История храма Владимирской Божьей Матери

Боже, спаси мою Родину милую,

Дай ей великое сердце в вожатые,

Вооружи ее мирною силою,

Нивы хлебами покрой ее сжатыми!

Алексей Липецкий (1917г. )

Есть на карте Республики Мордовия село Пушкино Кадошкинского района. Село, жители которого исстари были православными христианами. Село, которое славилось далеко за своими пределами изяществом и красотой церкви, построенной в честь Владимирской иконы Божией Матери.

Истории этой святыни мы и посвятили свою исследовательскую работу.

Цель работы: восстановить историю церкви Владимирской Божьей Матери, показать историческую роль церкви в жизни села, обратить внимание жителей села Пушкино на значение храма в формировании нравственных ценностей у подрастающего поколения.

Методы работы: опрос старейших жителей села, работа с архивной литературой, наблюдение и фотографирование.

Сроки работы: с июня 2006 г. по октябрь 2007 г.

Восстановить по крупицам историю церкви нам помогли старейшие жители нашего села: Варвара Фёдоровна Рыгина – 1913 г. р. , Тюрина Софья Алексеевна – 1926 г. р. , Кочетова Вера Ефимовна – 1915 г. р. , сестры Дворниковы Софья Николаевна – 1923 г. р. и Вера Николаевна – 1926 г. р. , Мезина Анфиса Павловна – 1930 г. р. и др. Старейшие жители рассказали о своих воспоминаниях, и о том, что они слышали от своих матерей и бабушек. Некоторую информацию мы узнали из краеведческой литературы, которой оказалось очень мало.

Церковь была построена в конце XVII века, когда село Пушкино было собственностью Матвея Пушкина, одного из предков великого русского поэта А. С. Пушкина.

В храме хранилась местночтимая икона Владимирской Божией Матери.

При церкви были открыты две церковно-приходских школы, мужская и женская.

Церковь построена из кирпича. Возводили её около 20 лет, вручную. В известь добавляли много-много яиц, которые приносили со всего села люди. Наверное поэтому полуразрушенная церковь всё такая же белая-белая, и оставшаяся кирпичная кладка очень-очень прочная. Известь с яйцами перемешивали в огромном чану ногами.

Церковь состояла из летней и зимней части, вокруг всё это было огорожено высоким железным забором.

Летняя церковь сейчас ещё стоит, но в полуразрушенном состоянии. На передней стене чуть заметен образ Владимирской Божией Матери.

У стен летней церкви хоронили священнослужителей. Теперь там находится трасса к зданию администрации села.

Зимняя церковь располагалась по правую сторону от летней , и была в 2-3 раза больше.

Недалеко от зимней церкви находился святой источник Владимирской Божьей Матери.

Старейшие жители села вспоминают о том, что жил в Пушкино человек, которому явилась икона Владимирской Божией Матери. Она всплыла в месте, где бил ключ из под земли и тёк маленький ручей. На этом месте сделали родник (1885 – 1887 г. г. ), а икону взяли в церковь. Никто из старейших жителей села не вспомнил фамилию человека, которому явилась икона. Он вырыл родник, и долгое время ухаживал за ним.

Вода в роднике была целительной. На нём совершали молебны в праздники, просили у Бога дождя в засушливое лето, брали воду для питья и купания во время болезни.

Варвара Фёдоровна Рыгина – 1913 г. р. вспоминала: «На этом роднике 19 января каждого года проводился праздник Крещения Господня. В песнопениях службы этому празднику говорилось, что Господь «очищение водою роду человеческому дарует»». Совершался чин освящения воды. Освящённая в этот двунадесятый праздник святая вода называлась «великой агиасмой» (прим. авт. с греческого - великая святыня).

