русская повесть XVII в. »).

Риторические вопросительные предложения придавали произведению обличительный характер, остроту, эмоциональность. Часто ими пользуется протопоп Аввакум («Да што же делать? Пускай горькие мучатся все ради Христа!»; «. я лгал тогда. не велико ли мое согрешение?» ; «От большаго агнца причастяся, что получишь?»). Итак, в древнерусском языке складываются основные структурно-семантические разновидности вопросительных предложений, формируются грамматические средства выражения вопроса в предложении, которые в дальнейшем развитии языка, претерпев некоторые изменения, закрепились в русском литературном языке.

Побудительные предложения

Наиболее распространенной формой побудительных предложений в древнерусском языке являются предложения, в которых сказуемое выражено формой 2-го лица повелительного наклонения всех чисел (Възлелей, господине, мою ладу къ мне! «Слово о полку Игореве»; Поеди, княже, на свои столъ, а злодеевъ не слушай! «Новгородская летопись»; Не ходи, но возьми дань, юже ималъ Олегъ «Повесть временных лет»).

Такое сказуемое, выраженное формой повелительного наклонения, обычно помещается в начале предложения. Конструкции побудительных предложений с иным порядком слов встречаются реже (Мужа моего пустите, а темъ путь покажите прочь, откуда пришли «Новгородская летопись»). Побудительные предложения со сказуемым-глаголом в форме повелительного наклонения могли быть односоставными — определенно-личными (Седлай, брате, свои бръзыи комони «Слово о полку Игореве»; Княже мои, господине, яви мя зракъ лица своего! «Моление Даниила Заточника») и двусоставными, в которых подлежащее выражено местоимением 2-го лица («. а мы вашей земли не заяхомъ. , а вы възмите с нами миръ» «Новгородская летопись»; Весна украшаетъ цветы землю, а ты оживляй, господине богатый, милостию своею сироты и вдовицы «Моление Даниила Заточника»).

Следует отметить, что употребление личных местоимений при повелительном наклонении в древнерусском языке было весьма ограниченным. Так, например, в «Слове о полку Игореве» отмечены только побудительные предложения без личных местоимений, в Новгородской I летописи по Синодальному списку лишь 7 предложений (из 119) имеют личное местоимение при сказуемом — повелительном наклонении, остальные побудительные предложения без личных местоимений.

Употребление побудительных предложений без личных местоимений при повелительном наклонении является нормой для древнерусского языка. Этому способствуют, надо полагать, такие факторы, как непосредственное обращение к собеседнику в диалогической речи (а побудительные предложения употребляются преимущественно в диалогической речи), наличие обращения, которое указывает на конкретное лицо в предложении, обобщающий характер высказывания и др.

Постановка личных местоимений при повелительном наклонении, как и в современном русском языке, связана с экспрессивными смысловыми оттенками; она определялась особыми логическими или стилистическими соображениями, например сопоставление или противопоставление, логическое выделение действующего лица и т. д. (Даже буду виноватъ, да буду ту мертвъ, буду ли правъ а ты мя оправи господи «Новгородская летопись»).

Реже употребляются побудительные предложения, в которых сказуемое выражено глаголом в форме 3-го лица единственного числа («Да буди межи нами крестъ сь» Повесть временных лет). В современном русском языке третье лицо повелительного наклонения сохранилось только в устойчивых сочетаниях. Ограниченно также употребляются побудительные предложения со сказуемым в форме повелительного наклонения 1-го лица множественного числа, которые содержат побуждение к совместному действию («. и рече дружине своей: «Потягнемъ, уже нам не льзе камо ся дети» «Повесть временных лет»; Почьнемъ же, братие, повесть сию отъ старого Владимера до нынешьняго Игоря «Слово о полку Игореве»); Не пощадимъ, брате, живота своего за землю Русскую и за веру христианскую, за обиду великого князя Дмитрия Ивановича «Задонщина»).

Употребляются побудительные предложения со сказуемым, выраженным глаголом настоящего или будущего времени изъявительного наклонения с частицами да, ать, отъ (Рече же Володимеръ: «Да пришедъше съ сестрою вашею крестять мя» «Повесть временных лет»; «ать Всеслава блюдуть» «Повесть временных лет»).

Отрицательные предложения

Характерной особенностью отрицательных предложений в древнерусском языке является употребление частицы не и ни при членах предложения (чаще всего при сказуемом). Нужно заметить, что подобная особенность имеет место и в современном русском языке (А уже не вижду сильного, и богатого, и много воя брата моего Ярослава «Слово о полку Игореве»; И не послуша ихъ Игоръ «Повесть временных лет»). Кроме сказуемого частица не может относиться к любому члену предложения, чаще к подлежащему (Не буря соколы занесе чрезъ поля широкая, галици стады бежать къ Дону великому. «Слово о полку Игореве»). Такие предложения выражают частичное отрицание, т. к. отрицают одно, утверждая другое (То ти, брате, не стукъ стучитъ, негромъ гремитъ: стучитъ сильная рать, рать великого кнъзя Димитрия Ивановича. «Задонщина»). Предложения, содержащие отрицание подлежащего, представляют собой двучленную синтаксическую конструкцию с двумя противопоставленными предложениями.

В памятниках письменности наблюдались случаи, когда при двух отрицательных сказуемых в одном предложении стоит отрицательная частица не, а во втором – ни (А с бессменны не пиютъ, не ядятъ. «Хождение за три моря»). Такое употребление отрицательной частицы ни при втором и последующих однородных сказуемых объясняется большой близостью семантических конструкций отрицательных частиц и их приравниванием по значению.

Позже употребление подобного оборота сокращается и устанавливается норма современного русского языка. Частица ни может выступать усилителем отрицания, выраженного частицей не, стоящей перед сказуемым (Не было оно обиде ни соколу, ни кречету, ни тебе, черъный воронъ, поганый половчине «Слово о полку Игореве»).

В отличие от современного русского языка, частица ни могла выступать усилением глаголов с частицей не, начиная со второго отрицаемого члена (Не бысть ту брату Брячислава, ни другаго Всеволода «Слово о полку Игореве»).

Средством усиления отрицания в предложении служат также отрицательные местоимения и наречия (Не достоитъ никоторому же языку имети букъвъ своихъ «Повесть временных лет»; Не движеся съ места никамо же «Новгородская летопись»).

Встречались случаи употребления в отрицательных предложениях глагола (сказуемого) без отрицания и подлежащего, дополнения, обстоятельства, выраженного наречием или местоимением с отрицанием ни («Никто бо можетъ соли зобати» «Моление Даниила Заточника»; Николи же помышлю на вашю страну. «Повесть временных лет»).

Конструкции подобной структуры распространены преимущественно в книжной речи, в светской литературе их практически нет.

СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Сложное предложение в древнерусских памятниках представлено самыми разнообразными конструкциями, отражающими процесс формирования и сложносочиненного, и сложноподчиненного предложения.

Наряду с вполне оформившимися конструкциями сложносочиненного и сложноподчиненного предложений встречаются сложные синтаксические единицы с недостаточной расчлененностью смысловых отношений и слабо выраженной грамматической связью между составными частями. Порядок следования предложений в таких сложных синтаксических единицах определяется ходом фиксирования и формирования мысли. Эти синтаксические единицы использовались для выражения всякой сложной мысли без достаточной ее разделения. Грамматическим средством объединения предложений в таком сложном целом обычно являются присоединительные союзы а, и (И тут есть Индейская страна, и люди ходят нагы все, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены. , а детей у них много, а мужы и жены все черны и т. д. «Хождение за три моря»; Изъгнаше варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаща сами на ся «Повесть временных лет»).

