Святое благовествование от Иоанна

В начале было Слово

Данная работа является продолжением наших исследований в области становления и развития христианства как культурного феномена на территории Калининградской области. Такая тема никогда не была сформулирована, а потому не исследована. В этом состоит ее актуальность.

Наша предыдущая публикация была посвящена истории православия на этой земле и сообщала хронику событий, связанных со столь значительным для российского эксклава фактом.

Предлагаемое исследование посвящено истории создания церкви в честь иконы Казанской Божьей Матери в поселке Янтарный и анализу поэтического творчества прихожан Храма.

Материалами послужили исторические документы, два выпуска поэтического Альманаха и стихи, опубликованные в сборнике «Христианская поэзия».

Мы использовали следующие методы:

исторический краеведческий поиск;

литературный поиск;

текстовой анализ;

сопоставительный анализ.

Однако первым православным храмом на территории нашей области стала церковь в честь иконы Казанской Божьей Матери. Архитектура здания – не Византийского канона, что обусловлено сугубо историческими причинами. На торцовой стене установлена памятная доска, где указан год освящения храма – 1892. Закладка же фундамента произошла 8 сентября 1887 года. В то время владельцем янтарных приисков был М. Беккер. К нему-то и обратились священнослужители, дав понять, что в развивающемся и растущем за счет новых работников-переселенцев из других районов Пруссии Пальмникене нужна местная церковь. До того Пальмникен ( ныне – пос. Янтарный) входил в состав церковной общины Гермау (ныне – пос. Русское). Наличие собственной кирхи повысило бы статус населенного пункта, что послужило бы развитию его инфраструктуры.

Учительница Шарлотта Барг писала в воспоминаниях, что «3 января 1892 года новая церковь была освящена с такой пышностью, какой никогда не видели в Пальмникене. Это было на редкость торжественное событие, которое превосходило даже охотничьи выезды в здешние леса самого курфюрста. От королевского дома на торжестве присутствовал кронпринц» (5).

Здание церкви построено из особым образом взорванных гранитных валунов, поднятых со дна моря, и архитектурно напоминает кирху в Берлине. Изначально в стрельчатые окна алтарной части были поставлены витражи, а перед Второй Мировой войной художник Э. Бишоф расписал стены.

Южнее располагался красивый дом пастора, построенный уже после освящения храма. Его последним пастором был Йоханнес Еникс.

В послевоенное (советское) время культовый комплекс использовался не по назначению: поочередно здесь располагались школьная столовая, склад, биллиардная. Лишь в 1990 году здание, перешедшее под эгиду Московской патриархии, обретает не столько новое, сколько достойное предназначение: здесь снова появляется духовное лицо – иеромонах Меркурий (ныне – епископ в Нью-Йорке) и, значит, формируется православный приход. Вместе с прихожанами их духовник очищает и восстанавливает здание, документально узаконивает принадлежность храму прилегающей территории.

Церковь, в то время единственная православная на западном побережье России, получает имя в честь Иконы Казанской Божьей Матери – хранительницы рубежей.

После перевода Меркурия к другому месту службы настоятелем стал отец Маркелл, продолживший благоустройство церкви. Его трудами появилось центральное отопление в храме и отмостка вокруг него. Четыре последующих священнослужителя быстро сменяли друг друга и мало запомнились прихожанам. Нынешний настоятель храма – отец Виктор (Куркин) – служит уже девятый год. При его содействии в церкви появились новые колокола, алтарь, многие иконы, уникальное собрание святых нетленных мощей (более 30), на поклонение которым прибывают паломники не только из разных уголков нашей области, но даже из дальнего зарубежья. Духовными трудами и с благословения отца Виктора уже два молодых человека – Денис Косинский и Александр Пермяков – избрали служение Господу своим земным делом и продолжили образование в Духовной семинарии г. Смоленска.

Рядом с церковью завершается строительство здания воскресной школы, создаваемой на пожертвования прихожан и сочувствующих. Уже готова принять гостей трапезная. На протяжении 13 лет при храме существует уникальный церковный хор, костяк которого сохранился до сих пор. Бессменна и церковная староста – Е. В. Шведова.