7 июля ежегодно около родника проходила Великая Ярмарка. Собиралось много людей. Приезжали священнослужители из Нижнего Новгорода и проводили службу. На этом празднике присутствовала вся барская семья, жившая в нашем селе в те времена. Освящённую воду набирали и хранили до Крещения, лечились ею и снимали сглазы. Так много было людей на ярмарке, что за всю службу вода в роднике заканчивалась.

Рассказывали, что через некоторое время в этом доме стала жить другая семья. Её хозяин решил сделать сруб на роднике, утверждая, что так будет удобнее брать воду. Сруб был сделан. На следующее утро люди, подойдя к роднику, увидели, что «вода превратилась в дёготь». Так вспоминают все старейшие жители села. Софья Николаевна Дворникова рассказывает: «Вся поверхность воды была затянута чёрной плёнкой. Как ни старались очистить родник от этого, чёрная плёнка образовывалась вновь и вновь. Постепенно родник совсем исчез. Мы нашли место, где раньше был родник Владимирской Божией Матери. Там образовалось болото, а рядом с каждым годом увеличивающийся овраг, заросший крапивой и репейником. Протекающая поблизости речка весной разливается на очень большое расстояние. От родника не осталось и следа. Восстановить его нет возможности.

Церковь в те времена славилась на всю Пензенскую губернию.

Однажды церковь обокрали. Вытащили из неё очень много церковной утвари. Тогда крестьяне, в дар церкви, принесли из домов холсты, и за одну ночь обвернули ими церковь в 2-3 раза. Они очень боялись, что после ограбления церкви, Бог будет разгневан, и «. накажет людей бедами». Очень скоро служба в храме возобновилась.

20 января 1918 года Совнарком РСФСР принял декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» (позднее за этим декретом утвердилось название «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»), который стал основой взаимоотношений церкви и власти. Принятие данного документа означало для церкви следующее: во-первых, она теряла свою независимость; во-вторых, церковное имущество, которое накапливалось в храмах столетиями, а также и сами храмы, кстати, в основном построенные на средства прихожан, т. е. народа, становились, «народным достоянием »; и, в-третьих, самое главное, она лишалась властных функций. Поэтому нелегки были первые шаги по реализации декрета: с одной стороны против него выступили духовенство и религиозные центры, с другой – зачастую явно не хватало выдержки и хладнокровия местным властям, стремившимся одним ударом покончить со всеми проблемами. Главными же оружием для разрешения большинства вопросов избиралось давление – административное, а порой и физическое, что, несомненно, вызывало недовольство как местного духовенства, так и прихожан. Не избежала чаша сия и наше село.

В 1921 году восточные и поволжские губернии Европейской России поразил тяжелейший недород. В стране начался голод, охвативший более 20 миллионов человек. Ресурсы государства истощились. И хотя на призыв Советской России откликнулись рабочие и общественные организации в Европе и Америке, этой помощи оказалось недостаточно.

23 февраля 1922 года ВЦИК принял декрет, который предусматривал в качестве одной из мер изыскания средств для помощи голодающим изъятие храмовых ценностей. Наркомпрос разослал инструкции, в которых предписывалось не допускать порчи произведений искусства, а так же указывалось, что изъятие ценностей возможно только после предварительной экспертизы всех церковных памятников экспертами музейных отделов. В инструкции так же говорилось, что верующие могут выкупать церковные реликвии. Однако на местах эти инструкции почти не выполнялись, власти редко считались с мнением экспертов. Да к тому же и экспертов было трудно найти даже в городах, не говоря уже о сёлах. Порой их роль выполняла так называемая «авторитетная комиссия», состоящая из малограмотных, некомпетентных людей.

Видя такой произвол, 28 февраля 1922 года патриарх Тихон выпустил воззвание к верующим, которое явилось ответом на действия властей и определяло позицию церкви. В нём говорилось: «Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвований церковных предметов, неосвящённых и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих и ныне к таковым пожертвованиям. Но не можем одобрить изъятие из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, освящённых предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается ею, как святотатство, мирянам – отлучением от неё, священнослужителям – низвержением из сана» (Саранские епархиальные ведомости. №9. 1992 г. ).