Такая связь в лингвистике называется «цепным нанизыванием» предложений. Данное явление представляет собой одну из характерных особенностей русского языка на ранних периодах его развития. Оно, безусловно, является достоянием разговорной речи, поэтому и встречается преимущественно в тех памятниках письменности, которые не лишены живой, разговорной речи.

«Цепное нанизывание» предложений, связанных одной темой не имело большого значения в языке исследуемого периода. Его присутствие в языке древнерусских памятников, наряду с конструкциями сложносочиненного и сложноподчиненного предложений, отражает лишь процесс формирования сложного предложения и свидетельствует о постепенном развитии и совершенствовании языка.

Сохранившееся в памятниках древнерусского языка «цепное нанизывание» предложений служило тем исходным материалом, из которого впоследствии могли образоваться сложные предложения с сочинительной и подчинительной связью.

Существует предположение, что сочинение и подчинение возникли именно на основе «цепного нанизывания». Подтверждением тому является широкое его распространение в памятниках письменности.

Действительно, некоторые типы сложных предложений могли развиваться таким образом. Однако развитие сложных предложений из простых не сводится к одному только объединению простых высказываний. Многие конструкции сложных предложений могли возникнуть на основе простых предложений, включавших в свой состав причастия в различных падежных формах и др. , а также на основе бессоюзных сложных предложений развития в их составе относительных слов и подчинительных союзов.

Развитие сложных предложений заключалось в переходе от старого принципа соединения синтаксических групп и предложений к новому строю предложений с взаимной связью как членов предложения, так и предикативных частей в сложном предложении.

БЕССОЮЗНОЕ СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Бессоюзные сложные предложения в памятниках древнерусской письменности характеризуются обширным кругом смысловых отношений, выражаемых ими. Многие из них синонимичны отношениям в сложносочиненном или в сложноподчиненном предложениях. Бессоюзные сложные предложения могут быть сопоставлены по смыслу и по структурным особенностям с союзными сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями.

Предложения, сопоставляемые со сложносочиненными предложениями

Бессоюзные сложные предложения данного типа, в отличие от союзных сложносочиненных предложений, не имеют сочинительных союзов. Их предикативные части связаны в единое структурно-смысловое целое при помощи таких языковых средств, как модальная и видовременная одноплановость соединяемых частей, порядок их расположения, синтаксический параллелизм, сходные лексические элементы, входящие в состав предикативных частей.

Рассматриваемый вид бессоюзных сложных предложений близок по выражаемым смысловым отношениям к союзным сложноподчиненным предложениям. Предложения данного вида могут быть сопоставлены с ними. Они характеризуются довольно четким построением и ясностью выражаемых ими смысловых отношений. Бессоюзные сложные предложения, сопоставляемые со сложносочиненными предложениями, были достаточно распространены в древнерусских памятниках письменности, хотя и не так широко, как в современной русской литературе, Так из общего числа бессоюзных предложений (836) в Лаврентьевском списке летописи (1377 г. ) бессоюзных предложений, сопоставляемых со сложносочиненными— 317 (36,6%). Они употреблялись преимущественно в памятниках повествовательного характера, отражающих живую разговорную речь, и особенно в прямой речи.

Среди бессоюзных предложений довольно четко выделяются два структурно - семантических типа, отличающихся друг от друга к характером взаимоотношения составляющих предикативных частей, так и структурными особенностями:

1) бессоюзные предложения с общим значением соединения (Комони ржуть за Сулою, звенить слава въ Кыеве, трубы трубять въ Новеграде, стоять стязи въ Путивле, Игорь ждетъ мила брата Всеволода. «Слово о полку Игореве»; Сватьба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позвани. «Новгородская летопись»).

2) бессоюзные предложения с сопоставительно – противительными значениями (Солнце светится на небесе, Игорь князь въ Руской земли. «Слово о полку Игореве»; Мне поручилъ богъ архиепископию въ Руськои земли, вам слушати бога и мене. «Новгородская летопись»).

Бессоюзные предложения с общим значением соединения характеризуются такими структурными особенностями, как незамкнутый характер структуры сложного предложений в целом, грамматическая однородность, равноправность составляющих частей, их структурный параллелизм (Гзакъ бежитъ серымъ влъкомъ, Кончакъ ему следъ правиитъ къ Дону великому. «Слово о полку Игореве»; Ови ведуться полонени, ду посекаеми бывають, друзии на месте даеми бывають, горы смерть приемлюще, друзии трепещють, зряще убиваемыхъ, зии гладомъ умаряеми и водною жажею. «Повесть временных лет»). Бессоюзные предложения в данных примерах представляют собой открытую структуру, состоящую из двух - трех и более равноправных в грамматическом, отношении предикативных частей; количество частей может быть увеличено или уменьшено. Это непринципиально.

Грамматическая однородность соединяемых частей, их структурный параллелизм выражается в одинаковом порядке грамматической основы (группа подлежащего — группа сказуемого; группа сказуемого — группа подлежащего), в одинаковых морфологических формах их (Тоска разлияся по Руской земли, печаль жирна тече среди земли Рускыи. «Слово о полку Игореве»; Были вечи Трояни, минула ле Ярославля. «Слово о полку Игореве»). Грамматическая равноправность предикативных частей в бессоюзных предложениях со значением перечисления выражается в том, что каждая часть выполняет одинаковую синтаксическую функцию, несет одинаковую грамматическую и семантическую нагрузки в создании сложного предложения. Наблюдается относительная самостоятельность соединяемых частей сложного предложения (приведенные выше примеры).

Количество предикативных частей бессоюзного предложения определяется не структурными особенностями сложного предложения, а его общим содержанием, коммуникативными задачами данного высказывания.

Бессоюзные предложения данного структурно-семантического типа обычно выражают значение временной последовательности явлений и событий в предикативных частях или значение одновременного протекания их в соединяемых частях. Эти значения, как и в современном русском языке, передаются соотношением видовременных форм глаголов-сказуемых соединяемых частей. Значение одновременности совершаемых действий, явлений чаще всего передается сказуемыми в предикативных частях, выраженными глаголом настоящего времени или формой прошедшего времени несовершенного вида (На Немизе снопы стелютъ головами, молотятъ цепи харалуж-ными, на тоце животъ кладуть, веютъ душу отъ тела. «Слово о полку Игореве»).

В бессоюзных предложениях со значением одновременности явления и события, о которых говорится в сочетаемых частях, происходят в одном временном плане, они совпадают во времени. Значение временной последовательности совершившихся действий, явлений обычно передается соотношением сказуемых, выраженных формой прошедшего времени совершенного вида (И въ се время родися Ярославу сынъ, нарекоша имя ему Вячеславъ «Слово о полку Игореве»; Тогда мастеръ порочный хытро-стью пусти на ня воду, Чюдь же побегоша сами вонъ. «Слово о полку Игореве» );

Бессоюзные предложения со значением временной последовательности имеют твердый порядок следования соединяемых частей, отражающий объективную реальность последовательного развития определенных событий и явлений. Перестановка предикативных частей в этих предложениях невозможна: она разрушает структуру сложного предложения, искажает его смысл (Наведе богъ потопъ на землю, потопе всяка плоть «Слово о полку Игореве). Таким образом, порядок следования предикативных частей является не только одной из структурных особенностей бессоюзного предложения, но и средством выражения смысловых отношений, а также средством связи частей.