В первом альманахе, «Оставь на время суету», названном строкой из стихотворения Маргариты Ендржиевской (поэтический псевдоним Маргарита Надеждина) представлено 14 авторов, во втором, «Оранжевые берега», – 16, причем, по сравнению с предыдущим, здесь появились новые имена. Значит, расширилось творческое пространство прихожан янтарненской церкви. Повысился и общий уровень их поэтического мышления, о чем свидетельствуют не только тематика, образы и стихотворные приёмы, но и сам факт публикации новых стихотворений восьми авторов в коллективном сборнике «Христианская поэзия», изданном в областном центре. При этом, во всех трех изданиях наиболее широко представлено творчество Ольги Смирновой.

Она родилась в 1957 году в Томске, там же закончила техникум железнодорожного транспорта и приехала на Балтику. Счастливая жена и женщина, мать шестерых детей, Ольга с юности пишет стихи, однако публиковать их решилась лишь теперь. И оказалось, что её поэтический мир широк и богат. Вдохновение своё поэт черпает в окружающем предметном мире и высоком пространстве Веры в Бога. Но не отдельными блоками, а в едином сплетении мыслей, чувств, истинной любви живут, пульсируют искренние, простые, а потому – очень светлые стихи. Их смысловой доминантой стало понятие «любовь», включающее практически все значения, присутствующие в Библии.

Выпью я дождинку, как слезу,

Воскрешенье Господа Христа

С радостью и трепетом я жду

Как видим, здесь реализуется сема любовь к Христу, как и любовь к Богу:

Я в Бога верю всей душой,

Молюсь Ему я неустанно и – к церковным праздникам:

И, радуя душу, польются колядки –

Вот так Рождество перекатится в Святки и – к храму:

Все в доме Божием мне мило:

И запах ладана, и свечи.

Я душу Господу открыла,

И душу ту он в Храме лечит.

Но ничто земное не чуждо автору. Здесь – и любовь к природе:

Зачарованно смотрю на красоту,

Ту, с которой даже осень не сравнится, и – к мужчине, мужу, отцу ее детей:

Я вижу тебя, растворяюсь и таю

Я весь этот мир на тебя променяю.

и – к себе как жене и матери:

Жена и мать! Как много силы

Должна в себе я отыскать,

Чтоб моего тепла хватило

Очаг семейный согревать.

и – любовь к дому:

Стекла чисто вымойте в окне,

И придет к вам сразу облегчение.

Об одном прошу – поверьте мне –

Это идеальное лечение.

Любовь лирической героини к Богу и миру не безответна: сам цикл стихов, опубликованный в сборнике «Христианская поэзия», назван Ольгой Смирновой «Живу с благословенья Божия».

Для Валентины Лучниковой понятие любовь ярче всего реализуется в семах любовь к дому, родной земле:

Благодарю тебя, кормилица-земля!

В тебе есть доброта, надежда, суть.

Творчество, вдохновение автор считает промыслом Божьим:

Есть дни, часы, минуты,

Когда Господь «балуется».

Когда слова – не путы,

А мысли вдруг рифмуются.

Но есть гармонии мгновенье –

Оно зовется «вдохновенье».

Не мало значит для стихотворца любовь к родному языку:

А только мне уже награда –

Открыв словарь, язык вкушать.

Таким образом, в значениях любовь к творчеству и родному языку находит воплощение сема любви Бога и к Богу, ибо творчество для Валентины Лучниковой есть служение Богу и своему предназначению.

Сема любви к Сыну в творчестве Маргариты Ендржиевской (Надеждиной) содержит и любовь к собственному сыну, и к Сыну Божию – Христу:

Дай сыну, Господи, волю и силу,

Я ведь Тебя не о многом просила.

А сын автора процитированных строк, Константин Алексеев, пишет баллады, восходя в них к самому сложному пониманию любви как умению великодушно простить человеку его слабости, что согласуется с библейской заповедью «Возлюби врага своего, как себя самого»:

В дальней дороге за другом пойдешь,

Друг предаст тебя.

В руке врага заблещет нож

Аллилуйя.

Рамки данной работы не позволяют нам привести результаты исследования творчества других, менее ярких стихотворцев – прихожан Церкви в честь иконы Казанской Божьей Матери, но и предложенный здесь анализ позволяет судить о заметном влиянии библейских заповедей и постулатов на сам факт создания стихов и их пафос.