«Воинствующие безбожники», воспользовавшись случаем, обвинили Тихона в том, что он выступает против помощи голодающим Поволжья и призывает не отдавать ценности. Хотя ради справедливости следует заметить, что именно Русская Православная Церковь одной из первых стала собирать пожертвования в помощь голодающим ещё в августе 1921 года. Тогда же был создан Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. Однако подобная организация была признана советским правительством излишней, и вскоре комитет прекратил своё существование.

Это были очень трудные для церквей времена. Повсеместно проходило изъятие церковных ценностей.

Конечно, это был не выход, отбирать у одних и отдавать другим. Бывали и в прежние времена в России и голод, и другие страшные бедствия, но никому и в голову не приходило изымать из церкви ценности. Находились иные способы, и Церковь всегда в этих случаях первой приходила на помощь.

Закрыли церковь в нашем селе приблизительно в 1927 – 1928 гг. В те годы работал на селе Иван Дудоров. Он сам лично снимал колокола с церкви. Самый большой колокол был из меди. Когда Дудоров снимал колокол, он упал вместе с ним. Колокол – разбился, а Иван Дудоров тут же умер. Очень много людей снимали колокола, выкидывали иконы, сжигали книги. Над иконами и книгами всячески глумились и высмеивали веру в Бога. Некоторые иконы вешали на дверях ферм, чтобы показать, что это совсем и не святые лики, а просто картинки.

Но многие верующие в Бога люди тайком вытаскивали иконы из церкви, и прятали дома, на чердаках. Прятали так, чтобы никто чужой не нашел. Некоторые делали из больших икон столы (так никто не мог догадаться, что это икона). Люди боялись, ведь если только об этом кто-то узнает, тогда не сдобровать, и от наказания и гонения власти не уйти. Нашим сельчанам удалось сохранить до сегодняшних дней из церкви старинную икону Христа Спасителя и большой крест. Уже после закрытия церкви, люди совершали молебны на родниках с иконой и крестом. А сейчас с ними провожают в последний путь умерших односельчан. Старейшие жители говорят, что эти икона и крест оберегают наше село. В 1953 году (1954), когда в нашем селе был большой пожар (сгорело половина всех домов), именно с помощью молитвы людей, иконы и креста был остановлен пожар.

К 1930 г. церковь разграбили, святое место осквернили. В святом храме устроили колхозный склад, хранили зерно, а потом удобрение в мешках. В то время в сельском совете работала Варвара Дмитриевна Косолапова.

Ломали церковь при правлении Хрущёва, в 1962 – 1963 гг. Председателем колхоза в то время был Сандин Максим Иванович. Разбирали кирпичную кладку наёмные рабочие.

Из кирпича «зимней» церкви построили здание, в котором расположили сельский совет, клуб, библиотеку, правление колхоза. Это здание, со всеми этими же учреждениями, и сейчас находится на том же месте.

Отнять храмы легко, а вот веру!.

Мы смотрим на это большое длинное здание из кирпича, и мысленно соединяя его с оставшейся церковью, взволнованно представляем, какая же большая была раньше наша церковь. и какая красивая и величавая.

Церкви – это святыни, которые строили на века. Одни люди построилидругие люди разрушили. Разрушили не только храм, вместе с ним разрушилась нравственность, вера многих людей в добро.

Мы, молодежь села, верим, что придёт ещё то время, когда все люди нашей округи вновь услышат колокольный звон церкви Владимирской Божией Матери, который вселит в души людей веру в добро и справедливость, веру в будущее. Мы очень надеемся на то, что храм будет восстановлен, и сохранившиеся икона и крест вернуться на свои места.

Она стоит сейчас, пусть не как прежде,

Но вспоминаются всем добрые дела.

В душе осталась вера и надежда,

Ведь церковь – гордость нашего села!