Бессоюзные предложения со значением одновременного протекания событий и явлений не имеют твердого порядка следования частей. Для них характерна потенциальная обратимость частей, хотя и в их строении также наблюдается определенная закономерность, которая проявляется в том, что последующие предикативные части строятся с учетом структуры первой и предыдущих частей, Последнее находит отражение, например, в одинаковом порядке членов предложения, в структурном параллелизме частей или в наличии в первой части общего члена предложения и для остальных частей (Тоска разлился по Руской земли, печаль жирна тече средь ш Рускыи. «Слово о полку Игореве» ; Уже снесеся хула на хвалу,уже тресну нужда на волю, уже връжеса дивь на землю. «Слово о полку Игореве»; Въ то же лето на зиму бысть зима, не бысть снега чересъ всю зиму «Слово о полку Игореве»).

В бессоюзных сложных предложениях основными грамматическими средствами связи предикативных частей являются синтаксическая однородность соединяемых частей, однотипное строение предикативных единиц, составляющих сложное предложение, соотношение форм глаголов-сказуемых в составляющих предикативных единицах.

Бессоюзная связь частей сложного предложения могла усиливаться лексическими элементами, входящими в состав частей, или повторением в предикативных единицах одинаковых лексических элементов. Такими лексическими элементами, как и в современно русском языке, являются указательные местоимения, местоименные наречия, существительные, глаголы. Приведем примеры (Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслию поля меритъ великаго Дону до малого Донца. «Слово о полку Игореве»;Городи вси опустеша, села опустеша. «Слово о полку Игореве»). Связь частей здесь осуществляется через само повторение одних и тех же членов предложения.

Повторение одних и тех же членов предложения в разных частях является грамматическим средством связи. Бессоюзная связь частей могла поддерживаться также наличием в первой части сложного предложения специальных слов или словосочетаний, общих для сочетающихся частей (Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокъ не тм скоташа, по лозию ползоша только. «Слово о полку Игореве» ; Съ зарани до вечера, съ вечара до света летятъ стрелы каленыя, гримлют сабли о шеломы, трещатъ копиа харалужныя в поле незнаеме среди земли Половецкыи. «Слово о полку Игореве»). Общие синтаксические члены, имеющиеся в предложении, не повторяются в каждой части, а имеются лишь в одной, первой и в одинаковой мере относятся к содержанию всех других частей. В бессоюзных предложениях данного структурно-семантического типа преобладает употребление сказуемых в форме изъявительного наклонения, однако встречается употребление сказуемых в форме повелительного наклонения (Избавите обидима, судите сироте, оправдайте вдовицию. «Слово о полку Игореве»).

Бессоюзные сложные предложения с сопоставительно - противительными значениями представляют собой двухкомпонентные структуры, выраженные двумя предикативными единицами, которые могут сравниваться или противопоставляться.

Сопоставительно - противительные отношения устанавливаются на основе реального содержания предикативных частей. Эти части взаимно связаны между собой, они как члены отношения являются равноправными.

Сопоставительно - противительные отношения осуществляются при помощи слов — членов предложения, которые сравниваются друг с другом и несут на себе логическое ударение (Солнце светится на небесе, Игорь князь въ Рускои земли «Слово о полку Игореве»; Земля плодъ даеть обилия, древеса овощь. «Моление Даниила Заточника»). Противительные отношения усиливаются употреблением в предикативных частях слов с антонимичным значением (Володимеръ хотяше мира, Святополкъ же хотяше рати. Повесть временных лет»).

Противительно - отрицательные отношения создаются в бессоюзных предложениях, когда в одной из соединяемых частей имеется отрицание (Не буря соколы занесе черезъ поля широкая, галици стады бежать къ Дону великому. «Слово о полку Игореве»; Не любо ми есть въ Киеве быти, хочю жити въ Переяславци на Дунай, яко то есть середа земли моей. «Слово о полку Игореве»).

Бессоюзные сложные предложения с противительно - ограничительным значением содержат различного рода ограничения. В них держание второй части ограничивает мысль, высказанную в первой части. Значение ограничения подчеркивается ограничительными частицами токмо, только, усилительной частицей же (И ради быша людье, токмо дьяволъ сетоваше. «Слово о полку Игореве» ); И се слышавъше вой разидошася от. него, Борись же стояше съ отрокы своими. «Слово о полку Игореве»). Бессоюзным сложным предложениям с сопоставительно - противительными значениями также свойственны явления структурного параллелизма предикативных частей, их модальная и временная одноплановость. Неполнота состава второй предикативной части является также показателем структурного объединения частей сложного предложения. Неполнота второй части (отсутствующие члены предложения) восполняется за счет первой, полной части, в которой эти члены предложения наличествуют. Чаще бывают опущенными сказуемые во второй части.

Как было отмечено выше, бессоюзные сложные предложения употребляются главным образом в памятниках повествовательного характера, где ведется описание каких - либо событий и явлений действительности. Бессоюзные конструкции предложений значительно встречаются в памятниках деловой письменности. Бессоюзные сложные предложения, сопоставляемые с союзными сложносочиненными предложениями, занимают в грамотах сравнительно скромное место (А в Русу не ехати, ехати ти в Русу на третиюю зиму. «Новгородская грамота»; А приказываю тобе сыну своему Семену братью и молодшую и княгиню свою съ меншими детми, по бозе ты и будешь печалникъ «Духовная грамота 1328 г»).

Следует отметить, что в памятниках деловой письменности чаще всего употребляются бессоюзные конструкции сложных предложений с противительной связью частей: в первой части сложного предложения действие отрицается, а во второй — разрешается, предписывается (А волостии ти княже новгородьскыхъ своими мужи не държати ти мужи новгородьскыми. «Новгородская грамота»; А дети мои князь Ондреи, князь Василеи въ то село не въсыпаются, ни приставовъ своихъ не всылаютъ, ни судовъ не судятъ и дань не емлютъ, судитъ то село княгини моя и дань емлетъ. «Духовная грамота 1410 г»). Бессоюзные предложения, указывающие на одновременные или следующие друг за другом события и явления, в памятниках деловой письменности встречаются редко. Они характерны только для произведений, где ведется повествование или описание каких-либо событий.

Употребление бессоюзных сложных предложений, сопоставляемых с союзными сложносочиненными предложениями, значительно расширяется в старорусских памятниках, особенно в памятник повествовательного жанра, связанных с устным народным творчеством (Кони ржуть на Москве, бубны бьють на Коломне, трубы трубять в Серпухове, звенить слава по всей земли русьскои. «Задонщина»; Уже бо брате стукъ стучить, громъ гремить в славном граде Москве. То ти брате не стукъ стучить, ни громъ гремить, стучить сильная рать великаго Дмитрия Ивановича, гремять удальци золочеными шеломы, черлеными щиты. «Задонщина»).

В старорусских памятниках не происходит значительных изменений в структуре бессоюзных предложений, сопоставляемых с союзными сложносочиненными предложениями, а также и в выражаемых ими смысловых отношениях. Сохраняются те же лексические средства связи частей в единое структурно – смысловое целое. Примером тому служит модальная и видовременная одноплановость составляющих частей, порядок их следования и синтаксический параллелизм в построении, общие лексические элементы в составе частей и т. д.

Употребляются в старорусских памятниках бессоюзные предложения с общим значением соединения равноправных в грамматическом и смысловом отношениях предикативных частей, в которых говорится об одновременных или следующих друг за другом событиях.

Необходимо отметить, что бессоюзные предложения с общим значением соединения, указывающие на одновременные или последовательные во времени события и явления, употребляются главным образом в тех произведениях, где ведется повествование или описание каких-либо событий.

Значительно расширяется круг старорусских памятников, отражающих бессоюзные предложения с сопоставительно - противительными отношениями (Клятва отча дом чадом разрушитъ, матерне же въздыхание конца искоренить. «Московская летопись»; Воспели бяше птицы тостные песни, вси восплакались княгини и боярыни и воеводины жены избьенныхъ. «Задонщина»).

Сравнительно широко представлены в старорусских памятниках бессоюзные предложения с противительно -отрицательным значением, в которых в первой части действие отрицается, а во второй разрешается (Не тури возрыкають на поле Куликове побежени у Дону ликаго, взопаша посечены князи рускыя и бояры и воеводы ликаго князя. «Задонщина»; Во Индейской же земли кони ся у нихъ не родятъ, въ ихъ земли родятся волы да буйволы. «Хождение за три моря»).

Весьма часто прибегает к бессоюзным предложениям, сопоставляемым с союзными сложносочиненными предложениями, в своя произведениях протопоп Аввакум (Солнце во тьму преложися и Луна в кровь, звезды в полудне на небеси явилися черным видом; Солнце померче, от запада Луна подтекала; Осень была, дождь на меня шел, всю нощь под капелию лежал; Река мелкая, плоты тяжелые, приставы немилостивые, палки большие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие, огонь встряска, люди голодные. ).

Менее распространены бессоюзные сложные предложения, составляемые с союзными сложносочиненными предложениями, в памятниках деловой письменности XV—XVII вв. Особенно редко встречаются бессоюзные предложения, в которых говорится об одновременных или следующих друг за другом событиях и явлениях. В языке деловых документов употребляются преимущественно бессоюзные предложения с противительно - отрицательным значением (И ел того лихого исцю въ его гибели не выдати, велети его казнить смертною казнью. «Судебник 1497 года»; А государьскому убойце. и церковно татю и подметчику и зажалнику, ведомому лихому человеку жывота не дати, казнити ево смертною казнью. «Судебник 1550 года»).

Видовременные соотношения глаголов - сказуемых в бессоюзных сложных предложениях весьма разнообразны. В бессоюзных предложениях, где перечисляются одновременные явления, чаще всего встречается глагол-сказуемое в форме настоящего времени, а в бессоюзных предложениях, где сообщается о следующих друг за другом событиях и явлениях — глагол-сказуемое в форме прошедшего времени совершенного вида. Встречаются также бессоюзные сложные предложения, в которых глаголы-сказуемые стоят в форме повелительного наклонения или в форме разных наклонений (Жаворонокъ птица, красных дней утеха, возлети подъ синий небеса, посмотри къ сильному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его князю Владимеру Ондреевичю. «Задонщина»). В памятниках деловых документов одно из сказуемых (а часто и оба) обычно выражается повелительной формой глагола или инфинитивом, таким образом подчеркивается необходимость выполнения действия.

Наблюдения показывают, что в древнерусских памятниках бессоюзные сложные предложения с общим значением соединения, выражающие одновременные или последовательные во времени события и явления, как правило, были открытой структуры (отсутствие союза и при последнем однородном компоненте).

В старорусских же памятниках, как и в современном литературном языке, появляются бессоюзные сложные предложения замкнутой структуры, в которых перед последним компонентом стоит союз, замыкающий всю конструкцию сложного предложения (Уже бо возвеяша сильнии ветри съ моря на усть Дону и Непра, прилелеяша великия тучи на Рускую землю, из нихъ выступают кровавыя зори и в нихъ трепещуть синие молнии. «Задонщина»; Бысть знамение на небеси, помрачение въ солнце и тьма бысть, солнце погыбе и явися серпъ на небеси. «Московская летопись»; Гурмызъ же есть пристанище великое, всего света люди въ немъ бывають, и всякы товаръ въ немъ есть, что на всемъ свете родится. «Хождение за три моря»). Материалы исследования памятников древнерусской (и старорусской) письменности различных жанров и стилей дают основание говорить о вполне сложившейся структуре бессоюзных сложных предложений для выражения различных смысловых отношений. Складываются основные структурно-семантические типы бессоюзных сложных предложений, сопоставляемых с союзными сложными предложениями: бессоюзные предложения с общим значением соединения однородных частей и бессоюзные предложения с сопоставительно-противительными отношениями.

Оформляются основные синтаксические средства связи частей в единое структурное целое.

Употребление бессоюзных сложных предложений, сопоставляемых с союзными сложносочиненными предложениями, в дальнейшем развитии языка неуклонно растет, особенно в художественных произведениях, где ведется повествование или описание каких-либо событий.

Бессоюзные сложные предложения, сопоставляемые с союзным сложносочиненными предложениями, закрепились в национальном русском языке и нашли отражение в русских народных говорах в современном литературном языке. Следует отметить, что в современном литературном языке многие бессоюзные сложные предложения образовались в результате опущения союза, обусловленного стилистическими целями.

Предложения, сопоставляемые со сложноподчиненными предложениями

В древнерусских памятниках бессоюзные сложные предложения данного типа характеризуются обширным кругом смысловых отношений, которые они выражают. При этом отмечается достаточно ясная смысловая связь частей предложения и их четкое построение.

Бессоюзные сложные предложения, сопоставляемые со сложным подчиненными предложениями, как и в современном русском языке, представляют собой замкнутую, двучленную структуру. Они отличают твердым порядком размещения частей предложения.

Бессоюзные конструкции сложных предложений употребляли в художественных произведениях, где они часто использовались в стилистических целях, и в деловой письменности под влиянием живой, разговорной речи, которой они были свойственны. Об этом свидетельствуют, например, Новгородские берестяные грамоты, сложноподчиненные предложения без союзов и относительных слов занимают значительное место, а также широкое распространение бессоюзных конструкций в народных говорах.

Бессоюзные сложные предложения, сопоставляемые со сложноподчиненными предложениями можно разделить на группы.

1)Бессоюзные сложные предложения со значением пояснения во второй части. Их сущность состоит в том, что вторая часть поясняет, раскрывает более полно содержание первой части (отдельного слова или словосочетания) (И нача вои свое делити: старостамъ по 10 гривенъ, смердамъ по гривне, а новъгородчемъ по 10 всемъ. «Новгородская летопись»; Въ се же лето быстъ знамение: погибе солнце и быстъ яко месяц. « Повесть временных лет»).

В предложениях данного вида определилось четкое количество частей и их порядок: 2 части (поясняемая, поясняющая). При этом вторая часть может быть как простым, так и сложным предложением (И ту створилися зло велико: убиша посадника Михаила. «Новгородская летопись»; А Новгородъ выложиша вси князи въ свободу: где имъ любо, ту же собе князя поимаютъ. «Новгородская летопись».

Бессоюзные предложения со значением пояснения во второй части нашли отражение в народных говорах и в современном литературном языке. Они часто всречаются в пословицах и поговорках (Беда – не дуда: поиграв, не кинешь; Счастье – не конь: хомута не накинешь; Счастье, что волк: обманет, да в лес уйдет.

2) Бессоюзные сложные дополнительные предложения. Эти конструкции сложного предложения являлись вполне сформировавшимися структурами. В них имело место четкое определение объектных отношений, количества частей, порядка их размещения. Они состоят их двух частей, порядок которых был фиксированным: логически главная часть всегда препозитивна, объективная всегда постпозитивна (Нама бози молвятъ: не бытии намъ живы отъ тебе. «Повесть временных лет»; Стязи глаголютъ: половци идутъ отъ Дона и отъ моря. «Слово о полку Игореве»).

Основные особенности данного вида предложений – переходность и определенная семантика глагола – сказуемого – играют важную роль в организации бессоюзного сложного дополнительного предложения. Переходный глагол – сказуемое служит организующим звеном сложного предложения и одним из элементов связи составляющих его частей.

Бессоюзные сложные дополнительные предложения широко представлены в русских народных говорах и в современном литературном языке.

3) Бессоюзные сложные предложения со значением причины. Указанный вид бессоюзных сложных предложений встречается в ранних памятниках письменности, где отражена живая, разговорная речь (Темно бо бе въ 3 день: два солнца померкоста. «Сово о полку Игореве»; И отступиша печенези от града и не бяше льзе коня напоити: на Лыбеди печенези. «Повесть временных лет»).

Вторая часть данных предложений указывает на причину, дает обоснование того, о чем говорится в первой части. В целом же, в древнерусском языке была сформирована определенная структура бессоюзных предложений данного типа. В их состав входили две части – компонента. Закрепленное за предложением причины место в сложном предложении (Второе) способствовало определению смысловой связи частей бессоюзного сложного предложения как результата – причины.

Бессоюзные сложные предложения со значением причины употребляются в фольклоре. В языке пословиц часто опускаются причинные союзы (Всяк хлопочет, себе добра хочет). Бессоюзные сложные предложения причины наблюдаются в русских народных говорах и в современном русском литературном языке.

4) Бессоюзные сложные предложения со значением следствия. Предложения данного типа имели ограниченное распространение в памятниках древнерусской письменности.

В них установлен был строгий порядок размещения частей предложения: часть предложения, указывающая на следствие, результат действия, о котором говорится в первой части, всегда находится в постпозиции. В начале проявляется действие – причина, далее следствие, которое служит результатом проявления причины. Такой порядок частей закрепился и в современном литературном языке. Он является основной особенностью бессоюзного сложного предложения следствия (Княже правъ еси, поеди противу ему. «Повесть временных лет»; И бе гладъ великъ, по полугривне голова конячья. «Новгородская летопись).

5) Бессоюзные сложные предложения со значением цели. Предложения цели имеют смысловую близость с модальными значениями повелительного и условного наклонений. Данная близость состоит в том, что и указанные предложения и указанные наклонения выражают действия или события, относящиеся к будущему времени, изображают нереальные действия ( И реша же имъ бояре: «Посли к нему дары, искусимъ и». «Повесть временных лет»; Аще суть бози, то единого себе послютъ бога, да имутъ сынъ мой. «Повесть временных лет»).

В древнерусских памятниках письменности бессоюзные сложные предложения со значением цели встречаются сравнительно редко. Уже в ХV веке они были вытеснены союзными конструкциями (сложноподчиненными предложениями цели), т. к. значение в данных предложениях выражено наиболее ярко.

6) Бессоюзные сложные предложения времени. В древнерусской письменности такие предложения встречаются довольно таки редко. Более того, их трудно отграничить от бессоюзных предложений условия из-за сходных черт: одинаковый порядок частей предложения (часть предложения со значением времени стоит на первом месте), последовательность времени.

В старорусских памятниках употребление временных бессоюзных предложений расширяется, особенно в тех памятниках, которые близки к устной, разговорной речи. Например, в Хождении Афанасия Никитина, в грамотах, в сочинениях протопопа Аввакума (А ясти же садятся, они омываютъ руки да ногы, да и рот пополаскыватъ. «Хождение за три моря»; И мене неможется, так меня подымает «Аввакум, 151»).

Распространены бессоюзные сложные предложения времени распространены в языке пословиц.

7) Бессоюзные сложные предложения условия. Такие предложения нашли отражение в ранних памятниках древнерусского языка (Обличишь безумнаго, поречеть тя. «Повесть временных лет»; Левъ рыкнетъ, кто не устрашится. «Моление Даниила Затогчника»). Бессоюзные предложения условия широко представоены в памятниках деловой письменности (договорные грамоты, духовные завещания, судебники), что объясняется самим содержанием памятников, определяющих правовые нормы и обязанности.

По своей структуре бессоюзные сложные предложения, выражающие условно – следственные отношения, являются двучленными, состоящими из двух частей (обусловливающей и обусловливаемой). Очень показательно, что условные бессоюзные предложения часто употребляются параллельно с союзными сложноподчиненными предложениями с условным значением.

Бытовавшие в древнерусском языке разновидности условного предложения имели в дальнейшем неодинаковую судьбу: одни не вышли за пределы деловых документов и были вытеснены более совершенными конструкциями , другие , совершенствуя свою структуру, вошли в состав русского литературного языка.

8) Бессоюзные сложные предложения со значением уступки. Встречаются такие предложения очень редко, причем большая их часть с противительным союзом а (Мне бедному горько, а делать нечева стало. «Аввакум, 102»; Двери не отворялись, а ево не стало! «Аввакум, 66»).

9) Бессоюзные сложные определительные предложения.

В древнерусских памятниках встречаются бессоюзные сложные предложения без относительных местоимений, выражающие атрибутивные отношения между составными частями. Вторая часть такого бессоюзного предложения поясняет какой – либо член предложения, выраженный именем существительным, первой части (Бе же един старецъ, не был на вечи томъ. «Повесть временных лет»; А въ гурмызе есть варное солнце, человека съжжжетъ. «Хождение за три моря»). Бессоюзные предложения этой группы характеризуются тем, что они состоят из двух частей, в первой их них имеется определяемое имя, которое подразумевается во второй части. Определяемое имя выполняет функцию подлежащего или дополнения в обеих частях предложения.

СЛОЖНОСОЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ СОЮЗНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Сложносочиненное предложение — это один из структурно-семантических видов сложного предложения. Оно состоит из двух или нескольких предикативных частей. Будучи равноправными по смыслу и в грамматическом отношении, предикативные части сложносочиненного предложения сохраняют свою относительную самостоятельность. Круг выражаемых сочинением смысловых отношений очень широк.

Материалы исследований древнерусских памятников свидетельствуют о широком распространении сложносочиненных предложений в письменных памятниках, о преобладании в древнерусском языке сочинительной связи предложений над подчинительной. Основным формальным средством связи частей сложносочиненного предложения являются сочинительные союзы, которые одновременно выступают и показателями смысловых отношений между частями. Одни союзы (соединительные) благодаря своей семантике анализируют о наличии некой одинаковости сочиненных компонентов, а другие (противительные) — о наличии неких различий, ни одни сочинительные союзы довольно последовательно обнаруживают тяготение к выражению только одного какого-то типа отношений (например, союз но всегда связан с выражением противительных отношений, то. , то. — разделительных и т. д. ), то некоторые ве союзы (а, и) таят в себе возможности выражать разные отношения.

Структурно-семантические типы сложносочиненного предложения

Материалы исследований древнерусских и старорусских памятников письменности позволяют говорить о вполне сложившейся структуре сложносочиненного предложения в древнерусском языке. По своему строению различаются предложения незамкнутой структуры, состоящие из двух, трех и более равноправных по отношению к другу предикативных частей, и предложения замкнутой структуры, состоящие обычно из двух частей, всегда соединенных союзами. Замыкающий союз определяет границу сложносочиненного предложения и не допускает присоединения новых однородных частей.

Количество частей в сложных предложениях открытой структуры определяется не структурой сложносочиненного предложения, общим содержанием, его коммуникативными задачами. Предикативные части сложносочиненного предложения вступают между собой в определенные логико-семантические отношения, выражаемых ими отношений очень широк, но основными из являются соединительные, сопоставительно-противительные и разделительные отношения.

1) Предложения, выражающие соединительные отношения. Соединительные отношения содержат такие предложения, в которых обнаруживается семантическая однотипность частей, определенное сходство, тождественность в их семантике, соединительная связь частей сложного предложения осуществлялась в древнерусском (и старорусском) языке, как и в современном языке, при помощи союзов и, да (в значении и) нини, также ( И приде Святославъ к порогамъ, и не бе льзе проити порогъ. «Повесть временных лет»; И тьма бысть, и звезды быша и месяцъ. «Новгородская летопись»).

2) Соединительные предложения с причинно-следственным значением. В сложносочиненных предложениях с союзом и, кроме оснровного соединительного значения, наблюдаются также частные значения , наслаивающиеся на основное значение. К таким частным семантическим значениям относится причинно – следственное значение. Сложносочиненные предложения с причинно – следственным значением близки к предложениям с временной последовательностью, т. к. и в тех и в других события и явления протекают во временной действительности (Приде князъ ярославъ въ Новгородъ, и ради быша новгородци. «Новгородская летопись»; Олегъ же сего не послуша, и быстъ межи им ненависть. «Московская летопись»).

3) Соединительно – противительные предложения. В некоторых сложносочиненных предложениях с союзом и, наряду с основными соединительными отношениями, появляются добавочные сопоставительно – противительные значения. Функция союза и в этих предложениях близка к функции сопоставительного союза а или противительного союза но (Адамъ же и Ева плачющася быста, и дьяволъ радовашеся. «Повесть временных лет»; Поганый иконоборец лествицю пристави, всъхоте сдърати венец златы, и святая Феодосия опроверже лествицю и разби поганина. Неизвестный источник). Присоединительная связь предложений, осуществляемая союзом и, употреблялась в памятниках повествовательного характера при описании каких – либо событий и явлений.

Сложносочиненные предложения, состоящие из нескольких частей, находящихся между собой в одинаковых синтаксических отношениях.

1) Многочленные конструкции с союзом и. Предложения, входящие в состав данных сложных конструкций, находятся между собой в одинаковых синтаксических связях, которые осуществляются при помощи повторяющегося союза и. Передаваемые действия, события, явления, о которых говорится в сочетаемых предложениях, могут совпадать по времени илим могут протекать одно за другим (Приде Мстиславъ в Новъгородъ, посадише и на столе отци, и ради быша новъгородцы. «Новгородская летопись»; и великъ мятежъ быстъ въ земли тои, и велика беда, и множъство паде головъ, яко и числа нету. «Новгородская летопись»).

2) Многочисленные конструкции с союзом а. Синтаксическая связь предложений в сложных конструкциях данного типа, выражающих соединительные отношения, могла осуществляться также при помощи союза да (А братъ султановъ тотъ сидитъ на кровати на золотой, да над ним теремъ оксамитенъ, да маковица золота со яхонты, да несутъ его 20 человекъ. «Хождение за три моря»).

3) Многочисленные конструкции с союзом а. синтаксическая связь частей в этих сложных конструкциях осуществляется при помощи повторяющегося союза а. Помимо союза а, соединяющего составные части многочленной конструкции, важную роль в объединении частей играет их структура: наблюдается параллелизм в построении соединяемых предложений, свидетельствующий об их однородности; употребление сказуемого, которое повторяется или подразумевается, одно и то же (А я лежу под берестом наг на печи, а протопопица в печи, а дети кое – где «Аввакум»).

Основные выводы, связанные с изучением сложносочиненных предложений.

В древнерусском языке сложились основные модели построения многочленных конструкций сложносочиненного предложения, известные современному литературному языку. Большинство из этих конструкций употребляются в письменном языке независимо от его стилистических особенностей как в памятниках собственно литературного языка, так и в деловых документах.

Многочленные сложносочиненные предложения, употребляемые в древнерусском языке, в подавляющем большинстве своих разновидностей закрепились в русском национальном языке и жили основой для развития соответствующих конструкций сложного предложения современного литературного языка.

СЛОЖНОПОДЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Древнейшие типы сложных предложений, сопоставляемых со сложноподчиненными предложениям.

В древнерусских памятниках употребляются сложные предложения с недостаточно выраженной подчинительной связью составляющих частей, сложные предложения, в которых используются сочинительные союзы для связи логически зависимых компонентов (Възлелеи господине мою ладу къ мне, а быхъ неслала нему слезъ на море рано. «Слово о полку Игореве»; А сноху мою послати ко мне, зане нестъ в ней ни зла, ни добра, да быхъ обуимъ оплакалъ мужа ея «Слово о полку Игореве» ; Молися о мне, да и азъ ту же страсть приялъ «Слово о полку Игореве»; Святополкъ же, послушавъ ихъ, посла к Володимеру, да бы помоглъ ему. «Повесть временных лет».

В приведенных примерах вторая часть сложного предложения, присоединяемая союзами а, да, довольно указывает на цель действия первой части. Целевые отношения выражаются здесь соотношением глагольных форм сказуемых обеих частей сложного предложения. Сказуемое второй части дано в форме сослагательного (условного) наклонения, которое по существу и отражает модальное значение предложения цели. Сказуемое первой части выражено разными глагольными формами (повелительным наклонением, инфинитивом, формой прошедшего времени), поскольку любое действие может иметь определенную цель или назначение (А дастъ ми богъ сына, и княгини моя поделить его, возмя по части у болшие его братьи. «Духовная грамота 1389 г. »; А перемен богъ орду, и княгини моя емлетъ ту дань собе. «Духовная грамота 1424 г»; А учинится татба межи их сирот монастырских, а ведает игумен или его приказщик. «Жалованая грамота 1440 г. »).

В этих сложных предложениях достаточно ясно выражены условно-следственные отношения между составляющими частями. Эти отношения выражаются всей структурой сложного предложения: препозицией обусловливающей части, соотношением видовременных форм глаголов-сказуемых составляющих частей. Сказуемое первой, обусловливающей, части дано в форме настоящего — будущего времени, поскольку действие-условие дается как предположительное; сказуемое второй, обусловленной, части также выражается глаголом в форме будущего времени или инфинитивом.

Сочинительные союзы а, и, соотносительный союз ино в начале второй части связывают обе части сложного предложения.

В древнерусских памятниках встречаются также сложные предложения со значением времени, например: А умру в белцех, и им меня поминати и мою жену Марью.

По своей структуре сложные предложения данного типа всегда двучленны, с твердым порядком следования частей. В сложных предложениях со значением цели часть, указывающая на цель действия, всегда находится в постпозиции. В сложных предложениях со значением условия обусловливающая часть находится в препозиции. Такой же порядок частей и в сложном предложении со значением времени.

Судьба сложных предложений данного типа, сопоставляемых со сложноподчиненными предложениями, была неодинаковой в дальнейшем развитии языка.

Сложные предложения со значением цели этого типа не закрепились в старорусских памятниках. Употребление их постепенно сокращается. Они употреблялись до тех пор, пока не сформировались подчинительные союзы абы, дабы, чтобы для выражения целевых отношений. Формирование подчинительных союзов цели связано с потерей аористом бы предикативности, потеря которой произошла не позже XIV в.

Употребление сложных предложений со значением условия значительно расширяется в старорусских памятниках, особенно в памятниках деловой письменности — договорных грамотах, духовных завещаниях, судебниках и в других деловых документах (А будетъ дело выше рубля или ниже, и боярину имати по тому росчету. «Судебник 1497 г. »; И будет в приставной иск менши езду, я дияку тех приставных не подписывати. «Судебник 1497 г. »; А возмет кто лишек, и на том взяти втрое. «Судебник 1550 г. »).

Сложные предложения с временным значением не имели широкого распространения в старорусских памятниках и постепенно отмирают. Зависимые отношения между предикативными частями сложных предложений данного типа выражаются без подчинительных союзов. Сочинительные союзы, начинающие как первую часть, так и вторую, не выражали подчинительных смысловых отношений, а лишь связывали обе части сложного предложения в единое целое.

В древнерусских памятниках письменности широко распространены сложные предложения с союзным подчинением. Рассмотрим некоторые разновидности данного типа предложений.

1) Предложения с придаточным условным. В качестве подчинительных союзов условных предложений выступают союзы аще, аже, еже, оже, аче, буде (т), коли, ес(ть)ли, ежели, когда и другие (Аще ли не поидешь, то много зло въ граде въздвинется. «Московская летопись; А оже ктопод другомъ копаетъ яму, самъ впадется в ню. «Новгородская летопись»; Иже ли не поидеши снами, то мы собе будем, а ты собе. «Повесть временных лет»; Коли сокол в мытех бывает, высоко птиц взбивает. «Слово о полку Игореве»).

Сложноподчиненные предложения с придаточным условным в древнерусских (и старорусских) памятниках представлены pразнообразными конструкциями, отражающими длительный путь развития. Во-первых, достаточно широко употребляются древнейшие типы формирующегося сложноподчиненного предложений, в котором подчинительный союз выступает совместно с сочинительным союзом; во-вторых, широко представлено союзное подчинение предложений с условным значением.

При выражении условной связи большое значение имел порядок размещения частей формирующегося сложноподчиненного предложения. Он был одним из грамматических средств выражения недостаточно еще развитого подчинения. Возникнув из вопросительных конструкций, условное предложение на раннем этапе своего развития всегда находилось в препозиции по отношению к обусловленному главному предложению.

Порядок следования частей в сложном предложении с условным значением соответствовал хронологическому порядку событий, передаваемых сложным предложением: раньше совершалось действие, выражающее условие, а затем действие, содержащее следствие.

Постоянная препозитивность условных предложений наблюдается лишь в древнейших типах не вполне сложившегося сложноподчиненного предложения.

В условных конструкциях вполне оформившегося подчинения намечается свободное размещение частей сложноподчиненного предложения. Придаточная часть может находиться как в препозиции, так и в постпозиции.

В зависимости от этого различаются две структурные разновидности: 1) сложноподчиненное предложение с препозитивной придаточной точной частью и 2) сложноподчиненное предложение с постпозитивной придаточной частью.

Важное место в условных конструкциях древнерусского язь занимали соотносительные слова. На раннем этапе формирующегося сложноподчиненного предложения они. также служили средством синтаксической связи частей сложноподчиненного предложения, выполняли роль дополнительных скреп, ибо придаточное препозитивное предложение в начале своего формирования обладали известной самостоятельностью, а формирующиеся подчинительные союзы еще не стали полноценными выразителями подчинительной связи частей сложного предложения. Поэтому наличие соотносительных союзов в главном предложении, выполняющих функции соединительных союзов, на данном этапе развития условных конструкций было обязательным. Но с дальнейшим развитием и совершенствованием подчинительной связи роль этих союзов, скрепляющих части сложноподчиненного предложения, ослабевает, сокращается их количество.

2) Предложения с придаточным уступки. Уступительные предложения занимают в древнерусских памятниках (да и в старорусских) небольшое место (по употребительности) среди сложноподчиненных предложений.

Общеизвестно, что уступительные предложения наиболее близки условным. Смысловая близость условных и уступительных предложений обусловила и формальную близость. Уступительные предложения в древнерусском (и старорусском) языке зачастую оформлены теми же союзами, что и условные (аще, если, хотя) (Аще и веща душа въ друзе теле, но часто беды страда! «Слово о полку Игореве»; Аще духомъ далеке есте отсюду, но молитвою помозите ми на отступающих православья дръжавы вашеа. «Московская летопись»; Аще и млад, да по-старому сделал. «Аввакум»; А иное хотя кто вынеслъ злии человеци разграбиша. «Новгородская летопись»).

Уступительное значение усиливают противительные союзы а, но, выступающие в роли соотносительных союзов в главном предложении (см. приведенные примеры).

В древнерусском языке в основном складывается структура сложноподчиненного предложения с придаточным уступительным. Преобладает препозиция придаточного, но возможны и интер- и постпозиция. В качестве соотносительных союзов используются а, ино, да, но (И хотя по грехом што и на ярость приидет в междоусобных бранях, и вы бы творили по апостолу господню. «Московская грамота»; Хотя и yмрешь после тово, ино хорошо. «Аввакум»). Если союз хотя известен памятникам различных жанров, то употребление союза аще в качестве уступительного было ограниченным. Союз аще не употреблялся в языке деловых документов. Следует отметить, что в памятниках деловой письменности уступительные предложения встречаются гораздо реже, чем в языке художественных произведений.

Исконно русский союз хотя (хоть), широко употребительный в старорусских памятниках, закрепился уступительный союз в современном литературном русском языке.

3) Предложения с придаточным времени. Сложноподчиненные предложения с придаточным времени представлены в древнерусских (и старорусских) памятниках разными конструкциями.

Подчинительная связь временных предложений осуществлялась в основном при помощи подчинительных союзов. Древнерусский язык располагал уже большим количеством подчинительных союзов как книжного старославянского происхождения (яко, егда, доньдеже, донележе), так и исконно русских (коли, как, когда, доколе, покамест, докамест и др. ).

Подчинительный союз яко употреблялся главным образом в древнерусских памятниках книжного характера (И яко упишася деревляне, а сама отъиде кроме. «Повесть временных лет»; И яко уведаша плъсковичи погоню, отслаша полонъ. «Новгородская летопись»). Несколько позднее появляются временные предложения с союзом егда (Егда же несяхутъ и къ гробу, тогда бысть дивно знамение на небеси и страшно. «Московская летопись»). В отличие от многозначного союза яко подчинительный союз егда был чисто временным союзом. Это послужило причиной широкого распространения временных предложений с союзом егда в старорусском языкe XV—XVI вв. и отмирания временных предложений с союзом яко. Наряду с подчинительными союзами яко и егда, которые относились к числу союзов общего временного значения, употребляются также союзы доньдеже и донележе со значением «до тех пор пока», выражающие оттенок длительности времени (И послаша по нъ въ дворе, доньдеже поиде Кыеву ставитъся. «Новгородская летопись»; А Святослава посадиша въ владыцъни дворе и съ мужи его, донеле будет управа съ отцемъ. «Новгородская летопись»).

В древнерусских (и старорусских) памятниках, отражающих живую разговорную речь, в том числе и в языке деловых документов, подчинительная связь частей временных предложений осуществлялась при помощи исконно русских подчинительных союзов, например, в русском языке XIV—XV в. широко представлены временные предложения с союзом коли (Коли Игоръ соколомъ полете, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу. «Слово о полку Игореве»; Коли поженетъ синица орла, тогда безумный ума научитца. «Моление Даниила Заточника»). Однако союз коли не закрепился в русском языке для выражения временных отношений, поскольку он часто использовался в условных предложениях. Развитие временных предложений происходило в тесной связи с развитием условных придаточных предложений.

Одновременно с союзом коли начинает употребляться в древнерусском языке для выражения временных отношений союз как, ставший одним из ведущих временных подчинительных союзов в языке деловых документов XVI в (Как возмужаетъ, и мати его Олена денги ему тридцать рублев отдаст, как будет ему надобе. «Духовная грамота»).

Параллельно с подчинительными союзами коли и как появился временной союз когда. Временные предложения с союзом когда получают широкое распространение лишь в старорусских памятниках XVII в. и становятся ведущими конструкциями в современном литературном языке (Когда бяше брани бытии на поганыя, тъгда ся начаша бити межи собою. «Новгородская летопись»).

Наряду с подчинительными союзами общего временного значения (коли, как, когда) употребляются временные союзы со значением длительности действия. В языке XIV—XV вв. употребляется союз доколе, в языке ХVI в. – временные союзы покамест и докамест. Из союза покамест возникает в XVII в. подчинительный союз пока.

Таким образом, в старорусском языке намечается отбор временных союзов, происходит их дифференциация: широко используется в качестве временного союза как, начинают закрепляться за временными предложениями союзы когда, пока; сокращается употребление союза коли во временном значении. Постепенно исчезают временные предложения, оформленные при помощи старославянских подчинительных союзов и, наоборот, усиливается употребление предложений с исконно русскими временными союзами.

Следует также отметить, что важную роль при выражении различных оттенков временных значений (значение одновременности или последовательности) играет соотнесенность видовременных форм глаголов – сказуемых придаточного и главного предложений.

В результате исторического развития постепенно вырабатывалась и совершенствовалась структура сложноподчиненного предложения с придаточным временным, которая вошла в синтаксический строй современного русского литературного языка.

4) Предложения с придаточным причины.

Древнерусский язык обладал большим количеством подчинительных союзов для выражения причинно-следственных отношений. Одни из них выступают только в роли причинных союзов (бо, ибо, зане, занеже, поне, понеже), другие употребляются в различных по выполняемой синтаксической функции придаточных предложениях (яко, оже, еже, имьже).

Наиболее употребительными были придаточные причины с союзами бо, занеже, понеже, которые применялись преимущественно в памятниках литературно-книжных.

В недрах деловой письменности XV—XVI вв. складываются сложноподчиненные предложения с новыми причинными союзами отельного типа, формируются причинные союзы потому что, того что, оттого что, затем что и др. В старорусском литературном языке XVI—XVII вв. происходит дальнейший отбор и совершенствование грамматических средств выражения причинных отношений. Подчинительный союз становится основным выразителем подчинительной связи частей сложноподчиненного предложения. Происходит отбор причинных союзов, утрачиваются древнерусские причинные союзы (бо, зане, noнe, понеже, яко, якоже); уточняются функции новых причинных союзов (затем что, потому что, для того что, оттого что, так как); происходит семантическая дифференциация их как грамматических средств выражения причинных отношений.

Широкое распространение получают сложноподчиненные предложения с причинными союзами относительного типа потому для того что, затем что. Конструкции сложноподчиненного предложения с этими союзами постепенно теряют свою приуроченность к деловой речи и проникают во все стили русского литерного языка. Наряду с книжным союзом понеже, сохранившемся в русском литературном языке XVII—XVIII вв. , новые причинные союзы потому что, для того что, так как становятся ведущими сочинительными союзами для выражения причинных отношений, вошедшими в современный русский литературный язык.

Постепенно вырабатывается модель построения сложноподчиненного предложения данного типа, которая, совершенствуясь, закрепляется в русском национальном литературном языке. По структуре конструкции сложноподчиненных предложений с причинными союзами очень сходны с подобными конструкциями причинных предложений современного русского литературного языка. Придаточное предложение причины занимает постпозитивное положение по отношению к главному предложению. Препозитивное положение придаточного причины, так же как и включение его в середину главного— явление редкое. Место придаточного предложения в составе сложноподчиненного предложения данного не вносит какого-либо дополнительного оттенка в значение чинных отношений, оно является лишь одним из стилистических средств языка. Примеры причинных предложений: Си первое вниде в царство небесное отъ Руси, сию бо хвалятъ рустие сынове аки началницю: ибо по смерти молящее бога за Русь. «Повесть временных лет»; Цесарь же Олькса не печашеся о немъ, веря брату исакови и сынови его, зане приясти извещение. «Новгородская летопись».

5) Предложения с придаточным цели.

В древнерусском языке достаточно широко употребляются сложноподчиненные предложения, выражающие целевые отношения. Подчинительная связь. осуществлялась главным образом при помощи целевых союзов абы, дабы, чтобы, для того чтобы.

Формирование целевых конструкций и развитие их нашли отражение в памятниках письменности. Образование целевых союзов (абы, дабы, чтобы) происходило в непосредственной связи с утратой аористом бы предикативного значения и переходом его в частицу, примкнувшую к союзам (а+бы, да+бы, что+бы), присоединявшим придаточное предложение цели. Возникнув из предложений с условным наклонением, придаточные предложения цели сохранили в себе форму прошедшего времени.

В процессе развития языка конструкции придаточных предложений цели, оформленные при помощи целевых союзов дабы и чтобы, являются наиболее устойчивыми и пригодными для передачи целевых отношений. Данные конструкции становятся господствующими в русском литературном языке XVI в. , вытеснив остальные конструкции придаточных предложений цели. Придаточные предложения цели с союзом дабы становятся ведущими в книжно-литературном языке, а придаточные предложения цели с союзом чтобы — в языке деловых документов.

В языке XVII в. конструкции придаточных предложений цели с союзами дабы и чтобы теряют свою стилистическую ограниченность и проникают во все стили литературного языка.

Наряду с придаточными предложениями цели, оформленными при помощи подчинительных союзов дабы и чтобы, появляются в языке XVI в. придаточные предложения цели со сложным союзами для того чтобы.

Придаточные цели со сложным союзом для того чтобы возникли из конструкций придаточных цели с союзом чтобы, которому в главном предложении соответствовало соотносительное слово для того, уточняющее смысловое значение придаточного предложения (Велел присуд имати к себе в казну для того, чтобы судьи не искусилися и неправдою бы не судили).

Соотносительное для того постепенно утрачивало свое лексическое значение и вместе с союзом чтобы, присоединявшим придаточное предложение, образовало сложный союз для того чтобы.

Аналогично образуются в литературном языке XVII в. сложные целевые союзы затем чтобы и с тем чтобы. Образование новых сложных союзов цели (для того чтобы, затем чтобы, с тем чтобы) представляют собою длительный процесс превращения лексических единиц в свободном синтаксическом сочетании в единицы фразеологические.

Придаточные предложения цели, вводимые подчинительными союзами, представляют собою вполне оформившиеся конструкции сложноподчиненного предложения, вошедшие в состав русского национального языка.

Изучение исторического синтаксиса русского языка позволило нам выявить главные особенности синтаксических конструкций, универсалии в древнерусских синтаксических единицах. На основе проделанного анализа мы можем сделать следующие выводы:

1) Русский язык непрерывно развивается, т. е на смену регрессивным конструкциям приходят более актуальные, простые для понимания.
2) Русский язык, как и любая система, на которую определяющее влияние оказывает фактор истории, эволюционирует медленно и непериодично.
3) Решающую роль в развитии языка играют исторический фактор (т. к. история требует перемен) и заимствование отдельных синтаксических конструкций (например, оборот, содержащий в себе сказуемое без отрицания не в позиции, где в современном языке данный пропуск недопустим.
4) Все изменения в синтаксической системе русского языка связаны с изменениями в других его разделах. Синтаксис не может развиваться отдельно от пунктуации, грамматики. Все части языка взаимосвязаны и неотделимы друг от друга.
5) Эволюционный путь синтаксической системы русского языка схож с путями развития синтаксиса в родственных ему языках, произошедших от одного предка.

В процессе проведенного нами многоаспектного рассмотрения исторического синтаксиса были решены поставленные во введении задачи.

Установлено, что досконально изучив исторический синтаксис, проследив пути развития синтаксиса в русском языке, нашли объяснения выявленным закономерностям.

Собранный материал позволяет говорить о многообразии различных синтаксических конструкций, структур и универсалий, приемлемых к определенным разделам синтаксиса.

Подобный дидактический материал при изучении истории синтаксиса позволит учителю научит учащихся правильно понимать те или иные правила и нормы синтаксиса, господствующие в современном русском языке, углубит знания о древней синтаксической системе.

Так же он будет способствовать развитию читательского интереса, стимулировать к познанию истории синтаксиса.

В ходе занятий у учащихся воспитывается интерес к изучению, внимание к слову, самостоятельность, развиваются такие мыслительные операции как анализ, синтез, сравнение, обобщение, систематизация.